Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие экономист Ирина Ясина.
Андрей Шарый: Среди новых членов Совета при президенте Российской Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека известный общественный деятель, экономист Ирина Ясина. Я подробнее расспросил Ирину, как она стала членом Совета.
Ирина Ясина: Я получила звонок от Эллы Памфиловой где-то, наверное, месяца два-три назад, может быть, с предложением туда войти. Ну, и согласилась. После чего вчера узнала, что я включена в состав.
Андрей Шарый: Но вы пока не понимаете, чем предстоит вам заниматься?
Ирина Ясина: Понимаете, любой орган, он ведь зависит не от функций, которые прописаны в положении о том, что люди могут делать, а зависит от инициативы. Все-таки я в этом уверена, роль личности в истории еще никто не отменял. Я не имею в виду свою личность конкретно, но вот просто люди, которые собираются в определенном месте в определенное время, они вполне имеют шанс что-то сделать или не сделать. Поэтому вот говорят же, что дела нужно делать только тогда, когда тебе предоставляется такая возможность. А я считаю, что нет, когда вроде и нет возможности, все равно нужно пытаться и нужно стараться, пускай даже кто-то скажет, что биться головой об стол, но тем не менее.
Андрей Шарый: А вам известно что-то о деятельности Совета прежнего состава? И если да, то как вы относитесь к этой деятельности?
Ирина Ясина: Я считаю, что она была недостаточна. Хотя понимаю, что в тех обстоятельствах, которые складывались тогда, вероятно, по-другому было вести себя нельзя. Я не склонна оценивать конкретных людей и упрекать их в чем-то, нет, конечно. Когда дан шанс, надо пробовать.
Андрей Шарый: Вы относитесь к той категории экспертов и вообще представителей, скажем так, либеральной общественности, которые ищут зазор между политикой Путина и Медведева? Теперь, при Медведеве, все по-другому, там есть некие знаки либерализма…
Ирина Ясина: Я не ищу зазор. Я считаю, что даже если его визуально нет, тем не менее, нужно стараться и нужно делать. Развитие гражданского общества – это не дело Путина или Медведева, это дело наше с вами и граждан, которые живут с нами в одном доме, на одной улице, в одном городе, во одной стране. То, что мы делаем в этом смысле недостаточно, это факт. Для того чтобы быть услышанным, нужно что-то говорить.
Андрей Шарый: Все-таки это Совет при президенте России, и тут от роли личности в истории, от того, кто этот президент, в общем, многое зависит.
Ирина Ясина: Вы знаете, я не хочу быть Кассандрой и не хочу идеализировать или, наоборот, принижать. Я просто не знаю. Посмотрим, поживем – увидим. Я всегда склонна думать, что люди меняются. Они меняются не только в худшую сторону, но и в лучшую. Меня можно считать глубоким идеалистом, но вот такая я есть.
Андрей Шарый: На что бы вы обратили внимание в первую очередь, какие проблемы, на ваш взгляд, в этой большой правозащитной сфере, необъятной, фактически нуждаются в первоочередном внимании?
Ирина Ясина: Вы знаете, все. Если конкретно говорить, то для меня очень важны будут права инвалидов. Для меня будет очень важно то, что общественные организации подвергаются репрессиям. Для меня будет очень важно то, что многие люди содержатся в местах заключения и так далее.
Андрей Шарый: Есть два больших пласта что ли в этой огромной гражданское правозащитной тематике. Первый связан собственно с нарушением демократических прав и свобод – это вот блок: выборы, деятельность политических партий, свода печати и так далее. И второе – это вот как раз блок тех проблем, в том числе, о которых вы говорили: это права мало защищенных категорий граждан, и их сейчас все больше становится при кризисе, это деятельность каких-то гражданских институтов, прямо не связанных с политической или общественно-политической деятельностью. Вы понимаете, какой блок будет легче сдвинуть, если это удастся? Есть ли у вас ощущение, что в том, что касается политических свобод, тут может быть какое-то продвижение или нет при этом режиме?
Ирина Ясина: Поскольку я все-таки хотела заниматься, как вы сказали, вторым блоком, правами тех людей, которые нуждаются в защите, я считаю, что, во-первых, это связанные вещи. Нельзя вот так вот разделять: тут одна деятельность, а тут совершенно другая. Но то, что называется политикой, по-английски называется – politics и policy. У них два слова для этого: policy – это, если угодно, общественная работа, а politics – это борьба за власть. Я бы предпочла общественную работу, а politics я бы оставила другим.
