Виктор Резунков: Вчера, 2 марта в обстановке секретности в Петербурге прошел Первый Съезд предпринимателей малого и среднего бизнеса. Отношения власти и бизнеса в Петербурге сегодня носит характер тяжелейшего затяжного кризиса. Носит ли этот кризис чисто экономический характер, или это уже вопрос политический? Почему власти пытались сорвать проведение съезда? Чего пытаются добиться питерские предприниматели? Об этом и многом другом мы и поговорим сегодня. В Петербургской студии исполнительный директором Ассоциации предпринимателей малого и среднего бизнеса Санкт-Петербурга, заместитель главного редактора газеты "Дело" Даниил Коцюбинский, главный редактор газеты "Деловая неделя" Егором Клопенко и руководитель отдела по внешним связям Ассоциации независимых перевозчиков Санкт-Петербурга Георг Габриелян.
Вам, уважаемые слушатели, мы задаем такой вопрос: нужны ли в вашем населенном пункте торговые павильоны?
Даниил, у меня сразу вопрос первый к вам. Расскажите о съезде, как он готовился, и что собственно происходило, и почему в обстановке секретности?
Даниил Коцюбинский: Съезд готовился достаточно долго, несколько месяцев шла подготовка. Причем целью этого съезда было не только в очередной раз заявить о тех требованиях, которые накопились у самых различных групп малых предпринимателей Санкт-Петербурга. И связаны эти требования с тем, что власть на протяжении полутора лет ведет настоящую травлю, другого слова не подобрать, малого предпринимательства в нашем городе. Но другой, не менее важной целью являлось – попытаться объединить, эта попытка, слава Богу, увенчалась успехом, объединить те организации, которые представляют разные группы бизнеса, но тем не менее, до сих пор действовали по раздельности. Вот итогом этого съезда стало создание Координационного совета, в который вошли 8 организаций, представляющих разные сектора малой и средней экономики Санкт-Петербурга.
Почему власть этому препятствовала? Это, конечно, вопрос скорее к власти, но, естественно, вариант ответа у меня на это есть. Дело в том, что до сих пор, когда мы проводили митинги, эти митинги нам ни разу не разрешались, все они были так называемыми несанкционированными, хотя по Конституции они, естественно, законны, но по городскому законодательству, которое противоречит Конституции, они якобы незаконным. Хотя потом в судах мы всегда эти дела выигрывали, но тем не менее, формально власть на них не являлась и не выступала на этих митингах, потому что сама для себя считала, что эти митинги незаконны. И постоянно нам из Смольного говорили, что до тех пор, пока вы будете митинговать, нам с вами говорить не о чем. Мы тогда сказали: «Приходите к нам на съезд». И вот для того, чтобы исключить для себя необходимость являться на съезд, я так понимаю, Валентина Матвиенко, губернатор Санкт-Петербурга, и дала установку главам администраций районов не допустить проведение съезда. Четыре раза подряд нам отказывали под разными предлогами. Причем первый раз отказали прямо под предлогом того, что вы планируете политическое мероприятие, мы его не допустим (это в Калининской администрации районной). Затем еще три дома культуры отказали нам в предоставлении места. Причем поначалу разговор, естественно, шел вполне конструктивный, люди даже брались подписать договор, уже деньги были внесены, потом по звонку из администрации, как можно понять, шел отказ под самыми разными предлогами. И когда последний раз нам отказали под предлогом того, что якобы вышло из строя электричество, при том, что электричество горело в тот момент, когда нас уверяли, что оно вышло из строя, и будет оно не работать до 4-го числа, а съезд у нас назначен был на 2-е, мы поняли, что бесполезно пытаться таким вот путем действовать. И тогда мы, уже никого не ставя в известность, сняли еще одно помещение в кинотеатре «Зенит». И до последнего момента, то есть до дня съезда мы даже участникам съезда не сообщали о том, где будет проходить мероприятие, то есть они пришли на предыдущее место, в котором нам отказали. И там уже на маршрутках, специально предоставленных Ассоциацией независимых перевозчиков, мы перевезли делегатов съезда в здание кинотеатра, после чего, через час директору кинотеатра истерически позвонил зам. главы администрации Московского района по фамилии Коровин, разразился ругательствами (это со слов директора, которые он повторил в интервью теленовостям).
Виктор Резунков: Да, сегодня газеты пишут.
Даниил Коцюбинский: Да, и пригрозил, что назавтра же он уволит директора кинотеатра за то, что тот в полном соответствии с законом, сдал здание кинотеатра под аренду съезду предпринимателей. То есть это вопиющее, конечно, безобразие. Даже те чиновники, которые вынуждены были все-таки придти к нам на съезд, поняв, что съезд неизбежен, делегировал их Комитет по экономике и Комитет по управлению госимуществом, Федеральная антимонопольная служба была представлена, они, попав в ситуацию, когда в роли унтер-офицерской вдовы оказались, они вынуждены были тоже говорить, что они возмущены, что это глупости и так далее. Но по большому счету, конечно же, в основе всего лежала установка губернатора, данная главам районных администраций, не допустить этого съезда. Я это вижу себе так. И началась истерика в Московском районе среди чиновников, что вот прокололись. Хотя, конечно же, это все абсурд, когда пытается власть не допустить самодеятельности граждан в таких совершенно легальных, законопослушных формах.
Виктор Резунков: В этой связи возникает как раз вопрос. Все-таки, судя по итоговым документам, принятым на съезде, вы все-таки еще надеетесь на какой-то диалог с властью?
Даниил Коцюбинский: Мы исходим из того, что, конечно же, мое личное мнение, что наша страна далека от стандартов либерально-демократического устройства, и поэтому та власть, которая называет себя выборной, в полной степени выборной не является, а является назначенной. Тем не менее, коль скоро эта власть существует, и общество этой власти в целом, коль скоро оно не устраивает революции, значит, оно пока что ей доверяет, следовательно, те организации, которые хотят добиваться каких-то результатов, они должны с этой властью взаимодействовать. Но взаимодействовать с властью, естественно, надо с позиции партнерства, пускай младшего, но партнерства, то есть путем переговоров, путем выставления неких требований и путем достижения этих требований всеми доступными, законными способами. То есть на власть надо воздействовать. Мы не можем от имени Ассоциации предпринимателей малого и среднего бизнеса поменять власть. Этого, к моему личному сожалению, мы не можем. Но, тем не менее, сделать так, чтобы власть услышала наш голос и вынуждена была бы с ним считаться, - вот это в наших силах, и на это мы, естественно, нацелены.
Виктор Резунков: У меня вопрос к вам, Егор. Скажите, вы постоянно как журналист отслеживаете эту ситуацию. И в своей газете «Деловая неделя» постоянно публикуете материалы о ситуации с малым и средним бизнесом в Санкт-Петербурге. Как вы считаете, перспективы такого диалога возможны или нет?
Егор Клопенко: Перспективы диалога, конечно, возможны. По крайней мере, это хорошая школа для власти. Впервые фактически появилась организация, которая говорит от имени малого бизнеса с властью, а не наоборот – от имени власти с малым бизнесом, чем занимались все до этого существующие организации по поддержке малого бизнеса так называемые при Общественном совете, допустим, Санкт-Петербурга. Насколько быстро власть научится общаться и прислушиваться к мнению малого бизнеса, покажет только время. Но хорошо, что такой шаг сделан, будем ждать. Я думаю, все дальше зависит от активности организации новой.
Виктор Резунков: Прежде чем говорить о ситуации с малым и средним бизнесом в Санкт-Петербурге, я предлагаю послушать обзор, подготовленный корреспондентом Радио Свободы Татьяной Валович, о том, какая в России в целом складывается ситуация с малым и средним бизнесом.
Татьяна Валович: Среди обозначенных президентом России национальных проектов нет проекта, связанного с малым бизнесом, а ведь именно он – основа формирования среднего класса. Во всяком случае так происходит в США и Европе, где на тысячу человек приходится порядка 35 малых предприятий. В России же на тысячу человек только 7 малых предприятий. В развитых странах на долю малого бизнеса приходится 50-60% ВВП, в России – только 10-12%. На Западе мелкие фирмы активно занимаются производством и предоставлением услуг, а в России 80% малых предприятий – это торговля, причем лоточного масштаба. И с развитием экономики эти соотношения в России уже несколько лет практически не меняются. В прошлом году количество малых предприятий в России выросло всего на 5%. Основной закон малого бизнеса в редакции 1995 года значительно устарел, правда, 16 февраля глава Минэкономразвития Герман Греф заявил о том. что в России готовится новый закон о поддержке малого и среднего бизнеса. Но кто занимается его разработкой, Герман Греф не уточнил. А вообще-то, в подведомственном Министерству экономического развития и торговли отделе департамента, занимающегося малым бизнесом, работает всего три человека, - сообщает Российский деловой портал информационной поддержки предпринимател ьства.
В Санкт-Петербурге же при наличии достаточно большого числа административных формирований, занимающихся проблемами предпринимател ей, не существует распределения обязанностей между городом и районами. Малый бизнес платит налоги и аренду в городской бюджет, обеспечивает занятость населения, но главы районных администраций за это не отвечают. И получается, что малый бизнес районным администрациям не нужен. Заместитель председателя Петербургского отделения организации «ОПОРА России» Александр Мишин считает, что в Санкт-Петербурге в сфере малого предпринимател ьства складывается катастрофическая ситуация, хотя, по официальным сводкам, она все лучше и лучше.
За прошлый год количество работающих в сфере малого предпринимател ьства в Санкт-Петербурге сократилось больше, чем на две тысячи человек, так что ни о каком увеличении числа малых предприятий не может быть и речи. Ну, а в отношении ликвидации остановочных павильонов в Санкт-Петербурге разгорелась настоящая война. Представители малого бизнеса не раз обращались к властям с требованием отменить постановление, выходили на митинги протеста, продолжают отстаивать свои права в суде. Как пишет газета «Санкт-Петербургские ведомости», на прошлой неделе Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области отказал городскому Комитету по управлению имуществом в иске о выселении частного предпринимател я Алиева с территории земельного участка, на котором расположена остановка общественного транспорта. Правда, это пока единственное решение суда, вынесенное в пользу предпринимател я.
Виктор Резунков: Даниил, у меня к вам вопрос. Как вы считаете, газета «Мой район» сообщает сегодня о том, что к июню в Санкт-Петербурге не останется вообще торговых павильонов?
Даниил Коцюбинский: Я не знаю, откуда такая информация у газеты «Мой район», надо все-таки на источник сослаться. Мне кажется, что Господь Бог в состоянии ответить на вопрос, чья возьмет. Естественно, Ассоциация предпринимателей малого и среднего бизнеса и сами бизнесмены будут продолжать бороться. На нашей стороне закон, гласящий, прежде всего, Конституция, гласящая, что частная собственность неприкосновенна. И только по решениям суда можно выселить насильно кого угодно. Не важно, что, с точки администрации, законно. Важно, что, с точки зрения суда, законно. Поэтому если предпринимател ь считает, что он занимает данное место по закону, он платит между прочим ежемесячно аренду городу, вносит платежи на расчетные счета, он имеет некий бессрочный пролонгированный договор аренды. И в связи с этим только суд может принять решение, законны ли те постановления, на основании которых город хочет выселить предпринимател я, или не законны. Ведь на что был расчет? Расчет был на то, что сейчас цыкнут на предпринимател ей, и они сами за свой счет демонтируют павильоны, отвезут их на свалку, притом, что в 2003 году их заставили ведь обновить все павильоны и заплатить порядка 15 тысяч долларов за каждый к 300-летию города. Естественно, эти вложения еще не окупились. Тем не менее, был расчет на то, что сами себя закопают предпринимател и, поскольку не хватит духа у них противоречить распоряжениям губернатора и непосредственным приказам глав районных администраций.
У нас в городе, к сожалению, нет районного самоуправления. У нас главы районных администраций подчиняются непосредственно губернатору и выполняют ее волю всецело. Поэтому здесь, когда корреспондент попытался провести, показать, что разные приоритеты у городов и у районов, это не так, приоритеты единые. Более того, у районных администраций, конечно, больше чисто коррупционной заинтересованности в малом предпринимател ьстве, чем у городской власти. Вот у городской власти есть стремление создать крупные монополии сетевые, которые бы замыкались непосредственно на главах комитетов города. У районных администраций приоритеты более демократические в смысле бизнеса, то есть им интересно получать коррупционную ренту как раз с малых и средних предприятий, поэтому, я думаю, если бы главам районных администраций на откуп отдали эту сферу, они бы ее так душить не стали. Но тем не менее, они, естественно, выполняют волю губернатора, волю председателей комитетов соответствующих и с рвением додушивают малых предпринимател ей. Поэтому мы будем бороться за то, чтобы власть действовала по закону.
На сегодня уже есть представление Городской прокуратуры о незаконности без решения суда произведенного демонтажа торговых павильонов в Калининском районе. Это прецедент, который мы будем, естественно, использовать для того, чтобы отстаивать права в других аналогичных случаях.
Виктор Резунков: К ларькам мы еще вернемся, к торговым павильонам. У меня вопрос к Георгу. Как ситуация обстоит сейчас с независимыми перевозчиками?
Георг Габриелян: С независимыми перевозчиками ситуация обстоит следующим образом. При проведении конкурса было нарушено порядка 9 направлений законодательства. В частности, и сам конкурс был проведен с нарушением процедуры проведения конкурса. Но у меня нет такого оптимизма большого, как у коллеги Коцюбинского, вот почему. Существует тенденция определенная. Мне кажется, что с 2000 года всякий непредвзятый человек может заметить, что тенденция идет на удушение всякой активности: экономической, социальной, политической – всякой самостоятельной активности. То есть возникла ситуация, когда существует Некто (я не имею в виду частное лицо, и даже государственного чиновника). Я имею в виду Некто как некая группа, не персонифицированная или персонифицированная весьма слабо, - податель жизни и всех благ, такой местный фараон, живая статуя бога. И, конечно, в этом смысле очевидно, что эти люди, если они не будут очень решительно и в ускоренном темпе становиться граждан ами, они обречены, их бизнес обречен. Подобная ситуация была сделана с партиями, они все выстроены. Сейчас это идет с общественными организациями. И в этом смысле мне очень этот съезд дорог и приятен в том смысле, что он все-таки является школой граждан ственности. Но рассчитывать на то, что власть… Дело даже не в политике Валентины Ивановны, другое дело, что она с удовольствием осуществляет ту политику, которая, на мой взгляд, продиктована всеми тенденциями нашей жизни, ей это, наверное, близко, комсомольский такой задор и так далее.
Да, наверное, будут и есть некоторые отдельные судебные победы. Но поскольку нет разделения властей, суд не отделен, только формально отделен, законодательная власть только формально отделена от исполнительной, очень трудно рассчитывать на то, что удастся осуществить триумфальное шествие. В лучшем случае мы сохраним маленькие кусочки бизнеса тех людей, чьи интересы в данном случае мы защищаем.
Даниил Коцюбинский: Я хочу сказать, что для того, чтобы побеждать, надо начинать с чего-то малого, надо создавать точки роста. Из точек роста, из желудя вырастает дуб. Поэтому если есть какая-то локальная победа, это есть тот плацдарм, опираясь на который, можно двигаться дальше. И в этом смысле даже локальные судебные победы или локальные уличные победы, потому что мы, скажем, отстояли один раз ларек, просто окружив его живым кольцом. Правда, потом чиновники ночью все равно его вынуждены были похитить, но зато есть представление городской прокуратуры о незаконности этих действий, на которое можно опираться. Парадокс в том, что изначально, как я понимаю, с чего вообще все началось.
В преддверии саммита «восьмерки», который должен пройти летом этого года в Санкт-Петербурге, вероятно, там мы вычисляем, Путин порекомендовал Матвиенко почистить город. И вот она таким образом решила его чистить. Ведь первые ее слова, адресованные малому бизнесу, был следующие, еще в октябре прошлого года: «Много мусора от малого бизнеса», то есть много людей чем-то занимаются. Это какое-то совершенно северокорейское или советское представление о людях как о мусоре, который мозолит глаза начальству. Поэтому если Олимпиада проводится в 1980 году, всех выселяют за 101-й километр, кто плохо одет или не тем занимается, чем должен заниматься в рабочее время. Если саммит «Большой восьмерки», то же самое: город чистят от людей. Так извините, тогда давайте перестанем называть город европейским, что постоянно делается, потому что в Европе-то как раз все улицы заполнены малыми предприятиями и малыми бизнесменами. Давайте говорить, что мы строим столицу азиатской деспотии, которая подчищает себя для встречи высоких гостей. И одним из решений вчерашнего съезда как раз было обращение к предпринимател ьским общественным организациям стран «Большой восьмерки» с просьбой обратить внимание на этот парадокс и повлиять на свои правительства, а через них и на правительство России в плане того, что оно должно вести себя прилично и соблюдать неотъемлемые права, провозглашенные и закрепленные в нашей Конституции, - права граждан на свободную предпринимател ьскую деятельность, не противоречащую закону, и на неприкосновенность частной собственности.
Виктор Резунков: У нас есть телефонный звонок. Сергей из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Я согласен с вами в плане того, что в какой-то степени еще у нас менталитет наших обывателей, отчасти и элиты тоже, они несколько предубежденно относятся к Западу вообще. Если без учебника истории, а просто парафразом историческим сказать: еще около 12 тысяч лет назад, когда Европу покрывал километровой толщи ледник, уже тогда в центре Европы жил народ, который просто умел работать, он мог строить дома, изготовлять орудия труда, рыбной ловли, охоты. То есть уже тогда закладывался культурнейший слой людей, которые именно под влиянием таких суровых условий больше любили работать, чем говорить. У нас же люди просто много болтают и мало делают усилий к тому, чтобы развивать условия труда и бизнеса. Часть этого народа ушла в Скандинавию под именем викинги, часть этого народа осталась южнее. Но везде процветал труд. И навряд ли этот общий контекст, контакты с Западом в смысле бизнеса будут найдены, потому что у нас для этого условий очень и очень мало.
Виктор Резунков: Екатерина Изотова из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Я хотела вот что сказать. Идет борьба между народом и нашей властью. Кроме того, что есть предпринимател и, малый и средний бизнес, которые тоже имеют семьи и тоже имеют желание работать, еще существует народ: старики, инвалиды, которым эти ларьки, которые стоят рядом с их домами, полезны. Когда говорят, что там якобы грязно, пускай санэпидстанция не берет взяток, а требует чистоты. Во-вторых, у нас около дома я не знаю плохих ларьков, и мы довольны своими продавцами и предпринимател ями. У нас нет вопросов. Грязи больше даже в больших супермаркетах.
Виктор Резунков: Екатерина, все понятно. Все равно существует две точки зрения.
Слушатели пишут: «Большинство так называемых торговых павильонов или попросту ларьков на остановках держат кавказцы, где царят антисанитарные условия и гнилой товар. Там они и ночуют и ходят в туалет. Мне они не нужны», - пишет Добрый.
А Олег Хонович Фигин из Москвы пишет: «Власть закрывает мелкие ларьки потому, что с них трудно получить взятку. А ларьков нужно больше в любом населенном пункте».
Александр из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Я хотел высказать очень банальные и неутешительные соображения по поводу ликвидации ларьков. Мне кажется, что это типичное стремление чиновников сделать себе жизнь проще. Мне кажется, что это стремление обезопасить процессии эти, которые будут ездить на машинах и глядеть по краям Невского проспекта, чтобы было проще, чтобы был хороший обзор для безопасности. Вы знаете, как выстригают леса вокруг железных дорог против партизан. Мне кажется, что это такое мероприятие.
Виктор Резунков: Александр Анатольевич из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Уважаемые господа! Я вам хочу сказать, что бизнес – это производство товаров, а не спекуляция товарами производства через ларьки, цены в которых растут от беготни каждого спекулянта от ларьку к ларьку. Это ведет к инфляции.
Георг Габриелян: Человек наш, советский человек говорил. Я не в смысле оскорбления, а как констатация. Производство товаров производства называется группа А, а вот когда производят для людей легкие товары, это называется группа Б. Это со времен 20-го съезда, кстати, КПСС. Но есть еще реализация этих товаров, есть маркетинговые услуги, есть полиграфические услуги. Вот что производят, например, газеты? Они же не производят ни еду, ни одежду, не говоря уже о том, что они не производят станков, которые производят в свою очередь еду и одежду. Конечно, это очень печально. Я хочу здесь просто объяснить, я не хочу употреблять слово «бизнес», я хочу говорить о малом предпринимател ьстве. Вот я сегодня чуть было не опоздал в студию только потому, что утром, выйдя, я не нашел знакомого ларька, где я обычно покупал сигареты. Он был разгромлен, его не было. И потому, что тот маршрут, на котором я обычно ездил, тоже, видимо, или снят, или его зажимают, короче говоря, его тоже не было. Мне пришлось потратить на 12 рублей больше, поскольку мне пришлось доехать до станции метро и на полчаса тоже больше, и сигареты я уже купил тоже в магазине чуть-чуть дороже. Дело, конечно, не в этих деньгах, хотя для многих стариков это много значит, а в том, что мне создают дополнительные неудобства.
И вот в связи с этим я хочу сказать, что здесь прозвучало, что ларьки могут не понравиться, например, проезжающим людям. А причем здесь проезжающие ВИПы? Не проезжающие же ВИПы пользуются этими ларьками. Им пользуемся мы, граждан е. А эту власть, которую мы, вообще-то говоря, наняли на 4 года менеджмент осуществлять на городском уровне или на уровне страны, они же не для ВИПов живут, а для нас, граждан . Мы их наняли, но они этого не чувствуют. Вот в чем проблема.
Виктор Резунков: Петр Иванович из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Во-первых, я хотел бы сказать тому русофобу мерзкому, который говорил, что русские работать не умеют. Викинги или варяги – это были своего рода представители малого и среднего бизнеса того времени, но более отчаянные. Они проложили путь из варяг в греки. И там активнейшее участие принимали выходцы наших предков. И Рюрик то был из варягов, кстати говоря. Второе, на наших просторах, когда из пяти лет три неурожайных, только у умеющих великолепно работать могли выжить. И Стасов говорил, что русские – это нация преимущественно архитекторов, то есть это трудяги высокоодаренные. НЭП ленинский, когда страна лежала в разрухе, показал, что мы умеем работать, умеем торговать, умеем заниматься бизнесом. А большая ошибка еще заключается в том, что свежи еще пережитки вот этого гайдаровского идиотизма, который говорил: «Рынок сам все устроит». Возьмите пример наиболее развитых капиталистических стран, там государство работает в интересах бизнеса, оказывает ему помощь. В Америке, например, только ежегодные дотации в сельское хозяйство составляют 60 миллиардов долларов, и оно скупает на корню все зерно у фермеров. У фермера голова не болит, продаст он зерно или нет. То есть в этом плане государство должно активно работать с малым и средним бизнесом.
Виктор Резунков: Егор, пожалуйста.
Егор Клопенко: Хочется сказать по поводу целей, которые преследуют власти. На самом деле, не все так однозначно. Если рассматривать все вопросы, которые возникают у малого бизнеса к власти, то они все носят практический характер. Тот же конкурс перевозчиков, те же вопросы с ларьками. Если перечислять, на самом деле список очень длинный, займет, наверное, весь эфир. Просто таких вопросов накопилось такое количество, что возникает невольно мысль по поводу того, что это какая-то система, что власть имеет все-таки какой-то свой взгляд именно целиком на малый бизнес, а не просто ошибается в каждом из конкретно взятых отдельных вопросов. Например, с арендными ставками, которые были повышены КУГИ, что тоже достаточно негативно отразится на малом бизнесе. В связи с этим вопрос Даниилу: как считает организация ваша, что движет властями в каждом конкретном случае?
Даниил Коцюбинский: Власть – это некий метафизический левиафан. Естественно, он все подгребает под себя, если эта власть монопольная. Мы живем в государстве бюрократическом, в государстве, где все полномочия сконцентрированы в руках чиновников. Об этом коллега Габриелян уже говорил, что у нас номинальная законодательная власть, номинальная до известной степени судебная. По крайней мере, они становятся номинальными, коль скоро в своей деятельности они приходят в столкновение с интересами исполнительной власти. Когда они занимаются какой-то мелочевкой, там они, может быть, даже и автономны, могут быть, по крайней мере, объективны при наличии доброй воли, у некоторых депутатов и судей такая добрая воля есть. Но как только они наступают или покушаются наступить на хвост первым лицам, что называется, тут же выясняется, что их власть иллюзорна.
Поэтому до тех пор, пока мы живем в государстве, где нет правительств, ответственных перед парламентами, где нет свободных выборов, контролируемых независимой прессой, где бизнес не имеет возможности спонсировать граждан ские институты, те же самые политические партии, общественные организации, прессу содержать независимую, где бизнес находится под пятой у силовиков, под пятой у администрации и президента, и в регионах, до тех пор, естественно, мы будем иметь государство тотального чиновничьего произвола. А задача чиновника какая в авторитарно-коммерческом государстве? Не в государстве советского типа, а в том государстве, в котором мы живем. Создать тот минимум коммерческих структур, которые можно лично контролировать. На уровне региона этих структур должно быть столько, чтобы за ними могли присмотреть губернатор и его непосредственные подчиненные. Соответственно, это должны быть монопольные структуры. Понятное дело, что бегать за каждым ларечником с просьбой, где откат, где твои три копейки, они не будут. Это не того масштаба люди, чтобы мелочиться. Поэтому им удобнее, чтобы была какая-то структура, контролирующая все ларьки, Главларек был в городе, Главмаршрутка и так далее. Чтобы КУГИ выжимало соки по полной программе из нежилых помещений, чтобы этими нежилыми помещениями владели те монопольные монополисты, которые могут платить высокую аренду да плюс еще и откат. Поэтому мелкий бизнес в этой ситуации выбрасывается на улицу. По сути дела, мы возвращаемся к такой коммерционализированной модели советского государства, где единственно гарантированная зарплата – это зарплата от либо от государственной, либо аффилированной с государством крупной структуры. А единственная возможность сделать карьеру – это прогнуться перед вышестоящим начальством. Никакой независимости, никакой свободы, никакого достоинства. Противостоять такой системе невозможно, если не объединиться и не бороться с этим.
Виктор Резунков: Наталья из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Во-первых, я хочу сказать, насколько я знаю, варяги никогда не были славянами. А по поводу Санкт-Петербурга, мне кажется, власть, и Валентина Матвиенко это в себе воплощает, полностью отказывается с диалога вообще с населением. Потому что захотели – транспорт очень своеобразно работает в Санкт-Петербурге.
Виктор Резунков: А Лужков советуется с населением?
Слушатель: Лужков то же самое делает. Вот на ВДНХ выселили все ларьки, даже те, которые там были по 30 лет, там была торговля книгами. Абсолютно то же самое. Другое дело, что Лужков как-то ведет себя умнее и более гибко, абсолютно не советуется. Выселили в Санкт-Петербурге «Дом книги», который с 30-х годов был на Невском напротив Казанского собора. И то же самое с ларьками. Я только не понимаю население, которое борется с кавказцами. Все забыли, как в 70-е годы с деревянных ящиков торговали, это называлась уличная торговка, и стояла тетка в грязном белом фартуке и без пакетов в газеты завертывала.
Виктор Резунков: Сейчас тоже так же торгуют.
Даниил Коцюбинский: Возвращается все, скажем, на станции метро «Московская», где катками заровняли торговую зону и заасфальтировали, естественно, на асфальте возникли стихийные торговые точки, без всякого контроля со стороны СЭС и прочего.
Виктор Резунков: Я предлагаю еще послушать, что сообщают информационные агентства и пресса о малом и среднем бизнесе России. Обзор подготовила корреспондент Радио Свобода Татьяна Валович.
Татьяна Валович: На малом и среднем предпринимательстве российские экономические власти решили поставить крест. Все законодательные акты, принимаемые в последнее время, сводятся к ухудшению малого и среднего бизнеса, - заявила 10 февраля заместитель руководителя Комитета Госдумы по экономической политике, предпринимательству и туризму Елена Панина. По мнению Елены Паниной, опубликованному информационным агентством «Альянс-медиа», одна из наиболее острых проблем, негативно сказывающаяся на деятельности малого и среднего предпринимательства, связана с тем, что субъекты Российской Федерации к 2009 году обязаны распродать все нежилые помещения, которые не используются муниципалитетами для выполнения своих функций. Мнение малого бизнеса, который арендует помещение у муниципалитетов и за годы работы приводит их в порядок, не учитывается. В регионах сегодня уже идет процесс распродажи муниципальной собственности, - подчеркнула Елена Панина. Другой важнейшей проблемой, по ее словам, является вопрос повышения ставок арендной платы за землю. Увеличение этих ставок в несколько раз не под силу малому бизнесу. Елена Панина напомнила, что в настоящее время Минэкономразвития готовит пакет законопроектов, регулирующих деятельность малого бизнеса. Общая концепция этого пакета уже разработана, пакет продвигается с трудом, в частности, потому что многие нормы в нем имеют характер прямого действия, - отметила Елена Панина.
А согласно опросу, проведенному Всероссийским центром общественного мнения, лишь 0,7% российских предпринимателей малого и среднего бизнеса полностью уверены, что смогут отстоять законные интересы своего бизнеса вопреки воле региональных властей. Респонденты в 73 из 80 субъектов Федерации отметили неблагоприятную ситуацию с судебно-правовой защитой. А в 77 из 80 регионов предприниматели испытывают трудности в доступе к производственным площадям. Примерно половина опрошенных респондентов заявили, что в их регионе существуют отрасли, доступ в который искусственно затруднен преференциями определенным компаниям со стороны региональных властей. На основе анализа ряда факторов специалисты ВЦИОМ составили рейтинг регионов по уровню благоприятности условий для малого бизнеса. В пятерку лидеров вошли Ямало-Ненецкий автономный округ, Башкирия, Ставропольский край, Тульская и Смоленская области. Наименее благоприятными были признаны условия ведения малого бизнеса в Курской и Липецкой областях, Москве, Красноярском крае и Воронежской области. Санкт-Петербург также может быть отнесен к числу наименее благоприятных городов для ведения малого бизнеса, так как занимает 69-ю позицию в этом списке из 80 регионов.
Виктор Резунков: Сергей из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: У меня несколько взглядов на это дело. Такая у нас получилась сейчас ситуация. Во-первых, давится транспорт. У нас такое мельтешение было, что можно было просто выйти, сесть на маршрутное такси и куда-то успеть на деловую встречу, не выкатывая машину. Сейчас у нас буквально удавливают один за другим эти маршрутное такси. Причем борются не за безопасность, а именно с самими маршрутными такси, потому что сейчас такая ситуация, например, по шоссе катится любимый госпожой Матвиенко скотовоз, за ним идет полтора километра очередь машин, потому что не могут его обогнать. В то же время этот очень динамичный малый транспорт вписывался в эту систему наших узких улиц. Потом еще такая интересная вещь. Вот эти малые магазины. Они держались исключительно за счет того, что в них были винные отделы. Если будут их в дальнейшем давить, эти магазины просто исчезнут. Например, будет 600 метров, километр до ближайшего универсама.
Виктор Резунков: Кстати, по поводу политики в отношении продажи алкоголя. Насколько мне известно, сейчас тоже ужесточается это.
Даниил Коцюбинский: Это на федеральном уровне рассматривается такой законопроект, чтобы ограничить градусность тех напитков, которые могут продаваться в небольших магазинах. Естественно, это несет угрозу этим магазинам. Потому что понятно, что половину своего бизнеса они делают на продаже алкоголя. И здесь якобы забота о здоровье населения ничего общего с этим не имеет. Речь идет просто о том, что те же самые товары будут покупать за чуть большие деньги в крупных магазинах. Это все.
Виктор Резунков: Москвич Юрий Петрович, пожалуйста.
Слушатель: Вот я слушаю, слушаю вас и все думаю: а что ж такое этот малый бизнес? Вот у меня создается впечатление, что малый бизнес – это в прошлом коробейники. Открываются лоточки кругом – хорошо, я не против. Но обратите внимание, все-таки придется возвратиться к такому моменту: кто все это захватил? Вот вы говорите – кавказцы. А я с вами не согласен.
Виктор Резунков: Мы не говорим кавказцы, мы даже не говорили по поводу кавказцев. Это слушатель написал.
Слушатель: Вот я с ним не согласен. Нельзя говорить кавказцы, а надо говорить закавказские народы. Вот это будет правильнее. Почему это так? Вот у нас ларечек стоит маленький. Я наблюдал, хозяин – закавказец, у него работала одна славянка, русская, украинка, поработали, затем их вынесли, и работает женщина его же национальности. Но я не к этому. Хорошо, они работают, такие молодцы. Но ведь они работают, потому что у них создались условия, еще в советское время дали возможность. Вы не будете отрицать, что средняя полоса России жила хуже, чем закавказские народы.
Виктор Резунков: Какая разница, когда что создалось?
Георг Габриелян: Мне придется отдуваться за всех закавказцев, хотя они все разные, и я в том числе, живу здесь с 1980 года. Но я хочу обратить ваше внимание на то, что вы сказали «коробейники». А коробейники кто были:? Это тоже какие-то засланные или кто? Меньшиков там продавал пирожки с требухой. Он, может быть, каким-то образом связан с тайными китайскими планами? Я думаю, что вы за этими двумя соснами не увидели леса. Проблема ведь очень простая. Я не хочу употреблять слово «бизнес», будем называть это предпринимательством. Это купцы третьей гильдии. Проблема очень простая. Если вы не покупаете у них, они разоряются, если вы не ездите на их маршрутках – они разоряются и уходят. Но поскольку они не разоряются, значит, они нужны покупателю, клиенту. Причем здесь власть? Почему она вмешивается? И причем здесь их этническое происхождение, коль скоро, скорее всего, они все – граждан е России, то есть россияне по национальности, по этничности они могут быть разными, если вы понимаете разницу в этом. Поэтому я еще раз фиксирую простую вещь. Я не либерал, я как раз государственник, но государство не может строиться только на одной продаже энергоносителей. В этом случае мы вообще здесь все лишние, не то что я, а все, включая великороссов. То есть 50 миллионов вполне достаточно, если это энергодержава, все остальные лишние. И что? Если мы покупаем, значит, они оправданы, с точки зрения рынка. Назовите их купцами третьей гильдии, если вам не нравится иностранное слово «бизнесмен».
Даниил Коцюбинский: Я хочу добавить просто справку. Дело в том, что действительно у нас в городе, что касается остановочных павильонов, мне кажется, в маршрутках своя ситуация, значительное количество бизнесменов в основном приехали из Азербайджана, скорее всего, они не граждан е России. С моей точки зрения, это никакого значения не имеет. Я согласен с Габриеляном, который говорил о том, что если их труд востребован, значит, он нужен, и значит, нет необходимости дальше смотреть, кто какой национальности.
Но о чем бы мне хотелось сказать – это о том, что, к сожалению, именно те люди, которые не являются граждан ами России и кто по национальности не может назвать себя русским, они очень осторожны в плане заявлений своих требований. И в организации нашей всего один входит человек – курд, приехавший из Сирии, такое экзотическое тоже происхождение. А что касается азербайджанцев, армян, которые массово представлены в этом бизнесе, они не ходят на митинги, они не участвуют ни в каких акциях, они боятся. Они так и говорят: «Мы боимся». И они – гораздо более удобный материал для того, чтобы их принуждать к коррупционного рода соглашениям со страны чиновников, чем те, кто более себя чувствует укорененно. Наша задача, нашей ассоциации и общества в целом, помочь эмансипироваться этим людям, помочь им почувствовать себя полноправными граждан ами этого города и участниками общественной жизни, а не давить их и преследовать по национальному признаку, что прослеживается в реплике нашего гостя.
Виктор Резунков: У меня вопрос к журналисту Егору Клопенко, вас не беспокоит, я последнее время обращаю внимание на то, что какую бы тему ни подняли, часто она переходит почему-то в обсуждение межнациональных отношений? Вот эта ситуация вас не беспокоит? Сейчас мы говорим о малом и среднем бизнесе, опять эта возникает.
Егор Клопенко: Это на самом деле огромная проблема, но эта проблема очень хорошо сочетается с проблемой малого бизнеса, вообще проблемами развития нашего общества граждан ского. Что такое малый бизнес на самом деле? Отчасти это лоточники, отчасти это огромное количество других организаций, занимающихся и производством, и распространением – всем, чем угодно. Но это те именно организации, которые показывают уровень развития нашего общества. Это именно то, что было создано в России, это именно то, чего не было раньше в СССР, это то, что создано с нуля. И ситуации и проблемы, возникающие в малом и среднем бизнесе, они показательны. Они как раз высвечивают те несовершенства нашего общества, тот невысокий уровень самосознания, который есть у нас. Крупный бизнес, может быть, хорошо выглядит, проблем меньше, там нефть. Но это то, что осталось от Советского Союза, это то, что было распределено. И судить по крупному бизнесу и оставлять только его глупо, на мой взгляд.
Георг Габриелян: Это зависит от внешней конъюнктуры, это достаточно уязвимо, согласитесь.
Егор Клопенко: Это уязвимо, но это не то, что мы создали. Мы можем хвастаться, конечно, «Сибнефтью», «Газпромом», но это не то, что создала Россия. Как граждан ское общество в России создало только лоточников, которые, конечно, продвинулись с уровня ящиков уже до уровня красивых павильонов.
Даниил Коцюбинский: Магазинов в первых этажах.
Егор Клопенко: Мы растем по чуть-чуть, но путь то был сколько? 15 лет всего.
Виктор Резунков: Алла Павловна из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Я бы хотела сказать прежде всего в продолжение разговора о национальном признаке.
Виктор Резунков: Давайте все-таки не будем разговаривать о национальных признаках. Виктор Николаевич, пожалуйста, я надеюсь, вы будете не о национальных признаках сейчас рассуждать?
Слушатель: Я разбирался в этом вопросе. И думаю, что основная, глубинная причина плачевного состояния малого и среднего бизнеса и вообще промышленности и сельского хозяйства заключается в ошибочном экономическом курсе правительства. Значит, курс правительства заключается в основном в том, макроэкономический курс, чтобы уменьшить инфляцию путем укрепления рубля, то есть создать благоприятные условия для импорта и тем самым ликвидировать дефицит полностью на рынке. И это снижает инфляцию.
Виктор Резунков: Давайте подведем итоги.
Даниил Коцюбинский: Я, наверное, выступлю как журналист, как политологический наблюдатель. Мне кажется, что до тех пор, пока в стране не произойдет политической реформы, во многом, может быть, аналогичной той, которая произошла на Украине, пока парламенту и на уровне страны в целом и на уровне регионов не будет передан контрольный пакет власти в рамках вот этой дихотомии исполнительной и вертикальной власти, то есть до тех пор, пока депутаты не получат возможности смещать и назначать правительство, и никакие первые лица не будут этим заниматься, до тех пор, пока пресса не сможет контролировать ход избирательного процесса, ничего с мертвой точки до конца не сдвинется.
