Михаил Соколов: В нашей московской студии гости: член координационного совета движения «Солидарность» Борис Немцов, немножко писатель, соавтор докладов «Путин. Итоги» и «Путин и «Газпром» и депутат Государственной думы России, фракция «Единая Россия», доктор политических наук Владимир Мединский, тоже, я бы сказал, писатель, автор публицистической серии «Мифы о России».
И мы поговорим о кризисе и политике, нужны ли политические реформы во время экономического кризиса, а если нужны, то какие.
Я напомню, что в ноябре прошлого года президент России господин Медведев пообещал стране невиданную политическую реформу, демократизацию. Вот конституцию уже поменяли, силами коллег Владимира Мединского в Государственной думе реформа осуществляется.
А сегодня, например, Дмитрий Медведев подписал закон, длинное название: «Внесение изменений в отдельные законодательные акты в связи с отменой избирательного залога». Вот если раньше граждане, которые хотели поучаствовать в выборах, они могли собрать подписи или залог внести, то теперь они не смогут внести залог, это, наверное, тоже замечательный шаг по пути демократизации. Так это или нет, господин Мединский? Зачем вы за это голосовали?
Владимир Мединский: Там количество подписей уменьшается.
Михаил Соколов: Намного ли уменьшается?
Михаил Соколов: Интересно, что с коммунистами голосовали.
Владимир Мединский: Да, и коммунисты были за, как ни странно.
Михаил Соколов: Но они по другим причинам.
Владимир Мединский: Во многих странах есть или залог или залог плюс деньги. Вот в этом отношении, например, у нас очень любят приводить в качестве…
Борис Немцов: Что такое залог плюс деньги?
Владимир Мединский: Голоса. Оговорился. Или залог или залог плюс подписи. У нас решили пойти по тому пути, что деньги - это не здорово.
Михаил Соколов: Деньги – зло, мы знаем.
Владимир Мединский: Да, от них все зло. И любой желающий может заплатить деньги, стать депутатом и это несправедливо, лучше, если человек пройдет через горнило первичной агитации и соберет хоть какое-то число, небольшое, кстати сказать.
Михаил Соколов: А методы проверки вы знаете?
Владимир Мединский: Методы проверки чего?
Михаил Соколов: Методы проверки подписей, когда говорят, что человек не подписывался, а потом приходит, говорит, что это моя подпись в суде. Нет, нет, мы вас не слушаем, мы слушаем экспертов.
Владимир Мединский: Давайте разбираться с конкретными случаями в данном варианте.
Михаил Соколов: Их много.
Владимир Мединский: Именно поэтому я, кстати, думаю, что с учетом местной специфики, местного рвения с подписями могут натворить все, что угодно.
Михаил Соколов: А зачем же вы за это голосовали, если могут натворить все, что угодно?
Владимир Мединский: Я за это голосовал, потому что такое было принято решение фракции.
Михаил Соколов: То есть вы дисциплинированный член партии?
Владимир Мединский: Я нормальный член партии, было бы неправильно, если бы партия СПС, например.
Михаил Соколов: Ее нет уже.
Владимир Мединский: Была. Хорошая партия была. Решения принимались одни на заседаниях фракции, все спорили и говорили: я согласен, я не согласен. Потом руководитель фракции господин Немцов говорил бы: вы знаете, большинством голосов принято такое решение. А все бы говорили: нет, мы не будем слушать, все равно будем голосовать каждый, как хочет. Ну такого же не бывает. Поэтому мы спорим, поверьте мне, со многими вещами я не согласен. В части, например, налогов.
Михаил Соколов: Давайте про налоги потом.
Владимир Мединский: Сегодня мы об этом спорили с пеной у рта. Ну и что? Надо убеждать.
Михаил Соколов: Борис Немцов, что вы думаете о реформаторстве?
Борис Немцов: Во-первых, в стране нет выборов, начнем с этого.
Михаил Соколов: Странно, я езжу и вижу, что выборы есть.
Владимир Мединский: С 1 марта выборы, я только что вернулся.
Они приносили 70 подписей, в основном это родственники, знакомые, соседи по лестничной клетке и так далее, эти подписи брала избирательная комиссия и фальсифицировала сама. Ну, например, улица Старых петербуржцев, дом пять, они писали дом 15. Фамилия Иванова Нина Ивановна, шли по этому адресу вместо дома 5 в дом 15, там Нина Ивановна не живет и говорили: вот видите, Нина Ивановна не живет. Нет, это вы приписали дом 15, на самом деле дом 5. Они говорят: ничего не знаем, дом 15 стоит.
То есть на самом деле есть бесконечная возможность для фальсификаций, манипуляций и для снятия неугодных кандидатов. И конечно же, позорище, что партия власти настолько боится конкуренции, что приняла, очевидно, закон, который направлен против оппозиции. Он явно направлен против оппозиции. Хотя снять можно любого кандидата, даже если он внесет залог, поскольку у нас репрессивное избирательное законодательство, у нас доступ к информационным ресурсам есть только у одной партии, тем не менее, они настолько слабы и трусливы, что они решили обезопасить себя, видимо, на случай полного провала социальной политики, обнищания людей, выхода их на улицу и так далее.
Михаил Соколов: Вот еще один закон замечательный опять же вносится по этой демократизационной части, как сказал господин Медведев, будет снижена минимальная численность партий с 50 до 40 тысяч членов в течение двух лет, с 2010 по 2012. Мне кажется, что это очень серьезные изменения, да еще и ротация руководителей. А как быть с руководителями партий, господин Мединский, которые не являются членами партии? Как вы будете Владимира Путина ротировать на посту вождя партии, если он не член партии?
Владимир Мединский: Вы меня озадачили. Я как раз хотел поговорить по поводу доступа к медиа-ресурсам, потому что я давно уже, редко появляюсь в эфире и не напрашиваюсь. Только за последний год я с уважаемым Борисом Немцовым встречался и на ТВЦ, и на НТВ, и где-то еще.
Борис Немцов: Это неправда. Мы на НТВ не встречались.
Владимир Мединский: Как нет?
Борис Немцов: Нет и все.
Владимир Мединский: «К барьеру!».
Борис Немцов: «К барьеру!» - это было три года назад.
Владимир Мединский: «К барьеру!», вы выступали, а я сидел там секундантом или кем-то.
Борис Немцов: Владимир, напоминаю, хоть вы и моложе, но у вас с памятью проблемы. С сентября2007 года я включен в черный список запрещенных к показу на НТВ, в том числе и в первую очередь в программе «К барьеру!». И Владимир Соловьев, с которым я недавно встречался, с сожалением констатировал, что он хочет меня пригласить, но его руководство категорически это запрещает делать. Кстати, обсуждали, вы удивитесь, тему, которую национальный лидер инициировал, «Плагиата в политике нет», имеется в виду пересадка отечественных чиновников на отечественные автомобили. Хотели конкретно со мной эту тему обсудить по понятным причинам, получил жесткий отказ. Поэтому с 2007 года в черном списке. На ТВЦ действительно были в 2007 году.
Владимир Мединский: На ТВЦ в 2008 – это я хорошо помню.
Борис Немцов: Короче говоря, на всех мало-мальски значимых каналах оппозиция категорически не допущена, и эти списки утверждает ваш неформальный шеф по фамилии Сурков.
Михаил Соколов: Да, Сурков нам сказал, что отбросьте бессмысленные мечтания о выборах губернаторов. Об этом мы чуть позже поговорим.
Владимир Мединский: Сложно спорить, я никогда этих списков не видел, а вас, Борис, видел.
Борис Немцов: На Радио Свобода меня пускают - это правда. Я даже вам могу сказать, почему, вы удивитесь. Потому что нас мало кто слышит.
Владимир Мединский: Почему, на «Эхо Москвы» я вас слышу постоянно.
Борис Немцов: Там нас мало кто слышит.
Владимир Мединский: Не говорите.
Борис Немцов: Рейтинг «Эхо Москвы», я не хочу Венедиктова обижать, но он это знает и без нас, рейтинг где-то чуть меньше 1%.
Владимир Мединский: Это не так. Я поскольку веду передачи на «Маяке» исторические, правда, не политические, я эти рейтинги смотрю каждую неделю, так вот рейтинг «Эхо Москвы» 10%.
Борис Немцов: В Москве может быть.
Михаил Соколов: Вы отклоняетесь от темы. Давайте, как насчет ротирования премьера и снижения численности политических партий.
Владимир Мединский: Я считаю, что снижение численности политических партий - это хорошо.
Михаил Соколов: А почему только на 20%, да в течение еще четырех лет? Как-то очень медленно.
Владимир Мединский: Потому что у нас было безумное количество мелких партий. Прекрасно помню Партию нищих, Партию любителей пива, партию любителей еще чего-то.
Михаил Соколов: Они даже не зарегистрировались.
Владимир Мединский: Почему, пытались.
Михаил Соколов: Партия «Субтропическая Россия» Прибыловского была.
Владимир Мединский: И в плане укрупнения, у все-таки большая страна, 140 миллионов с лишним, 40 тысяч не какая-то чудовищная запретительная цифра.
Михаил Соколов: Было 50, стало 40 – стало здорово.
Владимир Мединский: Да и 50 было немного. Кто вам сказал, что 50 слишком большая цифра? Я считаю, что небольшая цифра. Для СПС это был не вопрос 50 тысяч, для «Яблока» не вопрос 50 тысяч. Даже для «Гражданской силы» или квази-партии, которая участвовала в выборах демократическая с Богдановым, даже они набрали 50 тысяч, для меня загадка как, но набрали.
Михаил Соколов: 40 миллионов человек, между прочим.
Владимир Мединский: В живую никогда не видел, «Гражданскую силу» видел, СПС видел много людей, голосующих за них, Богданова не видел. Если даже они набрали 50 тысяч, значит не так страшно. Есть механизм набора, очевидно, какой-то. Поэтому не вижу поводов, 50 тысяч, 40 тысяч вообще непринципиально. То, что губернатора будет предлагать победившая партия – это принципиально. Кстати хочу, сказать…
Михаил Соколов: Вы закон читали?
Владимир Мединский: Позавчера вернулся из Волгограда, там 1 марта губернаторские выборы, весь Волгоград увешен щитами ЛДПР, КПРФ, не производят впечатление оппозиционные партии сильно нуждающимихя.
Михаил Соколов: А они оппозиционные разве?
Владимир Мединский: Ну КПРФ говорит - да.
Михаил Соколов: А ЛДПР? Вы же сказали во множественном числе.
Владимир Мединский: ЛДПР говорит «да» по многим вопросам.
Михаил Соколов: ЛДПР всегда голосует так, как надо вам, а лидер, если ему не нравится или не хочет опозориться, обычно не голосует.
Владимир Мединский: Вы читали программу ЛДПР?
Михаил Соколов: Я просто с Владимиром Вольфовыичем часто общаюсь, он приятный в общении, интеллигентный человек, даже не перебивает. Пожалуйста, Борис.
Борис Немцов: Это абсолютная бессмыслица - 40 тысяч, 50 тысяч.
Михаил Соколов: А ротация?
Борис Немцов: Я сейчас договорю, если не возражаете. Дело в том, что у нас в стране принято репрессивное законодательство законодательное и регистрационное. Совершенно очевидно, и на Касьянове это проверено многократно, что сбор числа сторонников 50 тысяч, он набрал, по-моему, 70 или сколько-то не имеет никакого значения. Было указание национального лидера по фамилии Путин не регистрировать Касьянова.
Михаил Соколов: А вы откуда знаете, что Путин?
Дальше, из другой оперы политической. Рогозин, когда был в немилости, еще в НАТО не работал, в Брюсселе, тоже пытался зарегистрировать партию «Великая Россия».
Михаил Соколов: Там Савельев.
Борис Немцов: Не важно, Рогозин за ним стоял. Тоже бегали по периметру, Минюст, еще куда-то, тоже получили не регистрировать, не зарегистрировали. Поэтому у нас в стране создана внятная система, которая абсолютно не меняется, поскольку не изменился национальный лидер. Система такая, что регистрируются только те партии, которые присягнули, либо которые договорились с Путиным.
Михаил Соколов: А почему коммунистам можно участвовать в выборах, а «Солидарности» нельзя?
Борис Немцов: Потому что Путин договорился с Зюгановым.
Михаил Соколов: О чем?
Борис Немцов: Обо всем. Я вам могу сказать, что есть серьезные вопросы, по которым есть договоренности. Конкретно, когда были выборы президента в 2008 году и в этих выборах единственный не из партии власти человек участвовал по фамилии Зюганов, очевидно, что легитимность этих выборов всецело зависела от того, будет он участвовать или нет. Я с ним встречался, я говорил: Геннадий Андреевич, вы понимаете, что вас в котлету сомнут, вы получили несколько процентов, 10 или 12, для вас это несколько процентов. Очевидно, что вас никуда не допустят, это не Ельцин, что вы во второй тур попали. И зачем легитимизировать абсолютно фальшивые, лживые избирательные технологии и быть мальчиком для битья. Вы все-таки не в том возрасте, чтобы позволять так над собой измываться. Вы снимите свою кандидатуру, пусть они с Богдановым бодаются. Медведев и Богданов – хорошая парочка. В принципе аргументов у Зюганова против моего возражения я не услышал ни одного, просто ни одного.
Владимир Мединский: Жириновский был.
Борис Немцов: Жириновский, с самого начала понятно, что клоун и сто процентов находится под колпаком власти, служит ей, голосует за нее и так далее, поэтому Жириновский не воспринимается ни в стране, ни в мире как реально независимый лидер, воспринимается как шоумен или клоун. Вы же знаете, Владимир, что голову морочить.
Там был единственный политик, которого мало-мальски можно было воспринять как оппозиционного. Он сказал: я не могу это сделать, для меня это личная катастрофа. Точка, закрыли тему. Поэтому по всем фундаментальным вопросам, несмотря на такую риторику, размахивание руками, празднование дня рождения Сталина, Ленина и так далее, несмотря на все это, это, конечно, человек абсолютно под колпаком находящийся, подконтрольный и по всем ключевым вопросам он будет делать то, что ему говорит власть.
Михаил Соколов: Владимир, действительно, почему вы всего так боитесь?
Владимир Мединский: Я? Я ничего не боюсь.
Михаил Соколов: Партия, в которой вы состоите. Все под контролем, даже по замерам независимым, если бы включили телевидение, выпустили Немцова, Зюганова, кого хотите, «Великую Россию», все равно свои 40-50% за счет предыдущего периода, когда у людей благосостояние улучшалось на этом нефтяном буме, вы бы получили сейчас. Нормально, большинство. Пришлось бы договариваться с кем-то. Что же такой страх, в конце концов? Нормальная политическая система, только имитационная допускается.
Владимир Мединский: У вас такой вопрос, что по какому бы пункту я ни начал отвечать, получится, что я соглашусь с хотя бы частью этого вопроса.
Михаил Соколов: Я же вас не спрашиваю, пьете ли вы коньяк по утрам?
Владимир Мединский: Примерно так вы задаете вопрос - профессионально. Благодаря состоянию, которое раньше повышалось, в силу нефтяного бума.
Михаил Соколов: Вы как профессиональный борец с русофобами должны отбиваться лучше.
Владимир Мединский: Зачем отбиваться? Я не пришел сюда отбиваться в 10 вечера. Мне совершенно не хочется биться, Михаил, ни с вами, ни с Борисом. С Борисом тем более тяжело, потому что он обладает сокровенным знанием, он видел списки Суркова, и он знает, о чем Путин договорился с Зюгановым, какое указание дал Касьянову, очевидно, через коллежского регистратора в Минюсте.
Борис Немцов: Объясните, премьер-министр, человек, который работал с Путиным четыре года, пришел со списком людей, которые вступили в его движение, партию, чтобы зарегистрировать, его так технично, методично каждый месяц посылают к чертовой матери без всяких аргументов. Он идет в суд басманный. Басманный суд с блеском исполняет аттракцион под названием «послушаем начальство из Кремля». Вы что головы морочите? Вы должны сказать: у нас оппозиционные движения и партии, независимо от их ориентации, не могут быть зарегистрированы в Министерстве юстиции, если на это нет политического решения. Давайте честно скажите – нет такого решения.
Владимир Мединский: СПС была оппозиционная партия или нет?
Борис Немцов: СПС именно из-за того, что была. Послушайте, по поводу СПС, Владимир, вы знаете…
Владимир Мединский: Меня звали к вам на работу, Шоссе энтузиастов, я помню.
Борис Немцов: Я не знаю, куда вас звали. А кем вас звали?
Владимир Мединский: Я вам расскажу потом. В 2001, по-моему, или в 2000.
Борис Немцов: Но вы проявили незаурядные способности и не пошли. Так вот, я вам скажу по поводу СПС - это тоже классический пример. Когда у Суркова возникла идея создать «Правое дело» вместе с Медведевым, руководству СПС было поставлено условие, слава богу, здесь тайн никаких нет, я один из создателей партии.
Владимир Мединский: «Правое дело»?
Борис Немцов: Нет, Союза правых сил. И был поставлено условие, что да, вы вместе с маргиналами из партии Богданова, то есть Демпартией России и вместе с «Гражданской силой» под руководством Барщевского можете создать партию. Поскольку СПС действительно может стать центром консолидации российской демократической оппозиции, вы должны Союз правых сил уничтожить. Это условие, при котором мы вас пустим в кремлевский проект «Правое дело».
И когда на съезде, последнем съезде партии Союза правых сил обсуждалась тема: а зачем вам уничтожать СПС? Если вы хотите идти в Кремль и создавать там ручную карманную партию «Правое дело», идите, пожалуйста, а партию, которую вы не создавали, не трогайте, пусть тут останутся те, которые не согласны со стратегией, тактикой и политикой Кремля. Когда я им сказал открыто, Гозману, Надеждину и всем, кто там активно требовал уничтожить партию: зачем это делать? Идите, мы же вас не держим, в конце концов. В партии есть два крыла, есть оппозиционное, есть пропутинское, так вот идите, пожалуйста, в Кремль. Я им это сказал. Они сказали: вы знаете, если мы не уничтожим партию, нас тогда не пустят в кремлевский проект. Это было сказано с трибуны съезда. Поэтому, о чем мы вообще разговариваем?
Михаил Соколов: Как о чем? О демократии в России.
Борис Немцов: О чем разговариваем? Мы разговариваем о совершенно банальной, очевидной для всех людей и экспертов и интересующихся политикой вещи. А именно: в России партии, то есть организации, допущенные к квази или как угодно выборам, могут быть созданы с нуля, только если это решение принято в Кремле. Вот это аксиома.
Второе: оппозиционные партии, которые могут представлять угрозу режиму, либо не регистрируются, либо запрещаются. Точка. Поэтому, например, движение «Солидарность» и не пытается зарегистрироваться до тех пор, пока в стране Путин и репрессивное законодательство.
Михаил Соколов: То есть вы Касьянову дали возможность биться головой.
Борис Немцов: Касьянов бегал в Минюст, что-то доказывал и был прав на самом деле, его все равно не зарегистрировали. Он с Путиным четыре года проработал и был не худшим премьер-министром, потом оказался одним из главных его врагов. Очевидно, что его не зарегистрируют, пока в стране торжествует не закон, а торжествует Путин и его бригада. Чего непонятного?
Михаил Соколов: Владимир, скажите, а почему вы такие недисциплинированные товарищи? Президент России Дмитрий Медведев сказал, что в России на муниципальных выборах кандидатов должны были бы выдвигать не только партии, а общественные организации, а дума проголосовала за совершенно противоположное решение. Кандидатов на местном уровне будут выдвигать только партии, общественные организации могут входить с ними в коалицию, получать не более 15% мест в списке. Почему вы не подчинились президенту Российской Федерации господину Медведеву?
Владимир Мединский: Я не очень хорошо знаю эту часть законодательства, поэтому спорить не буду. Вы имеете в виду выбор мэров?
Михаил Соколов: Нет, почему, мэров и депутатов муниципальных. Собственно вы лишили общественные организации возможности выдвигать кандидатов, которая у них была, вопреки мнению президента Российской Федерации. Что случилось?
Владимир Мединский: Не буду спорить, надо посмотреть мнение президента Российской Федерации, надо посмотреть конкретный текст закона. Я, кстати, хотел сказать вот о чем. Получается, Борис, была хорошая партия СПС. Правильно?
Борис Немцов: Была партия. Хорошая, плохая, пусть избиратели решают.
Владимир Мединский: На мой взгляд, хорошая партия. И часть, большая часть функционеров, делегатов, депутатов СПС так захотела войти в кремлевский проект, как вы говорите.
Михаил Соколов: И в телевизор захотела.
Владимир Мединский: «Правое дело», пасть в телевизор, на радио, куда не пускают. Меня, кстати, тоже не пускают на Первый канал. Сколько раз меня ни снимает Первый канал, никогда не показывают.
Борис Немцов: Тяжелая судьба одного из членов партии власти нам интересна, конечно, но интереснее рассуждения о свободе.
Владимир Мединский: Списки Суркова - меня заинтересовала эта мысль. Так вот, что получается, они предали свою собственную партию ради того, чтобы пройти в кремлевский проект?
Михаил Соколов: Давайте этот ответ даст Борис Немцов после выпуска новостей.
Я думаю, что Борис сейчас должен дать ответ на атаку господина Мединского, который вас в каких-то предательствах обвинил.
Владимир Мединский: СПС, как выясняется, это проблема не партии власти, не Суркова - это проблема СПС. Кто же вас заставлял распускаться, извините?
Борис Немцов: Я еще раз говорю: в нашей стране не допускается оппозиционная деятельность. Кремль внятно и четко, вы можете пригласить Гозмана, поговорить на это тему, внятно и четко сказал, что если вы, господа хорошие, хотите войти в кремлевский проект, получить кремлевское финансирование, получить помещение, получить доступ к эфиру, в том числе к программе выше упомянутой «К барьеру!», чтобы на вас не нападал ОМОН, чтобы вы могли внятно или невнятно говорить.
Михаил Соколов: А Чичваркина сажают все равно.
Борис Немцов: Вот если вы хотите всего этого добиться, то вы должны похоронить оппозиционную партию Союз правых сил. Люди разные в каждой партии есть, есть негодяи, есть хорошие, есть крепкие, есть слабые, есть предатели, есть надежные, разные есть люди. Они есть и в «Единой России» такие разные, они есть и в СПС и так далее. Естественно, люди, когда услышали эту морковку из уст Суркова, они, естественно, веря в том, что всесильный Кремль даст им возможность а) деньги получать, б) оставаться оппозиционерами, как бы смешно это ни звучало, они на это дело решились. Я считаю, что репутационно они совершили самоубийство. Но с точки зрения опять-таки инициативы, инициатива не от них исходила, а инициатива исходила от власти, которая боится оппозиции смертельно. Почему боится - непонятно. У вас же рейтинг 101% в Чечне.
Михаил Соколов: Было в Мордовии 101% голосов.
Владимир Мединский: Не надо фантазировать.
Михаил Соколов: В районах было.
Владимир Мединский: Нигде не было, ни в районах.
Михаил Соколов: Вас подставили гнусные фальсификаторы.
Владимир Мединский: Я могу сказать, что в Домодедово на последних выборах депутатов Государственной думы по вашему подсчету было порядка 6000% набрано, потому что там аэропорт и там зарегистрированы избирателей 500, а проголосовало 30 тысяч. Просто не надо цифры передергивать.
Борис Немцов: Они же опубликованы.
Владимир Мединский: В Домодедово проголосовало в 60 раз больше, чем зарегистрировано избирателей, поэтому что это аэропорт. Я хочу сказать, что СПС, плохо, что СПС распустилось. Число коллаборационистов, слабых душой в СПС оказалось больше.
Михаил Соколов: Федор из Омской области, скажите, нам интересно вам послушать депутата из «Единой России» и оппозиционера? Пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте, господа. У меня вопрос и к господину Мединскому, и к уважаемому Борису Ефимовичу. Первый, конечно, Борису Ефимовичу. Так вот, Борис Ефимович, объясните, пожалуйста, у нас на работе тоже люди между собой говорят, они объясняют, что выборов у нас в стране практически нет, есть одни спецоперации по выборам. В результате назначили президентом Медведева, сейчас Медведев ввел шесть лет для следующего президента. Как вы думаете, наверное, Владимир Владимирович Путин сядет еще на 12 лет, так, наверное, будет? Чего-то все люди об этом так говорят. Правда ли это, как ваше умозаключение? И господину Мединскому вопрос можно? Я в передаче его слышал по РЕН-ТВ «Три угла», он сказал, чтобы мы, простые обыватели, деньги хранили не в рублях, не в долларах, а вкладывали в самих себя. Что он имел в виду, спросите его, пожалуйста.
Михаил Соколов: Наверное, не пить призывал. Пожалуйста, Борис.
Борис Немцов: Россия оказалась единственной страной, где главная антикризисная мера состояла в продлении полномочий для группировки, которая сейчас находится у власти. Медведев это будет, Путин это будет, Путин с Медведевым, медвепут, путмедвед, не имеет никакого значения. Очевидно совершенно, что эти люди в момент, когда 500 тысяч безработных новых появилось, в момент, когда тарифы на газ увеличены в течение 2009 года увеличены на 27,5%, в момент, когда вырастут тарифы на электроэнергию, повсеместно в России коммунальные услуги на 30% выросли, они еще надумали повысить налог на фонд заработной платы, разбазарили 200 миллиарда долларов из золотовалютных резервов, дали деньги олигархам, своим друзьям, Дерипаске дали, сейчас Рома стоит в очеред, я имею в виду Абрамович, в Омске его знают хорошо, 1800 миллионов он просит, Чемезову, своему другу 7 миллиардов. Под эту всю историю по разбазариванию наших с вами денег они потихоньку, полегоньку, без всенародного обсуждения, даже в Советском Союзе такого не было, взяли и быстренько приняли поправки в конституцию в попытке увековечить свою власть.
Теперь, Путин это будет следующие 12 лет или кто-то еще, я не знаю. Я знаю только одно, что построенная в стране коррумпированная система, бюрократическая, монополизированная, она не способна справиться с кризисом. И если кризис продлится больше одного года, а такая вероятность велика, хотя никто не знает, сколько он может продлиться, у них кончатся деньги и никаких шансов у этих граждан на то, чтобы остаться у власти, не будет. Я вообще считаю позором для России такую туркменизацию, когда власти вместо того, чтобы заниматься социальными проблемами граждан, думают только о том, как увековечить свою власть. Это абсолютное позорище.
Дальше: никаких выборов президента в стране не было. Путин назначил преемника, все взяли под козырек. Он бы мог назначить преемником Иванова, мог назначить Чемезова, мог назначить…
Михаил Соколов: А Мединского мог бы?
Борис Немцов: Межинского для него сложно, потому что Мединский не питерский, во-первых. Во-вторых, он книжки какие-то пишет. В-третьих, он имеет иногда отличную от Путина точку зрения, и вообще он какой-то ненадежный, с Немцовым на Радио Свободы встречается, в очках опять же. В общем, он какой-то такой не свой.
Михаил Соколов: Давайте дадим господину Мединскому ответить все-таки.
Борис Немцов: Но если бы он захотел, вы удивитесь, даже Мединского могли сделать президентом.
Михаил Соколов: Ваш ответ на эту обличительную филиппику.
Владимир Мединский: У меня нет ручки с листом, вы мне дайте, я буду записывать. Потому что в каждом вашем вопросе есть 15 подковырок про коньяк по утрам, так в каждом ответе Бориса Ефимовича по 17 пунктов.
Михаил Соколов: Вы же политический деятельно, вы должны быть готовы по 20 пунктам отвечать.
Владимир Мединский: Я только по одному отвечу на самом деле. Во-первых, там золотовалютные запасы, я поправлю, сто миллиардов туда, сто миллиардов сюда это.
Борис Немцов: Ушло двести.
Владимир Мединский: Сто. Золотовалютные запасы по состоянию на пятницу были 386 миллиардов.
Борис Немцов: До этого было 600.
Владимир Мединский: 490. Какие 600? Кто вам это сказал?
Борис Немцов: Володя, у меня к вам просьба, если вы не понимаете в экономике, вы лучше об этом не говорите. Я вам докладываю: в августе прошлого года официальный, сообщение Игнатьева - золотовалютные резервы достигли максимума, внимание, число – 598 миллиардов долларов. На сегодняшний день вы назвали правильную цифру 386. Теперь я могу сказать, куда истратили эти деньги.
Михаил Соколов: Да вы же уже сказали.
Борис Немцов: Нет, я вам могу сказать: дали на поддержку банков, те их тут же конвертировали в валюту, дали на поддержку олигархов, которые с Путиным вместе на Рублевке живут, и раздали еще кредитов черт знает кому, до сих пор найти не могут.
Михаил Соколов: Я надеялся на диалог,
Борис Немцов: Таким образом, за четыре месяца кризиса двести миллиардов просто разбазарили. И за это придется отвечать, кстати. Кстати, из этих денег огромное количество денег из так называемого фонда национального благосостояния, а этот фонд предназначен для святого дела - для выплат пенсий и для закрытия дефицита пенсионного фонда.
Михаил Соколов: Борис, дадите ответить?
Борис Немцов: Я не понимаю, человек вводит в заблуждение немногочисленных слушателей радиостанции.
Михаил Соколов: Вы заблуждаетесь – многочисленных слушателей.
Владимир Мединский: Я запрашивал диаграмму Центробанка.
Борис Немцов: Давайте поспорим на вашу зарплату, что золотовалютные резервы нашей страны в августе были 598 миллиардов долларов. Давайте поспорим на вашу зарплату. Владимир, я вас очень прошу. У вас небольшая зарплата, вы же депутат народный.
Владимир Мединский: Почему, у депутата довольно приличная зарплата.
Борис Немцов: Сколько? Шесть тысяч долларов? Заплатите.
Владимир Мединский: Меньше.
Борис Немцов: Ну давайте на вашу зарплату поспорим и на этом закончим.
Владимир Мединский: Прицепились. Хорошо, я вам подарю книгу с автографом.
Борис Немцов: Правду говорите.
Михаил Соколов: По-моему, вы проиграли.
Борис Немцов: Спорить не стал, представляешь. Что это такое?
Владимир Мединский: Я не готов спорить. Я смотрел эту таблицу вчера.
Борис Немцов: Какую еще таблицу?
Владимир Мединский: Таблицу золотовалютных запасов.
Борис Немцов: Вы, наверное, смотрели таблицу бундес-лиги по футболу.
Владимир Мединский: Давайте закончим.
Михаил Соколов: Я бы хотел получить ответ по существу.
Владимир Мединский: Давайте по существу. Вот говорить о том, что нет выборов, я бы поверил в тезис о туркменизаии и прочее, если бы действующая власть продляла себе сроки полномочий. Дума бы увеличила себе до 25 лет, президент бы увеличил до 16 и так далее.
Борис Немцов: В Туркмении этого не было, кстати.
Владимир Мединский: Одну секундочку. Но все это касается следующей власти. Увеличение на год и на два касается следующего президента и следующей думы. Давайте в потоке критики не доходить до хамства и в потоке обличения все-таки следовать здравому смыслу. Как раз сейчас, если руководствоваться вашей логикой, пока кризис и пока страна не вышла из этого кризиса, надо максимально продлить срок полномочий, а там за шесть лет рассосется или за семь. Были предложения за семь лет, их бы поддержала дума, если бы внесли.
Борис Немцов: И 10 бы поддержала.
Владимир Мединский: Мне цифра 7 больше нравится, чем 6, она более сакральная цифра. Мне нравится 5 и 7, 6 мне не нравится. Принято решение 6 лет, так 6.
Михаил Соколов: Дисциплинированные.
Владимир Мединский: Объясняю, это касается…
Борис Немцов: Зачем, объясните.
Владимир Мединский: Дайте договорить, вам лишь бы выиграть у меня зарплату. У меня нет такого количества акций «Газпрома», как у вас.
Борис Немцов: Я уже продал акции «Газпрома», они падают.
Владимир Мединский: Надеюсь, по хорошему курсу?
Борис Немцов: Конечно, по хорошему. В экономике в отличие от вас разбираюсь. Конечно, по хорошему.
Владимир Мединский: Не сомневаюсь. Где вы были в дефолт 98 года? Разбираетесь вы в экономике. Где ваш друг Сережа Кириенко?
Борис Немцов: Он у вас работает. Вы же его поддержали. Между прочим, вы еще поддержали корпорацию «Росатом», вы «за» голосовали.
Владимир Мединский: Через три года, а дума через два с половиной года и вот вы можете, сплотившись, собравшись в единый кулак, кризис будет в разгаре. Я понимаю, вы как Ленин и большевики, чем хуже, тем лучше. Поражение своего правительства в войне.
Михаил Соколов: А с кем вы воевать собрались? Слушатель пишет: «Куда вы дальше двинетесь на Кавказе?». Вы воевать собрались еще?
Владимир Мединский: Поэтому, чем хуже, тем лучше. Продолжая вашу логику, через два с половиной года кризис достигнет своего апогея и тогда можно будет одержать уверенную победу на выборах. Давайте посмотрим. Ни правительство, ни президент не продлевали действующие сроки, выборы состоятся в срок.
Борис Немцов: Владимир, можно маленькое замечание. Дело вот в чем, мы как раз не хотим, чтобы наша страна погрузилась в пучину кризиса, именно поэтому ключевой пункт нашей программы политической – это немедленная отставка Путина и его правительства. Потому что этот человек и это правительство доказало свою полную беспомощность.
Владимир Мединский: Чем?
Борис Немцов: Сейчас я вам скажу. Полную некомпетентность и полную коррумпированность своими действиями конкретными. 200 миллиардов долларов разбазарили, рубль упал на 50%.
Владимир Мединский: Почему разбазарили?
Борис Немцов: Потому что. Потому что они хотели поддержать рубль, рубль рухнул на 50%, и цены растут на все. Второе: вместо того, чтобы заставить монополии платить налоги, стали в пользу монополий повышать тарифы. Повысили на 27,5%, в том числе на коммунальные услуги тоже выросли эти самые тарифы опять для граждан. Дальше: заработная плата, налог увеличили единый социальный, вы предлагаете с 26 до 34%, вы уже это одобрили решение.
Владимир Мединский: Нет, не увеличили.
Борис Немцов: Дальше: вместо того, чтобы пенсионный фонд, дефицит бюджета покрывать, олигархам решили помочь. Конкретно фамилии назвать? Абрамович, Дерипаска, Богданчиков, Сечин, который председатель Совета директоров «Роснефти» и там еще в очереди все банки. Дали 50 миллионов банкам, чтобы кредитовали промышленность, они все конвертировали в доллары. К чертовой матери в отставку, чтобы страна за два с половиной года не опустилась в пучину кризиса – да, это наш тезис. Потом техническое правительство, потом честные выборы, и все будет нормально.
Михаил Соколов: Полторы минуты на ответ господину Мединскому.
Владимир Мединский: Цыплят по осени считают – это раз. К чему привело руководство 98 года, мы все знаем. Я в 98 году, лично я как физическое лицо, деньги потерял.
Михаил Соколов: А какой экономический подъем был.
Владимир Мединский: Да какой подъем?
Михаил Соколов: Вы всем этим пользовались.
Борис Немцов: Самый большой в истории России в 99 году.
Владимир Мединский: Сейчас ни один банк не рухнул, государство все защитило и ни один человек, ни один, повторяюсь, несмотря на гораздо более тяжелый мировой кризис, тогда был кризис только в нашей стране, это внутренние проблемы были, ни один человек не пострадал. И в том числе ваш покорный слуга спокойно пошел в рухнувший банк, спокойно забрал деньги, когда дошла очередь, прогарантированные государством. Почему этого не было 98 году?
Вы говорите - Путина в отставку. Все люди, которые забирали деньги в банке, огромная очередь была через ВТБ, они шли, писали заявление, ВТБ им выплачивало. Они все молились на Путина и на действующее правительство. Это все те люди, которые потеряли в Инкоме, в Тверьуниверсале, в СБС, я могу список продолжать до бесконечности. Поэтому давайте все-таки… Я хочу одну идею вашу, Борис, поддержать, несмотря на все ваши нападки, большей частью несправедливые.
Борис Немцов: По поводу пострадавших, можно пояснить, а 500 тысяч безработных, они не пострадали? 500 тысяч безработных новых появилось за последних четыре месяца. Читайте сводки Голиковой. Было 4,5 миллиона, стало 5 миллионов. А 150 тысяч людей, потерявших работу на Дальнем Востоке в связи с безумным решением о повышении пошлин на иномарки - это не пострадавшие? А цены на 30% выросли на коммунальные услуги – это не пострадавшие? А новых 5 миллионов бедных – это не пострадавшие? Что вы голову морочите?
Конечно, возможности у России, у которой нефть была за сто долларов зашкаливала, сейчас по сравнению с 98 годом гораздо больше. В 98 году нефть стоила 10, докладываю вам как министр топлива и энергетики. Сейчас у них 40, истерика началась. У меня была мечта, я был уверен, что если будет 40 долларов за баррель нефть, будучи министром топлива и энергетики, мы будем как в Кувейте жить. Сейчас у них 40 долларов, а у них кризис, катастрофа и дефицит бюджета в 2009 году больше 100 миллиардов долларов будет, судя по тому, что вам сегодня предлагают в Государственной думе. А этот позорный бюджет. за который вы голосовали осенью, исходя из цены в 95 долларов за баррель, когда уже нефть 50 и меньше. Вам не стыдно?
Владимир Мединский: Когда осенью?
Борис Немцов: Вы голосовали за бюджет осенью в октябре-ноябре, тогда уже нефть стоила 50, а вы голосовали за то, что там 95 написано, вы голосовали, что будет экономический рост 6%, вы голосовали, что 24 рубля за доллар будет, вы за это голосовали. У нас страна после СССР впервые вошла в 2009 год без бюджета, вы говорите, нет людей, которые не пострадали.
Теперь, конечно, накопив 600 миллиардов долларов денег, эти люди могут разбрасывать направо и налево и кого-то спасать. Да, действительно, это правда, они спасли банки – это точно. Только люди вынуждены сейчас заплатить за еду на 20-25% больше, из-за девальвации валюты, из-за зависимости России от импорта продовольствия естественно эти цены будут расти.
Поэтому я вам так скажу: при таких деньгах, у нас тогда было, знаете, сколько золотовалютных резервов, Владимир? 8 миллиардов. Цена была 10, страна была после банкротства Советского Союза, надо было из реанимации вынимать страну и сохранить как единое государство без гражданской войны, как по югославскому сценарию. И это все произошло. Как вы думаете, как бы относился народ к Ельцину (Путину), если бы в 90 годы нефть стоила 100 долларов, а сейчас при Путине 10? Да его бы на вилах давно выкинули.
Михаил Соколов: Так внимание, еще минута вам на ответ.
Владимир Мединский: 10 минут на вопрос и одна минута на ответ.
Михаил Соколов: Я слежу за часами.
Владимир Мединский: Вот все белые и пушистые понимаете. Вы унаследовали, Борис, уж коль на то пошло, колоссальную страну, где все находилось в собственности государства.
Борис Немцов: Она была банкротом. Талоны 17 видов.
Владимир Мединский: «Норникель» был банкротом?
Борис Немцов: Конечно.
Владимир Мединский: «Сибнефть» была банкротом?
Борис Немцов: Конечно.
Владимир Мединский: О чем вы говорите?
Борис Немцов: 8 месяцев зарплату не платили дорогой друг. В Юганске не платили. в Норильске.
Владимир Мединский: Хозяйствовали плохо.
Борис Немцов: При 10 долларах сохранили Россию.
Владимир Мединский: Бесплатно раздали все имущество.
Борис Немцов: Собирайте его сейчас.
Владимир Мединский: Дружкам Дерипаске, Абрамовичу, Гусинскому.
Борис Немцов: Кто раздал?
Владимир Мединский: Вы раздали.
Борис Немцов: Ложь.
Владимир Мединский: Чубайс раздал.
Борис Немцов: Ложь, я губернатором работал.
Владимир Мединский: Немцов раздал.
Борис Немцов: Нет, Немцов ничего не раздавал. Ложь.
Владимир Мединский: Хорошо, Немцов не раздавал. Чубайс не раздавал? Кох не раздавал?
Борис Немцов: Вы же доктор политологических наук.
Владимир Мединский: Политических это называется.
Борис Немцов: Можно вам вопрос задать?
Владимир Мединский: Вы ответьте на мой сначала: почему страну бесплатно раздали? Я отвечу сначала.
Борис Немцов: Вопрос: кем работал Немцов в 90 годы, ответьте?
Владимир Мединский: Немцов был сначала назначенным, не избранным всенародно, о чем вы ратуете, а назначенным губернатором Ельциным.
Борис Немцов: Потом избранным губернатором.
Владимир Мединский: Потом используя административный ресурс и собственную харизму, избрался губернатором. Потом был назначен министром.
Борис Немцов: В каком году?
Владимир Мединский: Где-то типа 98-й.
Борис Немцов: Молодец! Уже прошла вся приватизация.
Владимир Мединский: Потом вице-премьером. Первым вице-премьером был назначен.
Борис Немцов: Так вот Немцов был назначен в правительство, когда прошла приватизация.
Владимир Мединский: Открещиваетесь от ваших друзей по СПС.
Борис Немцов: Честно говорите, правду – Немцов не участвовал в приватизации.
Владимир Мединский: Наверное, не участвовал, не знаю, но друг ваш Чубайс назначен был.
Борис Немцов: Причем здесь Чубайс?
Михаил Соколов: Почему про 90 годы, мы про Путина говорим и про Медведева, а вы нам про 90 годы.
Борис Немцов: Потому что сказать нечего.
Владимир Мединский: Секунду. Потому что сейчас упрек идет в том, что правительство помогает системообразующим предприятиям, где работают сотни тысяч людей.
Михаил Соколов: Выводить деньги на Запад.
Владимир Мединский: И если этим предприятиям не помочь, то, наверное, не совсем идеально по схеме и не очень правильно. И я вообще не считаю, что Дерипаске надо, лично Дерипаске помогать ни в каком виде.
Борис Немцов: Помогли. Национальный лидер дал ему денег.
Владимир Мединский: Я не понимаю, почему торговым сетям должны помогать, почему должны помогать сети «Перекресток», например. Я не знаю, помогаем мы или нет, я знаю, что просил денег Фридман на торговые сети. У нас дешевле почему-то в «Ашане» все стоит, который принадлежит французам, чем в нашем «Перекрестке», который на самом деле принадлежит не России, а какая-то сложная система иностранного владения.
Михаил Соколов: Так может быть хорошо, что выкупили эти сети, предприятия.
Владимир Мединский: Оно должно не помогать, а выкупить эти пакеты, забрать пакеты себе, чтобы потом продать их по справедливой цене. Но мы вынуждены помогать этим предприятиям, которые оказались в руках неэффективно хозяйствующих и бездарных собственников, получивших эти предприятия не в результате своей гениальности, не в результате своих талантов, не в результате честно нажитого капитала на вареных джинсах.
Михаил Соколов: Сечин.
Владимир Мединский: Да ладно, Сечин. А получили, потому что они были дружки Чубайса, Коха.
Борис Немцов: Путина.
Владимир Мединский: И прочей компании. Бесплатно получили, справиться не смогли.
Борис Немцов: Теперь Путин дает деньги.
Владимир Мединский: От них зависят сотни тысяч людей, и мы вынуждены этим предприятиям помогать. Правительство вынуждено им помогать. Первородный грех – это приватизация.
Михаил Соколов: Я вынужден закрыть микрофон.
Владимир Мединский: Немцову даете говорить, а мне не даете.
Михаил Соколов: Я вам тоже даю. Я хочу задать вопрос все-таки про губернаторов, осталось не так много. Ваша партия проголосовала за то, чтобы не восстанавливать выборы, а там какая-то система, когда победившая партия будет рекомендовать. А почему вы боитесь прямых выборов губернаторов?
Владимир Мединский: Я еще 8 лет назад говорил, что выборы губернаторов не нужны России в действующей системе. Россия не созрела на данном этапе для выборов. И моя позиция гораздо более консервативна и более жесткая и менее либеральная, чем позиция партии «Единая Россия» в целом. Выборы губернаторов в России не соответствуют историческому моменту.
Михаил Соколов: Можно я расскажу, кого вы поддерживаете, кто благодаря вашей системе находится у власти. Пожалуйста, дайте материал Елены Годлевской.
Елена Годлевская: На прошлой неделе многие средства массовой информации сообщили о скорой отставке губернатора области Егора Строева. Так, по сообщению местных газет, в середине января орловского губернатора вызвал глава администрации президента России и настоятельно предложил подать заявление об уходе. В противном случае Егору Строеву якобы грозило снятие с работы «по недоверию».
25 февраля Егору Строеву исполняется 72 года. Ожидается, что об отставке будет официально заявлено сразу же после дня рождения. А 30 января на заседании областного Совета народных депутатов Коллегия Орловской области без какого-либо предварительного обсуждения, как того требует регламент работы облсовета, вдруг внесла предложение – присвоить губернатору звание «Почетный гражданин Орловской области». Сам Егор Строев на сессии отсутствовал. Председатель облсовета Иван Мосякин на вопрос представителя фракции «Единая Россия»: «К чему такая срочность?», ответил в том духе, что он не уполномочен комментировать вопрос об уходе губернатора и призвал депутатов голосовать по этому вопросу, исходя из одного понятия – «что в хорошем деле не должно быть бочки, то есть ложки, дегтя».
Без ложки дегтя, однако, не обошлось: четверть депутатов областного совета не поддержали предложение Коллегии области. Так что, как каламбурят местные шутники, «Строев уходит хоть и «почетным», но без почета».
Егор Строев – один из немногих российских политиков, кто умел быть востребованным при любой власти. Он был третьим секретарем ЦК КПСС при Михаиле Горбачеве, возглавлял Совет Федерации при Борисе Ельцине, сохранил за собой кресло губернатора при Владимире Путине и больше года – при Дмитрии Медведеве. Что касается Орловской области, то, по подсчетам местных аналитиков, он руководил ею с небольшими перерывами без малого 24 года.
Несменяемость власти привела к плачевным результатам. В последние годы Орловскую область не называют иначе как депрессивной, здесь один из самых низких в Центральном Федеральном округе показателей уровня жизни населения. Орловщина стремительно стареет, в том числе из-за оттока молодежи в близлежащие области по причине отсутствия рабочих мест и низких зарплат.
Ну а венцом строевского управления стала череда коррупционных скандалов, в которых замешано высшее руководство области и члены губернаторской семьи. В мошенничестве и хищении госсобственности обвиняются бывшие первые заместители губернатора Игорь Сошников и Виталий Кочуев, председатель Фонда имущества Орловской области Владеслав Долуда, заместитель руководителя Департамента имущественной и информационной политики администрации Орловской области Олег Козлов, в хищении федерального имущества в особо крупном размере - депутат облсовета и руководитель крупной агрофирмы «Маслово» Александр Дрогайцев.
Михаил Соколов: Ну вот, вот ваша система, господин Мединский.
Владимир Мединский: Вы слушали репортаж или нет? 24 года.
Михаил Соколов: Вы поддерживаете человека, у которого все заместители под судом и следствием, члены «Единой России».
Владимир Мединский: 24 года человек находится во главе области с 85 года.
Михаил Соколов: Так снимите его по вашей системе.
Владимир Мединский: Снимем.
Михаил Соколов: Когда снимете? Когда все разворует?
Владимир Мединский: Я абсолютно уверен. Я не знаю, как работает Строев, я не готов это комментировать.
Михаил Соколов: Вам рассказали, как работает Строев.
Владимир Мединский: Это одна из позиций. Вот если бы выборы, поверьте мне, 1 марта Строев бы переизбрался. По нашей системе, я уверен, что Строева не будут представлять на следующий срок.
Борис Немцов: Поскольку у нас, как известно, выборов давно уже нет, поскольку все эфиры принадлежат Путину и его бригаде, то можно избрать, кого угодно, я уже объяснил. Это только не выборы, народ на них не ходит. Никто же не верит, что у народа есть какое-то право, в том числе и голосовать.
Я просто вам могу сказать про то, что такое губернатор 24 года. Я был губернатор, назначенным вначале, потом избранным, причем в жесткой борьбе, набрал 64%. Действительно, мне активно оппонировали коммунисты, тем не менее, мне удалось выиграть эти выборы при свободной печати. У меня не было ни одного областного телеканала и у губернатора не было ни одного средства информации, вообще ни одного – это была моя позиция.
Так вот я могу сказать, что когда человек сидит при власти больше, я не знаю, двух сроков, то это гарантированная коррупция, это гарантированная семейственность, это гарантированный зашоренный взгляд на ситуацию, это гарантированно приближенные бизнесмены, это гарантированный застой. И когда наши доблестные депутаты из Государственной думы голосовали за шесть лет для президента - это был сигнал для губернаторов тоже продлить себе полномочия, сейчас они будут пытаться повсеместно это сделать. Поскольку речь идет не об одном сроке, а о двух, то на самом деле голосование за шесть лет – это голосование за беспредельную коррупцию. Причем на всех уровнях власти.
Таким образом, «Единая Россия» – это партия коррупции, она проголосовала за то, чтобы беспредельничали не только у Егора Строева в Орловской губернии, а чтобы везде был полный беспредел.
Владимир Мединский: Ну это абсолютно чистая подмена понятий и какая связь между коррупцией и шестью годами? Парламент избирается у нас на пять лет, во Франции президент избирался на 7 лет. Это просто в огороде бузина, в Киеве дядька.
Михаил Соколов: Мы прекращаем дискуссию Бориса Немцова и Владимира Мединского в связи с отсутствием времени. Спасибо за яркие, публицистические выступления в нашем эфире.
