Ссылки для упрощенного доступа

«Новые русские дадаисты»


Режиссеры - Павел Лабазов и Андрей Сильвестров
Режиссеры - Павел Лабазов и Андрей Сильвестров

Термин «параллельное кино», возникший в далеких 1920-30-х годах, был удачно реанимирован на российской почве в середине 80-х. Параллельный – значит: экспериментальный, — и на этой ниве преуспели такие режиссеры-авангардисты как Евгений Юфит и Петр Поспелов. Нельзя не упомянуть и легендарных идеологов «параллельного кино» братьев Глеба и Игоря Алейниковых, издателей независимого киножурнала «Сине-Фантом». В марте 1994 года Игорь Алейников погиб в авиакатастрофе. Год спустя его брат Глеб создал одноименный клуб, где еженедельно проходят показы и обсуждения фильмов с их авторами.


Павел Лабазов и Андрей Сильвестров — достойные продолжатели традиции «параллельщиков». 8 марта 2006 года они вынесли на суд зрителей римейк ленты Григория Александрова «Волга-Волга» с художником Владиславом Мамышевым-Монро, вместо актрисы Любови Орловой. Весь фокус заключается в том, что авторы картины с помощью компьютерной графики просто заменили голову актрисы Любовь Орловой (она же главная героиня фильма – почтальонша Стрелка) на голову художника Владислава Мамышева-Монро, загримированного под девушку. Вокруг этого нового образа и вертятся смыслы и контексты, ломается старый миф Григория Александрова и рождается иная логика. Каждый зритель самостоятельно определяет для себя, что из этой, говоря медицинским термином, трансплантации получилось. То ли это шутовский ракурс на путинскую Россию, то ли это еще один удар по сталинскому прошлому.


Шутовской ракурс


О том, как родилась идея перевоплощения Любови Орловой в художника-авангардиста Владислава Монро, рассказывает Андрей Сильвестров: «Идея пришла практически как шутка. Был заказ для музыкального джазового фестиваля — сделать короткую вещь, быстро, за два-три дня. Мы вспомнили, что у Владика Монро есть серия с Любовью Орловой фотографий — и решили: сделаем, реанимируем, покажем. Собственно, так мы и поступили. Но когда мы начали это делать, это показалось интересным — и решили: а давайте сделаем целиком. Вначале была шутка, а потом была долгая работа, связанная и со съемками, и с подготовкой к съемкам, надо было весь текст выписать, все сцены разобрать, разобрать по движению, как ему поворачиваться и так далее. Потом — недолгие, короткие съемки, на которых великолепно, фантастически, волшебно отработал Владислав, часто практически с первого дубля попадая, волшебно ведя игру. Вообще, все то, что сделал Владислав, кажется божественным и невероятно талантливым. Он, действительно, не только талантливый художник, но и фантастически точный актер. Он актерски очень точно прошел эту роль, поэтому она, как мне кажется, гомерически смешна».


Павел Лабазов своим рассказом возвращает нас к истории возникновения картины «Волга-Волга» Григория Александрова, снятого автором в 1938 году: «Это идеологический заказ, связанный с окончанием строительства канала Москва—Волга. После чего Иосиф Виссарионович стал говорить, что Москва — это «столица семи морей». И это был заказ, посвященный именно каналу, история заключалась в том, что теперь с Урала в Москву люди могут еще и на корабле попасть».


Режиссеры новой версии «Волга-Волга», поменяв маску главной героини, практически оставили оригинальные реплики и текст главной песни, которую сочинила почтальонша Стрелка, но исполнил ее в новой версии художник Владислав Монро.


Карнавал обнажил инфернальную составляющую комедии


Что же получилось из подмены одного образа другим, попытался объяснить режиссер Андрей Сильвестров: «Мы надели на Орлову маску другого человека — мужчины Владислава Монро, который ее исполнил. Это абсолютно карнавальный ход, который имеет огромную традицию, от первобытного общества через средние века и до современности, когда карнавал был единственным днем в году в Европе, когда мужчины переодевались женщинами, добро становилось злом, и так далее. Собственно, благодаря этой маске поменялись местами очень многие понятия. Всплыла, как сказал Борис Юрьевич Юхананов, какая-то инфернальная составляющая, которая, собственно, и была заложена в этом фильме, заложена Александровым.


Посмотрите, друзья, что происходит: 1938 год, миллионы погибших людей на этом канале, по которому плывет вот эта вот банда ряженых, поющих… не знаю, как их назвать. Это же страшно! На самом деле это страшная картина о страшном времени. Просто так получилось, что, приложив эту маску, мы обнаружили ту составляющую, которая уже, собственно, там на самом деле находилась».


Тему масок в картине «Волга-Волга» продолжает режиссер Павел Лабазов: «Благодаря этой маске фильмы эти так и отрывались от реальности. Я думаю, это заслуга Александрова была в том, чтобы найти Орлову по образу Дитрих. Марлен Дитрих символизирует благосостояние Америки, феерию музыкальных комедий, хотя там тоже был и кризис, и нищета, и все те же проблемы были. Но не было такого количества убитых. И Орлова точно так же, как Дитрих, дистанцировалась от всего этого».


«Что мы знаем о жизни голландских билетерш?»


По понятным причинам не все зрители, да и критики, пришедшие на премьеру «Волги-Волги» в клуб «Сине-Фантом», приняли картину. О том, как проходит обсуждение фильма в Интернете, рассказывает Андрей Сильвестров: «Было много хорошего, о нас сказали очень умные и хорошие люди, однако вышла некая статейка, смысл которой в том, что "как же так, вы позволяете себе издеваться над святым для каждого русского человека". И Владик Монро вступил на форуме "Сине-Фантом" в полемику, где он аргументированно и тонко представил Орлову как актрису, обладающую маской, позволяющей ей держать дистанцию по отношению к ужасу, происходящему вокруг нее».


«Новыми русскими дадаистами» окрестила европейская пресса Павла Лабазова и Андрея Сильвестрова — авторов фильма «Волга-Волга», мировая премьера которого прошла на 35-ом Международном Кинофестивале в Роттердаме. Фильм был показан в рамках программы клуба «Сине-Фантом» «C ine Fantom Day» в феврале этого года.


Андрей Сильвестров говорит, что авторы фильма не ожидали такого теплого приема, оказанного картине на фестивале: «Мы не ждали, что, во-первых, вообще будет публика. Мы не очень этого ожидали, потому что первый наш показ был в 9:45, по-моему. И когда мы пришли и увидели, что в зале сидит достаточное количество людей, потом мы услышали, что эти люди еще живо реагируют и смеются, — честно говоря, мы удивились. Видимо, фильм работает и без того контекста, которым мы все — граждане России, СНГ — обладаем, поэтому смешно. Паша сидел в зале вместе с билетершей, женщиной лет 60, она тоже зашла посмотреть — и она смеялась почему-то громче всех в зале. В принципе, мы ничего не знаем о жизни голландских билетерш… У нас было три показа, и на всех было достаточно много публики, и всегда была очень живая реакция. Позитивная реакция была и у прессы. То есть было понятно, что совершено перевоплощение в фильме, что есть вот такой ход. Он сам по себе, этот ход, вызывает смех у нормальных людей. Не у журналистов, а у нормальных людей сам по себе он вызывает смех. Но когда ты в это всматриваешься, начинаешь это анализировать, появляются дополнительные возможности для разработки твоего мышления».


«Он не издевался над Орловой ни секунды»


Споры по поводу новой версии картины «Волга-Волга» не утихают. Кто-то это называет провокацией, кто-то — пародией на оригинал, кто-то ищет подтексты и иной смысл. Сами авторы очень серьезно относятся к своему проекту, и режиссер Андрей Сильвестров всегда готов отстаивать свою точку зрения: «Вообще любой художественный жест, художественное произведение является, конечно, провокацией, как минимум, оно провоцирует зрителя на внимание к этому произведению. Надо отдать нам должное, мы не рассчитывали специально выстроить какой-то провокативный жест, так получилось. Есть искусство, в котором провокация заложена в художественную ткань, она является частью содержания. Для нас, возможно, она тоже является какой-то частью, но я не думаю, что важнейшей. Провокация как бы живет в данном случае помимо нашей воли. Это был очень тонкий момент, связанный уже даже не со съемками, а с озвучанием, о котором надо сказать отдельно. Иногда были моменты, когда казалось, что мы вдруг втаптываемся в грязь пародии, а пародия — это, конечно, отвратительное искусство, это — опять же процитирую Бориса Юрьевича Юхананова — "искусство фашистское". Пародия — это изначально бессмысленная грязь. Мы не хотели этого делать. Мы хотели обрести некую точность, которую, собственно, и задал Владислав своей игрой. Он пытался точно воспроизвести и пройти роль, он не издевался над Орловой ни секунды. Вот это очень важная в понимании этого материала деталь. Это же такой персонаж — эта Стрелка, которая откуда-то взялась, вдруг написала песню, — это достаточно фантастическая история, которая, мне кажется, точна и очень нежна на самом деле, да, с определенной долей иронии ко всему происходящему, но, тем не менее, нежна».


Сейчас режиссеры Андрей Сильвестров и Павел Лабазов готовятся к новому проекту. У него нет пока названия, но, по их словам, эта картина «расскажет об абсолютном счастье».


XS
SM
MD
LG