Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие политолог Михаил Габович .
Кирилл Кобрин : Во Франции продолжаются акции протеста против нового закона, который разрешает работодателям без объяснения причин увольнять молодых людей до 26 лет, взятых на работу меньше двух лет назад. Большинство участников акций - студенты. Накануне в Париже для разгона толпы полиция применила слезоточивый газ. Около 200 студентов прорвались через полицейские кордоны и заняли здание Колледж де Франц. Сегодня беспорядки в центре французской столицы возобновились.
Последние молодежные волнения в Париже, тем более в Сорбонне заставляют вспомнить знаменитую студенческую революцию мая 1968 года. Насколько эти события похожи? Об этом я поговорил с политологом, специалистом по молодежным движениям Михаилом Габовичем.
Давайте начнем с истории. События последних двух недель в Париже также топографически дело происходит в Сорбонне, где забаррикадировались студенты, протестующие против нового закона, заставляют вспомнить, хотя и в совершенно других масштабах майские события 1968 года. Тогда студенты также выступали вместе с французскими профсоюзами. Есть ли какие-либо еще сходства между этими двумя событиями?
Михаил Габович : Я бы сказал, что сходства есть, но не только между этими двумя событиями. Дело в том, что исторические параллели гораздо шире. Сегодняшние события то, что происходит в последние недели, вписываются в такую длительную французскую традицию, я бы сказал, народных выступлений, которые начались во времена Великой Французской революции в 1789 году, но проявления которой мы видели и в 1848 году, и во времена Парижской коммуны, и в 1968, и, собственно, в прошлом году, когда были выступления молодежи во французских пригородах. Поэтому, я думаю, что такие более или менее поверхностные топографические параллели с 1968 годом менее важны, чем такая общая традиция - выходить на улицу с тем, чтобы отстаивать свои права.
Кирилл Кобрин : Давайте теперь поговорим об отличиях. Идеология 1968 года, идеология тотальной революции понятна. Сейчас можно что-либо определенно идеологически сказать о нынешних бунтовщиках?
Михаил Габович : Нет, я думаю, что идеологического проекта, конечно, за этим не стоит. Это такие микротребования, скорее. Тут речь совершенно конкретная идет о том, что французское правительство предложило очередной закон, который воспринимается как антисоциальный, как ограничивающий возможности социального продвижения, как атака на социальные гарантии, укорененные во французском законодательстве. Собственно, против этого и выступают. Естественно, в этих волнениях участвуют и какие-то идеологизированные организации. Но, я думаю, что их исчезающее меньшинство, в основном, речь идет о совершенно конкретном законе, совершенно конкретных требованиях.
Кирилл Кобрин : То есть можно сказать, что после тотального идеализма 1968 года наступила эпоха малых дел, эпоха прагматики?
Михаил Габович : Насколько это можно назвать прагматикой не очень понятно, потому что все равно все-таки это такие как бы бурные массовые выступления. Насколько именно такие выступления являются лучшим средством для того, чтобы добиться таких микроцелей, я не знаю. Я не знаю, можно ли это назвать прагматическим подходом в том смысле, что это лучший способ решить проблему. Но, естественно, да, это, конечно, гораздо более прагматический подход, чем идеология 60-х годов, когда, в общем-то, бунтующие хотели изменить сразу все.
Кирилл Кобрин : Можно ли сказать, что идеология переместилась из Сорбонны, из центра Парижа, из большого Парижского университета, в пригороды? Я вспоминаю волнения прошлого года в пригородах, где участвовали в основном дети мигрантов или внуки мигрантов.
Михаил Габович : Да, конечно, все время приходится напоминать, что Парижского университета как такового, который раньше назывался Сорбонной, уже не существует. То, что сейчас мы называем Сорбонной - это просто здание, в котором расположены факультеты разных университетов парижских. Естественно, этот центр Парижа с остатками прежнего большого университета - это вовсе не средоточие сегодняшнего социального напряжения во Франции. Тут вы совершенно правы. Конечно, пригороды больших городов (не только Парижа и не только мигрантские, как мы видели в прошлом году) действительно являются центром социального напряжения, социальных волнений. Именно там, я думаю, решаются самые главные вопросы будущего французской социальной системы.
