Борис Березовский объяснил свое решение продать все принадлежащие ему активы в России - в том числе и 50-процентную долю в издательском доме «Коммерсантъ» - стремлением ослабить «политическое давление» на своего многолетнего партнера Бадри Патаркацишвили. По мнению бывшего российского олигарха, власть вознамерилась уничтожить их совместный бизнес после заявления Березовского о «необходимости силового перехвата власти».
- Бадри убежден, - сказал Березовский в интервью корреспонденту Радио Свобода, - что после моего заявления власть будет абсолютно беспредельна, но на самом деле вы слышали призыв депутатов Государственной Думы - просто объявить премию за мое физическое уничтожение. Бадри сказал, что он хочет еще пожить. Так что все вполне логично. Поэтому мне не оставалось, по существу, варианта, как принять его предложение о разделении бизнеса. Я не считаю его позицию несправедливой. Она справедливая. По существу речь идет о продаже всех моих активов. Более того, не просто о разделении, а продаже всех моих активов именно Бадри.
- Ваш давний партнер, честно говоря, такая же, хоть и чуть менее одиозная фигура в России, чем вы. Именно поэтому сегодня говорят, что эта сделка вряд ли реальна и называют ее вашей очередной многоходовкой.
- Бадри никогда не занимался политикой. Он может быть и одиозная фигура, но одиозная в силу того, что он всегда выстраивал очень красивый и очень выгодный бизнес. Любой человек, который такой бизнес выстраивает, - одиозная фигура. Но Бадри никогда не принимал участия ни в каких политических проектах. Это абсолютная правда. Это хорошо всем известно, особенно это хорошо известно в Кремле. Как это будет воспринято? Будет ли это воспринято, что это такой мой сговор с Бадри, что на самом деле ничего подобного нет - вы знаете, я не буду убеждать словами. Дела ближайшего времени покажут - в частности, формальная покупка моих всех активов. Именно Бадри, может быть, будет их дальше и перепродавать. Это его личное дело.
А с другой стороны, до сих пор есть такие конспирологи в России - обычно среди политологов - которые до сих пор считают, что с Путиным я тоже в сговоре. Мы с ним так решили сыграть в хорошего и плохого. Есть один выдающийся российский журналист (он, по крайней мере, себя числит таким), который убежден, что мое заявление тоже на руку Путину. Оно позволит ему усилить репрессии. Есть такие у нас конспирологи.
- Изменится ли редакционная политика в газете «Коммерсантъ»?
- Я сомневаюсь. Я вам хочу сказать, что «Коммерсантъ» действительно благодаря тому, что я сохранял политическую независимость, имел широкие возможности для искреннего выражения журналистами своей позиции, своей точки зрения. Тем не менее, конечно, есть самоцензура. Понятно, что люди живут в России, понятно, что журналистам дают по голове в прямом смысле слова в подъездах. Поэтому это обстоятельство, безусловно, ограничивало журналистов. Но, вы знаете, мне не представляется, чтобы кто-то, даже если появится другой владелец, не Бадри... Бадри умеет держать удар, он защитит издательский дом «Коммерсант» как независимый. Я достаточно хорошо знаю уникальный коллектив журналистский, атмосферу знаю, людей. Я сомневаюсь, что они просто прогнуться перед властью по чьей-то команде, даже если это будет команда собственника. Я в это не верю. Вот «Независимая газета». Мы продали «Независимую газету». Появился другой собственник. Честно сказать, надежд на то, что он сохранит ее в прежнем режиме, у меня практически не было. Но, насколько я понимаю, люди там имеют ту же степень свободы, что они имели при мне.
- Почему вы не объявили о своем решении сначала коллективу?
- Собственник-то как таковой не изменился. На сегодняшний день 50 процентов акций принадлежат Бадри, а будет принадлежать 100 процентов акций. Он всегда имел такое же право, как я, вмешиваться или не вмешиваться в политику «Коммерсанта». Причем, хорошо известно, что именно Бадри является председателем совета директоров «Коммерсанта», а не я. Не проходило ни одного собрания с руководством «Коммерсанта» без присутствия Бадри, за исключением последнего случая, когда главные редакторы приезжали в Лондон. Бадри не имел возможности просто быть в то время в Лондоне по чисто техническим обстоятельствам. Я не считаю, что я поступил некорректно. Просочилась информация о том, что мы с Бадри расстаемся. Я не могу ее опровергать. Но еще раз говорю: речь идет не о том, что я продаю (газету) кому-то неизвестному. Я продаю Бадри, которого коллектив знает нисколько не хуже, чем меня.
- Означает ли продажа всех ваших активов, что вы порываете деловые связи с Россией окончательно?
- Я абсолютно не исключаю покупки на бирже российских акций. Но, действительно, никакого прямого участия в бизнесе и в ведении бизнеса в России я до возвращения в Москву вести не буду.
- А когда вы думаете вернуться?
- Я оптимист. Я считаю, что в очень-очень скорое время. Я вас могу заверить на сто процентов, что путинский режим действительно терпит катастрофу. Проявлений этому очень много. Просто, видимо, с близкого расстояния они не видны. А вот отсюда совсем серьезные люди, которые занимаются русской политикой здесь - у них сомнений нет, что режим разваливается.
