Дмитрий Волчек: Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения французского философа левого толка и религиозного мыслителя Симоны Вейль. По словам философа Сергея Аверинцева, «двадцать первый век будет в некоем существенном смысле также и веком Симоны Вейль». Говорит культуролог Галина Наумова, преподаватель Европейского университета в Париже.
Галина Наумова: Симона Вейль принадлежит к удивительным, загадочным женщинам-интеллектуалам в истории ХХ века. Эстетическая анархистка, христианская мученица, радикальный критик общества, пацифистка и добровольная участница Гражданской войны в Испании и антифашистского сопротивления. Симона Вейль родилась 3 февраля 1909 года в Париже, в семье еврейских интеллигентов, отец ее был врачом. Получила либеральное воспитание, изучала философию в Лицее Генриха IV в Париже и преподавала затем. В 30-е годы она примкнула к анархо-синдикалистскому движению, основной идеей которого было соединение антиавторитарного индивидуализма с пролетарским коллективизмом трудового человека. И следуя своим убеждениям, Симона работает на фабрике, взяв специально отпуск от преподавания философии, и пишет свой рабочий дневник.
Работа на фабрике приводит ее к полному физическому и моральному истощению, а после этого она длительно отдыхает в Швейцарии, Испании, Португалии, где впервые близко соприкасается с католицизмом. После своего ранения в Гражданской войне в Испании она возвращается во Францию. И в конце 30-х годов, во время пребывания в бенедиктинском монастыре переживает сильный мистический опыт, и постепенно, вследствие этого, ее интерес к христианству все более растет.
В 1940 году, когда немцы вошли во Францию, Симона бежит вместе с родителями из Парижа в Марсель. И в 1942 году уезжает в Нью-Йорк. А в Нью-Йорке она была членом освободительного комитета Шарля де Голля. Затем возвращается в Европу, и с 1943 года активно участвует в борьбе антифашистского сопротивления. В августе 1943 Симона умирает от истощения и туберкулеза в английском санатории.
В центре ее философской системы находится понятие «le désir» - это желание в философском, широком понимании. В возрасте 14 лет она поняла, что духовные блага есть то единственное средство, благодаря которому мы получаем ответ на все наши желания. И тогда она была гностиком и стоиком, а эта традиция означала, естественно, и солидарный альтруизм – жизнь и страдания для эмансипации других. И понятие «правда», «la vérité», она воспринимала как контакт с реальной жизнью. То есть с жизнью униженных и оскорбленных, как у Достоевского, с жизнью отверженных, как у Гюго, солдат, рабочих, крестьян, заключенных и так далее. Для нее было пыткой всю жизнь жить с осознанием мировой несправедливости и того факта, что слабые почти всегда и везде угнетены сильными. От этой мировой боли у нее, в прямом смысле слова, страшно болела голова. Всю жизнь ее мучили очень сильные мигрени. Но боль и тяжесть, и страдания в жизни, в философии Симоны Вейль превращались в благо. Цитата: «Если постигаешь полноту радости, то видишь, как страдание превращается в радость, как исполнение желания голодного насытиться». Ее идея состояла в том, что в сердце человека всегда живет потребность абсолютного добра, и он не теряет эту веру, даже пройдя через все страдания. И именно это и есть сакральное в человеке.
Дмитрий Волчек: Работы Симоны Вейль, опубликованные после Второй мировой войны, вызывали большую философскую полемику. Некоторые ее высказывания расценивались как провокационные, в частности, в последние годы прозвучали упреки в наличии антисемитизма в ее текстах. Комментирует известный французский историк и философ Марсель Гоше (Marcel Gauchet).
Марсель Гоше: Совсем недавно во Франции было опубликовано исследование по вопросу о мнимом антисемитизме Симоны Вейль. Это абсурд, возникающий, когда вынимают ее высказывания из их контекста. Она была еврейкой, все знают об этом, ее фамилия это доказывает. Она переменила веру, или попыталась переменить веру, эта история вообще остается довольно загадочной. И она выражала в рамках этого обращения к католичеству довольно жесткое мнение об иудаизме. При чем здесь антисемитизм? Это не имеет смысла, это абсурд и нелепость, это безумие. Это просто безосновательные слухи. Во Франции эта интерпретация не имеет никакого влияния, все серьезные люди, которые интересуются ее творчеством, знают, что это - газетная «утка».
Провокационный характер ее размышлений – это, наоборот, то, что придает ей черты человека, полностью свободного интеллектуально, и многие люди именно за это ее ценят. Это – человек полностью независимый, и в ее образе жизни и в ее личных убеждениях, в отношении социальной буржуазной среды, в отношении того, что такое философский институт того времени, в отношении политики. Вот именно этот образ независимости и свободы мысли ценит публика. В этом заключается ее значение для французского общества, для которого всегда был важен некий культ мятежников и людей протестного мышления.
Симона Вейль пользовалась большой репутацией после Второй мировой войны, в частности, в кругах левых интеллектуалов, потому что оно воплощала образ прогрессистской христианки. Благодаря этому она в то время стала знаменитой, благодаря своим книгам о рабочей сознательности и этому мистицизму бедного класса, который она воплощала. Потом о ней почти полностью забыли, это правда, но поражает то, что сейчас, как раз в этом году, когда будут отмечать ее столетие, снова появился сильный интерес к ее творчеству. Собрание сочинений, которые мы сейчас издаем – они пока не опубликовались, все это еще в процессе издания – это знак, что люди вновь открывают Симону Вейль. Но это другая Симона Вейль, которая отличается от той послевоенной «фило-пролетарской» Симоны Вейль, если можно так сказать.
Сегодня мы открываем совсем другую Симону Вейль, как философа, и отношения ее философии с религиозной мистикой. Вот что нас интересует. Мы находимся в совсем другом историческом контексте. И мне кажется, что это представление о Симоне Вейль намного точнее, это намного лучше соответствует глубокому подлинному смыслу ее творчества. Мы сейчас находимся в точке ее нового открытия, в ближайшие месяцы будет опубликовано десятки монографий о ней. Пик ее славы пришелся на время между 1945 и 1960 годами. C начала шестидесятых она постепенно исчезает, о ней почти не говорят. Но уже несколько последних лет ее открывают заново. Так часто бывает, кстати, с посмертными карьерами великих авторов.
Дмитрий Волчек: С Галиной Наумовой и Марселем Гоше беседовали Елена Фанайлова и Изабель Корназ.
Галина Наумова: Симона Вейль принадлежит к удивительным, загадочным женщинам-интеллектуалам в истории ХХ века. Эстетическая анархистка, христианская мученица, радикальный критик общества, пацифистка и добровольная участница Гражданской войны в Испании и антифашистского сопротивления. Симона Вейль родилась 3 февраля 1909 года в Париже, в семье еврейских интеллигентов, отец ее был врачом. Получила либеральное воспитание, изучала философию в Лицее Генриха IV в Париже и преподавала затем. В 30-е годы она примкнула к анархо-синдикалистскому движению, основной идеей которого было соединение антиавторитарного индивидуализма с пролетарским коллективизмом трудового человека. И следуя своим убеждениям, Симона работает на фабрике, взяв специально отпуск от преподавания философии, и пишет свой рабочий дневник.
Работа на фабрике приводит ее к полному физическому и моральному истощению, а после этого она длительно отдыхает в Швейцарии, Испании, Португалии, где впервые близко соприкасается с католицизмом. После своего ранения в Гражданской войне в Испании она возвращается во Францию. И в конце 30-х годов, во время пребывания в бенедиктинском монастыре переживает сильный мистический опыт, и постепенно, вследствие этого, ее интерес к христианству все более растет.
В 1940 году, когда немцы вошли во Францию, Симона бежит вместе с родителями из Парижа в Марсель. И в 1942 году уезжает в Нью-Йорк. А в Нью-Йорке она была членом освободительного комитета Шарля де Голля. Затем возвращается в Европу, и с 1943 года активно участвует в борьбе антифашистского сопротивления. В августе 1943 Симона умирает от истощения и туберкулеза в английском санатории.
В центре ее философской системы находится понятие «le désir» - это желание в философском, широком понимании. В возрасте 14 лет она поняла, что духовные блага есть то единственное средство, благодаря которому мы получаем ответ на все наши желания. И тогда она была гностиком и стоиком, а эта традиция означала, естественно, и солидарный альтруизм – жизнь и страдания для эмансипации других. И понятие «правда», «la vérité», она воспринимала как контакт с реальной жизнью. То есть с жизнью униженных и оскорбленных, как у Достоевского, с жизнью отверженных, как у Гюго, солдат, рабочих, крестьян, заключенных и так далее. Для нее было пыткой всю жизнь жить с осознанием мировой несправедливости и того факта, что слабые почти всегда и везде угнетены сильными. От этой мировой боли у нее, в прямом смысле слова, страшно болела голова. Всю жизнь ее мучили очень сильные мигрени. Но боль и тяжесть, и страдания в жизни, в философии Симоны Вейль превращались в благо. Цитата: «Если постигаешь полноту радости, то видишь, как страдание превращается в радость, как исполнение желания голодного насытиться». Ее идея состояла в том, что в сердце человека всегда живет потребность абсолютного добра, и он не теряет эту веру, даже пройдя через все страдания. И именно это и есть сакральное в человеке.
Дмитрий Волчек: Работы Симоны Вейль, опубликованные после Второй мировой войны, вызывали большую философскую полемику. Некоторые ее высказывания расценивались как провокационные, в частности, в последние годы прозвучали упреки в наличии антисемитизма в ее текстах. Комментирует известный французский историк и философ Марсель Гоше (Marcel Gauchet).
Марсель Гоше: Совсем недавно во Франции было опубликовано исследование по вопросу о мнимом антисемитизме Симоны Вейль. Это абсурд, возникающий, когда вынимают ее высказывания из их контекста. Она была еврейкой, все знают об этом, ее фамилия это доказывает. Она переменила веру, или попыталась переменить веру, эта история вообще остается довольно загадочной. И она выражала в рамках этого обращения к католичеству довольно жесткое мнение об иудаизме. При чем здесь антисемитизм? Это не имеет смысла, это абсурд и нелепость, это безумие. Это просто безосновательные слухи. Во Франции эта интерпретация не имеет никакого влияния, все серьезные люди, которые интересуются ее творчеством, знают, что это - газетная «утка».
Провокационный характер ее размышлений – это, наоборот, то, что придает ей черты человека, полностью свободного интеллектуально, и многие люди именно за это ее ценят. Это – человек полностью независимый, и в ее образе жизни и в ее личных убеждениях, в отношении социальной буржуазной среды, в отношении того, что такое философский институт того времени, в отношении политики. Вот именно этот образ независимости и свободы мысли ценит публика. В этом заключается ее значение для французского общества, для которого всегда был важен некий культ мятежников и людей протестного мышления.
Симона Вейль пользовалась большой репутацией после Второй мировой войны, в частности, в кругах левых интеллектуалов, потому что оно воплощала образ прогрессистской христианки. Благодаря этому она в то время стала знаменитой, благодаря своим книгам о рабочей сознательности и этому мистицизму бедного класса, который она воплощала. Потом о ней почти полностью забыли, это правда, но поражает то, что сейчас, как раз в этом году, когда будут отмечать ее столетие, снова появился сильный интерес к ее творчеству. Собрание сочинений, которые мы сейчас издаем – они пока не опубликовались, все это еще в процессе издания – это знак, что люди вновь открывают Симону Вейль. Но это другая Симона Вейль, которая отличается от той послевоенной «фило-пролетарской» Симоны Вейль, если можно так сказать.
Сегодня мы открываем совсем другую Симону Вейль, как философа, и отношения ее философии с религиозной мистикой. Вот что нас интересует. Мы находимся в совсем другом историческом контексте. И мне кажется, что это представление о Симоне Вейль намного точнее, это намного лучше соответствует глубокому подлинному смыслу ее творчества. Мы сейчас находимся в точке ее нового открытия, в ближайшие месяцы будет опубликовано десятки монографий о ней. Пик ее славы пришелся на время между 1945 и 1960 годами. C начала шестидесятых она постепенно исчезает, о ней почти не говорят. Но уже несколько последних лет ее открывают заново. Так часто бывает, кстати, с посмертными карьерами великих авторов.
Дмитрий Волчек: С Галиной Наумовой и Марселем Гоше беседовали Елена Фанайлова и Изабель Корназ.
