Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Андрей Бабицкий.
Андрей Шарый: Лидер чеченских сепаратистов Абдул-Хаким Садуллаев провел реорганизацию правительства Ичкерии, ликвидировав внешнеполитический и гуманитарный блок и сняв с поста вице-премьера Ахмеда Закаева. Одной из причин перестановок эксперты называют публичную полемику между министрами о приверженности сепаратистского движения международному праву и демократии. В Москве чеченских сепаратистов считают, напомню, международными террористами. В результате решения Садуллаева своих постов лишились четыре министра блока, включая министра печати и информации Мовлади Удугова, он назначен отдельным указом на неминистерский пост - главы органа, который называется Национальная служба информации Ичкерии.
Проживающий в Лондоне Ахмед Закаев называется в документе министром культуры, однако в отдельном пункте указа говорится, что все министры правительства Ичкерии должны перебазироваться на территорию республики. В этом документе довольно много непонятного и неясного.
В ситуации попытался разобраться мой коллега Андрей Бабицкий. Он связался с проживающим в Лондоне Ахмедом Закаевым.
Андрей Бабицкий: Не так давно на страницах сайта "Кавказ-центр" была опубликована дискуссия между вами и господином Удуговым, в которой вы пытались встроить традиционную систему взглядов, ценностей чеченского общества в ценностную европейскую модель, тогда как господин Удугов заявлял, что он исходит из шариата, и на этом основании говорил, что он антидемократ. И сегодня многие то, что происходит, вот эти указы, реорганизовавшие правительство, отправившие большую часть министров за рубежом в отставку, трактуют как точку, которую поставил в этой дискуссии президент Садуллаев в пользу Мовлади Удугова.
Можно ли согласиться с такой интерпретацией?
Ахмед Закаев: Нет, конечно. Я абсолютно с этим не согласен. Та дискуссия, о которой вы сейчас напоминаете, не имеет никакого отношения к событиям, последовавшими в связи с этими указами. Такой вариант готовился давно, изначально создание внешнеполитического гуманитарного блока, который я курировал, находясь за территорией Чеченской республики, на то была своя причина. В первую очередь то, что сегодня за пределами Чеченской республики оказалось более 100 тысяч чеченцев. Более того, как раз эти гуманитарные направления министерства и ведомства, функционирование их в сегодняшней ситуации в Чечне, представлялись практически невозможны. В связи с этим было принято решение о создании внешнеполитического гуманитарного блока за пределами республики. Но в реальности оказались не совсем правильными наши расчеты, потому что те министерства, на которые мы рассчитывали, что они будут в полную меру публично и открыто работать и функционировать, находясь в более безопасных местах, практически это не оправдалось.
Нужно подчеркнуть, что на сегодняшний день ситуация сложилась так, что, к большому нашему сожалению, сегодня Запад и Европейский союз практически как бы дали санкцию на долгую войну в Чечне. Ибо, решая те или иные задачи, связанные с восточными странами, проблемы вокруг Ирана, Ирака, Афганистана и ряда других, в которых в последующем уже есть тенденция возникновения этих конфликтных ситуаций, говорит в пользу того, что ни Запад, ни Европа не заинтересованы в наступлении мира в Чечне. То есть сегодняшняя ситуация в России и в Чечне многих устраивает по многим причинам. Исходя из этого, конечно, наши министры не могли в полной мере начать функционирование тех ведомств, которыми они руководили.
Исходя из этого, так как теперь уже ставки сделаны исключительно на силовое решение российско-чеченского конфликта, предпринята президентом мера укрепления власти и властных структур уже на территории республики. Тем более, что конфликт уже давно вышел за пределы Чеченской республики. Есть уже новая политическая реальность, с которой необходимо считаться в первую очередь руководству чеченского государства.
Андрей Бабицкий: Те заявления, которые были сделаны президентом Садуллаевым после смерти Масхадова, после того, как он стал его преемником, о том, что отныне все силы будут сосредоточены на внутренней борьбе и что в Европе сегодня чеченское сопротивление заинтересовано существенно меньше, нежели был президент Масхадов, все нынешние реорганизации, они проводятся в соответствии с этой моделью.
Ахмед Закаев: Безусловно. Но это исходит из той реальности, которая сложилась не в силу нашего отношения или отношения президента Садуллаева к Европе и к Западу, а это складывается из-за отношения Запада и Европы к чеченскому вопросу. И, исходя из этого, я считаю абсолютно оправданным и логичным сосредоточение всех и политических сил, и военных сил уже непосредственно в зоне конфликта, где и будет решаться вопрос долгосрочного мира между Россией и Чечней.
Андрей Бабицкий: В сопроводительной записке, которая вывешена на "Кавказ-центре", содержится такое косвенное приглашение тем, кто находится за рубежом, возвращаться на родину и принимать участие в работе правительства Ичкерии. Вы считаете, что это предложение как-то к вам относиться?
Ахмед Закаев: В этом же указе непосредственно и сказано, что два министерства - Министерство иностранных дел и Министерство культуры - остаются за пределами. Естественно, если остаются министерства, остаются и министры. Мне действительно этот момент до конца не понятен. Я думаю, что будут объяснение и, наверное, будут какие-то дополнения к тому указу, который мы сегодня имеем, в частности относительно министра культуры. В дальнейшем, если такие указания я получу, я уже буду строить, именно исходя из этого, и искать пути возвращения.
А, в общем, это правильно, чеченские министры как бы возвращаются домой.
Андрей Бабицкий: Что осталось за пределами интервью? Очевидно, что Ахмед Закаев, все еще действующий министр, не может позволить себе нелояльных высказываний в адрес своего президента, поэтому, если у него и есть обеспокоенность решениями Садуллаева, то он вынужден ее скрывать.
Между тем сам Закаев сказал мне (это пришлось выпустить из нашего материала из-за дефицита времени), что Мовлади Удугов будет отныне отвечать за информацию о деятельности вооруженного подполья в соседних с Чечней республиках. Насколько Закаев верно интерпретировал указы, не совсем ясно. Вы слышали, что он пока даже не очень понимает, что будет делать сам.
Однако чтобы ни входило в сферу компетенции Удугова, ясно, что он будет говорить о религиозной мотивации подполья, против чего решительно возражает евроориентированная часть чеченцев за рубежом, в том числе и Закаев. Так что, наверное, те аналитики, которые утверждают, что сторонники радикального ислама одержали победу внутри вооруженного подполья, могут оказаться правы. Но могут и не оказаться, все пока еще в тумане.
И я не могу не сказать, что есть экспертная версия, которая многое объясняет, но я ее могу предложить только в качестве возможного, а не обязательного объяснения происходящего. Президенту Садуллаеву, который сегодня оказался во главе не только чеченского сопротивления, а гораздо более широкой подпольной организации, охватывающей фактически весь Северный Кавказ, приходиться опираться именно на ислам, возможно, на наиболее радикальные его версии. Почему? Да потому что понятно, что моджахедам Дагестана, Кабардино-Балкарии или Карачаево-Черкесии чужды интересы независимой чеченской государственности. Единственное, что может объединить различные вооруженные этнические группы, это идеал исламской общины, где у всех одна национальность - мусульманин. Как говорит один из аналитиков, Шамиль Бино, "Садуллаев - это последний президент перед появлением на Кавказе собственного шейха Ясина, лидер, который объединил бы кавказцев под лозунгом борьбы с иноверцами, за утверждение ислама на этой территории". Скажу только, что Ахмед Закаев категорически против такой интерпретации событий.
