Программу ведет Татьяна Канахина. В программе принимает участие Андрей Белкин, заместитель главного врача по неврологии и нейрохирургии Городской больницы номер 40 Екатеринбурга, главный невролог города.

Татьяна Канахина: Состояние психического здоровья россиян прогрессивно ухудшается. По некоторым данным, в помощи психолога, психотерапевта или психиатра нуждается до 50 миллионов человек. Каждый четвертый житель России страдает депрессией. Зима вообще, а особенно недавние морозы дают и без того утомленным людям дополнительный стресс. Такое состояние часто приводит к невротическим расстройствам. Путь россиянина от приема у психолога до кабинета невролога может быть очень коротким, выяснила екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Ирина Мурашова.

Ирина Мурашова:XXI век называют «веком великой эпидемии депрессии». И касается это не только России. Во всем мире люди все чаще жалуются на стрессы. «Это видят по своим пациентам не только психологи», – замечает кардиолог, профессор Михаил Архипов.

Михаил Архипов: В нашей стране мы переживаем непростые времена. И очень большая часть населения находится в состоянии так называемого «хрониостресса». Потому что для острого стресса мы предуготовлены нашим развитием. А вот когда это долго и упорно, тогда и разрушаются те системы, которые в норме контролируют.

Ирина Мурашова: Общепринятым считается факт, что осенью и весной психических расстройств становится больше. Нынче в январе заговорили о том, что зима – тоже сезон депрессий. О том, как отразились морозы за минус 30 на здоровье уральцев, рассказывает главный психотерапевт Екатеринбурга Тамара Кричевская.

Тамара Кричевская: Ухудшилось настроение, человеку больше хочется спать, больше хочется есть. Чем дольше длятся холода, тем состояние это может в большей степени усугубляться. Вот длительность холодов влияет и на ту длительность, в течение которой человек потом выйдет, условно говоря, из «замороженного» состояния.

Ирина Мурашова:Есть региональные отличия в реакции людей на холод. Москвичи жаловались на морозы больше других. Но столичные врачи утверждают, что низкие температуры – это «полезный» стресс для организма. Холод включает защитные механизмы человека и заставляет экономно тратить энергию, в том числе и психоэмоциональную.В северных районах страны ситуация противоположная – люди знают, чем может обернуться, например, разморозка теплоцентрали, и боятся этого. В минувшие холода это отметили, в частности, психологи Службы спасения Архангельской области.

Екатеринбуржец Игорь сам морозов не боялся, а вот за других переживал.

Игорь: Потому что страшно, если где-то в домах прорвутся батареи, а население, в принципе, не приспособлено. Вдруг будет минус 40, то большой дом замерзнет. Будет ужас какой-то.

Ирина Мурашова: Снизить социальную напряженность в холода может простая информация о предстоящем потеплении. Особой популярностью пользуются прогнозы погоды. Другие телепрограммы тоже не остаются без внимания. Но опасность подстерегает людей и у телеэкрана – предупреждает главный психотерапевт Свердловской области Михаил Перцель.

Михаил Перцель: Огромное давление тех же самых средств массовой информации, которые постоянно сообщают о каких-то катастрофах, переменах в политике, войнах. Все это является очень большим стрессом для психики человека. Предположим, был общительным, а стал не общительным, хорошо спал, вдруг, с какого-то момента отдых перестал приносить облегчение. Продуктивно работал - перестал продуктивно работать.

Ирина Мурашова: Информационные агентства Екатеринбурга намекают, что в холода уральцы нашли еще один способ борьбы со стрессом – в аптеках раскупили контрацептивы.

Татьяна Канахина: Сегодня гость Екатеринбургской студии Радио Свобода – заместитель главного врача по неврологии и нейрохирургии Городской больницы номер 40 Екатеринбурга, главный невролог города Андрей Белкин.

Доброе утро, Андрей Августович.

Андрей Белкин: Здравствуйте.

Татьяна Канахина: Как все-таки холода влияют на потребность человека во сне?

Андрей Белкин: Я с удовольствием прослушал информацию, которую ваши коллеги собрали, а мои коллеги высказали, и должен вам сказать, что холод – это вообще состояние спасительное для организма и спасительное для мозга. Дело в том, что мозг хорошо переживает любой стресс в условиях холода и плохо – в условиях жары. Поэтому с точки зрения нервной системы холод – это неплохо. С точки зрения других систем холод – это опасно. А вот с точки зрения личности человека холод – это плохо, потому что он лишен возможности выйти из дома, лишен возможности поддерживать какой-то свой обычный стереотип. И, естественно, от безделья ему надо чем-то заняться, в том числе, может быть, и поспать. Но это примитивное объяснение.

А физиологическое объяснение состоит в том, что холод – это зима. Зима – это темно. А когда темно – это мало света, а мало света – это депрессия.

Татьяна Канахина: Все достаточно просто.

Вы возглавляете Сомнологический центр. Решением каких проблем вы занимаетесь?

Андрей Белкин: Сомнологический центр является подразделением нашего Клинического института мозга, который существует на базе Клиники нервных болезней и нейрохирургии 40-ой больницы. По определению Клинический институт мозга должен заниматься... здесь все понятно. Подразделение, которое называется «сомнологическая лаборатория», - это очень небольшая группа людей, специалистов...

Татьяна Канахина: Небольшая – это сколько?

Андрей Белкин: Это один врач и три техника-сомнолога. Так вот, это подразделение занимается, как сейчас модно называть, «медициной сна». «Somnus», «сомнология» - наука о сне. Это проблемная лаборатория, которая выясняет разные стороны жизни, и самой главной является жизнь во сне. Иными словами, медицина сна – это изучение того, что в дневной жизни приходит из сна, то есть те болезни, которые приходят из ночи, это изучение поведения человека во сне и, наконец, это изучение тех проблем, которые человек высказывает в виде жалоб на плохой сон, бессонницу, храп и так далее.

Татьяна Канахина: А много ли проблем приходит из сна?

Андрей Белкин: Чем дальше, тем все больше информации о том, что большая часть дневных хронических заболеваний, которые просто человек осознает днем, они приходят из сна. В частности, гипертоническая болезнь. Один из вариантов развития гипертонической болезни – это хроническое недосыпание, а правильнее сказать, плохой сон из-за плохого ночного дыхания. Ожирение – один из механизмов аналогичный. Задолженность, которую человек испытывает, храпя, компенсируется тем, что он увеличивает сон. Плохой сон отражает сложную дневную жизнь. Депрессия – это плохой сон. И так далее. Я уж не касаюсь болезней желудочно-кишечного тракта, язвенной болезни и так далее.

Татьяна Канахина: И я приглашаю слушателей присоединиться к нашей беседе. Расскажите, как вы спасаетесь от бессонницы.

Давно ли работает сомнологическая лаборатория в Екатеринбурге?

Андрей Белкин: Сомнологическая лаборатория работает уже семь лет.

Татьяна Канахина: О каких тенденциях можно уже говорить? Россияне хронически недосыпают, у россиян хронический стресс? Есть ли какие-то выводы, которые вы сделали по прошествии этих семи лет?

Андрей Белкин: Вообще я не могу согласиться с такой заниженной самооценкой. Почему у россиян так все плохо, что они недосыпают, что у них непрерывно ухудшается психическое здоровье? Вот если вас послушать, то, в принципе, конец света неминуем, он скоро должен наступить.

На самом деле ничего не происходит. Россияне подвержены тем же тенденциям, которым подвержены швейцарцы, американцы. Это нормальная человеческая жизнь. Говорить о хроническом стрессе можно про всех. Просто уровень этого стресса разный. У швейцарцев стресс на своем уровне – сыр подорожал. У россиян стресс на уровне подъема тарифов на коммунальные услуги. Но человеческая природа такова, что она должна переживать стресс. Без стресса человек становится грустным и депрессивным. Поэтому говорить об ухудшении психического здоровья и, как проявление, о плохом сне я бы не стал.

Татьяна Канахина: А много все-таки пациентов к вам обращаются?

Андрей Белкин: Очень мало обращается пациентов. И обращаются в основном те, которые как раз переживают какие-то эмоциональные перегрузки, в общем, невротики. То есть это люди, которые по-настоящему не страдают нарушениями сна, а страдают субъективной недооценкой. Они не удовлетворены сном.

Татьяна Канахина: А почему те, кто страдает бессонницей, к вам не обращаются?

Андрей Белкин: Потому что далеко не все вообще осознают, что существует такая проблема. Это во-первых. Во-вторых, многие не осознают... ведь мы считаем больными в первую очередь тех, кто плохо спит, и сам того не знает. Потому что накапливающийся дефицит сна, связанный с проблемами дыхания во сне, - это вещь, которую воспринимает большая часть населения как косметическую проблему, как неудобство партнера, который мешает спать. А то, что это непосредственный удар ежедневный, который человек получает, по своему здоровью, практически никто не осознает. Вот эту категорию мы считаем очень и серьезно больными. И они меньше всего обращаются.

Каждый человек имеет право несколько раз в жизни иметь жалобы на плохой сон. Причины могут быть разными. Вот ваша ночная работа. Вы часто работаете по ночам, видимо, и у вас идет искусственная депривация – подавление сна. В это время вам положено спать, но вы не спите. Естественно, какой-то дефицит сна, он накапливается и в чем-то проявляется. Может быть, в том, что с утра вы раздражительны, может быть, наоборот, слишком податливы, добры.

Татьяна Канахина: А сами-то вы хорошо спите?

Андрей Белкин: Сам я сплю исключительно (тьфу-тьфу-тьфу).

Татьяна Канахина: Насколько мне известно, вы даже днем спите.

Андрей Белкин: Это закрытая информация, вообще-то говоря, для того, чтобы ее обнародовать.

Татьяна Канахина: Информация интимного характера.

Андрей Белкин: Да, интимного характера. А вдруг мое руководство об этом услышит. Что они подумают? Где я во время работы нахожусь?

Татьяна Канахина: У нас есть телефонный звонок. Доброе утро.

Слушатель: Доброе утро. Владимир Иванович, постоянный ваш слушатель, Москва. Интересную тему вы, конечно, подняли – сон. Сон – это как высшая благодать от Бога. То есть когда человек ложится, отдыхает, у него никаких проблем. В стрессовой стране у нас и социум стрессовый. Вы говорите сейчас о какой-то полемике: сплю – не сплю. Вот для того чтобы подойти ко сну, как к самой форме отдыха, нужно подойти, так сказать, от чего человек должен отдохнуть, и может ли он после этого отдохнуть. Если охотник после охоты удачной отдыхает - получил блаженство на душу. У нас гражданин в среднем, он не может лечь и отдохнуть, потому что сама система управления социумом, она агрессивна. Это во-первых.

Второе. Человечество придумало инструмент, который решает поведение человека в социуме, - это деньги. Кто бы что про них ни говорил, но это единственный инструмент, который приносит полнейшую благодать на душу и заставляет человека быть в стабильной психологической ситуации. Если мы живем в стрессовой стране, а страна у нас стрессовая по природно-климатическим понятиям тоже, если деньги не выполняют свою услугу или условия, то есть по причине их отсутствия, то у нас страна вся будет стрессовая.

Татьяна Канахина: Владимир Иванович, все понятно. Скажите, пожалуйста, вы-то сами хорошо спите ли?

Слушатель: Да, у меня сон хороший, потому что у меня хорошая зарплата.

Татьяна Канахина: Понятно.

Андрей Августович, насколько уровень зарплаты...

Андрей Белкин: Владимир Иванович, готов вступить с вами в полемику. Глубина сна не коррелирует с величиной зарплаты. И даже более того, с определенного уровня зарплаты люди начинают плохо спать. Вот есть «синдром бизнесмена» - это хорошо обеспеченные люди, с большими средствами, с высокой зарплатой, но они плохо спят, потому что они тревожатся, у них внутренняя напряженность, невроз ожидания неудачи, дефолта.

И я с вами соглашусь, что многие проблемы, они связаны с тем, что социумом управляют агрессивно, что в социуме не поддерживают идею всеобщего расслабления, а как раз нагнетают. Всякая новая реформа – для большинства россиян это напряженное ожидание каких-то основных неприятностей. Но все-таки не надо забывать, что я-то врач всего-навсего, и так глубоко в проблему социума проникнуть не могу. Я воспринимаю это исключительно с позиции нарушенного сна в данном контексте сегодняшней встречи. Так вот, я вам должен сказать, что, конечно, количество людей, плохо засыпающих после программы «Новости», естественно, увеличивается по мере увеличения новых реформ.

Татьяна Канахина: Екатеринбургские сомнологи прошли международную сертификацию на право лечения пациентов с хронической бессонницей. Теперь наряду со специалистами из 50 мировых Центров сна участвуют в программе, которую поддерживает Всемирная организация сомнологов. Ее задача – улучшение качества жизни людей с проблемами сна.

Есть парочка сообщений, который поступили на пейджер. «Вы все точно сказали по поводу сна. Я спасаюсь от бессонницы так – выпиваю три глотка коньяка и закусываю конфеткой. Через полчаса засыпаю. Валентина Андреевна, 67 лет».

Андрей Августович, насколько это верный подход к решению проблемы бессонницы?

Андрей Белкин: Ну, если комментировать предложение Валентины Андреевны, то это путь не идеальный. Потому что три глотка коньяка при ежедневном приеме – это формирование определенной зависимости, которая ведет в никуда. С другой стороны, три глотка – это одна доза, с позиций европейских расчетов, примерно одна доза. Считается, что в течение недели это безопасно.

Но если вернуться к проблеме сна, то чем плох алкоголь? Алкоголь плох тем, что он, имея некий снотворный эффект, усиливает храп, потому что обладает расслабляющим действием на дыхательную мускулатуру, и на фоне алкоголя человек начинает больше храпеть. Я думаю, что это общеизвестно - пьяный храпит громко. Так вот, если есть склонность к нарушению дыхания во сне, то использование алкоголя в качестве снотворного весьма неоднозначно, и это даже чревато.

Татьяна Канахина: А храп – это все-таки вредная привычка или болезнь? Об этом одно время очень много говорилось, а сейчас споры поутихли.

Андрей Белкин: А вот одна из задач сомнологической лаборатории – определить у каждого конкретного пациента, что для него храп – это болезнь или это просто косметический дефект.

Татьяна Канахина: А чаще всего все-таки что выясняется?

Андрей Белкин: А чаще всего выясняется, что это фактор риска болезни. Потому что храп – это нарушение дыхания. А нарушение дыхания – это дефицит доставки кислорода мозгу. А мозг во сне работает очень активно. Ему нужен кислород.

Татьяна Канахина: А храп лечится?

Андрей Белкин: Храп лечится.

Татьяна Канахина: Насколько проблематично вылечить храп? И в течение какого времени...

Андрей Белкин: Не проблематично. Храп лечится после того, как нам удается выяснить, от чего он происходит. Потому что есть храп по совершенно конкретной причине – искривление носовой перегородки – удар по носу в детстве. И вот на всю жизнь обеспечено нарушение носового дыхания и появление храпа. Это самая простая причина. ЛОР-врач с удовольствием выпрямит носовую перегородку.

Татьяна Канахина: У нас есть телефонный звонок. Доброе утро.

Слушатель: Доброе утро. Меня зовут Вадим. В силу того, что я музыкант, и у меня специфика работы, в общем-то, тоже вечерняя и ночная, у меня были проблемы на начальном этапе интенсивной работы со сном. Но, как выяснилось, силой воли можно себя очень здорово настроить. Я не пью, у меня нет храпа. Но, как выяснилось, где-то год назад я пережил сильный стресс, и с этого момента у меня действительно отмечается нарушение сна. Вот в данный момент я не сплю. И мне просто интересно, есть ли в Москве подобные центры?

Татьяна Канахина: Что можно посоветовать Вадиму, куда обратиться? Есть ли в Москве специалисты?

Андрей Белкин: Уважаемый Вадим, проблема вот этой ситуационной дисомнии, которая была вызвана стрессом, она известна и, вы знаете, она лечится, хотя это не такое простое дело. И лечится даже в меньшей степени сомнологом, а в большей степени хорошим психотерапевтом. Но, тем не менее, на ваш вопрос я могу ответить, что в Москве существуют три хороших центра. Один из них – это в Барвихе, при президентской клинике. Профессор Белов ее возглавляет.

Татьяна Канахина: А попасть туда, наверное, сложно.

Андрей Белкин: Нет, сейчас куда угодно можно попасть. В Медицинской академии имени Сеченова есть клиника профессора Вейна, там есть сомнологическая лаборатория. И есть еще какая-то лаборатория, тут я точно уже сказать не могу. Но вот в этих двух очень известных центрах вы сможете проконсультироваться.

Мой вам совет: хороший психотерапевт распишет вам длительную терапию антидепрессантов. То есть хороший, правильно подобранный антидепрессант в течение трех-четырех месяцев, и без использования снотворных, нормализует ваш сон.

Татьяна Канахина: Андрей Августович, насколько мне известно, у вас есть лаборатория искусственного сна. Хотелось бы узнать, как она работает, что там происходит?

Андрей Белкин: С этой информацией об искусственном сне я не знаком. У нас такой лаборатории нет. Это, видимо, уже ваши коллеги каким-то образом трансформировали информацию. У нас есть одна-единственная лаборатория сомнологическая. А искусственный сон – это наркоз. Мы этим не занимаемся по той простой причине, что этим занимаются профессиональные анестезиологи. И искусственный сон создают только тогда, когда это нужно.

Если говорить о том, от чего это появилось, откуда возникла такая версия, то, по всей видимости, речь идет о возможности формирования и управления сном, то есть создание ситуации, когда пациент неизбежно должен заснуть. А если быть еще более точным, то у нас есть методика перепрограммирования «жаворонков» на «сов» и так далее, в зависимости от пожеланий.

Татьяна Канахина: Вот к вопросу о «жаворонках» и «совах». Есть сейчас промежуточная, так скажем, группа людей – «голуби». Это кто такие?

Андрей Белкин: Я, честно говоря, не знаю, кто такие «голуби». Это опять-таки продукт журналистский. Но в некотором смысле догадываюсь, о чем идет речь. Все дело в том, что внутренние биологические часы у человека от рождения настроены определенным образом. Это зависит от сочетания многих факторов. Но просто скажу, что тот самый гипофиз (профессор Преображенский много этому вопросу уделял внимания), он занимается выработкой разных гормонов. Причем эти гормоны вырабатываются в определенное время суток. И у каждого человека свой индивидуальный таймер стоит: когда и какой гормон вырабатывается. Ну и, соответственно, есть свои привязанности: кому-то надо уснуть рано, кому-то надо уснуть поздно. Вот и все объяснение.

Татьяна Канахина: А «голуби» - это, стало быть, те, кто...

Андрей Белкин: А «голуби» - куда посадили, там и уснули. Ведь голубь – птица беспринципная.

Татьяна Канахина: Все-таки качественный сон – это какой сон?

Андрей Белкин: Качественный сон – это в первую очередь тот сон, который приносит удовлетворение, после которого человек утром просыпается и чувствует, что он доволен, что он отдохнул.

Татьяна Канахина: А как сделать так, чтобы он был качественным? Если человек чувствует неудовлетворение, ну, не высыпается регулярно. Спит по 8 часов, по 9 часов, но не высыпается.

Андрей Белкин: По 8-9 часов спать – это уже мало кому доступная роскошь. Разве что в выходные дни. Интуитивно каждый находит для себя решение. Вот он чувствует, что недоспал, потому что «я бы еще поспал». Решение простое: накапливающаяся задолженность за пять рабочих дней с лихвой компенсируется в выходные дни – суббота и воскресенье. Он спит до девяти, спит до десяти. Этого достаточно.

Другой вариант – это глубокий сон при ограниченном времени. То есть за пять часов, за четыре часа можно глубоко выспаться. И это зависит от качества сна, от глубины сна. Трудно этим управлять. Это природные возможности.

Татьяна Канахина: У нас есть телефонный звонок. Доброе утро.

Слушатель: Доброе утро. Меня зовут Александр. Андрей Августович, если нарушается носовое дыхание, и именно ночью, то есть днем все нормально, даже приходилось перегородку выпрямлять, чтобы дышать нормально, но ночью нос закладывается. И, видимо, с этим связаны утренние головные боли. Вот существуют какие-то приемы, например, рефлексотерапии, чтобы улучшить ночное носовое дыхание, чтобы дышать носом, а не ртом?

Татьяна Канахина: Что можно Александру посоветовать?

Андрей Белкин: Уважаемый Александр, уже просто хочется с вами поговорить о ваших проблемах. Потому что это распространенное явление. При вертикальном положении слизистая носа занимает определенное положение, стекает, проще говоря, и открывает верхние дыхательные пути. Ночью, когда меняется положение, слизистая, которая у вас разрослась в силу каких-то определенных причин – может быть, были частые риниты, может быть, еще какие-то факторы – но эта слизистая затекает, и, таким образом, происходит окклюзия верхних дыхательных путей.

Для того чтобы окончательно определиться, неплохо было бы вам в лаборатории провести ночь, чтобы посмотреть, какой это имеет вклад. Может быть, там есть еще какие-то факторы. Но первое движение – это обращение в хорошую ЛОР-клинику. В ЛОР-клинике есть методика, которая позволяет оценить состояние слизистой в вертикальном и горизонтальном положении и предложить несколько вариантов, вплоть до оперативного лечения. Если не оперативное лечение, то есть некоторые препараты, которые используются при хроническом заболевании, и которые обеспечивают уменьшение отека слизистой.

Татьяна Канахина: Андрей Августович, лаборатория прошла международную сертификацию, что она дает вашему Центру?

Андрей Белкин: Ну, прежде всего это очень престижная сертификация. Суть ее состояла в том, что нам присылали незнакомую запись сна, запись регистрации ночной жизни пациента, и наш доктор должна была расшифровать ее и расшифровку отправить в штаб-квартиру Международной ассоциации сомнологов. Второе. Мы должны были сделать свою запись, то есть записать полисомнограмму в течение шести часов – это ночное наблюдение, и отправить в ту же штаб-квартиру для оценки качества. Таким образом, мы получили признание, что наша запись и наша интерпретация соответствуют международным стандартам. Это значит, что наша лаборатория может быть включена в разнообразные международные программы, в международные исследования.

И, в частности, в ближайшее время, уже, наверное, со следующей недели, может быть, с начала февраля начнется большое исследование по оценке эффективности препаратов, содержащих мелатонин, для пациентов, страдающих трехмесячной бессонницей. То есть те, кто имеет такие жалобы на нарушение сна в течение трех месяцев, смогут обращаться за консультацией к нашему сомнологу. Если они будут соответствовать медицинским критериям включения в эту программу, то они будут в течение полугода бесплатно получать терапию американскими препаратами, которые в России проходят уточняющую оценку эффективности. И в течение полугода будут наблюдаться в нашем Центре. То есть не менее шести исследований ночных им будет проведено.

Татьяна Канахина: Наполеон даже часто говорил, что только дураки или инвалиды нуждаются в долгом сне. Все-таки сколько в сутки должен спать человек?

Андрей Белкин: Человек должен спать ровно столько, сколько он должен своему мозгу.

Татьяна Канахина: Это все индивидуально, да?

Андрей Белкин: Да. То есть мозг сам выбирает необходимый период отдыха. Потому что сон – это в первую очередь состояние, необходимое для того, чтобы мозг компенсировал затраты энергетические, которые понес в течение дня.

Татьяна Канахина: А все-таки лучше, чтобы сны снились или не снились?

Андрей Белкин: Ну, те, кто страдает отсутствием сновидений, не переживайте – ничего особенного в этом нет. Появление снов и воспоминания о снах зависит от того момента, в который человек проснулся, в какую фазу сна он проснулся. Все видят сны, просто большая часть их не помнит, проснувшись утром.

Татьяна Канахина: У нас есть телефонный звонок. Доброе утро.

Слушатель: Доброе утро. Петр из Подмосковья.

Татьяна Канахина: Как вы спасаетесь от бессонницы, Петр?

Слушатель: Ну, по-разному...

Татьяна Канахина: А есть проблема?

Слушатель: Есть. Уважаемый доктор, вот мое состояние: сон поверхностный, неглубокий, неудовлетворяющий и прерывающийся среди ночи. И по утрам настроение хуже, чем вечером. Что вы мне можете посоветовать?

Татьяна Канахина: Андрей Августович, что вы Петру посоветуете?

Андрей Белкин: Петр, приезжайте в Екатеринбург, и мы с вами позанимаемся.

На самом деле, Петр, у вас проблема сна связана с нарушением, в том числе, и дневной жизни. То есть в вас, как в пациента, надо серьезно вникнуть и назначить терапию. Вас вполне можно полечить и вполне можно добиться результата. Вот если бы вы были в Екатеринбурге, мы бы с вами очень долго общались, выясняя причину такой бессонницы. Во-вторых, вы бы прошли ночное исследование. Мы бы посмотрели, насколько ваша оценка совпадает с реальностью. Может быть, сон не такой и плохой, просто вы его недооцениваете, он вас не удовлетворяет по каким-то причинам. Или же, действительно, вы не удовлетворены, и сон ваш действительно плохой. В зависимости от результатов и будет подобрано лечение.

Татьяна Канахина: Вы сказали о ночном исследовании. У вас пациенты остаются на ночь?

Андрей Белкин: Конечно. В этом и вся суть сомнологической лаборатории. Пациент приходит в 9-10 часов вечера, с ним общаются, обсуждают какие-то вопросы. И потом он одевает свою любимую пижамку – это основной принцип, чтобы сонное поведение полностью сохранялось. И в течение шести часов он находится под наблюдением специально следящей аппаратуры, с него снимается более 40 показателей, за ним наблюдает техник через видеокамеру. Он, правда, лежит в темноте, то есть не надо спать со светом. Там установлены инфракрасные прожекторы. И на утро приходит врач-сомнолог и в течение трех или четырех часов просматривает все эти шестичасовые записи регистрации и выносит свой вердикт.

Татьяна Канахина: Понятно. А есть ли какая-то связь между сном и силой эрекции у мужчин? Проблема с потенцией на сегодняшний день весьма актуальна.

Андрей Белкин: Да не то слово! У нас есть специальная методика, которая оценивает эрекцию. Эрекция – это, вообще, явление природное, как вы понимаете, задуманная очень толково. Есть фаза сна, во время которой должна быть эрекция, независимо от того, чем в это время занимается сам пациент. Это происходит помимо его воли. Так вот, показано, что если во время сомнологического исследования вот эта эрекция не регистрируется, можно предполагать, что днем у пациента есть или будут какие-то проблемы реальные. То есть если есть жалобы на сниженную эрекцию, пациента подвергают исследованиям, чтобы разобраться в том, это объективное нарушение эрекции или это субъективная оценка. В зависимости от этого и меняется лечение.

Татьяна Канахина: Вот на этой оптимистичной ноте мы и заканчиваем разговор. Спасибо большое, Андрей Августович.