Ссылки для упрощенного доступа

Михаил Ходорковский подал заявление на имя начальника колонии с просьбой разрешить ему заниматься научной деятельностью




Андрей Шарый : Михаил Ходорковский, отбывающий наказание в Читинской области, подал заявление на имя начальника колонии с просьбой разрешить ему заниматься научной деятельностью. Ответа на это заявление пока не поступило, сообщил адвокат бывшего главы компании ЮКОС Наталья Терехова. По ее словам, Ходорковский заключил контракт на подготовку ряда статей с журналом "Химия и жизнь".

Раньше Ходорковский, напомню, пытался заняться преподавательством, но в этом ему было отказано. Его определили на швейное производство. Однако, как считают защитники Ходорковского и его родственники, этому занятию мешает его состояние здоровья. Корреспонденту Радио Свобода Мумину Шакирову удалось встретиться с матерью Михаила Ходорковского.



Мумин Шакиров: Мать экс-главы ЮКОСА, Марина Ходорковская, в интервью Радио Свобода рассказала, что ее сын по состоянию здоровья не может шить одежду, так как у него возникли проблемы со зрением.



Марина Ходорковская: Он когда-то перенес операцию на глазу. Он говорит, что не видит строчки. Она у меня во все стороны идет, я ее не вижу. Может быть, у него и зрение хуже стало. Потому что все-таки в тюрьме темно было, и сейчас темно. Вот адвокаты говорят, что когда они с ним общаются, то свет у него сзади. Поэтому ему читать очень трудно тот материал, который ему дают адвокаты. А между ним и адвокатами еще сетка натянута. Два часа всего дают времени. Они говорят, что он за два часа мало успевают. Очень уж неплодотворно мы работаем, потому что по одному человеку (адвокату) только пускают. Пока он там прочитает.. Если зрение у него стало хуже, то проверить ведь негде.



Мумин Шакиров: Он продолжает сейчас шить?



Марина Ходорковская: Насколько я поняла, последний раз он вроде бы на какой-то другой работе, то есть там же в швейном цеху, но не шил. Упаковывал что-то, какая-то такая более физическая.



Мумин Шакиров: Марина Ходорковская убеждена, что ее сын может больше принести пользы колонии в качестве преподавателя, а не чернорабочего.



Марина Ходорковская: Последний раз адвокаты были и передали мне его слова, что "называют меня Борисыч. Контингент, годящийся мне в сыновья, малограмотные, несчастные". Он, конечно, хотел преподавать. Он просил купить компьютеры, чтобы ребят обучать, потому что они выходят оттуда без образования, без специальности и попадают снова. Он хотел им преподавать математику. Мне, кстати, все время звонят его учителя из школы и говорят, может быть, ему выслать методики, преподавание и так далее. А я им говорю, что не разрешат ему там преподавать. Он очень хорошо знает историю. Он всегда очень любил историю. У него очень много книг по истории. Он хотел преподавать как организовать малый бизнес, составить бизнес-план. А варежки шить - у него зрение плохое.



Мумин Шакиров: Марина Ходорковская еще ни разу не навещала сына в колонии, лишь однажды ей удалось переговорить с ним по телефону.



Марина Ходорковская: Мы все приехали на телефонный узел. Нам сказали, чтобы мы дали телеграмму с телефонного узла, как бы вызвать его на разговор. Жена с дочкой и мы с мужем.



Мумин Шакиров: По словам Марины Ходорковской, ранее руководство колонии в Краснокаменске отменила плановое посещение родственниками заключенного Ходорковского, якобы из-за ремонта помещений, где обычно встречаются осужденные с родными и близкими. Письма идут только в одну сторону.



Марина Ходорковская: Ни одного письма. Он мне по телефону сказал, что он мне писал, но мои он получает. Я передаю с адвокатами, чтобы они там бросили, чтобы быстрее было. Потому что очень долго.



Мумин Шакиров: Встреча с Мариной Ходорковской прошла в лицее-интернате «Подмосковный», где она работает и живет вместе со своим мужем Борисом. На территории стариной усадьбы «Кораллово» Борис Ходорковский с помощью своего сына, экс-главы ЮКОСа, 12 лет назад основали лицей для детей из социально-незащищенных семей и сирот на 150 мест. Марина Ходорковская - член попечительского совета лицея, также занимается вопросами финансирования. Михаила Ходорковского она считает «узником совести». И не скрывает, что ее сын сидит в колонии Читинской области по воле хозяина Кремля и его окружения.



Марина Ходорковская: Это зависть, это чувство собственной неполноценности. Он понимает, поэтому он и старается окружить себя своими коллегами. Он не чувствует себя хозяином положения, несмотря ни на что. Это, конечно, деньги. Отобрать такой лакомый кусочек - это имело большое значение, по-моему, во всем этом. Если бы он не хотел, то, наверное, окружение бы этого тоже не делало или окружение сильнее его. Иногда мне кажется, что окружение сильнее его. Вы знаете, на этот вопрос очень хорошо ответила одна немецкая журналистка. Я ее спросила - почему у него такие хорошие отношения со Шредером? Шредер тоже был в спецслужбах? Она сказал: "Нет. У них просто одинаковое мышление. У них одинаковая жизнь была. Шредер тоже был из бедной ничего не значащей семьи, и очень хотел занять какой-то большой пост". И у этого тоже самое. Вот как бы человек ничего из себя не значащий... Не даром он захотел идти в спецслужбы. Это была, наверное, в наши времена единственная возможность для ничего не значащего человека стать более или менее значащим.



Мумин Шакиров: Мать Михаила Ходорковского не питает иллюзий по поводу будущего своего сына. Нынешняя власть вряд ли изменит к нему отношение. На гражданское общество рассчитывать также не приходится.



Марина Ходорковская: Гражданское общество спит, а другие люди могут прийти только, если мы этого захотим. Мы - в широком понимании этого слова. Пока есть, что кушать, пока в магазинах есть, все молчат. У меня такое ощущение, что в большинстве народ все-таки думает животом. Если кушать не будет - встанут.



Мумин Шакиров: Но моральную поддержку она все же получает - от простых людей.



Марина Ходорковская: Я очень много получаю телефонных звонков от совершенно незнакомых людей разного возраста, писем колоссальное количество. Когда у Миши день рождения, так пачки целые писем приходят и телеграмм приходит.



Мумин Шакиров: Есть определенные претензии у Марины Ходорковской к защите. По ее мнению, адвокатам необходимо было сделать акцент и на политической составляющей уголовного дела.



Марина Ходорковская: Вы понимаете, мне с Мишей не приходилось говорить на эту тему, потому что те встречи, которые у нас были, они прослушивались, проглядывались. Предположения у меня такие, что его какая-то часть адвокатов уверила, что этого не надо делать.



Мумин Шакиров: Не надо быть узником совести?



Марина Ходорковская: Да. Но, видите ли, если господин Падва, выйдя на крыльцо суда, указав на людей, которые там митинговали в защиту Миши, сказал: "Зачем это нужно? Этого не нужно делать. Зачем они тут стоят?" Кто-то из журналистов зада ему вопрос: "А эти?" - противоположным. "А эти пусть стоят". Что еще надо сказать? Я не знаю, кто его выбрал. Я не могу сказать. Очевидно, кто-то из руководителей ЮКОСа. Наверное, они все-таки не думали, что он займет такую позицию.



Мумин Шакиров: Как это не редко бывает, когда человек попадает в беду, одни друзья уходят, а другие остаются.



Марина Ходорковская: Я бы сказала так, - верхушка. Нижестоящие люди и приезжают. Мы уже даже смеемся с мужем. Они приезжают с продуктами. Я никак не могу их отговорить, что нам уже много лет, мы мало едим. А потом, слава тебе Господи, у нас на еду хватает. Возят продукты, а я потом ищу - кому раздать. Под новый год приехали, так скажем, из среднего звена товарищи. Один даже губернатор. Привезли корзины с продуктами новогодними - крабы, икра, которую я в рот не беру, у меня от нее аллергия. Я зову тогда всех в гости и скармливаю. Боятся, конечно, но все-таки некоторые люди преодолевают этот страх, стараются хоть что-то сделать. Касьянов прислал Мише поздравления с Новым годом и нам тоже. Мне из одного посольства прислали к Новому году бутылку хорошего вина, но шла она больше месяца из Москвы сюда.



Мумин Шакиров: Вечный вопрос - почему Михаил Ходорковский, почувствовав опасность, не покинул страну, как это сделали некоторые его коллеги?



Марина Ходорковская: Во-первых, он никогда не хотел жить за рубежом. Ему предлагали даже тогда, когда еще было успешно, заняться каким-то бизнесом. Он никогда не хотел. Не было у него этого желания. Я думаю, что там бы он чувствовал себя морально очень плохо. У каждого свое восприятие. Ведь даже те его соратники, которые уехали в Израиль, не все прижились там. Некоторые очень плохо себя морально чувствуют.



Мумин Шакиров: А вы не жалеете, что он не уехал?



Марина Ходорковская: Наверное, жалею. Наверное, конечно, было бы лучше, если бы он уехал. Но опять-таки, я не знаю, как он себя там бы чувствовал, я имею в виду морально. Не могу однозначно ответить на этот вопрос.



Мумин Шакиров: А сам он жалеет?



Марина Ходорковская: Думаю, что нет. Хочется надеется, чтобы увидеть его на свободе. У нас возраст уже тот, когда, дай бог, эти 8 лет протянуть, так скажем, 6 оставшихся. А если ему еще назначат, то уже тогда никогда не увидимся больше.



Мумин Шакиров: В конце февраля этого года Марина Ходорковская вместе с ближайшими родственниками намерена посетить своего сына в колонии Краснокаменска.



XS
SM
MD
LG