Программу ведет Евгения Назарец. В программе принимают участие - Андрей Артемьев, председатель Комитета администрации Екатеринбурга по защите прав потребителей, Михаил Яворский, директор регионального Центра управления энергосбережением, и корреспондент Радио Свобода в Томске Мелани Бачина.
Евгения Назарец: 4 марта во всех регионах России запланирована акция протеста против реформы жилищно-коммунального хозяйства. Она пройдет под лозунгом «Долой преступный рост тарифов». В Свердловской области к ней уже готовятся – печатают листовки, размещают приглашения в бегущей строке на телевидении. О том, насколько актуальной мартовская акция будет для Екатеринбурга – корреспондент Радио Свобода Ирина Мурашова.
Ирина Мурашова: Генеральная репетиция мартовской акции протеста состоялась в Екатеринбурге 17 февраля. По разным оценкам, маршем по центру города прошли от нескольких сотен до двух тысяч человек – от ветеранов и студентов до «нацболов» и «яблочников».
Участник акции протеста: Митинг борьбы против повышения тарифов на жилищно-коммунальную оплату объявляю открытым!
Участник акции протеста: Долой Путина!
Ирина Мурашова: Жители города не согласны с тем, что несмотря на заверения властей о не более чем 25-процентном повышении тарифов ЖКХ, в начале года в Екатеринбурге оно составило до 36 процентов. Правда, с февраля по решению Региональной энергетической комиссии его должны понизить и произвести перерасчет в счет будущих платежей.
Екатеринбурженку Анастасию это не устраивает. До 1 января за трехкомнатную квартиру ее семья платила 1,5 тысячи рублей. Теперь – почти 3 тысячи.
Анастасия: Нам сказали: «Да выплатите, а мы потом сделаем перерасчет». На что мы дружно уперли руки в боки и сказали: «А с чего это мы будем платить и переплачивать, чтобы вы потом наши денежки переплаченные крутили у себя, зарабатывали на этом деньги?». И мы решили, что мы заплатим чуть больше, а потом, когда они сделают перерасчет, и если не хватит, то мы еще доплатим.
Ирина Мурашова: 95 процентов жителей Екатеринбурга исправно платят за жилищно-коммунальные услуги. Но долг перед предприятиями ЖКХ города составляют более 700 миллионов рублей. По словам чиновников, как правило, неплательщики - это либо владельцы больших квартир с высоким уровнем дохода, либо асоциальные элементы. Самым эффективным способом воздействия остается угроза выселения или, как минимум, продажа имущества за долги.
Жильцы квартиры на улице Черепанова за 16 месяцев неплатежей накопили квитанций на 35 тысяч рублей. Комиссия забирает у них телевизор, соседи-понятые – сочувствуют.
- Что у вас ценного есть? Тут вообще, по-моему, ничего нет. Такие семьи, видите, немножечко неблагополучные, может быть, с деньгами тоже тяжело у них. Я их понимаю. Детей маленьких куча, я знаю.
Ирина Мурашова: После роста тарифов в 2006 году долг горожан в сфере ЖКХ вырастет еще на треть - таков прогноз социально-экономического развития Екатеринбурга. Е сли расходы на оплату жилья превышают 22 процента от дохода семьи, власти могут помочь субсидией.
По данным социологов, 64 процента россиян не удовлетворены тем, что цены на услуги ЖКХ растут, а их качество не улучшается. Для сравнения – семь лет назад доля недовольных составляла 39 процентов. Самым сложным для россиян, как всегда, оказался вопрос «что делать?». Большинство участников опроса будут экономить или искать более денежную работу, устанавливать счетчики и надеяться на более низкие квартплаты в случае появления товариществ собственников жилья. Активно «качать права» готовы лишь трое из каждых ста.
Евгения Назарец: Разговор о реформе ЖКХ, точнее, о недовольстве этой реформой и о повышении тарифов мы продолжаем в Екатеринбургской студии Радио Свобода. Сегодня с нами - председатель Комитета администрации Екатеринбурга по защите прав потребителей Андрей Артемьев.
Доброе утро. Андрей Дмитриевич.
Андрей Артемьев: Доброе утро.
Евгения Назарец: Я объясню, что вы появились в нашей студии, с одной стороны, как представитель администрации Екатеринбурга – возглавляете комитет администрации, а с другой стороны, как человек известный в этом городе своей достаточно принципиальной позицией по отношению к системе ЖКХ и к тому, как с ней нужно обходиться и вести себя.
Вопрос вам такой. Как вы полагаете, можно ли добиться снижения тарифов, или, может быть, не тарифов, а хотя бы своей собственной платы за квартиру, не прибегая к политическим методам – к митингам, а например, с калькулятором в руках или в судах?
Андрей Артемьев: Я-то в этом абсолютно уверен. Потому что все, что мы платим, все, что называется «плата за содержание жилья», - это тот вопрос, когда производится достаточно большой объем различных работ, вернее, должен производиться. Если проверить, какие из работ на самом деле выполняются, и платить только за те, которые выполняются, то тогда плата станет меньше, например. Если речь идет, скажем, об энергетиках, об оплате за горячую воду, за отопление, то, в принципе-то, надо знать реально, сколько этого всего пришло в наш дом хотя бы, а лучше знать, сколько пришло в каждую квартиру.
Евгения Назарец: А реально ли это?
Андрей Артемьев: Это вполне реально. То есть на сегодняшний день существуют и счетчики, которые можно установить, и есть нормативы, скажем, потерь по пути транспортировки. То есть, безусловно, на сегодняшний день в жилищно-коммунальном хозяйстве возникла такая ситуация, что практически никто не контролирует вот эти самые расходы и их считают просто по факту от достигнутого. То есть если поставить всю вот эту систему под нормальный контроль, причем лучше всего под общественный контроль, то я думаю, что либо тарифы можно посчитать и пониже, либо можно заставить их снижаться. Потому что на сегодняшний день в системе жилищно-коммунального хозяйства мне, по крайней мере, не известны механизмы, по которым люди, которые там работают, могли бы больше зарабатывать, если будут меньше тратить при том же самом качестве работы.
Евгения Назарец: Как вы полагаете, сколько, какую часть платы за коммунальные услуги можно сэкономить, применяя те методы, о которых вы говорите?
Андрей Артемьев: Ну, например, счетчик, поставленный на горячую воду, позволяет очень существенно экономить личный, семейный бюджет. И сам счетчик, и его установка могут окупиться в течение года, может быть, полутора лет. То есть счетчик, поставленный на холодную воду, он, конечно, меньше позволяет экономить, потому что она дешевле. Ну а если контролировать то, что на самом деле делается в системе отопления, то там тоже можно, наверное, существенно сэкономить. Если же смотреть, что нам предъявляют в виде платы за содержание дома, и попросить реальные документы, и контролировать, а что же из этих работ выполнено на самом деле, то в этой ситуации опять же можно существенно экономить.
Но я точно знаю, что вот с помощью таких митингов, о которых мы только что слышали, сэкономить не удастся. Пока люди кричат на площади, контролировать-то некому.
Евгения Назарец: В связи с разговором о протесте против реформы жилищно-коммунального хозяйства мы спрашиваем у слушателей: на ваш взгляд, какие результаты будут у мартовской акции протеста?
Этот час утренней информационной программы «Время Свободы» подготовлен Екатеринбургской студией совместно с нашими коллегами в Томске. Сейчас из Томска с нами на связи корреспондент Радио Свобода Мелани Бачина и директор регионального Центра управления энергосбережением Михаил Яворский.
Мелани, Михаил, вопреки политическим заявлениям губернатора Томска о том, что томичи не будут платить за морозы, фигурально выражаясь, из своего кармана не будут платить, местные власти, я так поняла, намерены взять с людей деньги, вопреки всему этому. Вопрос – как? То есть с экономической точки зрения это вполне обосновано. С социальной точки зрения – народ не хочет платить. Возможно ли разрешение подобных противоречий в рамках нынешней, реформируемой системы ЖКХ?
Мелани Бачина: Михаил Яворский как раз сейчас занимается разработкой программы по поручению губернатора.
Михаил Иосифович, итак, действительно, возможно ли не платить за низкие температуры, которые были в январе в Томске?
Михаил Яворский: Давайте начнем с самого начала. Во-первых, говорить о понижении тарифов и вообще о тарифе – это в принципе неправильно. Надо говорить о платеже населения. А платеж, он состоит из двух составляющих – из самого тарифа и объема потребления. Тариф будет расти всегда – это неизбежно. А вот объем потребления должен падать. И в этом наша самая главная задача. Чтобы стабилизировать платеж, то есть то, что гражданин вынимает из своего кошелька, надо заниматься как раз проблемами энергетических систем и энергосбережения.
Вот что касается коммунальной реформы. Ну, коммунальная реформа абсолютно и однозначно необходима, но несколько не так, как она у нас происходит. Я думаю, что не только в Томске или в Екатеринбурге, а в целом по стране. И я поясню почему. Вот существуют два понятия, как мне кажется: вот человек может быть целью этой реформы и человек может быть средством этой реформы. Вот сегодня, к большому сожалению, все это происходит потому, что человек является средством, вся эта реформа идет за счет его кошелька.
Но я должен сказать, что Томск в этом деле, как мне представляется, как у нас принято в Томске говорить, город умный, и люди понимают, что они делают. Во всяком случае, еще в 2002 году мы сделали такую программу по поручению областной администрации, которая называлась «Об обеспечении населения электроэнергией, теплоэнергией, водой, водоотведением, газом» и так далее, короче, именно теми услугами, которые составляют львиную долю вообще в потребительской корзине. Вот если взять потребительскую корзину и ее разложить энергетически, а не в рублях, то получится, что все эти услуги коммунальные составляют 42 процента потребительской корзины. И из них 27 процентов – теплоснабжение. Поэтому понятно, чем в первую очередь надо заниматься.
Мелани Бачина: То есть теплоснабжением и вот тем, чтобы не было вот этой переплаты, в том числе, когда низкие температуры, и переплаты, в том числе, когда тепло поставляется нерегулируемо, я имею в виду, что без теплосчетчиков?
Михаил Яворский: Да, конечно. Но я тут должен сказать, что вот в этом теплоснабжении мы наметили четыре этапа. Из них, будем говорить так, два с половиной мы прошли. Первый этап – это гармонизация всех правил на предмет потребления... тогда еще было так называемое потребление по балансному методу. Совершенно незаконный метод. То есть все, что было – потери в сетях, дырки, неправильная регулировка, - все взваливали на население для оплаты. Мы от этого ушли, и перешли на норматив. Другое дело – хороший он или плохой. Но в результате перехода на норматив мы сэкономили платеж. Это было, по-моему, в марте 2004 года. И где-то на 20 процентов.
Следующий этап – это установка приборов учета и попытка рассчитываться по факту потребления. По инициативе губернатора это было сделано во всех муниципальных домах города Томска, а их 1999, были установлены приборы учета.
Евгения Назарец: И у нас есть телефонный звонок. Здравствуйте.
Слушатель: Доброе утро. Меня зовут Александр. Я хотел бы сказать, что я считаю, что акция ни к чему не приведет, то есть будет просто очередной митинг, не более того. Потому что как показывает практика, все митинги заканчиваются ничем.
И я бы хотел задать вопрос Андрею Дмитриевичу. Он говорил о том, что можно прийти в домоуправление и узнать. А имею ли я право, как просто житель дома, прийти в домоуправление? Потому что в квитанции есть строчка «за капитальный ремонт», то есть какая-то сумма. Могу ли я прийти и сказать, что «я житель такой-то квартиры, покажите мне, пожалуйста, куда идут мои деньги»? То есть не скажут ли мне: «Молодой человек, вы тут лишний»? Вот интересно, что я должен спросить, какой документ?
Андрей Артемьев: Вопрос понятен. Дело в том, что вам надо идти не в домоуправление, потому что домоуправление – это жилищно-коммунальная контора, и это всего лишь территориальный представитель большого юридического лица – РЭМПа, МУПа или еще более сложной структуры. И в ней, конечно, вы эту информацию вы просто не получите. А вот то юридическое лицо, которое обслуживает громадный микрорайон города, в который входит эта жилищно-коммунальная контора, оно, безусловно, должно знать и обязано перед вами, как потребителем, отчитываться, куда потрачены ваши деньги. Поэтому если вам там этот документ не предоставят по вашей просьбе, то вы имеете полное право заставить их это делать через суд. Какие работы проводились, проводились ли они, когда они проводились, приняты ли эти работы. И сказать, если работа не проводилась: «Я не понимаю, почему я должен платить?». Эта норма законодательства о защите прав потребителей. Потребитель имеет право потребовать информацию, а ему обязаны ее предоставить.
Евгения Назарец: Я напомню, что сегодня мы говорим о повышении тарифов и реформе жилищно-коммунального хозяйства, против которой собираются протестовать, в частности, коммунисты и некоторые солидарные с ними граждане и политические объединения. Акация протеста намечена на 4 марта.
И несмотря на то, что и наши гости, и наши радиослушатели не согласны с тем, что акция протеста может принести достойные плоды, томские коммунисты готовятся к митингу и шествию, которые проведут на этой неделе вместе с местными отделениями Партии пенсионеров и Гражданским фронтом. Главная цель – выразить свое несогласие с ростом тарифов на коммунальные услуги и тем, как проводят областные власти реформу ЖКХ. В Томске из-за сильных холодов плата за фактически потребленное тепло выросла для населения в несколько раз. Чтобы избежать социального взрыва, власти приняли решение распределить сумму платежей за отопление на весь год – по одной двенадцатой каждый месяц. Томские коммунисты заявляют, что это незаконно. С подробностями - Мелани Бачина.
Мелани Бачина: Низкая температура – минус 40-45 градусов – держалась в Томске почти весь январь. Власти сразу поняли, что в январских платежках за тепло людям придут счета в несколько тысяч рублей. Тогда и было принято решение ввести оплату по одной двенадцатой. То есть взяв показатели по оплате за тепло прошлого года и разделив их на 12 месяцев, получили ежемесячную сумму платежа. Она в разы ниже, чем сумма, которая стоит в графе «фактическое потребление». Говорит Вячеслав Наговицын, заместитель губернатора Томской области.
Вячеслав Наговицын: Для того чтобы перейти на одну двенадцатую, человеку просто, когда он платит в кассе за тепло, единственное, надо сказать: «Да, я согласен платить по одной двенадцатой» или «Да, я хочу фактической оплате», - и кассир уже сделает именно так, как захочет человек. Жилищные субсидии будут считаться от фактического потребления.
Мелани Бачина: Томичам, выбравшим вариант оплаты по одной двенадцатой каждый месяц будет приходить квитанция на одну и ту же сумму – ту самую, что уже пришла в январской платежке. Он рассчитана по средней температуре прошлого года. В этом заключается главная причина страха населения – не переплатить бы по одной двенадцатой, а вдруг фактическое потребление тепла в этом году окажется ниже.
Но есть механизм защиты, уверяют томские власти. Среднегодовая температура этого года может быть либо ниже, либо выше прошлогодней. В первом случае тепла томичи получат меньше, чем в прошлом году, а значит, переплатят за отопление. Тогда все, что будет переплачено, зачтется как аванс за следующий год. Если же среднегодовая температура будет ниже, и люди получат больше тепла, чем оплатили по одной двенадцатой, то долг перед энергетиками будет списан и погашен из областного бюджета.
Таким образом, оплата по одной двенадцатой превращается в беспроигрышную лотерею. Томские коммунисты заявляют, что это не так. Говорит Алексей Федоров, председатель регионального отделения КПРФ в Томске.
Алексей Федоров: Это все фикция, потому что никто не может заставить томские коммунальные системы и людей, в том числе, платить по одной двенадцатой. Нет такого федерального закона, который бы это сделал. Перед заседанием областной Думы было принято решение о том, что процент оплаты населения будет снижен до 70 процентов, а 30 процентов будет возмещено из областного бюджета. Но я думаю, что Вячеслав Наговицын, который у нас главный реформатор в Томской области, который проваливает все реформы, он убедил все-таки, наверное, и губернатора, и областную Думу, депутатов, что нужно сделать по одной двенадцатой и не тратить сейчас деньги из бюджета.
Мелани Бачина: Единственный выход, считают коммунисты, - выводить людей на акции протеста и доказывать, что система не работает.
Евгения Назарец: И у нас есть телефонный звонок. Как вы полагаете, будут ли результаты от акции протеста?
Слушатель: Я Константин Петрович, город Жуков. Я только хочу сказать, что это все неестественно. То, что мы сейчас выйдем с плакатами и увидим там, что если к нам выйдут начальники, то они нам обязательно пообещают, что все будет хорошо... Против этого государства мы не устоим, а особенно пенсионеры. Нас просто никто не слушает. А сделают так, как это нужно государству, чтобы добавить в стабилизационный фонд еще пару мешков наших денег. Спасибо.
Евгения Назарец: Спасибо, Константин Петрович.
Михаил, Мелани, вам слово, поскольку речь шла о томской проблеме.
Мелани Бачина: Михаил Иосифович, система действительно не работает, как утверждают томские коммунисты?
Михаил Яворский: Да, не работает.
Мелани Бачина: Почему?
Михаил Яворский: И не будет работать. А потому что платежки в Томске настолько запутанные, что человек в ней не может разобраться. А если не может разобраться, значит, не верит. А если не верит, то платит по факту.
Мелани Бачина: То есть вы считаете, что, в любом случае, митинговать в данной ситуации – это единственный выход?
Михаил Яворский: Митинговать – это последнее дело.
Мелани Бачина: А что тогда делать рядовому гражданину, который ничего не понимает, а только видит огромные суммы в платежках?
Михаил Яворский: Во-первых, той публике, которую хотят собрать на митинг, для начала надо растолковать, что такое платежка. И это в томских газетах уже есть, и мы в этом некое участие принимали. Это во-первых. И во-вторых, надо людям самим становиться грамотнее, и надо понимать, что происходит, и уметь считать.
Мелани Бачина: Но пенсионерам-то это уже сложно сделать, скажем так, а их это в основном и касается.
Михаил Яворский: Конечно, они должны знать, за что они платят. Но кроме всего прочего, надо изменить и форму платежки, чтобы было понятно, за что он платит.
Мелани Бачина: С этого и нужно начинать реформу?
Михаил Яворский: Начинать реформу надо не с этого, как я себе представляю. Реформу надо начинать с изменения нормативно-правовой базы.
Евгения Назарец: И у нас есть еще один телефонный звонок. Доброе утро.
Слушатель: Доброе утро. Это Лидия Леонидовна, Москва. Меня интересует вот что. Получила платежку, а там появилась новая графа «водоотведение» - 5 рублей 70 копеек за кубометр воды. Что это за водоотведение? За то, что по трубам течет что ли?
Евгения Назарец: Спасибо, Лидия Леонидовна. Вопрос понятен. Я думаю, что Андрей Дмитриевич сможет на него ответить.
Андрей Артемьев: Водоотведение – это та самая канализация, по которой та вода, которая приходит в нашу квартиру, уходит обратно в очистные сооружения. И, к сожалению, эти трубы и очистные сооружения нужно эксплуатировать, и даром это делать невозможно.
Евгения Назарец: Конкретный вопрос – конкретный ответ. Но есть более общая тема, которую мы сегодня обсуждаем. Итак, томская проблема. Платить за тепло по одной двенадцатой, как принято в Томске, - это законно или не законно, как считают местные коммунисты?
Андрей Артемьев: Я сначала бы хотел сказать следующее. У нас очень любят обсуждать вопрос недостатка правовой базы, необходимость создания какой-то новой правовой базы и так далее. Я бы предложил все-таки изучать действующую нормативно-правовую базу. И я считаю, что она на сегодняшний день в достаточной степени избыточна. То есть она описывает все, что есть.
И я считаю, что тепло поставляет хозяйствующий субъект – энергетики, и любые договоренности с ними о порядке расчетов – это вполне нормальное, разумное действие. И понятно, что если кто-то хочет заплатить разом, у него должны принять этот платеж. Тем более, насколько я понял, администрация Томска, она согласна на такой вариант. А для тех, кто не может заплатить разом большую сумму, они предложили, как вариант, разделить эту сумму на двенадцать частей и выплачивать ее частями. Кстати сказать, энергетикам-то придется заплатить сразу, поэтому я так понимаю, что вот это будет сделано за счет бюджета. И вообще это достаточно нормальная ситуация. Ничего противоправного в подобной позиции и в подобном поведении нет.
Другое дело, что, да, был определенный, скажем, перерасход тепла в определенный месяц. Но может оказаться, что в следующем месяце будет значительно теплее, и там будет как бы недорасход по сравнению с плановым теплом.
Евгения Назарец: Вот этого и боятся, насколько я понимаю.
Андрей Артемьев: А вопрос этот решается очень просто – счетчики нужно устанавливать и платить за фактически потребленное тепло.
Евгения Назарец: То есть такая система выгодна тем, у кого есть счетчики?
Андрей Артемьев: Тем, у кого есть счетчики, это выгодно. У них все очень просто. Они платят денег ровно столько, сколько счетчик показывает. И, конечно, могут платить много, когда тепла пришло много, а когда тепло не приходило, то и не платить. Во всяком случае, в городе Екатеринбурге от этой системы разделения на одну двенадцатую ушли очень давно. И мы оплачиваем фактически потребленное тепло в отопительный период.
Евгения Назарец: Мелани, Михаил, присоединяйтесь к беседе.
Мелани Бачина: Михаил Иосифович, итак, счетчики в Томске все-таки есть, но просто не везде. Почему бы ни поставить тогда везде действительно, и уйти от одной двенадцатой, которая все равно заставляет томичей переплачивать, так или иначе, и вы сами об этом говорили?
Михаил Яворский: В том-то и суть проблемы одной двенадцатой в Томске, что в Томске приборы учета стоят. Вот же в чем дело-то. Хотя, честно говоря, я эту проблему обсуждать не хочу. И полностью не согласен со своим екатеринбургским коллегой, что нам достаточно нормативно-правовой базы. Она совершенно противоречива и никаким образом не защищает население.
Скажите, зачем гражданину какая-то гигакалория? Ему нужен комфорт в квартире? И пока он не будет платить за комфорт в квартире, а не за гигакалории, он никогда не добьется в своей квартире 20 градусов тепла.
Мелани Бачина: Мало кто вообще из населения понимает, что такое гигакалория.
Михаил Яворский: Конечно. Вообще не понимают. Понимаете, ему нужен комфорт, ему нужно 20 градусов тепла в своей квартире, и не 24, и не 12, а 20.
Мелани Бачина: И что же, этот комфорт прописать в нормативно-правовой базе нового Жилищного кодекса?
Михаил Яворский: Нет. Я сказал, что в Томске у меня была беседа с губернатором, и я ему все это объяснил. И он поручил нам, попросил сделать закон о защите прав граждан на потребление коммунальных услуг в Томской области.
Мелани Бачина: То есть они на федеральном уровне никак не защищены, эти права граждан?
Михаил Яворский: Совершенно верно, абсолютно никак.
Мелани Бачина: И каким образом на региональном уровне вы будете это делать?
Михаил Яворский: Мы сделаем закон региональный, в котором напишем все те противоречия, которые существуют в разных положениях... А противоречий масса. Гражданский кодекс противоречит Жилищному кодексу и так далее. Вот мы это все должны гармонизировать, ни в коем случае не идти в противоречие с федеральным законам, но сделать так, чтобы в Томске народ знал, за что он платит и какие у него права. И не он должен в суд подавать на тех, кто его не обеспечивает. Ему должны обеспечить. А он должен либо платить, либо не платить.
Мелани Бачина: Но система сама себя реформировать не может.
Михаил Яворский: Не может.
Мелани Бачина: Итак, все-таки реформа на сегодняшний день нужна. И вот то, как она идет, вы считаете, это неправильно. И вы считаете, что нужно начинать именно с создания нормативно-правовой базы. А что дальше?
Михаил Яворский: Сделали нормативно-правовую базу, а потом в соответствии с ней начали реформу.
Евгения Назарец: Спасибо, Мелани и Михаил.
Итак, Андрей Дмитриевич, вы согласны с тем, что проблема эта все-таки в недопонимании населением сути... не то чтобы даже реформы, а сути платежек, которые к ним приходят, квитанций?
Андрей Артемьев: Ну, квитанции-то к ним должны приходить абсолютно точно и грамотно расшифрованные. В них должно быть написано все то, что делается и сколько что стоит.
Евгения Назарец: Но вот вы убедились. Например, Лидия Леонидовна из Москвы спрашивает, что такое водоотведение. Что ж, теперь всем толковые словари всем прилагать что ли?
Андрей Артемьев: Конечно. В частности, даже, к сожалению, и коллегам в Томске, им нужно прилагать толковый словарь. Потому что есть нормы содержания жилья, и там сказано, что температура воздуха в жилом помещении должна быть не ниже 18 градусов и не выше 26 градусов. Это та норма, которую нужно соблюдать. К сожалению, для того, о чем они сейчас сказали, этот комфорт в помещении, да тем более многоэтажного дома, не может быть обеспечен так просто. Считать-то все-таки придется гигакалории, которые пошли на это отопление. Один сосед открыл форточку настежь, а другой заклеил все окна. В результате если этот сосед с открытой форточкой живет подо мной, то мой пол будет холодным, и мне нужно будет тратить больше тепла для того, чтобы был нужный мне комфорт.
Поэтому когда мы говорим о комфорте, нужно не законы писать, а нужно менять принципиально системы подачи тепла в квартиры. Они должны стать индивидуальными, чтобы каждый мог регулировать так, как ему хочется. Но вот в действующем жилищном фонде это просто невозможно.
А нормативная база, еще раз говорю, вполне достаточна. А вот говорить такие вещи, как то, что Жилищный кодекс противоречит Гражданскому кодексу... Правовое пространство у нас единое, и считать ни один из законов, допустим, низшей юридической силы в противоречие закону высшей юридической силы просто нельзя. Нет противоречий. Есть совместные действия. И надо грамотно это все изучать.
Евгения Назарец: Что ж, чем больше мы побеседуем на эту тему, у меня такое ощущение, тем, с одной стороны, больше я пойму про реформу ЖКХ, а с другой стороны, утвержусь в мысли, что скоро ее не сделают в России.
Спасибо нашим гостям.
