Юрий Жигалкин: Оказались ли Соединенные Штаты и мир на пороге депрессии? Кто реальный виновник глобального потепления? Таковы темы уик-энда в рубрике «Сегодня в Америке».
В прошлую пятницу официальная правительственная статистика полностью подтвердила подозрения многочисленных специалистов - американская экономика находится в глубоком спаде. В четвертом квартале производство сократилось почти на четыре процента - самое значительное за четверть века падение. Один из самых цитируемых сейчас американских экономистов, профессор Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини, довольно точно спрогнозировавший нынешние потрясения, объявил, что США, возможно, стоят на пороге депрессии.
Насколько вписывается такой сценарий в последние статистические данные? Я задал этот вопрос двум экономистам. Вот мнение сотрудника Гуверовского института Михаила Бернштама.
Михаил Бернштам: Последняя статистика очень тревожная, потому что она показывает продолжение и даже ускорение глубокой рецессии. Валовый внутренний продукт упал на 3,8 процента. Если исключить продукцию, которая осталась на складе, то валовый внутренний продукт, на самом деле, упал более чем на 5 процентов - на 5,1 процента. Более того, что особенно важно, производство и продажа оборудования упали на 28 процентов. Общие инвестиции упали на 19 процентов. Все это значительно больше, чем падение, которое было в третьем квартале, то есть рецессия ускоряется и углубляется.
Юрий Жигалкин: Цифры звучат драматически, выходит, Нуриель Рубини прав - на горизонте маячит Великая депрессия?
Михаил Бернштам: Никаких оснований у нас нет. Рубини говорит, скорее, о, как он называет, это нечто на грани депрессии, то есть не о Великой депрессии, а о том, что глубокая рецессия переходит в депрессию, потому что как бы формально по принятым нормам падение валового внутреннего продукта на 10 процентов считается границей между рецессией и депрессией. Рубини говорит о том, что вместо 5 процентов спада мы можем иметь 10. Это возможно. Никаких гарантий нет. Но возможны меры экономической политики, которые позволят, в общем-то, выйти из этой рецессии. Есть некоторые проблески на рынке того, что кредитная ситуация улучшается. Возможно, что намеченный на март взаимозачет всевозможных сложных финансовых производных, прежде всего, кредитных страховок, может привести к тому, что банки могут начать кредит. Но гарантий улучшения в ближайшее время, разумеется, нет.
Юрий Жигалкин: Так оценивает ситуацию профессор Михаил Бернштам. Известный американский экономист обозреватель журнала «Форбс» Стивен Ханке не только исключает возможность депрессии, он считает масштабные акции правительств и центральных банков разных стран заложили фундамент экономического рывка, который может заявить о себе гораздо раньше, чем считают многие - уже в середине нынешнего года.
Стивен Ханке: Нет, мы не только не испытаем ничего сравнимого с Великой депрессией, мы испытаем стремительный экономический взлет. И вот почему. Центральные банки ведущих западных стран выбросили в обращение такое количество денежной массы, что падение производства, скорее всего, прекратится в ближайшие месяцы, а к середине года начнется экономический рост. Последние данные заставили многих заговорить, что экономика падает темпами, невиданными со времен Великой депрессии, но позвольте открыть большой секрет. Деньги вбрасываются в экономику в беспрецедентных масштабах. И это неизбежно даст толчок росту. Мало того, подозреваю, что девятый год может стать очень благоприятным годом для России, потому больше всего выиграют в результате этого отчасти искусственного роста экспортеры природных ресурсов. Я думаю, к концу две тысячи девятого года мы станем свидетелями очередного бума цен на энергоносители и металлы.
Юрий Жигалкин: Правда, расплата за этот сюрреалистичный бум не заставит себя ждать, предсказывает Стивен Ханке.
Стивен Ханке: Следующей проблемой будет инфляция. И центральные банки ринутся к монетарным рычагам перекрывать поток дешевых денег. Кредитные ставки пойдут вверх и краткий искусственный экономический взлет вновь перейдет в рецессию.
Юрий Жигалкин: Однако это уж слишком отдаленный на год вперед прогноз экономиста обозревателя журнала «Форбс» Стивена Ханке. Его ближайшее предсказание - экономический взлет через пять-шесть месяцев более привлекателен.
Кто более виновен в глобальном потеплении - владельцы автомобилей, постоянно загрязняющих атмосферу, потребители электроэнергии, произведенной благодаря сжиганию угля и нефти или любители цитрусовых или бифштексов. Крупнейший производитель соков дает неожиданный ответ. Рассказывает Аллан Давыдов.
Аллан Давыдов: Производители напитков руководствовались всеобщей озабоченностью проблемы глобального потепления, логически ведущей к тому, что рано или поздно пищевая индустрия должна держать ответ за свой вклад в создание парникового эффекта. Нанятый PepsiCo эксперты замерили все операции по изготовлению сока, включая деятельность производственных линий и перевозку готовой продукции. Самым существенным источником выброса парниковых газов стали обыкновенные апельсины, служащие основным сырьем. При выращивании цитрусовых рощ широко применяются азотные удобрения, в производстве которых используется природный газ, и которые при внесении в почву сами становятся источниками парниковых газов. Расчеты показали, что при производстве стандартной картонной упаковки апельсинового сока объемом в 1,9 литра в атмосферу выделяется 1 килограмм 700 граммов углекислого газа. Таков, как сейчас принято говорить, «углеродный след» данного продукта. Компания PepsiCo намерена указывать эту информацию на упаковке, чтобы потребитель знал и делал выводы.
В свою очередь для улучшения глобальной экологии люди могли бы начать с самих себя, пересмотрев, в частности, свой пищевой рацион. Так считает нью-йоркский популязатор здорового питания Марка Биттмана. Он утверждает, что всякий раз, отворачиваемся от очередного гамбургера или бифштекса, мы вносим вклад в спасение планеты. Не стоит забывать о гигантских выделениях метана в атмосферу в результате пищеварительной деятельности скота.
Марк Биттман: Мясо - это самый тяжелый случай. Более щадящим считается разведение рыбы на прудовых или морских фермах, но и оно все равно вредит природе, как всякое промышленное производство птицы, яиц или молока. Люди на индивидуальном уровне сами могут сократить выбросы двуокиси углерода. Если только в Соединенных Штатах в целях потребления ежегодно перерабатывается 10 миллиардов выращенных и забитых животных, то сокращение лишь на миллиард принесет огромную пользу не только среде обитания, но и здоровью каждого из нас. Нет ничего дурного в небольшом сокращении потребления мяса. Я, например, на завтрак съедаю чашку овсяных хлопьев с кленовым сиропом - и меня это абсолютно устраивает.
Аллан Давыдов: По мнению другого исследователя профессора Университета Калифорнии в Беркли Майкла Поллана, борьба с глобальным потеплением должна быть неразрывно связана со стремлением к энергетической независимости и с усовершенствованием системы здравоохранения. Поллан предупреждает, что ни в одной из этих областей нельзя будет достичь заметного успеха без коренного пересмотра государственной политики в сфере агроиндустрии и производства продуктов питания.
Юрий Жигалкин: В то время, как борьба со всемирным потеплением становится важным направлением государственной политики западных стран все еще не переубежденные скептики говорят, что легковерные массы сознательно вводятся в заблуждение. Среди скептиков немало известных людей, в том числе основатель телеканала "Погода" Джон Коулман. Слово - Владимиру Морозову.
Владимир Морозов: По мнению Джона Коулмана, последние годы тон в разговоре о климате задает группа ученых, которая объединяется вокруг Межправительственного совета по климатическим изменениям, действующего при ООН. Коулман утверждает, что этих людей больше заботит не истина, а щедрые ассигнования на их исследования. Именно по их инициативе был принят протокол Киото, с которым согласны далеко не все.
Джон Коулман: 19 тысяч ученых подписали письмо протеста против протокола Киото. В этом документе было записано, что развитые страны должны платить огромные штрафы за углекислый газ, который выбрасывают в воздух их предприятия и машины. Но никто еще убедительно не доказал, что именно этот газ способствует глобальному потеплению. Да и против теории такого потепления только за год высказались 400 с лишним ученых. Несогласных хватает. Но нам не дают развернуть дебаты. Наука невозможна без споров.
Владимир Морозов: Но как быть с теми фактами, которые приводят сторонники глобального потепления? Ведь они доказывают, что климат меняется?
Джон Коулман: Происходят вполне нормальные колебания климата - похолодания и потепления. Меняют направление океанские течения, строятся новые города, на земле все людей, машин и самолетов. Все это влияет на климат. Но влияет только незначительно.
Владимир Морозов: По мнению Джона Коулмана, падкая на сенсации пресса уже не первый раз пугает нас концом света, который, якобы, наступит из-за климатических изменений. Джон Коулман приглашает всех желающих встретиться с ним через 20 лет и обещает показать и доказать нам, что ничего страшного с Землей не случилось. Лично у меня встречное предложение. Давайте лучше соберемся через 100 лет. Так сказать, для чистоты эксперимента.
Юрий Жигалкин: Этим предложением Владимира Морозова мы завершим очередной выпуск рубрики «Сегодня в Америке». Всего доброго!
