В 89-м он стал президентом Сербии, в 97-м - президентом Югославии. Коммунист, ставший националистом. 91-й - символ войны - стертый сербской армией с лица земли хорватский город Вуковар. 92-й - сербские концлагеря для боснийских мусульман, возрождение памяти второй мировой войны. Прицельный расстрел Сараево и неприцельный - мусульманского анклава Сребреница. 99-й - сербская армия очищает Косово от этнических албанцев - изгнано 740 тысяч человек. Он стал первым действующим руководителем государства, на арест которого международная судебная инстанция выписала ордер - за преступления против человечности. Проигранные войны, разоренные страны, включая собственную Сербию, растраченная национальная идея, народ, который отвернулся от своего лидера, арест по обвинению в коррупции и злоупотреблении властью. 1 апреля в Белграде был арестован бывший президент Югославии Слободан Милошевич. Новые югославские власти обвинили бывшего лидера страны в коррупции и злоупотреблении властью. 22 мая 99-го года Международный трибунал по расследованию военных преступлений, совершенных в ходе войны на территории бывшей Югославии, предъявил Милошевичу обвинение в преступлениях против человечности, совершенных в Косово. Поскольку в мировой практике действует примат международного права над местным законодательством, югославские власти должны были выдать Слободана Милошевича гаагскому трибуналу.
Он провел в тюрьме Швенингена без малого пять лет. Наш корреспондент в Белграде Айя Куге имела возможность побеседовать с его юридическим защитником – от адвоката Милошевич отказывался – о том, в каких условиях содержался подследственный. Интервью записано летом 2004 года
Айя Куге: В здании тюремного изолятора в Швенингене для него специально оборудована канцелярия, в которой он вместе со своей командой готовится к продолжению процесса. В этой комнате телефоны, компьютер. Ему обеспечена полная приватность, его личное право на защиту самого себя полностью соблюдено - дверь в канцелярию открывается двумя ключами одновременно: один ключ у Милошевича, другой у охранников изолятора. Без ключа Милошевича никто туда войти не может.
Я разговаривала с профессором юридического факультета Белградского университета Бранко Ракичем, который как раз и является постоянным консультантом Слободана Милошевича в Гааге.
Бранко Ракич: Мы в этой канцелярии не целый день. В нормальных условиях она открыта с девяти утра до без пятнадцати пять. Но мы, конечно, не проводим в ней целый день. Особенно теперь, когда господину Милошевичу запрещено работать из-за высокого кровяного давления. Сейчас мы встречаемся ненадолго. Это больше заседания, чем работа. Исключения составляют те дня, когда приходят свидетели. Тогда мы "проходим", проговариваем с ними все темы, по которым они будут давать показания.
Айя Куге: Гаагский трибунал решает вопрос, как с целью ускорения процесса и в условиях плохого здоровья обвиняемого, прикрепить к нему адвоката. Ведь сам Милошевич от этого категорически отказывается.
Бранко Ракич: Единственный смысл навязать Милошевичу адвоката, которого он не хочет иметь, состоит в том, чтобы дать возможность трибуналу держать весь ход процесса под контролем.
Айя Куге: Однако у Срджи Поповича другое объяснение, почему Милошевич так настаивает на роли "сам себе адвокат".
Срджа Попович: Адвокаты никогда сами себя не защищают, вне зависимости от того, какова их квалификация. Они знают, что это плохо, это может им навредить. Вы же не можете сами себе оперировать слепую кишку, например, даже ели вы - хирург. Вот также адвокат не может сам себя защищать в суде. И Милошевич, с точки зрения собственной защиты, сделал большую ошибку, взявшись за это дело самостоятельно. Но я думаю, что его и не интересует собственная защита. Он рассматривает судебный процесс как политическое мероприятие. Ему и не нужен защитник. Защитник бы только выхолостил политический запал его речи, потому что пытался бы заниматься фактами, которые Милошевича совершенно не интересуют.
Айя Куге: Юридический консультант Слободана Милошевича Бранко Ракич эти намерения своего клиента и не скрывает.
Бранко Ракич: Если бы это был настоящий суд, где его целью было бы обращение к судьям, которые должны вынести решение по его делу, аргумент, как найти себе достойную защиту, имел бы смысл. Но в данном случае, аудитория Милошевича - только общественность, он обращается только к ней. Смысл его участия в этом процессе в суде, который он не признаёт, - именно обращение к общественности. Если бы вместо него выступал его адвокат, для общественности это не было бы так интересно, как когда говорит сам Слободан Милошевич.
Айя Куге: Во второй части процесса Слободан Милошевич намерен в качестве своих свидетелей,
свидетелей защиты, пригласить в суд более тысячи шестисот человек. Но как он сможет уложиться в отведенное время - ему для опроса его свидетелей дано сто пятьдесят рабочих дней? И будет ли прок от такой армии свидетелей в суде? Бранко Ракич.
Бранко Ракич: Мы не сможем привезти 1631 свидетеля, но зато будем иметь пространство для маневров, и постараемся получить больше времени. Надо учитывать и то, что некоторые свидетели, которые согласились выступить, будут подвергнуты давлению и откажутся. Есть среди свидетелей и такие, кто дал свои показания в письменном виде.
Айя Куге: Какую стратегию защиты изберет для себя Милошевич, пока неясно. Но из слов его юридического консультанта можно понять, что она будет политической, а не юридической.
Бранко Ракич: Мы следили за тем, что вменяет в вину Милошевичу прокуратура, и в первую очередь будем отвечать на эти обвинения. Но мы не собираемся играть по правилам игры, навязанным прокуратурой: где, в каком селе что творилось во время войны. Мы считаем, что защита Милошевича должна быть уровнем выше, ведь это - защита президента, главы государства, а не какого-то охранника тюрьмы или полевого командира. Мы будем заниматься общей картиной, разбирать ситуацию в целом. Конечно, были преступления на местах, как в каждой войне, тем более - гражданской. Но Милошевич не имеет к этому никакого отношения. Он понятия не может иметь о том, что где-то какой-то пьяный солдат кого-то изнасиловал.
Айя Куге: Но в чем суть вашей защиты?
Бранко Ракич: Суть прежде всего в том, чтобы доказать кто разрушил Югославию и кто породил войну. Это касается преступного заговора, в чём обвиняют Милошевича. Гаагский трибунал не предусмотрел самое тяжёлое преступление - это преступление против мира. Поэтому они теперь используют это щель в двери, чтобы притянуть его под обвинение в "совместном преступном заговоре". Мы должны показать, кто совершил преступление против мира. А это преступление совершили домашние сепаратисты и их иностранные помощники. Это будет отправной точкой нашей защитной стратегии, и это мы будем доказывать. Повторяю, суть - доказать, кто развязал войну.
Айя Куге: Много упрёков поступает в адрес Гаагского трибунала. И от пострадавших в годы конфликтов, и от юристов-профессионалов. Многие из них считают, что этот суд плохо организован, обвинения против Милошевича носят слишком общий характер - края не видно. Но ни один судебный процесс не является совершенным. Ведь так же жёстко когда-то критиковали и Нюрнбергский процесс над руководителями нацистской Германии.
Однако все аналитики согласны: главной проблемой Гаагского трибунала является главный обвиняемый - Слободан Милошевич, который то признаёт, то не признаёт суд, то готов участвовать в процессе, то не готов. Появились даже опасения, что из-за состояния его здоровья судебный процесс может быть приостановлен или отложен на долгое время. А жертвы тех лет войны ждут правды.
