Дмитрий Волчек: 11 марта исполнилось 20 лет со дня назначения Михаила Горбачева на пост генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза. В пятницу в здании "Горбачев-Фонда" состоялось торжественное открытие постоянной экспозиции "Михаил Горбачев - жизнь и реформы". Представлены документы 80-х – 90-х годов, фотографии, вырезки из газет и личные вещи первого и единственного президента СССР, в том числе - партбилет Горбачева. Михаил Сергеевич Горбачев – человек недели Радио Свобода. Слово моему коллеге Владимиру Тольцу. Владимир Тольц: Утром 11 марта 1985 года печальный Шопен, зазвучавший вместо передачи «Опять двадцать пять», еще до официальных сообщений уведомил слушателей, что немощный генсек Черненко отошел в мир иной. Тогда никто в СССР не догадывался, что эта мелодия знаменует начало действительно радикальных перемен в жизни буквально каждого жителя страны, прилегающего к ней соцлага, а также миллионов других представителей прогрессивного и не очень человечества. Похоже, не осознавал это и самый молодой из политбюрошного ареопага 54-летний Михаил Горбачев, к вечеру ставший новым генсеком. Человек от природы весьма деятельный, Горбачев вполне разделял повсеместную тогда жажду перемен и вместе с разношерстной командой соратников принялся за реализацию своего социально-экономического проекта, вскоре названого перестройкой. Имеющиеся цели этого проекта были расплывчаты, а последствия оказались непредсказуемыми. Стремительно превращаясь из нового национального лидера во всенародного кумира, от которого, по словам его биографа, «миллионы людей ждали чего-то, сами точно не зная чего», а затем в их же глазах в тормоз и виноватого стрелочника раскрученных им перемен, он не мог предугадать последствий затеянной им перестройки, ни предательства самых близких сотрудников, ни гибели партии, которую он 11 марта возглавил, ни распада государства, президентом которого он стал. Давно уже утратив властные рычаги влияния на судьбу и жизнь своего отечества, он и сегодня полностью сохраняет свои перестроечные мечтания и интенции, прилагая их ныне уже к ООН и ко всему человечеству. Несколько лет назад мне довелось от него услышать рассуждения об истории: «Она, де, дама капризная. В какую графу она нас занесет, на какое место, на какой пьедестал – это только ей известно». С Горбачевым, по-моему, известно не только ей. В историю XX века он уже вписан как один их самых радикальных ее реформаторов, последствия активности которого еще долго будут звенеть в судьбах наших потомков.
