[ Радио Свобода: Программы: Культура: Атлантический дневник ]

Кенигсбергский китаец

Автор и ведущийАлексей Цветков

В 1781 году была опубликована книга, о которой впоследствии Артур Шопенгауэр сказал, что это - самая важная книга, когда-либо написанная в Европе, а Шопенгауэр, изругавший многих в пух и прах, практически никого не хвалил. Эта книга и по сей день приводится в пример в качестве некоей заснеженной вершины мудрости, хотя читали ее от доски до доски считанные люди. Речь идет, конечно же, о "Критике чистого разума" Иммануила Канта. В этом году исполняется 201 год со дня его смерти - пора спохватиться и воздать дань.

"Кенигсбергским китайцем" Канта назвал Фридрих Ницше - почему назвал, никто в точности понять не может, но кличка закрепилась.

Поэт Генрих Гейне отпустил другую известную шутку в адрес Канта, заявив, что нельзя написать историю его жизни, потому что у него нет ни жизни, ни истории. Но это неправда, и некоторые подробности его жизни стали даже легендарными - например, тот факт, что жители Кенигсберга якобы проверяли часы по его ежедневным выходам на прогулку в сопровождении верного слуги Лампе, который всегда нес зонтик.

Хотя сам Кант утверждал, что он был внуком переселенца из Шотландии, во многом он действительно был близок к карикатурному идеалу немецкого профессора - вся его жизнь была устроена по точному расписанию, он был педантом в квадрате. Он просыпался неизменно в 5 часов утра, о чем слуге были даны строжайшие инструкции, и писал дома до начала университетских лекций. По окончании он обедал в кругу друзей, затем следовала уже упомянутая прогулка, снова работа над рукописями, и в 10 вечера он неукоснительно ложился спать. Все это было окружено обязательным ритуалом - в частности, на ночь он всегда особым образом закутывался в простыни и спал наподобие египетской мумии.

По рассказам, однажды друзья уговорили Канта отправиться на загородную вылазку, и когда он понял, что никак не сумеет возвратиться домой к отбою, он пришел в страшное волнение и дал себе клятву никогда более не пускаться на такие авантюры.

Но это все-таки карикатура. По сохранившимся свидетельствам, Кант был остроумным и искрометным собеседником, любимцем как профессоров, так и студентов.

В действительности эта жизнь была далеко не из легких. Университетскую кафедру Канту удалось получить лишь в 47 лет, после долгой практики частных уроков, и профессорская должность предполагала 20 часов занятий в неделю - по современным нормам нагрузка совершенно невыносимая. О том, чтобы ограничиться преподаванием философии, не могло быть и речи - он также вел занятия по механике, минералогии, физике, математике и географии. Это был человек поистине энциклопедического образования - помимо революции в философии и этике его творческое наследие включает в себя теорию происхождения вселенной и трактат об установлении всеобщего мира - Кант предлагал создать нечто вроде Организации Объединенных Наций с последующим преобразованием в мировое правительство.

Так о чем же все-таки "Критика чистого разума"? По словам Канта, на него оказал огромное воздействие шотландский философ Дэвид Юм, который пришел к выводу, что мы не вправе делать никаких выводов из своих ощущений о существовании какого-то внешнего мира с его историей и законами. По мнению Канта, такое заключение слишком радикально. Внешний мир существует и является источником наших ощущений, но мы не можем вырваться за их пределы и утверждать что-либо о внешнем мире, в том числе и о факте существования Бога. Мы навечно обречены оставаться в клетке, выстроенной нашими пятью органами чувств.

Вот как пишет об этом Аня Штайнбауэр в журнале Philosophy Now.

"Кант видит человека в путах неразрешимого противоречия: он стремится обладать знанием, но в силу своей собственной природы не может им обладать. Это - дилемма, которая изображена в "Фаусте" Гёте. Фауст стремится к знанию с такой страстью, что откровение о невозможности для человека истинного знания приводит его на грань самоубийства (и в конечном счете к договору с дьяволом). Это - противоречие, которого немецкие философы-идеалисты XIX века не могли вынести... Кант, однако, говорит нам, что мы должны жить с этим конфликтом, что таков человеческий удел".

Идеалисты, о которых упоминает Штайнбауэр, пытались объехать Канта как досадное препятствие - Гегель, например, полагал, что обрел инструмент извлечения абсолютного смысла в диалектике. Но современная философия уже практически смирилась и не выходит за пределы, поставленные в Кенигсберге.

Но "Критика" - это не весь Кант, вернее, у него этих критик три, и вторая из них, "Критика практического разума", не менее важна, чем первая. Помимо революции в теории познания мира, Кант в корне изменил наши понятия о морали. До него нравственность считалась чем-то вроде религиозного предписания, и за совокупность добрых дел человеку полагалось некое воздаяние в вечности. Кант отверг этот принцип и ввел понятие так называемого "категорического императива": поступай так, как ты хотел бы, чтобы все всегда поступали, причем в любых условиях и без расчета на награду. Слово опять Ане Штайнбауэр.

"Существует встроенная напряженность между религией и моралью, потому что есть опасность, что люди могут поступать нравственно не потому, что это правильно, а потому, что так предписывает религия. Это снимает всю ценность доброго дела - Кант убежден, что мы можем поступать правильно по неправильным мотивам, и такой поступок лишен моральной ценности. Достижения желаемой цели недостаточно - моральная ценность заключена в правильных мотивах и свободном акте воли".

Иными словами, если вы спасаете от гибели миллионера, питая надежды на его благодарность, такой поступок нельзя считать моральным. Он становится таким лишь тогда, когда вы спасаете каждого встречного, невзирая на его материальное положение.

В том, что такая абсолютная мораль просто не работает не практике, нет никакого сомнения - врать нехорошо, но если ценой лжи можно спасти человеческую жизнь, соврать необходимо.

Итак, у Канта есть две стороны - он был великим сокрушителем догм и одновременно, как ни странно, великим утопистом. Мы можем хорошо понимать, что "категорический императив" не вывезет, но мы уже знаем, что апеллировать к религии бессмысленно. Мы изо всех сил пытаемся понять смысл своего существования, но Кант убеждает нас, что этой стены не перелезешь. Федор Тютчев гадал о том, есть ли вообще у природы какая-либо загадка. Но Кант решил эту проблему задолго до него: загадка-то есть, но вот на разгадку рассчитывать не приходится.