Программу ведет Евгения Назарец. В программе принимают участие Анатолий Кенин, директор Уральского регионального центра информации и рыночной конъюнктуры и Валерий Лось, начальник управления промышленной и инновационной политики Министерства промышленности Омской области Евгения Назарец: В Омске открывается выставка вооружений и военной техники. В Свердловской области вступила в заключительную стадию подготовка к выставке «Оборона и защита». Накануне руководство нижнетагильского «Уралвагонзавода» объявило о создании на базе предприятия федерального бронетанкового холдинга. В то же время другой танковый гигант России «Омсктрансмаш» вступил в процедуру банкротства. Все эти события дают повод говорить о положении предприятий ВПК и о межрегиональной конкуренции в производстве вооружений. В Екатеринбургской студии Радио Свобода находится Анатолий Кенин, директор Уральского регионального центра информации и рыночной конъюнктуры. Доброе утро, Анатолий Михайлович. Анатолий Кенин: Доброе утро! Евгения Назарец: Многие представители свердловского правительства, а также Союза предприятий оборонных отраслей промышленности сейчас находятся в Омске, на той самой военной выставке, которая там сегодня начинается. Это они поехали посмотреть на конкурентов накануне той, которая состоится через год и будет называться «Русэкспоармс», или здесь неуместно говорить о конкуренции? Анатолий Кенин: В мире проходит очень много военных выставок, и каждый находит свою нишу и вызывает интерес. Омская выставка достаточно интересная. Она собирает Сибирь, Дальний Восток. Наша выставка, на мой взгляд, не конкурирует ни с Омском, ни с Москвой. У каждого свои цели, свои задачи. Преимущество нашей выставки – это то, что у нас громадный полигон, где можно проводить стрельбы на реальную дальность. И в мире то не знают такого полигона. Поэтому в этом смысле у нас конкурентов нет. Московская выставка: там рядом хороший аэродром, Омская – это по сути дела стендовая выставка. У нас выставка, которая показывает технику в действии. То есть каждый показывает свое. В этом смысле они все имеют право на жизнь. Ну, а кто выживет дальше – это уже вопрос другой, потому что вы сказали, что омский завод подпадает под банкротство. Действительно, на территории Советского Союза было три танковых центра – это Харьков, Омск и Екатеринбург. Но для России в нынешнем ее составе два таких танковых гиганта, наверное, все-таки избыточно. И кто выживет – это вопрос уже чисто технических показателей. Евгения Назарец: И все-таки, если поставить вопрос по-другому, половину танковых заводов Россия теряет, их же всего два. Звучит как-то уже обидно. Анатолий Кенин: Обидно. Их надо перепрофилировать, потому что даже одного танкового завода для России много. Такое производство требует определенных масштабов и серий соответствующих. Общеизвестен тезис, что для того, чтобы производить хорошие автомобили и успевать разрабатывать новые модели, завод должен выпускать не менее 6 миллионов автомобилей в год. Иначе он ничего серьезного создать не может. Примерно то же самое и в военном производстве. Потому что нужно достаточно серий, и масштабы «Уралвагонзавода» для России великоваты, поэтому он должен часть своих мощностей перепрофилировать на выпуск гражданской продукции, что, впрочем, ему удается достаточно хорошо. Евгения Назарец: Радиослушатели могут присоединиться к нам и ответить на вопрос: может ли Россия претендовать сегодня на лидерство в производстве и разработке современного оружия? Сегодня в Омске открывается выставка вооружений. Выставки и продукции военных предприятий регулярно проходят и в Свердловской области. Об истории уральских оборонных и военных выставок рассказывает екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Светлана Кулешова. Светлана Кулешова: История уралэкспаров началась в 1999 году. Тогда предложение свердловского губернатора и правительства прибыть на полигон «Старатель» под Нижним Тагилом приняли 107 предприятий из 20 российских регионов. Уже в 2000 году выставку стали называть международной, но только благодаря высокопоставленным зрителям из Индии, Арабских Эмиратов, Китая и других азиатских стран. Результаты этих визитов, как и отсутствие результатов, с тех пор дипломатично скрываются за формулировкой «коммерческая тайна». Политолог Андрей Франц дает понять, что подобная аргументация рассчитана на тех, кто плохо представляет себе рынок вооружений. Андрей Франц: Основные задачи, связанные со сбытом военной техники, решаются не на выставках. Рынок вооружений – это прежде всего, рынок военно-политических гарантий продавца этой техники. Светлана Кулешова: Правительство России приняло решение проводить свердловскую выставку вооружений по четным годам, а по нечетным проводить выставку, посвященную обороне и защите. В 2004 году обе выставки были включены в график федеральных мероприятий. Организационно стало легче собирать гостей из-за рубежа. Рассказывает министр внешнеэкономических связей Свердловской области Виктор Кокшаров. Виктор Кокшаров: Конкретные распоряжения и поручения даны МИДу Российской Федерации. По заявке Роспрома будет обеспечена выдача виз членам иностранных делегаций, участвующих в выставке. Всем расписано, кто чем должен заниматься. Светлана Кулешова: Через месяц на полигоне «Старатель» под Нижним Тагилом Свердловской области пройдет очередная из серии уральских выставок ВПК. В 2005 году это будет «Оборона и защита». Но и политологи, и лоббисты региональных выставок вооружений согласны в одном: за годы после распада СССР Россию вытеснили с оружейного рынка. Выдающиеся тактико-технические характеристики российских образцов – ничто по сравнению с политическими гарантиями, которыми сегодня распоряжаются другие страны. Андрей Франц: Сегодня Европа начинает более или менее явно встраиваться в военно-политическую орбиту Китая. Если Европа начнет очень активно поставлять оружие Китаю, для России этот рынок будет в перспективе снижаться. Аналогичные процессы и с Индией происходят. Индия сориентировалась на США. Основной рынок сбыта военной техники российской техники, видны перспективы его сужения. Светлана Кулешова: Свердловское правительство сегодня может считать выставки «Оборона и защита» и «Росэкспоармс» успешными даже не по геополитическим показателям. Еще в прошлом году взносы участников и выручка от продажи билетов почти уравновесили расходы устроителей. Плюс к этому, деньги, которые оставляют в местном сервисе, сувенирных лавках и кафе тысячи гостей. Евгения Назарец: Итак, Анатолий Михайлович, о выгоде выставок, которые проходят, что в Омске, что в Свердловской области. Уже заметно по репортажу Светланы Кулешовой, что существуют две логики. Одна из них геополитическая, крупная, другая – местная, местечковая. Нравится это зрителям, это приносит доходы? Какая наиболее верная, на ваш взгляд? Анатолий Кенин: Давайте поделим этот вопрос на два. Допустим, знаменитая Кельнская выставка окупается только за счет посетителей. С другой стороны, для того чтобы тебя знали в мире и покупали твою продукцию, надо быть на всех ведущих выставках мировых (это примерно 30-40 выставок) присутствовать. Иначе, если ты там не появишься, сразу возникает подозрение: что-то с этой фирмой не то. И не надо думать, что выставка – это магазин: пришел, увидел, тут же завтра все купили. Это очень длительная работа, контракты готовятся годами, особенно военные контракты. Тут очень часто завязывается политика. Это процесс очень длительный. Но эффект от уральской выставки нагляден. Это танковый заказ из Индии. Он появился только благодаря этой выставке. Это долго готовилось. Евгения Назарец: Но это все равно заказ такого объема, который не способен поднять на ноги такой гигант, как «Уралвагонзавод». Это, может быть, такая капелька, которая вселила надежду. Анатолий Кенин: Я думаю, что больших объемов не будет реально, потому что немножко изменилась ситуация в мире. Будут такого рода объемы. Сейчас меняется структура вооруженная, меняется тактика военных действий, поэтому бронетехника немножко откинута на другие позиции. Евгения Назарец: Может быть, участие в этих выставках для региональных предприятий – это еще и борьба за госзаказ внутри России. Анатолий Кенин: Пока что каких-либо изменений по госзаказу я не видел, потому что, по-моему, в Эмиратах у нас 400 БМП продано, а в нашу российскую армию – всего 3 новейших. Вот и все. Евгения Назарец: Что следует понимать под такой многообещающей фразой «включена в график федеральных мероприятий» выставка? Раньше не была включена, а теперь включена. Анатолий Кенин: Это очень много помогает в организационном плане. Евгения Назарец: Только лишь? Анатолий Кенин: Только лишь. Ну, и, соответственно, присутствием соответствующих лиц. Евгения Назарец: Статус повышается? Анатолий Кенин: Люди приезжают. Я не знаю, оттого, что приедет из Москвы лишний десяток человек, изменится ли что-то на выставке. Но кому-то нравится побывать рядом с этими VIP-персонами. Я помню, когда Путин приезжал на эту выставку. Евгения Назарец: Еще не будучи президентом. Анатолий Кенин: Да, было довольно интересно. По большому счету, это не столь важно. Организационные облегчения существенные. Евгения Назарец: Накануне нашей сегодняшней встречи буквально в конце мая руководство «Уралвагонзавода» и руководство Ассоциации оборонных предприятий объявили о создании бронетанкового холдинга. Мы об этом уже упоминали. И это планы правительства, и на базе «Уралвагонзавода», насколько я понимаю. Почему это все подается однозначно положительно? Неужели это означает, что проблемы у этого завода кончились, и теперь все будет хорошо? Анатолий Кенин: Во-первых, у него достаточно удачная судьба, потому что он работал очень много на гражданский космос, цистерны, которые перевозили кислород жидкий, водород, к лету был практически построен специальный завод. Сегодня на базе этого завода они снабжают всю железную дорогу. Они очень хорошо работают по гражданской продукции, но опять таки оставшиеся военные мощности по России избыточны. Их надо как-то вводить в дело. Поэтому я думаю, что реально где-то процентов 20-30 будет загрузка чисто оборонными делами, а остальное надо загружать гражданской продукцией. Это не только по бронетанковому производству, это по всем видам вооружения, потому что масштаб страны изменился, союзников у нас нет, СЭВа нет, поэтому и рынка нет. Для примера могу сказать, если в старые времена рынок вооружений мировой был примерно 93-96 миллиардов долларов: где-то 30 - Россия, 30 – Штаты, остальное – все остальные страны. То сегодня рынок остался без изменения, только у нас осталось 5, и только мы ушли с рынка, благодаря нашим демократам, потому что это неблагородно торговать, где-то 80 с лишним – это страны НАТО, то есть они захватили весь этот рынок. А рынок вооружений очень инерционный, потому что это и ремонтные заводы, это боеприпасы. Если один раз систему купил, то минимум на 15-20 лет ты свое место на этом рынке занял. Поэтому в результате развала Советского Союза и СЭВ мы отдали этот очень мощный рынок, и сейчас с трудом возвращаемся свои позиции, но я думаю, реально мы их никогда вернуть в тех объемах не сможем. Евгения Назарец: Чтобы представить себе, что это может быть за холдинг, нужно представлять себе, что из себя представляет «Уралвагонзавод». По сути говоря, это не один завод, это несколько заводов, которые называются «Уралвагонзавод», и холдинг, по сути, это будет это же предприятие, одно или кто-то еще присоединится, просто оно будет разбито на составляющие, логически разделено. Анатолий Кенин: Нет, во-первых, «Уралвагонзавод» - действительно очень большой завод, в свое время он трижды в Книгу рекордов Гиннеса занесен был по площади, по обороту и по численности. Да, действительно, территориально это много производств, но холдинг – это ведь не только концентрация на одном заводе, потому что очень много по кооперации поступает продукции. У «Уралвагонзавода» в конечном итоге сборочное производство, моторы они получают с другого завода, электронику– с третьего, оружие – с четвертого. Там несколько сотен предприятий, которые завязаны с ним по кооперации. Естественно, они также страдают от недозагрузки. С одной стороны, им надо сохранять эти мощности, а с другой стороны, они неэффективные, они не дают никакого дохода. Поэтому объединение в холдинг – это естественный процесс. Он позволяет завязать внутренние связи и избавиться от непрофильных мощностей, и остальные деньги зарабатывать на гражданском рынке. Евгения Назарец: Из Омской области, где танковый завод банкротится в данный момент, долетают комментарии такого свойства, что это по сути установление монополии на производство боевых машин. Все-таки там рассматривают в большей степени военную сторону происходящего, военно-техническую. Анатолий Кенин: Все-таки военные идут за политиками. Надо понимать возможности страны, было бы еще лучше, если бы у нас было 10 танковых заводов. Евгения Назарец: И все бы работали. Анатолий Кенин: Они бы все конкурировали, мы бы производили самые лучшие тогда в мире танки. Но сегодня экономика страны такое пережить не может. И что значит монополия? Это не монополия, это холдинг создается, государственная компания, которой поручено производить данный вид продукции. С точки зрения конкуренции, я не очень уверен, что конкуренция действительно очень сильно чему-то помогает. Может быть, на гражданском рынке в производстве газированной воды это очень сильно действует. Мы когда попытались на конкурентной основе запустить разработки ракетных систем, запустили их, получили, поставили на испытание и получили абсолютно идентичные результаты, хотя они в чем-то различались. Если ты делаешь самое лучшее, то это самое лучшее определяется возможностями национальной экономики, имеющейся технологии. Если люди не лукавят, то они получат одинаковый результат. Евгения Назарец: Говоря о создании холдинга, тем не менее, подчеркнули руководители «Уралвагонзавода» то, что речь об акционировании этого предприятия пока не идет. Но мы знаем по заявлениям федеральных властей, что вообще такой процесс возможен – акционирование, а по сути приватизация военных предприятий. С чем связан этот процесс? Только лишь с переводом их из военной сферы в более мирную с так называемой конверсией, с перепрофилированием? Или действительно, именно военное производство может оказаться в частных руках? Анатолий Кенин: Не думаю, что военное производство, особенно стратегически важных систем, окажется в частных руках. Да, многие предприятия идут на приватизацию, но идут очень интересно. Холдинг, управляющая компания – это федеральная, государственная унитарная компания. И те компании, которые приватизированы, контрольный пакет находится у этого холдинга, а вообще 100 процентов акций – у государства. Так что приватизация – это просто возможность дать предприятиям большую самостоятельность и более активно работать на гражданском рынке. Евгения Назарец: И более эффективная система управления. Анатолий Кенин: Я не думаю, что она очень сильно меняется от формы собственности. Но, по крайней мере, самостоятельности появляется больше, и легче управлять финансами, потому что все-таки у государственного предприятия прав-то поменьше по управлению собственностью. У него этой собственности нет, он даже кредит взять не может под эту собственность. Евгения Назарец: Здравствуйте, вы в эфире. Слушатель: Сергей Иванович из Борисоглебска. Вот создается самое современнейшее военное оружие, и вы идете на рынок это оружие продавать. А не сможет ли эта техника попасть таким образом в руки террористов? Что делать, чтобы этого не произошло? Евгения Назарец: Вопрос о безопасности, о контроле за тем оружием, которое продается. Насколько это учитывается при заключении контрактов? Анатолий Кенин: Оружие продается далеко не всем желающим странам. Это очень длительные политические переговоры. И контракты очень четко оговаривают сферу распространения, права передачи другим странам. Поэтому современное оружие и не попадает в чужие руки. Но существует масса каналов на черном рынке вооружений в мире, где в основном легкое стрелковое оружие каким-то образом воруется, перепродается. Но этот рынок есть, как везде черный рынок существует. Именно против него сегодня и борются. Это одна из составных частей борьбы против мирового терроризма. Евгения Назарец: В вопросе нашего слушателя был и ответ на наш вопрос по поводу того, может ли Россия претендовать на лидерство в производстве и разработке современного оружия. Очевидно, по мнению, дозвонившегося, может. Но вот этот же вопрос екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Дарья Здравомыслова задавала горожанам. Послушаем, что они ответили. - Вроде сейчас нормально все. Раньше говорили, что у нас сверхмощная держава. Так что ничего удивительного нет. У нас есть и самоучки хорошие, оружейники. Путин взялся за это У нас хорошо работает в этом отношении и господин губернатор области. - Наверное, всегда претендовала. Умы то есть у России. И если экономику наладить, то и все. Проблемы есть, но и шансы есть выйти из этих проблем. Мне кажется, выходим уже из этого. Проблемы экономические, и зарплата, и спонсирование. Реально наладить. Но я считаю, оборона – это государственное дело. - Она может, но только для себя, для обороны нашей страны. Потому что другие государства защищаться должны сами. Не можем продавать свое оружие. - Да, наверное. У нас достаточно мощная военная техника. Даже наши модели танков очень выгодные в военном плане. Просто производство их у нас затруднено. Вечно у военных денег нет. А так в принципе продают же они, и показывают, что наша техника самая лучшая. По некоторым видам, не скажу, что все. Я считаю, что может. Всегда надо надеяться на лучшее. Не может быть так все время плохо. Когда-то будет хорошо. И я думаю, что будет, не бывает так, что все плохо. - Я думаю, что да. Потому что до сих пор мы занимаем не последние позиции. Это у нас получается, в отличие от других отраслей. Видимо, другие страны тоже в этом направлении работают активно. И из-за обычных проблем в государстве и эта отрасль тоже под небольшую проблему попала. Все идет вперед, все развивается. Думаю, мы все позиции вернем со временем, и эту тоже. Я знаю, вроде бы Индия, Пакистан – они покупают в основном. Евгения Назарец: Как видим, в отличие от специалистов, жители Екатеринбурга, обычные граждане, не испытывают большого скепсиса по поводу конкурентоспособности России на рынке вооружений. Но сегодня в Омске открылась военная выставка. В Омск отправилась также делегация свердловского правительства и Союза предприятий оборонных отраслей Свердловской области. Подробнее о том, что предстоит увидеть гостям, чего рассчитывают добиться участники омской выставки, рассказывает журналист Омской телерадиокомпании «Антенна 7» Вячеслав Суриков. Вячеслав Суриков: Омская военная выставка сегодня – это не только форум представителей оборонной промышленности. Это социально-общественная акция. В этом году она шестая по счету. Омские промышленные предприятия представляют здесь продукцию не только военного значения, но и потребительские товары. Для большинства из них региональная выставка – это единственный шанс продемонстрировать свои производственные возможности потенциальным партнерам. Так считает Владимир Соснин, представитель «Рособоронэкспорта» по Омской области. Владимир Соснин: Такие контакты позволяют технологу, конструктору встречаться с потенциальным заказчиком и из первых уст узнавать, что сегодня требуется, что хочет получить заказчик, и что сегодня соответствует мировому уровню. Вот для чего нужна, потому что, поехав в Абу-Даби, туда едет директор, поедет с ним главный инженер, то есть люди, которые определяют общую стратегию. А технику делает конструктор, технолог, которого просто туда не возьмут, потому что это дорого стоит такая поездка. А здесь это дешевле, но результат может быть, с точки зрения производства и разработчика, гораздо выше, гораздо больше и гораздо эффективнее. Вячеслав Суриков: Участие в выставке платное. Один только регистрационный взнос обходится в 300 долларов. Каждый квадратный метр выставочной площади стоит 70 долларов. Но, по оценкам экспертов, основная финансовая нагрузка лежит на бюджете в Омской области. Из него на проведение выставки региональное правительство выделило 12 миллионов рублей. В этом году выставка пройдет в новом выставочном центре «Каскад». По прогнозам, его удобное месторасположение позволит увеличить общее число посетителей до 100 тысяч человек. Еще одно место действия омской выставки – это полигон 242-го учебного центра Воздушно-десантных войск. Как говорят специалисты, его полоса препятствий одна из лучших. Она позволит показать все технические характеристики военной техники. Говорит начальник учебного центра Александр Колпаченко. Александр Колпаченко: Новые боеприпасы покажут, новые виды стрелкового оружия и их действие, модернизированная бронетанковая техника будет, Т-80 модернизированный и Т-90 будет. КБТМ выставляет танки Т-64, которые по своему уровню оснащенности сейчас уже подошли к уровню современных танков, хотя они выпускались 20-30 лет назад. Вячеслав Суриков: Главный итог выставки – количество заключенных контрактов. Именно они свидетельствуют о ее экономической эффективности. По данным областного правительства, за всю историю работы выставки объемы экспорта Омского оборонно-промышленного комплекса возросли в 15 раз. Евгения Назарец: Итак, сейчас с нами на связи из Омска Валерий Лось, начальник управления промышленной инновационной политики Министерства промышленности Омской области. Доброе утро! Валерий Лось: Доброе утро. Евгения Назарец: Итак, Валерий, вы слышали наш разговор с экспертом в Екатеринбургской студии Анатолием Кениным. Согласны ли вы в том, что региональные выставки на самом деле друг с другом не конкурируют, и их результат не стоит рассматривать так буквально, как это делают обыватели? Валерий Лось: Я думаю, действительно так, у нас нет жесточайшей конкуренции. Мы цивилизованно расходимся по всем спектрам направления с нижнетагильской выставкой. И вот эти выставки действительно имеют большое значение, не только социально-экономическое, но и в сфере военно-технического сотрудничества с зарубежными странами. Мы в этом году проводим уже шестую выставку. Может быть, по динамике участия она несколько ниже, чем была в 2001 году. Однако, качественные характеристики этой выставки несколько выше, чем предыдущей. Поэтому мы строим большие планы в отношении этих выставок. Они являются катализаторами продуктивных внешнеэкономических связей. Здесь действительно завязываются хорошие контакты. И о том, что вы говорили, может ли Россия претендовать на лидерство по продаже оружия, действительно, такой факт имеет место. И с каждым годом динамика продаж возрастает. Евгения Назарец: Насколько я поняла, выставка военная в Омске ежегодная? Валерий Лось: Нет, выставка проводится один раз в два года. Это мероприятие очень дорогостоящее, и в период выставки еще, как правило, проводится конгресс. Поэтому один раз в два года, и в этом смысле мы с Уралом расходимся по датам, это тоже нормально. Евгения Назарец: По поводу того, что показывают на выставке. Производство вооружений, военная техника – это не газировка, как у нас сравнение прозвучало в эфире, она обновляется, и новинки появляются гораздо реже, чем проходят выставки. Получается, что гости каждые два года ездят смотреть одно и то же. Что же тогда происходит? Чем одна выставка отличается от другой? Валерий Лось: Вы знаете, есть определенные требования к перечню продукции, которую можно будет показывать на международных выставках. И в последнее время действительно такие ограничения усилились. Однако, есть большой спектр гражданской продукции, который тоже интересует заказчиков не только военной техники. Допустим, в этом году наше КБ транспортного машиностроения покажет варианты модернизации танков Т-55, Т-62, чего раньше не было, то есть покажут это в действии. Это действительно интересно странам Ближнего Востока, куда традиционно поставлялись эти танки. То же самое по другим предприятиям, скажем, по приборам ночного видения, которые поставляются в другие регионы. То есть нельзя сказать, что абсолютно идентично то оборудование и техника, которые были на предыдущих выставках. Мы стараемся развести, чтобы не было такого дублирования, чтобы действительно был настоящий интерес наших заказчиков и иностранных заказчиков на эту технику, которая демонстрируется на выставках. Действительно, не все подряд, и действительно, мы селектируем те экспонаты, которые предприятие желает показать, и стараемся сосредоточиться на той продукции, которая действительно может заинтересовать заказчика. Евгения Назарец: В репортаже по поводу выставки вооружений в Омске прозвучало то, что она довольно сильно зависит от бюджета региона. В репортаже, который рассказывал об истории выставок ВПК в Свердловской области, наш корреспондент также упомянула о том, что эти выставки обязаны своим появлением властям региона. Как вы думаете, если бы не Свердловская область, губернатор Россель и не председатель правительства, который все это время находится у власти здесь в регионе, осталась бы выставка вооружений? То есть это заслуга конкретных людей, которые ее продвигают, или это объективная необходимость? Анатолий Кенин: Любое дело продвигают конкретные люди. И выставка – это завершающая стадия всей этой деятельности, потому что когда началась «перестройка», оборонка оказалась в очень глубоком провале. И я помню, как и Николай Игоревич Данилов, и Алексей Петрович Воробьев, и Эдуард Эдгартович Россель – они очень активно помогали, поддерживали оборонку. Была впервые создана очень мощная программа конверсии, которая реально работала. В рамках этой программы была создана масса гражданской продукции. А потом, когда более-менее стали на ноги, были предприняты очень большие усилия по созданию этой выставки, потому что на той территории, где она проводится, это нижнетагильский институт испытания металлов и его полигон, там тоже были свои проблемы. И благодаря выставке эти проблемы были решены, поэтому это очень большая коллективная работа, но она конкретно, конечно, зависела от руководства области. Я думаю, если бы было более прохладное отношение, мало ли что получилось. Евгения Назарец: Спасибо вам, Анатолий Михайлович, за участие. Я хочу задать вопрос нашему собеседнику в Омске. Нам известно, что завод «Омсктрансмаш» - второй танковый гигант России – сейчас находится в процедуре банкротства. В общем, можно выстроить такую логику, что выставкой вооружений Омск обязан существованию и работе там вот этого предприятия. Если это предприятие окончательно ляжет на бок, перестанет выпускать оборонную продукцию, будет ли у Омска и у региона моральное право проводить у себя выставки вооружений? Валерий Лось: Да, действительно, завод находится в состоянии банкротства уже третий год. В настоящее время введено конкурсное производство на предприятии. Однако, это не означает, что это предприятие сильно влияет на размах проведения выставки. У нас 28 оборонных предприятий, у которых есть что показать. Интерес к их продукции огромный. Что касается Завода транспортного машиностроения, действительно, причина здесь понятна. Причина банкротства – это объективная причина, резкое падение оборонного заказа. Одно из крупнейших предприятий отрасли, да и вообще в сфере машиностроения, не получает уже заказов в течение 8 лет, поэтому это и явилось естественной причиной введения его в состояние банкротства. В настоящее время ценой огромных усилий, которые принимаются регионом и в последнее время федеральными органами власти, положение на заводе начинает несколько поправляться. И мы рассчитываем, что новый конкурсный управляющий, который появился на заводе, построит нормальный план, который позволит все производства проинтегрировать в одно и сохранить единый уникальный комплекс, какого на территории Российской Федерации нет. Мы обладаем уникальным потенциалом по производству танков различных модификаций типа Т-80, мы можем производить боевые машины огнеметчика, тяжелые огнеметные системы, производить модернизацию танков Т-54, Т-55, Т-62, Т-80 как капитальный ремонт и так далее. Поэтому перспективы у этого предприятия есть и перспективы очень хорошие. Мы надеемся, что вместе с федеральными органами власти, которые наконец-то проявят огромный интерес к этому государственному предприятия, выведем его из состояния кризиса. Это просто веление времени, это просто необходимо. И я думаю, это диктует также геополитическая ситуация, которая складывается в мире. Поэтому нам необходимо, я считаю, иметь два мощных танковых завода, которые цивилизованно могут на рынке разойтись как в России, так и в мире, и работать нормально. Евгения Назарец: За счет чего разойтись? Потому что наш эксперт в Екатеринбургской студии говорил о том, что два танковых завода для России сейчас, при нынешней конъюнктуре рынка и вообще военных доктрин зарубежных стран это многовато, это во-первых. И во-вторых, еще создается бронетанковый холдинг на базе уральского предприятия, которое не ориентировано на моно-продукцию, только лишь на военную, как в Омске, и оно имеет больше шансов. Все в общем складывается не в пользу омского предприятия. Что вы по этому поводу думаете? Валерий Лось: Я думаю, решение должны принять федеральные органы власти. Есть такая известная «Программа реформирования развития оборонно-промышленного комплекса 2002-2006 годы», период действия этой программы заканчивается, сейчас будет новая программа. Даже в этой программе было сказано, что будет создаваться холдинг, научно-производственный комплекс бронетанковой техники из 16 предприятий России, так называемый супер-холдинг. Какие опасения здесь есть вообще и в частности в создании холдингов? Если штаб-квартира этого холдинга находится где-то в центре на Урале или в Екатеринбурге, в Москве и так далее, остальные предприятия становятся филиалами этих предприятий со всеми вытекающими отсюда последствиями. С точки зрения экономики и военно-технического развития, это будет гораздо хуже. К холдингам вообще относиться надо очень аккуратно. Это не самоцель, а действительно, вариант либо выживания, либо стагнации этих предприятий. Я думаю, кто будет принимать решение по этому супер-холдингу, должны четко понимать, что если мы создадим два таких холдинга, омский и нижнетагильский, то для огромной России, которая одну шестую часть суши занимает и самая большая по площади страна в мире, таких два холдинга, я думаю, это оптимальная величина. Между ними будут сохраняться нормальные партнерские отношения. Что касается замыкания на какую-то конечную продукцию, я уже упоминал, что у нас свой сектор в нише. Это танки и глубокая модернизация танков, которую мы можем делать. Танки Т-80, на вооружении которых находятся 6 тысяч единиц и которые уже нуждаются в модернизации и ремонте, мы могли бы взять на себя эту миссию выполнять эти функции. «Уралвагонзавод» будет выполнять другие работы, скажем, по танкам Т-90 и так далее. У нас есть отличия между этими заводами. Наш Завод транспортного машиностроения – завод моно специализированный, так уж создавались предприятия в период Великой Отечественной войны, он настроен только на одну продукцию, по сути, хотя там есть и тракторное производство, товары народного потребления. Но не такая широкая диверсификация, как, скажем, на «Уралвагонзаводе». Поэтому мощности предприятия достаточные, рядом находится КБ транспортного машиностроения, которое обладает уникальным потенциалом и делает очень хорошие разработки, которые могли бы быть тиражированы на Заводе транспортного машиностроения. Таким образом, у нас свой сектор, на «Уралвагонзаводе» - свой сектор. А необходимость такой интеграции , как сегодня было заявлено о создании супер-холдинга, на наш взгляд, недостаточно обоснована. Евгения Назарец: Спасибо.
