Программу ведет Дмитрий Морозов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Ян Рунов.

Дмитрий Морозов: В США наряду с продолжающимся снижением преступности вдруг участились случаи применения огнестрельного оружия. Сначала в Чикаго вооружённый человек ворвался в частный дом женщины-судьи и застрелил её супруга и престарелую мать. Позднее убийца покончил с собой. Затем в Атланте в зале суда обвиняемый выхватил револьвер у женщины-полицейской и застрелил судью и ещё троих человек. Двумя днями позже в Брукфилде, штат Висконсин, прихожанин церкви открыл огонь прямо во время службы и убил священника и шестерых прихожан, а затем сам застрелился. Что это всё - случайное совпадение во времени или симптом каких-то изменений в американском обществе? Слово Яну Рунову из Нью-Йорка.

Ян Рунов: Выходящая в Нэшвилле газета «Сити Пейпер» считает, что американцы стали менее сдержанными и уравновешенными, что им стало труднее справляться со своими эмоциями, с каждодневными трудностями, психологическим стрессом. «Такое впечатление, - пишет газета, - что накалённая обстановка висит в воздухе. Отмечен рост угроз в адрес правительственных служащих». Газета предлагает в связи с этим усилить охрану тех общественных мест, в которых особенно напряжённая обстановка, например, в судах. Статья заканчивается словами: «Америка всегда отличалась открытым обществом, но, может быть, пришло время что-то менять».

В беседах с экспертами определились две противоположные точки зрения на недавние случаи убийств: юридическая и психологическая. Первую выразил сотрудник вашингтонского исследовательского фонда «Наследие» Дэвид Малхаузен.

Дэвид Малхаузен: Я считаю, что в стране с населением около 300 миллионов за несколькими громкими убийствами не надо искать болезни обществa. Это не тенденция, не симптом, а совпадение, изолированные случаи преступлений, совершённых сумасшедшими или уголовниками. То, что в этих преступлениях пытаются обвинить общество, в котором люди теряют работу, получают маленькую зарплату, болеют или ссорятся с женой - абсурд. Десятки, сотни тысяч людей периодически теряют работу и переживают из-за этого, но в подавляющем большинстве, так или иначе, справляются с проблемой. Стресс не может освободить от ответственности за плохое поведение.

Статистика не говорит ни о каком ухудшении в нашем обществе - уровень преступности, в общем, продолжает идти вниз, хотя и не так быстро, как несколько лет назад. Но, в целом, преступность всё ещё на низком уровне и нет признаков её повышения.

Ян Рунов: Это был Дэвид Малхаузен из фонда «Наследие». Его коллега из того же фонда Патрик Фэген смотрит на проблему как медик, психолог и социолог.

Патрик Фэген: Есть отдельные случаи, они бывают всегда и во всём, потому что, как известно, каждый человек по-своему уникален. И в указанных вами случаях есть элемент исключительности, не типичности. Но есть и результат тенденций общественного развития.

В жизни страны с 300-миллионным населением в чём-то заметны улучшения, например, меньше стало случаев беременности и абортов у несовершеннолетних, преступность среди подростков идёт вниз. Но в чём-то заметно ухудшение, например, количество убийств младенцев если и не растёт, то во всяком случае не снижается. Издевательства над детьми, включая совращения малолетних, несколько увеличились. Я вижу здесь прямую связь с продолжающимся у нас распадом семьи. Причём, этот процесс безостановочно продолжается последние лет 40, то есть это уже проблема не одного поколения. Семейная жизнь стала менее стабильной, чем несколько поколений назад. Это сказывается на психологии и характере детей.

Психологи отмечают значительное увеличение случаев типичного психологического расстройства, не психического подчёркиваю, а психологического. Мы не говорим о психических больных, принимающих прописанные психиатром лекарства от шизофрении или глубокой патологической депрессии. Но человек находится в таком состоянии, когда ни другие не могут ему помочь, ни он сам. Характерное расстройство, одно из явных проявлений которого - нетерпимость к другим людям, неспособность к сосуществованию с другими. При этом мы говорим об обыкновенных людях, которым трудно быть щедрыми, добрыми, думающими о ком-то ещё, кроме себя. Но не их вина, что они такие. Это было заложено в них с детства.

Когда были большие многодетные семьи, дети учились жить в коллективе с другими, приспосабливаться. Но постепенно в семье количество детей уменьшилось до одного, и количество родителей - тоже до одного. В крупных городах в американских семьях, особенно в афро-американских уже не одно поколение детей вырастает без отцов.

Люди постепенно разучились быть добрыми друзьями, добрыми соседями, хорошими супругами и родителями. Это перестало быть нормой. И потому легче возникают конфликты, которые оканчиваются трагически. В основном, среди 300 миллионов американцев подавляющее большинство нормальных, хороших, честных людей. Но, к сожалению, их сегодня чуть меньше, чем в прошлом поколении. Мы всё чаще сталкиваемся с людьми агрессивными, грубыми, от которых хочется держаться подальше.

Есть ещё один феномен социальной психологии - заразительность преступности. Замечено, что одно самоубийство в студенческом общежитии порождает другое, третье. Расстрел школьником одноклассника или учителя порождает попытки повторить это в другой школе. Во время Вьетнамской войны были случаи самосожжения буддийских монахов. Так они выражали протест. И эта форма выражения протеста нашла своих последователей в разных странах. Мы учимся друг у друга. Мы копируем друг друга. Копируем то, что увидим в теленовостях, в кино, в видеоигре. Может быть, мы и раньше были склонны совершить преступление, но то, как мы это сделали, мы переняли из передачи новостей. На нас, конечно, воздействует то, что идёт война, что в любой момент в нашем городе может произойти теракт, что мы на каждом шагу встречаемся с мерами безопасности, нас проверяют в аэропортах и при входе в учреждение, влияет и ухудшение нашего финансового положения, или ухудшение здоровья, несправедливость к нам судебных органов, ошибка врача или судьи...

Ушли те славные 50-е, когда американцы могли, не боясь, ходить где угодно, оставлять открытыми двери своих домов и автомобилей. Преступность была очень низкой. Теперь этого нет. Теперь вокруг враждебность.

Ян Рунов: Так считает Патрик Фэген из исследовательского фонда «Наследие».