Ссылки для упрощенного доступа

Готова ли Россия к холодам? Обсуждают член Совета Федерации Валентин Завадников, редактор отдела городской жизни газеты "Московский комсомолец" Айдер Муждабаев и корреспондент газеты “Томские новости” Нелли Костяева


Елена Рыковцева: Все разговоры сегодня о погоде, все первые газетные полосы – о погоде, с погоды теперь начинаются все выпуски новостей, и даже цифры в обменниках как будто бы показывают температуру. Курс евро –34 – температура по Москве ночью, курс доллара – 28 – температура днем.


Программа «Час прессы» не будет выбиваться из общего информационного потока и тоже обсудит погоду. Готова ли Россия к холодам? Такой вопрос мы задаем сегодня слушателям по всей России и гостям нашей программы. А в гостях у нас председатель комитета Совета Федерации по промышленной политике Валентин Завадников, который в недавние времена был заместителем председателя правления РАО ЕЭС России. С нами также редактор отдела городской жизни газеты "Московский комсомолец" Айдер Муждабаев и корреспондент газеты «Томские новости» Нелли Костяева. Нелли, вы ведь в Томске подверглись этому удару стихии?



Нелли Костяева: Да, у нас уже две недели аномально холодная погода держится.



Елена Рыковцева: Судя по газетным публикациям, главные дискуссии сейчас разворачиваются вокруг того, кого отключать в первую очередь, кого во вторую, кого вообще не отключать. Давайте послушаем сегодняшний «Московский комсомолец». Заметка называется «Мороз ударил по мозгам».



Диктор: «В среду москвичи стали свидетелями странного явления: в ряде районов Москвы начали отключать от сети и закрывать газетные киоски у метро, оборудованные лишь лампочкой да обогревателем. А залы игровых автоматов и казино продолжали переливаться огнями... Под раздачу “экономных” чиновников в первую очередь почему-то попали не шикарные развлекательные комплексы, каждый из которых жрет электричества больше всех газетных киосков Москвы вместе взятых, а мелкие “точки нестационарной торговли”.


При этом, как выяснили репортеры “МК”, казино работали как часы. Пятерка крупнейших столичных игорных монстров вовсю готовилась к вечерней программе. В одном намечалась VIP-вечеринка, в другом разыгрывался суперприз в 12 тысяч долларов, в третьем репетировали концертную программу и так далее. На все вопросы о грозящих отключениях электроэнергии менеджеры лишь усмехались: “Да кто НАС отключит-то?”


С самого утра в “МК” и другие редакции столичных газет начала стекаться тревожная информация от распространителей прессы. Все они (разница только в адресах) говорили одно и то же: то тут, то там к ларькам, которые занимаются реализацией печатной продукции, подходят представители местных властей с требованием прекратить торговлю. Особенно отличились в Восточном округе, где приказали отрубать электричество всем торговым точкам и ларькам без разбора. В результате москвичей фактически лишали права на получение информации. А газеты оказались перед серьезной угрозой: возврат тиражей со всеми вытекающими финансовыми последствиями».



Елена Рыковцева: Валентин Георгиевич, мне кажется, что в каком-то смысле то, о чем пишет сегодня газета «Московский комсомолец» это продолжение недавней дискуссии между Лужковым и Чубайсом. Вы помните, что когда еще никто и не верил, что такое возможно, Чубайс заявил о том, что при минус 25 градусов он будет отключать, или начинать экономить, или просить экономить ведущие предприятия. Истрактованы эти слова были, насколько я опять же помню так, что будем отключать всех, если будет ниже, чем 25 градусов. Чубайс это опровергал. Шла какая-то дискуссия, в которой мало что люди понимали. Как вам кажется, кто теперь выиграл в споре? Вот случились эти минус 25, вот есть город, есть Чубайс, есть Лужков. Каждый что-то делает. Кто победил? Теперь можно это определить?



Валентин Завадников: Это можно теперь не только определить, это и тогда было понятно. Просто напоминаю, что сказано это было в рамках выборов в Московскую городскую Думу. Поэтому эта дискуссия интерпретировалась в логике политической борьбы. При этом то, что сказал Чубайс, сказал бы любой энергетик, что при наступлении холодов для того, чтобы не было системных аварий, нужно начинать ограничивать энергоснабжение по определенной технологии, в первую очередь для тех объектов, которые не являются жизнеобеспечивающими. Это есть в любой стране, это есть при любой организации ведения хозяйства – будь то хозяйство рыночное, будь то хозяйство плановое. И 10 лет назад, и 20 лет назад в России была так называемая поэтапность снижения поставки электроэнергии. Понятно, что если у вас есть дефицит мощности, то в первую очередь вы должны ее направлять туда, где есть объекты жизнеобеспечивающие. Но если вы говорите об архитектурной подсветке зданий, то, очевидно, можно, если у вас есть альтернатива куда давать электроэнергию, то эту подсветку можно не обеспечивать. Поэтому ничего нового тогда Чубайс не сказал. Он сказал тогда вещь вполне явную и естественную, ну, а то, как она была интерпретирована в логике политической борьбы, это уже дело того, кто интерпретировал в ту или иную сторону.



Елена Рыковцева: Айдер, а как вы считаете, была доля правды в интерпретации Лужковым все-таки, или была голая политика и ничего общего с тем, что говорил Чубайс, не было в этих интерпретациях?



Айдер Муждабаев: Я думаю, что Валентин сказал все правильно. Это обычные производственные дела энергетические, которые каждому электрику, работающему в РАО, понятны. Естественно, некая политическая борьба тогда присутствовала. Но сейчас, я думаю, никаких разногласий нет. Сейчас эти люди, о которых вы говорите, они вместе работают.



Елена Рыковцева: Единым фронтом.



Айдер Муждабаев: Да, потому что совещания каждый день проходят в РАО, куда приезжают высшие чиновники мэрии. Я думаю, что ни у кого язык не повернется, ни рука не поднимется как-то поиграть на тепле москвичей.



Елена Рыковцева: Но вы считаете логику очередности отключений, которые сейчас случаются, нормальной, здравой?



Айдер Муждабаев: Я не энергетик, но я сталкиваюсь с реакцией людей. Мне так кажется, что если у тебя есть некая пропускная способность сетей, исходя из этого, нужно рассчитывать. Сейчас же все не на глазок подается. Это не в Древнем Риме, когда вода текла самотеком и так далее. Здесь же все рассчитано, все по графикам, все рассчитано по частям. Поэтому отрубать ту же подсветку… Кому нужна эта подсветка? Но вместо этого почему-то начинают отключать какие-то ларьки, которые потребляют 500-1000 ватт, а казино, которые потребляют громадное количество энергии, их не отрубают. Тогда вы определитесь, что вы отрубаете в первую очередь, что во вторую, что в третью. А так получается, что кто более влиятелен, кто более денежен, видимо, того и отрубят в последнюю очередь. Причем это не исходит от высших городских чиновников или от высших чиновников РАО. Я думаю, что казино не отключат никогда.



Елена Рыковцева: Валентин Георгиевич, действительно, комментарии дают газетам московские чиновники, что это все произвол, самодеятельность, но, тем не менее, самодеятельность происходит. Как с этим быть? Вы согласны с тем, что казино абсолютно вне закона?



Валентин Завадников: Я, конечно, не соглашусь с тем, что казино вне закона. Я думаю, что это, действительно, такой серый рынок на бюрократическом уровне. Вне всякого сомнения понятно, что глобально можно разделить коммунальных энергетиков и РАО, инфраструктуры РАО. РАО в Москве не работает с конечным потребителем. Работают муниципальные органы. Понятно, что уже на самом низком уровне, на уровне серого и черного рынков с муниципальными энергетиками договариваются предприятия, чтобы их не отключали. Но опять же это уже позиция местной власти. Это уже не позиция энергетиков.



Елена Рыковцева: Нелли, как у вас в Томске с очередностью отключения от электричества? Две недели вы в этом режиме живете.



Нелли Костяева: Отключать у нас никого, по большому счету, за какие-то неплатежи не отключали.



Елена Рыковцева: Не за платежи, а чтобы сэкономить?



Нелли Костяева: Чтобы с экономить - таких проблем у нас не возникало. У нас возникали электропорывы в городе. В городе зарегистрировано 12 аварий, на территории области их более 30. Проблемы возникали из-за подвижки грунтов, как нам объяснили специалисты в связи с тем, что у нас аномальная погода держится уже на протяжении двух недель. Она на 6-11 градусов ниже нормы.



Елена Рыковцева: Прочитаю сообщение слушателей. Аркадий пишет: «Страна к холодам не готова, потому что рынок – это хаос, сплошные экономические и энергетические кризисы. Единственный выход – это государственный капитализм с самой рентабельной формой экономического развития».


«Не понимаю, ведь бывали же не только в России, но и в Москве морозы за 30 градусов. А сейчас какая-то сумасшедшая паника. Просто отвлекли», - Ирина пишет из Москвы.


Николай Васильевич пишет так: «Власть естественно бьет по журналистам, которые вскрывают недостатки, устроенные работниками ЖКХ, которые могут помешать им получить высокие награды за преодоленный ими же устроенный бардак». В смысле, что газеты пишут о том, что не справляются власти с подготовкой города к этим холодам, и за это киоски закрывают, чтобы никто об этом не узнал?


Но на самом деле, так ли все это? «Известия» вспомнили 1978 год, когда власти бросили, как пишет газета, замерзших москвичей на произвол судьбы, когда целые районы были отключены от теплоснабжения, в больницах замерзали корпуса. В подтексте я читаю, что нынешняя власть куда заботливее.


Справился ли город Москва с холодами, Айдер, как вы считаете, в сравнении с 1978 годом?



Айдер Муждабаев: Я буду исходить не из эмоций. В 1978 году мне было 6 лет, я жил не в Москве.



Елена Рыковцева: Поверим «Известиям».



Айдер Муждабаев: Поверим, конечно. Но я бы заменил глагол на «справляются». Это в целом. Это видно. У нас в «МК» работает так называемая «холодная телефонная линия», где мы призвали москвичей жаловаться на коммунальные трудности, связанные с холодами. Жалобы очень мелкие. Они существуют, но в целом серьезных происшествий пока на данный момент мы не зафиксировали. Так что, в целом на этот момент вроде бы все ничего.



Елена Рыковцева: Валентин Георгиевич, вы как сенатор оцените в целом обстановку в стране в связи с этим.



Валентин Завадников: Я говорил, что налицо позитивная динамика за последние 5 лет. Если вы помните, еще 3 года назад мы возили батареи по стране самолетами, это было. Заявление властей – Чубайса и энергетиков – оно было не 2 месяца назад. Последние 3-4 года достаточно активно энергетики говорят о проблемах, которые могут возникнуть, если что-то не делать. При этом так или иначе что-то делается. Мы видим, что позитивная динамика, притом, что происходит в стране, гораздо легче переносятся холода, хотя они более тяжелые, чем, скажем, год назад, чем два года назад. В целом динамика позитивная.



Елена Рыковцева: Похвалили Чубайса. Можно так интерпретировать ваши слова?



Валентин Завадников: Дело ведь не только в Чубайсе. Ведь, на самом деле, нужно достаточно хорошо понимать, что проблема лежит не столько на большой энергетике, сколько на коммунальной энергетике. Нужно все-таки говорить, что в силу различных обстоятельств и привлечения внимания… Много шумим про это, но много шумности в течение последних 5 лет привело к тому, что какие-то люди, которые были в коммуналке, начали задумываться и понимать, где все-таки эти точки проблем и их решать. Потому что Чубайс не отвечает за тепло. Чубайс глобально отвечает за электричество.



Елена Рыковцева: Вот для чего нужен шум, отвечая Ирине, которая говорит, что слишком много шумим. Нелли, расскажите, пожалуйста, вы в Томске шумели? Для вас сенсация такой длинный мороз в две недели? Или вы к этому отнеслись как к рядовому событию?



Нелли Костяева: Рядовым событием это не назвать. Очень тяжело находиться в таких условиях две недели. Жизнь городская изменилась. Морозы, безусловно, нанесли удар по всем фронтам городской жизни. Там школы были полупустые, сады, рынки закрыты, ночные клубы, магазины. Все практически замерло. Перегруженным был только общественный транспорт, потому что люди не стояли на остановках, стремились как можно быстрее уехать, утрамбоваться в автобусы. Кто-то ездил на такси, соответственно, взлетели цены в два раза. Было сложно. Если посмотреть на город сверху с вертолета, он был практически пустой, потому что находиться на улице было невозможно. Для нас это непривычная температура, особенно на той неделе, когда было 44 градуса. Это было что-то страшное. Люди ходили, как снежные люди, заиндевевшие, покрытые с головы до ног коркой льда.


Но самое страшное впереди, потому что похолодания отразятся на кармане каждого горожанина. Потому что мало того, что утверждены новые тарифы на коммунальные услуги с 2006 года, помимо этого мы тепла потребили гораздо больше, чем в предыдущие месяцы. Поэтому сумма в платежках возрастет за январь, как поясняют наши эксперты, процентов на 40. Вот это очень значимо для каждого томича. Это более серьезный аспект финансовый, чем само похолодание.



Елена Рыковцева: Грустная информация. Послушаем звонки. Из Москвы Петр, здравствуйте.



Слушатель: Добрый день. В 1978 году мне был 31 год, когда морозы держались где-то месяц-полтора в 30-35 градусов. Публикация в «Известиях» это чистый навет. Ничего тогда не отключалось, все было нормально.



Елена Рыковцева: Правда?



Слушатель: Я жил на Ленинском проспекте. Это 100-процентный навет.



Елена Рыковцева: Петр, давайте тогда я доскажу публикацию для вас. Там смысл в чем был? Сначала описывается, какой был ужас и катаклизмы и так далее. В конце публикации говорится о том, что пресса тогдашняя рапортовала о том, что все хорошо, городские власти справляются, метро ходит, все замечательно.



Слушатель: Я ходил на работу каждый день, я ходил в магазины каждый день, я жил в этом городе. Какие районы отключались? Ни одна больница не была отключена.


Теперь давайте о сегодняшнем дне. Я буду говорить о Москве и Московском регионе. Конечно, они не готовы к этим холодам. Вот эти отключения такие мелкие, которые сейчас идут, это говорит о чем? О том, что у наших энергетиков, как тепловых, так и электрических, у них нет резервов, которые должны быть в каждой нормально работающей системе, которая может пик всегда погасить. Эти резервы должны быть процентов на 20. Но только две недели назад Чубайс выходил на правительство и просил от государства деньги на амортизацию его хозяйства. Ему трудно, Чубайсу, потому что тарифы государством назначаются сегодня. РАО «ЕЭС» вовлечена в нашу сегодняшнюю неработающую рыночную экономику. Бултыхаемся все мы – авиаторы, металлурги, работники сельского хозяйства, энергетики. Вот мы ползаем на этом 70-м месте в мире по жизненному уровню и по уровню производства. В Советском Союзе это было 25-е место.



Елена Рыковцева: Валентин, может быть, вы это прокомментируете? Добавлю сюда сообщение от Олега из Москвы: «Есть ли в России предприятия, заинтересованные во внедрении энергосберегающих технологий?»



Валентин Завадников: Если говорить про экономическую модель в стране, там был перечислен ряд отраслей, я бы хотел сказать, что все-таки авиаторы и энергетики находятся в разных условиях. Регулирование хозяйственных механизмов разное. С моей точки зрения, проблема перехода от планового хозяйства к рыночному хозяйству в том, что во многих структурных отраслях до конца изменений не произошло. У нас до сих пор еще хозяйственный механизм из прошлой жизни. Чем быстрее мы перейдем из прошлой жизни в инфраструктурных областях к новой, тем будет проще. Это абсолютно точно имеет отношение к энергосбережению. Там, где энергосбережение непосредственно бьет конечного потребителя по карману, там внедряется энергосберегающая технология. Там, где оно бьет государственные предприятия, муниципальные предприятия, там оно не внедряется.



Елена Рыковцева: Виктор Николаевич из Томска, слушаем вас.



Слушатель: Завтра в Томске мы проводим манифестацию. Наших стариков-пенсионеров снова забыли, цены подросли. Бедные старики завтра будут голосовать на своем митинге, хотя, в принципе, мы призываем всю страну 18 февраля поддержать наши требования по изменению 122-го Закона. Мы не замерзаем, мы еще живые.



Елена Рыковцева: Нелли, вы знаете о том, что у вас будет такой митинг?



Нелли Костяева: Конечно, знаю. Для этого уже откомандировано довольно много машин «скорой помощи». В каждой будет по два водителя, потому что они будут сменять друг друга. Все знают, все готовятся. Мы даже не сомневаемся, что пенсионеры придут.



Елена Рыковцева: Алла Павловна пишет: «У нас в Апрелевке в садоводческом товариществе и в поселке отключили уличное освещение полностью. Так что, полное раздолье для домушников».


В одной из газет я сегодня прочитала о том, что число квартирных краж осталось на прежнем уровне. Мол, в этом смысле хорошо – жизнь продолжается. Город живет своей жизнью. Раз не упали кражи, значит, все в порядке.


«Родилась и выросла в Москве, но я не помню, чтобы в 1978 году мы замерзали – ни я, ни мои родственники и знакомые», - пишет нам Раиса Николаевна. Александр из Петербурга, говорите, пожалуйста.



Слушатель: Готова ли вся Россия к холодам? Наверняка – нет. Но что касается моего дома, то скажу, что у меня батареи горячие, комнатная температура составляет плюс 25 градусов при открытой форточке, а за окном минус 30. Так что, не все в России мерзнут, не все так плохо.



Елена Рыковцева: Спасибо вам за звонок. Приятно об этом услышать. Александра Даниловна из Балашихи, слушаем вас.



Слушатель: Я жила в Москве, с 1965 года жила на Ленинском проспекте. У нас прорвало трубы в 1978 году, залило весь пол кипятком, полы все поднялись. Мы сколько ходили и хлопотали, чтобы нам заменили. А до этого я ходила каждый год в ЖЭК, чтобы продуть трубы, было бесполезно. Жила я в Москве до 1986 года, и все время мерзла.



Елена Рыковцева: А как у вас в Балашихе сейчас?



Слушатель: Ничего, тепло.



Елена Рыковцева: Из Москвы Виктор, здравствуйте.



Слушатель: Добрый день. Здесь гражданин звонил и говорил, что в 1978 году в Москве было просто отлично. Я в то время жил в Кировском районе, сейчас это Северо-восточный район, район Бибирево. 31 числа батареи лопнули, свет отключили. Новый год люди отмечали на улице. Потом еще неделю люди себе готовили пищу на кострах. Я не знаю, где эти люди жили, почему они так говорят.



Валентин Завадников: Я в 1978 году, в 1982, в 1985, и в 1989 жил в городе Находка Приморского края. Независимо от холодов и их тяжести должен сообщить, что зимой горячую, холодную воду и электричество там не выключали. Там все это иногда включали. Поэтому, собственно говоря, это отношение глобальное имеет не к холодам, а к тому хозяйственному устройству, в котором вы живете. Мне кажется, что хозяйственный механизм, который мы пытаемся строить в стране сегодня, позволяет легче преодолевать кризисы, чем механизм планового хозяйства.



Елена Рыковцева: Айдер, а там, где вы жили в 6 лет, как было с холодами?



Айдер Муждабаев: Я жил в Тамбове.



Елена Рыковцева: Что-нибудь помните?



Айдер Муждабаев: С холодами было так. Наверное, все помнят, что в те времена 25 градусов ни для кого не были сенсацией. Поэтому у меня школа была ровно в 30 метрах от угла моего дома. Я с удовольствием туда не ходил, когда была возможность, а возможность такая была несколько раз в году.



Елена Рыковцева: Да, это было большое счастье. Раз пустились в воспоминания, то я до третьего класса в Воркуте провела. Там это называлось «актированный день». Нас в Воркуте регулярно не отпускали в школу. Мы, конечно, гуляли целый день на улице и радовались жизни.



Валентин Завадников: Хочу рассказать, как в Воркуте, я недавно там был, прогревают машины. Там их не остужают. Там такие провода из окон торчат. Внизу стоят машины, а под капот идет провод. Масляный картер греется всю ночь.



Елена Рыковцева: Привет Воркуте. «Полная ложь в «Известиях», - пишет Мария Ильинична. – Мне тогда было 39 лет. Ничего не отключали. Работала на предприятии, не останавливались ни на минуту. А теперь строительство домов ведется полным ходом, а предприятия-гиганты закрыты и сданы по конторкам. Нельзя сравнить потребление в жилом доме и заводское. За время перестройки, вероятно, не введено ни одной подстанции». Жилые дома точно сказали, что не будут отключать никогда и ни при каких условиях.


Борис Иванович из Московской области, слушаем вас.



Слушатель: Вы знаете, меня в споре Чубайса и Лужкова удивило то, что вопрос о недостатке энергоснабжения поднял Чубайс, а не гениальный мэр, выдающийся мэр всех народов товарищ Лужков. Объясните, пожалуйста.



Елена Рыковцева: Газета «Московский комсомолец» симпатизирует мэру Лужкову. Вот вы, Айдер, за него и отчитывайтесь.



Айдер Муждабаев: Не вполне понял вопрос, если можно. В чем винить Лужкова?



Елена Рыковцева: Что поднимает такие вопросы Чубайс, а не Лужков об энергоснабжении. Первым почему-то начал Чубайс, а не Лужков.



Айдер Муждабаев: Но это только в школьной драке важно, кто первый начал. Я думаю, что здесь это уже давно неважно. Они здравые люди – и Чубайс, и Лужков. Но все же работает нормально, никто не мерзнет. Один звонок был о том, чтобы замерзли? Я не люблю никакую власть, никого не хочу хвалить. Но объективность такая, что никто сейчас не мерзнет.



Елена Рыковцева: «Товарищ забыл. В конце 70-х было отключено Бибирево. Люди встречали Новый год у костров во дворах. Все трамваи ходили облупленные и обмороженные, особенные чешские», - напоминает Владимир. Это о Москве 1978 года. У нас идет такая дискуссия между слушателями.


Из Петербурга звонит Ирина Николаевна, здравствуйте.



Слушатель: Здравствуйте. Тут кто-то хвастался, что мы еще не замерзли. Мы тоже, слава богу, не замерзли. Мы живем в хрущевках Кировского района Петербурга. Слышали, что Лужков хочет наши дома купить, сломать и построить не знаю что. Будет это или нет? Но это попутный вопрос.


По основному вопросу. Кто-то хвастался, что у него открыты форточки, а дома температура плюс 25 градусов. Так вот у меня, когда 19, я уже на руках хожу, а сейчас у меня 10. Я вспомнила нашу прекрасную блокаду. Нашла валенки, три пары штанов, три пары теплых кофт, пальто сверху и вспоминаю, как моя мамочка умирала в таком виде. Так что, вот так мы прекрасно живем в Петербурге.



Валентин Завадников: Извините, пожалуйста, но 10 градусов – это катастрофа! Надо звонить в ДЭЗ, надо звонить властям, чтобы исправляли. Вы можете просто ночью замерзнуть.



Слушатель: Не могут ничего они сделать. Это ежегодно, но таких морозов давно не было. Так что, вот так. Поняли, да?



Елена Рыковцева: Поняли, Ирина Николаевна, что не все так ладно в Санкт-Петербурге, как сразу показалось.


Геннадий Сергеевич из Смоленской области рассказывает.



Слушатель: Разговор идет в основном по городскому хозяйству. А вот на селе это трагедия. Общеизвестно, что село вымирает.



Елена Рыковцева: Геннадий Сергеевич, вы в каком селе живете?



Слушатель: Я живу на хуторе от села, в лесу.



Елена Рыковцева: Что у вас дома сейчас?



Слушатель: Сейчас у нас за 30 градусов. У меня Ноев ковчег – 5 собак, 10 кошек и мы с женой, да коза рожает. Я хотел бы сказать о другом. Село вымирает. Неизвестно, сколько у нас замерзло стариков по деревне. У нас есть деревни, которые не числятся вообще населенными пунктами. У людей нет печек, нет света. Вот если у вас кто-то есть представители от промышленности, обратите внимание на Угранский район Смоленской области. Тут власть – одно жулье.



Елена Рыковцева: Думаю, что Валентин, может быть, запомнит название этого района.


Нелли, российские газеты призывают людей экономить кто на чем, даже по мелочам – фен не включать, СВЧ не включать, утюгом лучше не пользоваться. Такие списки пишут в газетах. Вы в Томске наводите режим экономии в каждой квартире? Призываете ли вы к этому людей? Верите ли вы, что такие призывы найдут отклик в сердцах потребителей?



Нелли Костяева: В Томске эта информация вообще никак не муссируется. Нет никаких призывов. Эта проблема не обсуждается, что нужно где-то что-то экономить, хотя я знаю, что вчера в областную администрацию пришло письмо (не скажу от кого, потому что сегодня еще информацию не всю собрали) о том, что нужно жестче контролировать потребление газа. Потому что всем потребителям на этот очень морозный период газа должно хватить. Вот такая информация есть, но по поводу газа, что должна быть экономия.



Елена Рыковцева: Нижегородская область с нами на связи, Иван Иванович.



Слушатель: Лена, у меня вот такой вопрос. Вся станция как-то хихикает, что в 1978 году было плохо и прочее. Зря вы хихикаете. В 1978 году морозы были гораздо серьезнее. В принципе, условия были гораздо лучше. Не было таких страхов и страшилок, которые существуют в настоящее время.



Елена Рыковцева: Иван Иванович, несправедливо же. Какая станция хихикает? Просто пересказываю статью газеты «Известия». Откройте и прочитайте огромный материал о том, как было плохо в 1978 году.



Айдер Муждабаев: Люди про костры рассказывают.



Елена Рыковцева: Кто хихикает?



Слушатель: Лена, неправда. Я в 1978 году жил, мне было 28 лет, я уже был дееспособный и здравомыслящий. Мне не было 6 лет, как вашим гостям. Я знал, что творилось в России. Не знаю, кто, чего там говорит. Если в школы не ходили, то не ходили не потому, что школы не отапливались и замерзали, а чтобы дети не бегали по морозу от дома до школы. В школах было тепло, но детей предпочитали оставлять дома.



Елена Рыковцева: Скажите, как у вас там, в Нижнем Новгороде?



Слушатель: Нормально у нас.



Елена Рыковцева: «Россия 70 лет готовилась к холодам, - пишет Лидия. – Для чего создала лучшую в мире единую систему ГОЭЛРО. Однако реформаторов это не удовлетворяло, их возможного обогащения посредством расчленения и приватизации. Не для того прихватывали, чтобы возвращать».


Александр из Барнаула, здравствуйте.



Слушатель: У нас мороза сильного в этом году не было. 35 было 11 числа, 30 – 12 числа, 28 – 13-го. А так не выше 10 все время было градусов. А в 2001 году было 46 градусов, так выходили из строя отопительные системы, в домах было 14 градусов. Власти ссылались, что у нас до 40 только рассчитано. Стали включать обогревательные приборы. Не отключали электроэнергию, а просто перегорали все провода. В части домов бывает свет, а в части нет. Потом власти говорили, что сделали так, что можно будет включать хоть в каждой квартире. Не знаю, вот будут 40-градусные морозы, можно будет посмотреть. Это было во времена социализма и в 2001 году.



Елена Рыковцева: Айдер, скажите, вы считаете, что до москвичей эти призывы дойдут – экономить, утюг не включать, того не включать? В Томске такая тематика не актуальна вообще. В московских газетах это просто идет первым планом. Люди воспримут?



Айдер Муждабаев: Не дойдет и не воспримут люди. А с какой стати это воспринимать?



Елена Рыковцева: А зачем писать тогда?



Айдер Муждабаев: А мы и не пишем, «МК» не пишет. Мы не призываем людей…



Елена Рыковцева: В «Комсомольской правде» полный перечень сегодня опубликован.



Айдер Муждабаев: Там, наверное, более сознательные люди работают. Но вот депутат Митрофанов сказал, что он не гладит уже.



Елена Рыковцева: Да, что он шел в мятых брюках.



Айдер Муждабаев: При этом он должен еще показать, что еще нужно отключить. Может быть, он холодильник отключил? Кстати, холодильник отключить самое логичное решение.



Елена Рыковцева: Валентин Георгиевич, теперь вы профессионально скажите. Есть ли смысл в таких призывах? Вот Митрофанов говорит – не включайте утюг, ходите в мятом, на холодильниках экономьте, потому что можно выложить продукты на балкон, они не испортятся. Это что-то даст, если люди, действительно, будут следовать таким советам? Это сэкономит электроэнергию?



Валентин Завадников: Вне всякого сомнения, что-то это даст, но я не могу сказать, что это может превратиться в массовое движение.



Айдер Муждабаев: Меня очень позабавило сообщение о том, что нужно газ экономить. В Москве тоже вроде как газа не хватает.



Елена Рыковцева: «Газпром» снизил поставки.



Айдер Муждабаев: В России не хватает газа! Это самый короткий анекдот сегодняшнего дня, который я могу произнести. Это, действительно, очень смешно.



Елена Рыковцева: Они же объясняют это. Пресс-секретарь «Газпрома» Куприянов объяснял, что из-за холодов сложнее стало газ перегонять по трубам. Он все это как-то мотивирует.



Айдер Муждабаев: Господин Куприянов очень внятно объяснял, почему газ стоит 230 долларов для Украины. Все почти поверили.



Елена Рыковцева: Из Москвы Леонид Константинович.



Слушатель: Во-первых, хочу сказать, что Радио Свобода обладает огромной информацией. То, что происходит в стране, я узнаю только из радиостанции Свобода, нечего ее ругать. Но самое страшное, что Москва сейчас стоит на грани катастрофы.



Елена Рыковцева: Вы считаете, что все-таки стоит?



Слушатель: Вы посмотрите, что устроил Лужков в Москве! Какое он развернул строительство, сколько создается в Москве жилья, причем жилье, где люди не живут, а только вкладывают деньги. А это же все нужно снабжать электричеством. Что построил Лужков? Он построил хотя бы один узел для производства электроэнергии в Москве? Ладно, пускай Чубайс – вредитель, это ясно. Но Лужков-то должен заботиться о городе, если он…



Елена Рыковцева: Абсолютно понятен ваш вопрос. Я его тут же адресую специалисту Валентину Георгиевичу. Соотношение построенных домов в Москве и построенных подстанций. Пропорция грамотная или, или есть большой дисбаланс в пользу слишком интенсивного строительства?



Валентин Завадников: Я бы здесь не обвинял ни Чубайса, ни Лужкова, с точки зрения того, что они ничего не сделали. На самом деле, построено несколько станций, заказано и строится еще несколько станций. Понятно, что диспропорция существует. Поздно начали их строить. Естественно, не поспевают за жилищным строительством. Это факт. При этом если для города это факт непреложный, с точки зрения жилья и про это поздно заговорили, то о том, что не хватает мощностей в российской энергосистеме, стали говорить 10 лет назад. Поэтому это не новость. 10 лет назад РАО «ЕЭС России» сказало, что при тех темпах развития, которые есть в стране, которое мы планируем, электроэнергии не хватит. Для этого нужно то-то, то-то и то-то делать. Этого многого не делается, но при этом энергетики про это сказали 10 лет назад.



Елена Рыковцева: Нелли, у вас есть такая проблема в Томске? У вас поспевают энергетики за ростом строительства в городе?



Нелли Костяева: Вроде пока поспевают.



Елена Рыковцева: То есть не так много вы строите.



Нелли Костяева: Строим мы много. Проблем в связи с этим тоже много. Но то, что касается энергетики, об этом опять же так вслух и громко пока не говорят. Возможно, это, действительно, только пока.



Елена Рыковцева: Читаю сообщения. Карпов пишет: «Завидую питерцу, у которого 25 при открытой форточке. Ему повезло. Он, видимо, живет в кирпичном, а не в панельном доме, как большинство населения страны».


«Готова ли Россия к холодам? Ответ знает только 180 тысяч километров труб ЖКХ, проложенных еще Леонидом Ильичем. Согласно новой стратегии, сомнения должны развеять сами жители, когда заменят эти трубы за свой счет».



Айдер Муждабаев: Я понимаю, о чем идет речь. Речь идет о том, что сейчас будут создаваться товарищества собственников жилья. Не знаю, как в России, но в Москве с 1 марта. Люди совершенно к этому не готовы. Я считаю, что это будет очень большая такая гражданская афера. Потому что людям, естественно, подсунут те же самые ДЭЗы. Фактически передадут на их баланс все эти ветхие сети. Ладно, в Москве еще не такие ветхие. Но моя мама в Тамбове платит за свою квартиру такой же площади, как моя, столько же, сколько в Москве. При этом у них постоянно рвутся трубы. Никто их менять и не собирался. Гвоздя лишнего в ДЭЗе нет. Там бензина нет, чтобы залить в снегоуборочную машину. Поэтому я полагаю, что это такая спецоперация по облегчению бремени государства.


Вы же не будете дарить человеку, скажем, неработающую машину? Вы даже затрепанную книгу не подарите, если она не антикварная, или сломанный фен вы же не подарите подруге. А почему же народу хотят передать на полное содержание плохо работающую, дырявую, не отремонтированную… Вот отремонтируйте за счет ваших сверхдоходов газовых и нефтяных, поменяйте трубы на пластиковые, сдайте с иголочки, перережьте ленточку и скажите, а вот теперь, уважаемое население, платите, содержите, нанимайте фирмы и так далее. В данных условиях это только вырастут квартплаты. Люди будут ремонтировать за свой счет то, что вовремя не поменяла из их же налогов местная власть. Мое личное мнение такое. Я эмоционально об этом говорю, хотя мне это не грозит. У меня дом новый в Москве. Но я знаю кучу своих родственников, людей, которые получают пенсию такую же как квартплата, им что, еще за свой счет оплачивать эти все дырявые трубы, которые не захотело отремонтировать правительство?



Елена Рыковцева: Валентин Георгиевич, а вы что добавите?



Валентин Завадников: Я не совсем здесь соглашусь с Айдером.



Елена Рыковцева: Как вы это видите?



Валентин Завадников: Потому что в итоге все равно за все платим мы - сегодня, завтра и послезавтра.



Елена Рыковцева: Вопрос – сколько платим?



Валентин Завадников: Налоги наши мы платим. Их не хватает. В чем модель, которая предлагается? В ней есть и плюсы, и минусы. Предлагается все-таки платить напрямую вам самим, мимо государства, покрывать собственные интересы.



Елена Рыковцева: Так от этого налоги не уменьшатся, которые идут в бюджет, правильно? Это дополнительные суммы.



Валентин Завадников: Налоги не уменьшатся при этом вне всякого сомнения. При этом напоминаю бюджетное устройство страны, что граждане влияют на направление, куда их налоги тратятся, они должны понимать, что сегодня, платя налоги и выбирая депутатов, они, собственно говоря, определяют, куда пойдут налоги. Депутаты не просто там сидят. Они говорят, куда пойдут налоги. Это связанные вещи, а не раздельные. Это про эту часть.


А там я бы проблему разделил на две вещи. Действительно, нужна реконструкция хозяйственных отношений в ЖКХ. Это правильно. Нельзя реконструировать отношения однобоко. Нельзя сказать, что теперь, граждане, вы за это платите, сохраняя старый хозяйственный механизм. Нужно менять сам механизм. Там тоже сложная проблема. Нет жилищного коммунального хозяйства в принципе – есть жилищное хозяйство, а есть коммунальное хозяйство. Подходы и механизмы к ним абсолютно разные. Мы перенесли из старых отношений в новую жизнь этот термин «вместе». Пока мы его не разъединим, потому что там разные системы отношений, у нас там будут проблемы. Одно дело – это коммуналка, а другое дело – сама недвижимость. Там разные механизмы работают. Это первое.


Второе. В итоге правильно в течение какого-то времени прийти к тому, что гражданин сам платит за любую услугу, которую он получает. А государство, за счет тех налогов, которые оно собирает, будет дотировать тех, кто сам за это платить не может. Когда мы к этому механизму придем, это и будет наиболее эффективный механизм.



Елена Рыковцева: Когда, когда? «Статья в «Известиях» совершенно справедлива, - пишет Александр. – В 1978 году было полно аварий, отключений. У звонившего коммуниста, видимо, плохо с памятью». Александр, ведь кто в каком районе жил. Вот конкретно в Бибирево было плохо, а на Ленинском проспекте хорошо. Тут все очень индивидуально.



Айдер Муждабаев: Тогда даже газеты не писали об этом, так как сейчас.



Елена Рыковцева: Газеты радовались…



Айдер Муждабаев: Сейчас бы газеты написали о том, что происходит на Ленинском проспекте, что происходит в Бибирево. А раньше только слухами земля питалась и все.



Елена Рыковцева: Точно. Олег Борисович пишет: «В детстве я тоже радовался. 25 градусов, значит, в школу не пойду, зато целый день гуляли на улице».


«Не могу, когда мордуют талантливого менеджера Чубайса по поводу и без повода. Бывает, что-то ляпнет или его не так поймут, но он талантлив. Кстати, у соседей окна на север, стеклопакеты, они даже отключили одну батарею», - Ирина из Москвы пишет.


«Напомните Ивану Ивановичу, защитнику советской власти, что люди помнят те прекрасные времена, когда нас, детей, распускали по домам из-за того, что замерзали чернила», - Семен Васильевич сам напомнил.


« В России вместо проблем решения ЖКУ, в том числе готовности к зиме, власть занимается проблемами бизнеса и запутыванием вопросов по управлению ЖКХ, чтобы все надолго было сосредоточено в чиновничьих руках управ, ДЭЗов для закручивания гаек в отношении граждан», - пишет слушательница Савельева.


«Мне за 40 лет. В 1978 году мы замерзали на работе на Ленинском проспекте и на Пятницкой. Работали в пальто, варежках. В квартирах Северного Медведково было холодно, прорвало трубы. Новый год встречали при свечах. В диких очередях замерзали на остановках. А сейчас в той же квартире у нас тепло. Слава Чубайсу!» - пишет Наталья Михайловна.


Надо же какие разные мнения. Владимир из Московской области, говорите, пожалуйста.



Слушатель: Хочу отметить такой вопрос. Россия богата энергоресурсами, но хранить их мы не умеем. Например, когда произошло объединение ФРГ и ГДР, то в объединенной Германии в первую очередь стали капитально ремонтировать дома, которые были построены в ГДР, их стали утеплять, стеклопакеты вставлять. И дало это сбережению до 50 процентов потребления энергии на эти дома. Говоря об этом, если бы в Москве сделали такие же капитальные ремонты, то Москва бы сейчас ни в чем не нуждалась, в энергии. А в энергетике надо делать такие вещи, как наше ноу-хау – это сбережение энергии при пусковых механизмах, когда лифты включают. Пиковая нагрузка идет на сеть. Есть такие технологии, но их никто не внедряет, потому что все для нас якобы было раньше дешево. К чему я это говорю? К тому, что надо быть хозяйственником, а не просто чиновником.



Елена Рыковцева: Нина Петровна, слушаем вас.



Слушатель: Хотела бы сказать по поводу нашего дорогого менеджера Чубайса, очень талантливого, как его называют. Он совершенно разрушил всю единую энергетическую систему. Я работала в «Роскоммунэнерго» во время коммунистической России, это была система. У нас 11 часовых поясов. Можно было эти лампочки, которые в киоске выключают сейчас, чтобы вздохнула бедная электростанция, не выключать, если бы мы имели… Он разрушил.



Елена Рыковцева: «Поговорите, пожалуйста, о холодах, устроенных бюрократами при замораживании гражданского общества». Виктор, ну конечно, будем об этом говорить, но уже в других программах.


XS
SM
MD
LG