Виктор Резунков: Сегодня в Петербургской студии Радио Свобода в гостях председатель Совета ректоров вузов Санкт-Петербурга, ректор Университета информационных технологий, точной механики и оптики Владимир Васильев.
Реформа высшей школы, национальный проект «Образование», научные открытия – как они повлияют на жизнь людей в ближайшем будущем? Об этом и многом другом мы и проговорим сегодня.
Владимир Николаевич, начать нашу беседу я хотел бы с очередного происшествия, которое произошло вчера вечером в Петербурге. Возле Медицинской академии имени Мечникова было совершено нападение на индийского студента Анджанги Кумара. Меньше двух недель назад, 7 апреля был застрелен сенегальский студент Лампсар Самба. Список можно продолжить. В чем, по вашему мнению, причина столь стремительного роста числа преступлений на национальной почве?
Владимир Васильев: К сожалению, действительно, вчера вечером, в 20 часов 20 минут произошел очередной трагический случай с петербургским студентом. И хочу сказать, что вот те прогнозы неутешительные, которые я делал некоторое время тому назад, они оправдываются.
Я хочу подчеркнуть, что несчастные и трагические случаи, которые происходят с нашими студентами, они происходят не в стенах университетов, не в стенах общежитий, студенческих городков, а они происходят на улицах нашего города. И здесь нашему ректорскому сообществу, профессорско-преподавательскому составу одним, уже понятно, не справиться. Это вопрос ко всему обществу – воспитание толерантности. И проявлениям элементов ксенофобии, расовой неприязни, национальной неприязни вообще не должно быть места. И подчеркиваю, это не только правоохранительные органы, а все наше общество должно бороться, на мой взгляд, с вопиющими проявлениями вот тех элементов экстремизма, которые есть.
Виктор Резунков: А существует какая-то программа по воспитанию толерантности у студентов?
Владимир Васильев: Такие программы существуют. Есть курсы лекций, которые читаются во многих университетах. Есть специальные проекты. Это система мероприятий, которые проводятся не только в учебных классах и на учебных занятиях. Это организация студенческих вечеров, вечеров культуры, творчества, различных встреч, всевозможных спортивных мероприятий и так далее. Это, действительно, целая система мероприятий. И я хочу сказать, что высшие учебные заведения нашего города активно пользуются этими мероприятиями.
Парадокс заключается буквально в следующем. Вчера в Мюзик-холле проходил четвертый фестиваль «Арт-Судио», то есть творчество показывали те, кто вышел в финал, студенты наших вузов. 44 высших учебных заведения представляли свои лучшие номера, прошедшие соответствующий отбор. Был полный зал студентов, преподавателей. И я находился там, когда узнал об этом трагическом случае. Вот это тоже определенный диссонанс.
Одновременно вчера же в Политехническом университете проходил Вечер арабской поэзии, где собрались и студенты-иностранцы Лиги арабских стран, естественно, российские студенты, где читались стихи, пелись песни. И вот все это буквально в один вечер было спрессовано. С одной стороны, как вы говорите, те мероприятия, которые посвящены воспитанию толерантности, и одновременно, в это же время происходит очередной трагический случай с нашим студентом.
Виктор Резунков: Владимир Николаевич, вот если вы узнаете, что какой-нибудь студент Университета информационных технологий, точной механики и оптики, ректором которого вы являетесь, член национал-патриотической, какой-то экстремистской организации, вы будете принимать какие-то меры к нему?
Владимир Васильев: Я хотел бы здесь, наверное, ответить следующее, что экстремистские организации, проповедующие национальную вражду, они запрещены Конституцией, если мне память не изменяет, это 66 статья Конституции, то есть организации запрещены. В Уголовном кодексе есть соответствующая статья. Поэтому как организация, а, соответственно, и члены этой организации, они являются нелегитимными и противоправными. Поэтому как член этой организации, он уже должен нести соответствующую ответственность, вплоть до уголовной ответственности.
Но есть второй вопрос. Если бы студенты разделяли взгляды как раз экстремистских, может быть, группировок, национал-фашиствующих группировок, то здесь, мне кажется, просто обычными запретительными или жесткими административными мерами со студентами не справиться. Здесь как раз важна именно та работа, тот диалог, те дискуссии, те диспуты... то есть надо тех людей тогда убеждать, подчеркиваю, не тех, кто является членами экстремистских организаций - они, на мой взгляд, вне закона, а исповедующих те или иные взгляды, вот с теми надо дискутировать, с теми надо работать. Притом это не только профессорско-преподавательский состав, а это и сами студенты между собой на различных политических дебатах, политических клубах и так далее, вот там должны выясняться точки, и спорить там надо, и доказывать. Тогда это, я думаю, будет иметь гораздо больший воспитательный эффект. Ну и самое главное, даже не воспитательный, а воспитание молодого человека уже для дальнейшей жизни.
Виктор Резунков: Сейчас очень много говорят о воспитании молодежи и об участии молодежи в политике. Вот в Белоруссии сейчас в вузах за участие в «антилукашенковских» митингах студентов заставляют публично каяться на товарищеских судах. Что вы думаете по этому поводу? И допускаете ли вы возможность возрождения такого института в вузах Петербурга, например, товарищеских судов?
Владимир Васильев: Ну, здесь палка о двух концах. То есть каяться перед своими студентами или перед преподавателями, на мой взгляд, это не очень умная затея. Потому что можно точно так же каяться и в своих других недостатках, а не только в политических взглядах. Но всегда это достаточно плохо заканчивается.
Я вспоминаю китайскую историю, не белорусскую, когда во время «культурной революции» заставляли каяться, и был такой лозунг «Открой душу партии!». И выходили люди, старые коммунисты и так далее, и они каялись перед партийными ячейками, рассказывали, в чем они провинились перед Мао, перед Коммунистической партией Китая. Их хвалили, печатали в газетах. Прошло некоторое время, два или три года, и лозунг партии изменился «Сорную траву из избы вон!». Поэтому кто каялся, после этого поехали в места не столь отдаленные, я имею в виду сельские районы, где исправлялись уже в соответствующих коммунах. Я думаю, что это, может быть, связано. Но может оказаться и обратный эффект. Кто заставляет каяться и посыпать голову пеплом, как бы потом это все не обернулось другим бумерангом.
Виктор Резунков: Спасибо, Владимир Николаевич.
И у нас есть звонок. Сергей из Москвы, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Очень приятно, что столь сложная тема, как реформа высшей школы, собственно, обсуждается в городе, который был источником и зарождением именно таких славных либеральных традиций, и именно среди студенчества, я имею в виду прошлые века. Именно касаясь вашей темы, хотелось бы, конечно, сказать, что можно допустить случайную оплошность и хотеть за нее извиниться, и в то же время, так сказать, последовательно совершать какие-то систематические ошибки, скажем, в общественных проблемах, которые у нас идут с начала 90-х годов. Я имею в виду либеральные рамки. И в то же время не пытаться спрятать как-то или переоформить свои взгляды именно на систему молодежи, что у нас сейчас и ведется, собственно. Вот такая пробуксовка высшей школы, мне кажется, она от этого и происходит. Потому что как-то реформировать высшую школу – это надо именно как-то переосмысливать взгляды нашей молодежи еще со школьной скамьи, стараться как-то перевоспитать это поколение.
А у нас в основном что некоммерческие, что коммерческие организации... Взять хотя бы проблемы бизнеса, которые сейчас воспитываются в высшей школе, научные, экономические тенденции. Многие студенты даже не знают, что основы бизнеса - частная собственность, оздоровляющая основы конкуренции, она, собственно, под очень большим вопросом. Хотелось бы узнать, как в Петербурге в этом смысле? Благодарю вас.
Владимир Васильев: Вопрос достаточно конкретный, с одной стороны. А с другой стороны, это вопрос, имеющий, вы абсолютно правильно сказали, предысторию 90-х годов, то есть построение новой России. И здесь надо сказать, что высшая школа России, в частности, высшая школа Санкт-Петербурга переживала не лучшие времена. Потому что тогда был лозунг на самом деле «Выжить».
И если говорить совершенно откровенно, то в 90-е годы мы многое потеряли по сравнению с Советским Союзом, подчеркиваю, потеряли. Что я имею в виду. Это сплошная «университизация» всей страны. Сейчас повсюду университеты. Открытие непрофильных специальностей, подготовка так называемых востребованных или коммерческих специальностей. Я имею в виду, прежде всего, - это бухгалтерский учет, юриспруденция, экономика, менеджмент, связи с общественностью, государственное управление – и этот список можно продолжить. В каждом высшем учебном заведении вы, наверняка, найдете как минимум одну такую специальность или направление подготовки. На мой взгляд, это не имело определенного основания, так как не было соответствующих научных школ и научно-педагогических школ.
И в конце 90-х годов, в начале уже нынешнего века, я могу сказать, мы достигли, по-моему, максимальной доступности высшего образования, если, правда, под образованием понимать в данном случае не только получение диплома о высшем профессиональном образовании, а качество образования мы потеряли, мы просто его потеряли. Под образованием, я сразу же хотел бы сказать, я понимаю, и не только я, как обучение, так и воспитание. И в той десятилетней, тяжелейшей ситуации мы потеряли именно отношение к студенту, позицию или роль студента уже в образовательном процессе, и как в обучении, так и в воспитании.
И, в частности, сейчас в Санкт-Петербурге мы уделяем большое внимание и воспитанию... воспитание, имеется в виду, не только профессиональные качества, я о профессиональных качествах чуть-чуть сказал, но точно так же это личностные, безусловно, качества очень важны. Это и уметь работать в команде. Мы уже слово «толерантность» употребляли, и это тоже очень важно. Это работать в конкурентной среде, но в дружественной среде. Это все воспитывается. И для этого нужно не только изменять содержание или структуру высшего образования, но точно так же и менять технологию образования.
А то, что касается конкретно подготовки экономической направленности, о чем сказал радиослушатель, то те экономические школы в Санкт-Петербурге, в ряде наших ведущих университетов, которые всегда были, они, на мой взгляд, не отстают от времени, но и развиваются с теми тенденциями, которые существуют в Европе и существуют в мире.
Виктор Резунков: Владимир из Нижегородской области, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Владимир Николаевич, идет охота на людей другого цвета кожи. Прекратите позор России, Питера. Вы председатель Совета ректоров города Петербурга. Выведите студентов к Смольному пару раз.
Виктор Резунков: Спасибо, Владимир.
Владимир Николаевич, вот вы говорили, что...
Владимир Васильев: Я практически отвечал на этот вопрос. И дело в том, что все достаточно как бы кажется просто – и митинговать или у Смольного, или еще на какой-то площади. Еще раз хотел бы подчеркнуть, эту проблему мы не решим, и не решим достаточно быстро какими-то жесткими, запретительными, ужесточающими мерами или методами лозунгов, такую проблему мы не решим. Она имеет более глубокие корни. Я сейчас имею в виду и нравственное здоровье, нравственную безопасность нашего общества, которые, безусловно, основаны и имеют экономические и некоторые политические подоплеки, когда разрыв достаточно большой между бедными слоями населения и богатыми, и так далее. Я перечислять эту не буду.
Поэтому работа должна вестись планомерно, тщательно. И мы не сможем добиться этих результатов через год-полтора, поставив себе сроки. Эта работа должна вестись постоянно, работа через всю нашу жизнь.
Виктор Резунков: Владимир Николаевич, все-таки давайте вернемся к теме реформы высшей школы в России. Госдума в скором времени будет принимать поправки, вводящие параллельные ректорским должности президентов вузов. Как вы считаете, нужны вузам президенты?
Владимир Васильев: Я хочу сказать, что я знаю мнение не только ректоров вузов Санкт-Петербурга, но и мнение ректоров многих российских высших учебных заведений, крупных научно-образовательных центров, и здесь у нас позиции неоднозначные, и они расходятся. То есть часть людей поддерживают так называемую двухконтурную систему управления, когда президент совместно с ученым советом будут определять стратегию, где-то определять, просматривать и формировать рынок труда, рынок образовательных услуг. А на ректора и конкретно на ректорат, на администрацию вуза уже будет возлагаться исполнение тех решений, которые будет проводить президент, ну, и попечительский совет, который рассматривается как неотъемлемая часть введения института президентства.
На мой взгляд, положительные моменты в изменении структуры управления высшим учебным заведением, они есть. То есть если будут приходить в попечительский совет люди извне, я имею в виду работодателей, которые будут влиять, общественность, то прозрачность будет появляться. То есть университет, действительно, будет становиться открытой системой, и это очень важно для самоорганизации, для улучшения его работы. Тем более, надо очень внимательно отслеживать те законопроекты или те положения, которые будут прописаны в соответствующем законе. Потому что одно дело, когда мы думаем, какое улучшение может наступить, но вполне вероятно, может наступить чуть-чуть и другое – это конфликты интересов, в определенной мере может оказаться, что и безответственность. Поэтому положение именно о статусе президента, о статусе ректора, о взаимодействии – вот это все надо тщательно прописывать. Потому что, как известно, черт зарыт всегда в мелочах.
Виктор Резунков: А ректоров надо выбирать или назначать?
Владимир Васильев: Мое глубокое убеждение, что мнение трудового коллектива, профессорско-преподавательского состава, студентов, его всегда надо учитывать. Строго говоря, если исходить из юридического аспекта, то сейчас государственные высшие учебные заведения имеют статус государственного учреждения. То есть у нас есть учредитель – государство. И учредитель должен влиять на управление. Но с другой стороны, если просто будет чистое назначение, без выборов... то, к чему мы уже сейчас привыкли с начала 90-х годов, по избранию ректора, когда собирается конференция трудового коллектива, переизбирается ученый совет, и это очень важно. Потому что если есть поддержка, а происходит же защита программы развития на очередные пять лет, и если есть поддержка коллектива, то тогда это помощь непосредственно ректору.
Мне тяжело представить, что если появится ректор, которого не поддерживает коллектив, как он сможет работать в высшем учебном заведении, с людьми, с профессорско-преподавательским составом, со студенческим сообществом. Мне кажется, что даже какие бы планы хорошие ни были, но без поддержки... А поддержка – это влияние всего вузовского сообщества. Поэтому мне кажется, от избрания нельзя отказываться.
Всякое, конечно, может быть. И вы, наверное, знаете об этом. Я сейчас не буду говорить о тех высших учебных заведениях, но, к сожалению, такие случаи есть, не в Санкт-Петербурге, к счастью, когда избрание ректоров тоже находится под влиянием несколько других сил, исповедующих не образовательные цели, не улучшение качества образовательного процесса, а так называемые коммерческие цели. И мы эти случаи знаем, к сожалению. Поэтому уравновесить... или влияние учредителя, если появляется человек, который хотел бы решать свои задачи на посту ректора, то влияние учредителя тоже должно быть. Здесь, на мой взгляд, должен быть определенный баланс.
Виктор Резунков: Владимир Николаевич, правила приема в этом году в вузы изменятся? И будут ли они в Петербурге перенесены из-за саммита « G 8»?
Владимир Васильев: Правила приема в высшие учебные заведения как общероссийские, так и в Санкт-Петербурге не изменяются. В Санкт-Петербурге, как вы знаете, у нас действуют... ежегодно мы подписываем соглашение между губернатором, председателем Совета ректоров и министром образования и науки о статусе Олимпиад, которые проводятся у нас вузами Санкт-Петербурга. И победители, призеры этих Олимпиад имеют право поступать в высшие учебные заведения Санкт-Петербурга без вступительных испытаний. Поэтому правила не меняются, и слава Богу.
И ни о каком переносе вступительных испытаний в июле речи не идет. Хотя вопрос такой поднимался. Но я хочу сказать, что все будет идти в нормальном, в штатном режиме.
Виктор Резунков: Спасибо, Владимир Николаевич.
Валентин из Рязани, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Введение представителей президента по регионам, а теперь введение представителей государства, президента в вузы, которые будут назначаться, и усиление советов школ представителями чиновничества, государства, мне кажется, что это прорастание вот этой вертикали власти уже в самые мелкие структуры. Кроме того, мне кажется, введение таких промежуточных уровней управления всегда ухудшает параметры какой-то структуры. И во-вторых, по-моему, это проявление авторитаризма и полная ликвидация самоуправления. Вам так не кажется? Спасибо.
Владимир Васильев: Спасибо за вопрос. Нет, мне так не кажется. Потому что я ни разу не сказал о том, что мы собираемся уменьшать наши академические свободы, которые есть в университетах. Речь идет о некоторой модернизации системы управления и связи именно с обществом. Тоже ни для кого не секрет, что общество хотело больше бы знать о тех процессах, которые идут в высшей школы и в конкретных университетах, как построен учебный процесс, как построен воспитательный процесс, как построена финансовая деятельность.
Я напоминаю, что мы все-таки государственное... я сейчас говорю о государственных высших учебных заведениях. И мы живем на деньги налогоплательщиков. Поэтому отчетность наша, публичная отчетность перед налогоплательщиками частична как раз. Я не говорил о том, что у нас появится наблюдатель или будут разбавляться чиновничьим аппаратом. Я как раз говорил об обществе. И вот если в попечительских советах будут участвовать члены общества различные, подчеркиваю... главное – это наши заказчики, работодатели, потому что они потребляют наши кадры, кого мы выпускаем. Их мнение, их конкретное влияние, просто общества, мне кажется, оно достаточно важно. Я еще раз подчеркиваю, я сейчас не говорю о каких-то конкретных изменениях системы управления, я говорю о принципе. А принцип заключается в следующем – это больше открытости. Потому что всем хорошо известно, что только открытая система может самоорганизовываться, самоулучшаться, а закрытая система, так или иначе, она всегда коллапсируется и скукоживается. Я говорю об увеличении открытости и степени взаимодействия с обществом, с экономикой, с конкретными людьми, между вузом и той средой, в которой он работает. Вот об этом идет речь.
Виктор Резунков: Николай из Воронежа, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотел бы задать вашему гостю вопрос. Как он оценивает грядущее сокращение бюджетных мест в вузах с этого года? И согласно закону об образовании, количество бесплатных мест в вузе – это 170 на 10 тысяч обучающихся. Получается, что менее 2 процентов учатся бесплатно. Это справедливо?
Владимир Васильев: Во-первых, вы не совсем корректно сказали. Не 170 на 10 тысяч обучающихся, а 170 человек на 10 тысяч жителей. И цифра эта, на мой взгляд, она достаточная, ну, может быть, чуть-чуть ее стоило бы поднять выше. Сейчас по факту у нас обучаются на бюджетной основе 240 студентов на 10 тысяч населения. То есть выше на 70 человек по сравнению с тем, что предусмотрено нормативом: 170 на 10 тысяч. Это просто некоторая поправка.
И об уменьшении числа бюджетных мест. Действительно, уменьшение было в прошлом году, ну, 3 тысячи. Если всего сейчас принимается на бюджетные места порядка 400 на 10 тысяч в 2005 году, на дневные формы обучения было сокращено 3 тысячи. В этом году еще будет сокращение. Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что сокращение идет не с точки зрения экономии бюджетных средств, а идет с тем демографическим обвалом, который мы наблюдаем. Я не знаю, какая ситуация происходит в Воронеже, но по Санкт-Петербургу я совершенно четко вам могу сказать, что в следующем, в 2007 году число выпускников 11-ых классов, оканчивающих школы Санкт-Петербурга, сравняется с числом бюджетных мест, на которые принимают вузы Санкт-Петербурга. Поэтому если такая тенденция будет продолжаться, то, наверное, о конкурсе при поступлении в высшие учебные заведения не стоит говорить.
И сразу же хочу сказать, чтобы тоже было понятно, сокращение числа бюджетных мест будет происходить в университетах не поголовно, а именно по тем направлениям подготовки, которые являются непрофильными для данного высшего учебного заведения. Непрофильность, я уже говорил, с чем это связано. Если в технических университетах или в сельскохозяйственных университетах открываются бюджетные направления по подготовке юриспруденции, ну, наверное, можно дальше не комментировать, каких юристов в сельскохозяйственных академиях или в сельскохозяйственных университетах мы можем подготовить. Поэтому трагичного мы ничего здесь не видим, я имею в виду ректоров вузов, и не только Санкт-Петербурга.
А то, что вы сказали, что должно быть обеспечено число бесплатных бюджетных мест, оно, на мой взгляд, не будет уменьшаться. То есть цифра где-то 230-240 на 10 тысяч населения, она будет сохраняться.
Виктор Резунков: Владимир Николаевич, слушатели спрашивают: должен ли служить студент в армии, и как вы относитесь к отмене отсрочек и к сокращению числа военных кафедр?
Владимир Васильев: На мой взгляд, студент не должен служить в армии, потому что любое прерывание в учебе, оно повлияет только на качество подготовки специалистов. Поэтому отсрочка от призыва в армию во время обучения, она должна сохраниться. И это совершенно четкая и жесткая позиция всех ректоров и всего вузовского сообщества. И я могу сказать, что я почти на сто процентов уверен, что эту отсрочку не отменят.
Следующий момент, он уже связан с призывом в ряды Вооруженных сил после окончания высшего учебного заведения. Ну, есть конституционная обязанность, и здесь, согласно Конституции... никто не менял статьи Конституции. С другой стороны, я могу сказать, что многие студенты, да и не только студенты, и я, в том числе, отношусь с большой опаской, особенно по тем направлениям технологии, которые меняются достаточно быстро. Могу сказать в качестве примера, вы все, наверное, знаете, это информационные технологии, когда за полтора-два года меняется на 50 процентов технология в качестве и разработки программного обеспечения, и непосредственно аппаратных комплексов. Поэтому если студент попадет на полтора-два года, он может отстать от тех направлений и изменений, которые идут в области информационных технологий. Тогда во многом можно говорить о том, что государственные деньги, да или свои, частные, это даже не важно, которые были затрачены на подготовку студентов, они будут абсолютно неэффективно использоваться.
Ну, военные кафедры, как я знаю, будут все-таки сохранены. Резкое сокращение – это действительно так. Но военные кафедры в ведущих университетах страны после 2008 года, они будут сохранены, я имею в виду, что в 35 высших учебных заведениях, и список этих вузов опубликован. Но здесь, безусловно, подчеркиваю, достаточно сложная позиция.
Виктор Резунков: Дмитрий Семенович из Петербурга, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. У меня маленький вопрос. Вот вы как-то упомянули, что в 90-е годы вузы попали в тяжелое время, как вы сформулировали. Но ведь время, оно не бывает тяжелым, оно стерильно чистая вещь. И делают тяжелой обстановку конкретные люди. И вы же знаете, что большинство сотрудников вузов, вся научно-педагогическая общественность проголосовала за то, чтобы страну в течение 10 лет возглавлял, мягко говоря, крепко пьющий человек. Вам не кажется, что в то время урон высшей школе, и это все еще продолжается, нанесен был изнутри высшей школы?
Владимир Васильев: Изнутри высшей школы? Ну, я не могу об этом сказать, поскольку и в 90-х годах работал ректором высшего учебного заведения. И я могу сказать, что общение с ректорами, которые возглавляли высшие учебные заведения, вот изнутри у нас там ни попа Гапона, ни какого-то засланного казачка не было.
Более того, ректорский корпус Санкт-Петербурга, он всецело противился тем пагубным, во всяком случае, воздействиям на высшую школу. И можно сказать, что вообще многие ректоры достаточно рано ушли из жизни. Вот именно сердце у них вообще было покрыто шрамами. И не просто они смотрели за развитием неблагоприятной ситуации, а делали все возможное, чтобы сохранить высшие учебные заведения. Вы прекрасно помните, когда мы пять лет не получали деньги... я сейчас не говорю о том, что мизерная зарплата была или стипендия, но когда выделялись деньги только на заработную плату и на стипендии, и когда у нас и отключали свет, и не выделялись деньги на оборудование, на коммунальные услуги и так далее, все-таки высшие учебные заведения работали, и как раз благодаря именно большому подвижничеству, труду профессорско-преподавательского состава.
Поэтому то, что вы сказали... не хочу сказать более жесткое слово, но обидно за тех преподавателей, за тех руководителей, которые как раз сохранили, все сделали для того, чтобы сохранить высшую школу Санкт-Петербурга, все сделали, подчеркиваю. И даже более того.
Виктор Резунков: Владимир Николаевич, возвращаясь к национальному проекту «Образование». Сегодня экспертная комиссия Федерального агентства по образованию приступила к отбору лучших инновационных вузов страны. Ваш университет принимает участие в этом конкурсе?
Владимир Васильев: Да, мы подали заявку. Вы знаете, вскрытие конвертов было во вторник в 11 часов утра. И 199 высших учебных заведений подали заявку на развитие своего вуза, на создание инновационных образовательных программ, проще говоря, на инновационный университет. Мы подали эту заявку.
Виктор Резунков: Ольга Ивановна из Москвы, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я доцент московского государственного вуза. И хотела бы, во-первых, сказать, что я разделяю взгляды вашего гостя по всем вопросам буквально. А вопрос у меня такой. Все-таки я хочу вернуться к оплате преподавателей в государственных вузах. Вот в таком дорогом городе, как Москва, доцент, кандидат наук 14-го разряда имеет зарплату в 2 тысячи 690 рублей. А со всеми надбавками – за степень и так далее – это немногим более 4 тысяч. И такие обещания, что нам повысят на 11-15 процентов, то есть на 300-400 рублей, это выглядит просто как издевка. Я хотела бы, чтобы вы это прокомментировали.
Владимир Васильев: Мне тяжело комментировать - вы все сказали. И здесь «no comments». Я могу добавить только следующее. Профессорско-преподавательский состав, действительно, основные люди – это как раз доценты 14-15 разряда. И те деньги, о которых вы сказали, они имеют место быть. То, что выделяет государство... профессор, как вы знаете, доктор наук получает 6,5 тысячи рублей. Ну, не хотелось бы комментировать, но есть некоторое отношение или понимание системы высшего образования государства к своим высшим учебным заведениям.
К чему это ведет – это не трудно предсказать. Потому что преподаватель для того, чтобы содержать семью и просто нормально жить... не хотел бы употреблять слово «существовать», я все-таки хочу сказать слово «жить», так как преподаватель еще живет не только хлебом единым, он работает на износ, должен преподавать в нескольких высших учебных заведениях или подыскивать ту или иную работу. Конечно, вы знаете, в государственных высших учебных заведениях есть и контрактные формы обучения, которые дают возможность несколько зарабатывать. Кто занимается научными исследованиями, и это тоже дает определенную надбавку.
Но средняя заработная плата сотрудников высшей школы и основного контингента профессорско-преподавательского состава, ну, всем хорошо известно, она всегда ниже, чем в регионе. Если мне память не изменяет, по Москве объявили, что средняя заработная плата в 2005 году была 16 тысяч 700 рублей, я подчеркиваю, средняя температура по госпиталю, я все это понимаю, но все равно 16 тысяч 700, ну и, условно говоря, средняя 5 тысяч рублей государства – это... Дальше я не комментирую.
Виктор Резунков: Сергей из Петербурга, пожалуйста. Добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Вот я хочу возразить вашему гостю. Все-таки эта система начала разваливаться не тогда, когда он имеет в виду, а несколько раньше. Помните, какой дурью занимался профессорско-преподавательский состав. Они работали на каких-то овощных базах, перебирали гнилую картошку, цитировали Константина Устиновича Черненко в своих работах научных. Я думаю, что это все-таки раньше было. И из вашего уважаемого вуза ЛИТМО люди уходили прямо в рабочие. Потому что уже тогда девальвировалась система ценностей.
И вопрос у меня по поводу роста ксенофобии в нашем городе. У меня такое впечатление складывается, что все-таки нашим руководителям вузов «по барабану», что у них творится, уж извините за выражение. Если бы они хотели навести там порядок... Все-таки, так сказать, наводчики этих скинхедов – это же наши с вами студенты.
Виктор Резунков: Как раз студенты не принимают участия в нападениях. Наоборот, они постоянно становятся жертвами. Причем нападают и на антифашистов, русских студентов, которые как раз пытаются своими силами защитить свои права. Так что здесь мы с вами не согласимся. Владимир Николаевич, как вы считаете?
Владимир Васильев: Да, здесь я не соглашусь.
И второе. Я все-таки против оценки начала развала высшей школы. На самом деле развала высшей школы я не наблюдаю, я еще раз хочу об этом сказать. А то, что были определенные перекосы и в системе подготовки в Советском Союзе, так сказать... не буду говорить про Черненко, может быть, что-то и раньше надо вспоминать, перекосы по направлениям подготовки – другая совсем была задача, и экономика была другая. Напоминаю, была плановая экономика. А 90-е годы – я просто начал отсчет именно от новой России. А так можно начинать вспоминать не только прошлый, но и позапрошлый век, и развитие высшей школы и царской России, и Советского Союза. Но известны и успехи в подготовке, и известны некоторые недочеты, и удачи. Но еще раз подчеркну, общая тенденция - было положительное развитие, несмотря на некоторые провалы и издержки, а высшая школа всегда развивалась. И о развале высшей школы вообще я не говорил, не начиная ни с 90-х годов... Я говорил о тех трудностях, которые, действительно, были. А они и сейчас существуют.
Виктор Резунков: Владимир Николаевич, у вас в университете уже реализуется многоступенчатая система высшего образования – бакалавр наук, дипломированный специалист, магистр наук. Что дает студентам присоединение российской высшей школы к Болонской конвенции? И готовы ли петербургские вузы к этому?
Владимир Васильев: Ведущие высшие учебные заведения Санкт-Петербурга, они готовы к присоединению. Более того, многие высшие учебные заведения, они уже находятся в Болонском процессе. Я имею в виду, когда выпускники тех или иных вузов получают два диплома – российский диплом и диплом западного образца. Во многих вузах и в экономических школах есть подготовка, которая сейчас очень востребована, так называемая MBA – «Master of Business Administration». Поэтому в основном высшая школа Санкт-Петербурга готова.
Хотя трудности и сложности есть. Поскольку нам надо будет сформировать уже несколько другие требования к выпускникам, которые называются компетенциями. И их готовить уже на базе тех компетенций, которые приняты в европейских странах. Отсюда меняется содержание подготовки. Отсюда меняется структура подготовка, технология подготовки. Поэтому работа еще предстоит. Время еще есть. Я напоминаю, что Болонский процесс должен быть завершен в 2010 году. И все высшие учебные заведения города, они интенсивно готовятся именно к вхождению в Болонский процесс. Проблем хватает. И многое нам не понятно, много нового. Но, в принципе, мы идем, действительно, в интеграцию европейского процесса.
А то, что это дает для студентов, ну, это мобильность и понимание тех знаний, которые мы будем давать здесь в наших университетах. Они будут коррелированы, не ухудшая, подчеркиваю, именно те ценности, которые были всегда приняты в лучших университетах России и Санкт-Петербурга. Ну, прежде всего это сочетание учебной и научной деятельности, внедрение некоторых, определенных инноваций. Поэтому мобильность студентов будет обеспечена. А самое главное, что выпускник, он будет конкурентоспособным не только у нас на внутрироссийском рынке, а от вопросов глобализации никуда не деться, и это действительно существует, и он уже будет конкурентоспособным специалистом на мировом рынке труда.
Виктор Резунков: А диплом вашего университета, он принимается сейчас в Европе?
Владимир Васильев: Ну, я могу сказать, что подписаны соответствующие конвенции между Министерством образования тогда, и сейчас Министерство образования и науки продолжает эту работу, где нострификация дипломов российских с рядом европейских стран, она подписана именно на государственном уровне.
Ну а по жизни, когда нанимается все-таки человек на работу, то смотрят не только на диплом, который получил, а на те знания, которые он показывает. Многие фирмы имеют свои тесты для того, чтобы пройти. И это не только профессиональные, как я уже говорил, но это и личностные тесты. Вот кто уезжал и устраивался на работу, а особенно в те 90-е годы, то отток был колоссальный. И могу сказать, что все выпускники, они были востребованы на Западе. Слава Богу, сейчас этот процесс очень резко сократился, я имею в виду отток молодых специалистов.
Виктор Резунков: Виктор из Москвы, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, как-то может сейчас финансироваться образование экстерном? Высшее образование, оно, действительно, в значительной мере сейчас находится в кризисе. То есть современные компьютерные технологии – PHP, ASP и прочие технологии, и вот нужно образование экстерном. И финансировать именно хороших, так сказать, нужно студентов.
Владимир Васильев: Ну, на самом деле экстерном – пожалуйста. Образовательную программу в соответствии с законодательством Российской Федерации, основную образовательную программу можно уменьшить не более чем на один год. То есть если образовательную программу вы готовите, предположим, за пять лет, то сдача или уменьшение срока обучения может быть максимум всего на один год, то есть четыре года. Как в свое время некоторые великие деятели, в том числе и Советского Союза, экстерном сдавали за два месяца определенный курс и получали диплом, то сейчас это невозможно в законодательном плане. Ну, вы живете в Москве, и, наверное, в автобусах читаете много объявлений, когда предлагается высшее профессиональное образование по специальностям с возможностью обучить вас за год или за полтора года - как раз экстернатом, вот таким как раз экстернам не верьте. Любой разумный человек понимает, что это невозможно.
Виктор Резунков: А в тюрьме, например, можно сейчас получать высшее образование?
Владимир Васильев: Если выполняется основная образовательная программа, а я о сроках уменьшения сказал, то это уже формы – дистанционное обучение или в тюрьме могут проходить занятия. Но вообще человеку, даже несмотря на то, что он находится в местах не столь отдаленных, ему никто не запрещал повышать свой уровень, в том числе и получить высшее профессиональное образование.
Виктор Резунков: Спасибо большое, Владимир Николаевич.
