Программу ведет Андрей Шарый. В программе принимает участие корреспондент Радио Свобода Андрей Бабицкий.

Андрей Шарый: 5 января исполнилось 10 лет со дня провала новогоднего штурма Грозного российскими войсками. Через 10 лет после начала войны власти в Грозном утверждают, что через несколько месяцев они окончательно подавят сопротивление вооруженного подполья. Балансу сил в нынешнем чеченском руководстве посвящен очередной репортаж недавно побывавшего в Чечне специального корреспондента Радио Свобода Андрея Бабицкого.

Андрей Бабицкий: Года полтора назад в Чечне приятель свел меня с довольно высоким чином из МВД, просто потолковать о жизни. Муса – скажем, так звали милицейского начальника – предложил мне пообщаться с его министром, доверительно шепнув: «Министр – мировой мужик, сам увидишь». Речь шла об Алу Алханове, министре внутренних дел. Ахмад Кадыров был еще жив. Интервью, как я и ожидал, не состоялось, но Муса пообещал, что в следующий раз обязательно.

Мы вновь встретились с Мусой за несколько дней до Нового года, он зашел к моему грозненскому приятелю в гости. Увидев меня, с ходу спросил: «Ну, как тебе Алу?» Алу мне был «никак», я так и ответил, объяснив почему. «Если бы, - сказал я, - у Алханова была бы какая-то своя программа действий, свой взгляд на происходящее, то за три месяца его президентства это как-нибудь проявилось бы. А так он лишь беспомощная тень младшего Кадырова, который и ведет себя как истинный хозяин республики». «Подожди немного, - сказал Муса, – Алханов скоро развернется. Пока он выполняет обязательства, которыми его связали перед выборами, он вынужден держаться в тени – таков был договор с Кремлем и наследником».

«У Алханова есть какая-то своя программа действий, и она идет вразрез с политикой и интересами Рамзана Кадырова?» - попытался уточнить я. Ответа не последовало. Зато я ясно понял, какими именно идеями руководствуются люди, которые встали сегодня у кормила чеченской власти. Сам Муса еще в советские времена занимал высокие милицейские посты, и о той своей жизни он вспоминает с неподдельной тоской. Алханов, с которым Муса дружит много лет, человек той же породы, из советского прошлого. Незадолго до дудаевской революции он добрался до высокого и доходного кресла начальника транспортной милиции, и, судя по всему, легко обменял бы свое нынешнее призрачное президентство на все советское, надежное и, главное, понятное.

Муса характеризует соотечественников очень выразительным матерным словом, которое я не в состоянии процитировать, хотя хотел бы. Одно из значений этого слова – толпа или, грубее, быдло. По словам моего собеседника, все беды чеченцев – это наказание свыше за тот выбор, который они сделали в начале 90-х, поддержав дудаевский мятеж, а сейчас только силой это донельзя распустившееся стадо можно заставить жить по каким-то правилам. «70 процентов произвола, - говорит Муса, - это наших рук дело. Остальные 30 – федералы». Но, по его словам, никакой другой политики с этим народом быть не может. Вооруженное подполье будет скоро уничтожено, уверено алхановское окружение. Речь идет о каких-нибудь месяцах.

Штрих, завершивший портрет. Когда мы заговорили о кремлевской политике, я услышал, что все эти милицейские, и не только, люди абсолютно искренне влюблены в Путина. Они знают, что он их не предаст.

За несколько дней до этого разговора в Черноречье один из местных жителей обогнал десятую модель «Жигулей» с государственными номерами. «Этого делать нельзя ни в коем случае, - рассказывал мне этот человек потом, - но я как-то отвлекся». Через километр эта же машина притерла его к обочине, и четверо человек в камуфляже, повыпрыгивавшие из салона, тут же расстреляли покрышки машины. «Кадыровцы…» - подумал он перед тем, как один из них врубил ему прикладом по голове. Но поймал уже меркнувшим сознанием слова: «Мы из службы безопасности президента Алханова».

Андрей Шарый: На этой неделе мы знакомим вас с серией специальных репортажей Андрея Бабицкого из Чечни.