Ирина Лагунина: В течение многих лет почва центральных степей Соединённых Штатов подвергалась интенсивной вспашке. В 20-е и 30-е годы почвовед Хью Беннет опубликовал много статей и докладов, предупреждая об опасностях такой практики, приводившей к эрозии почвы. И в мае 1934 года его слова получили подтверждение, которое потрясло всю страну. Гигантский пыльный шторм затмил солнце над Вашингтоном, песок скрипел на зубах нью-йоркцев, пыль оседала на палубах кораблей, плывших в трехстах километров от берега. Только когда тысячи тонн земли были взметены ветром и перенесены на три тысячи километров до восточного берега Америки, люди осознали, как важно обрабатывать землю правильно. Об истории почвоведения в Америке рассказывает Марина Ефимова.
Марина Ефимова: Хью Беннет родился в 1881 году в семье фермера в Северной Каролине. Однажды, когда ему было лет 10, он помогал отцу делать террасы на поле, распо-ложенном на склоне холма. Оторванный от мальчишеских забав необычной рабо-той, он сердито сказал: «А зачем вообще нужны эти дурацкие ступени на хорошем, ровном поле?» - «А затем, - ответил отец, - чтобы во время дурацких ливней дурацкая вода не смывала дурацкую почву в дурацкую канаву». Это был первый урок почвоведения.
А через 20 лет почвовед Хью Беннет, выпускник Университета Северной Каролины, стоял перед недоверчивыми фермерами в Оклахоме и кричал:
«Мы, американцы, стали самыми страшными разрушителями земли! Худшими среди всех наций и рас - как варварских, так и цивилизованных!»
Марина Ефимова: Фермеры молчали и усмехались. И их можно было понять: Беннет пугал их тем, что они разрушают почву и предлагал срочные меры по борьбе с эрозией, а у них урожаи не падали аж с 70х годов прошлого века. Процветание началось после принятия закона «Хомстед Акт» в 1862 году, когда правительство раздавало бесплатно по 65 гектаров пахотной земли на семью в центральных штатах, на плато Большого Бассейна. Переселенцам даже оплачивали переезд туда с Восточного побережья. Но вот что рассказывает журналист Тимоти Эган в документальном фильме «Черная метель»:
Это была очевидная ошибка агрономии. Беннет не винил фермеров, он винил правительство, которое направило неопытных людей на эти целинные земли без всякого предварительного обследования. А это были особые земли - прерии, поросшие дикими травами - grasslands. Там был тяжелый климат: жаркое ветреное лето, суровая ветреная зима, и многолетние засухи. Правда, дикие местные травы прекрасно адаптировались к этому климату, но у них на это ушли тысячелетия – как и у бизонов, которые паслись на этих травах. И вдруг такую вот землю, на огромных пространствах, начали распахивать люди, которые даже не были потомственными фермерами. Они засевали всё пшеницей – культурой НЕ засухоустойчивой, но поначалу (благодаря редкому плодородию тамошней почвы) они получали высокие урожаи. Правительство радовалось освоению новых земель. Общество радовалось трудоустройству иммигрантов. А пресса подхватывала любые нелепые теории в пользу заселения Большого Басейна – например, идею, что обработка земли сама по себе способствует увеличению осадков. Лозунг движения «хомстед» был: «Rein follows the plough»- «Дождь следует за плугом»
Марина Ефимова: В начале века в американском почвоведении царил специалист по физике и химии почв Мильтон Уитни - директор «Бюро почв» и начальник Хью Беннета. Он был лабораторным ученым, а Беннет - практиком. Беннет шутил про теоретическое почвоведение: «Микроскоп – замечательное изобретение. Но под микроскопом не увидеть того, что заметно простым глазом». Но газеты того времени перепечатывали другое высказывание – уверенное заявление Мильтона Уитни:
«Земля – неизменное и неразрушимое достояние нашего народа, тот ресурс, который невозможно ни истощить, ни исчерпать».
Марина Ефимова: «Никогда еще в одну короткую фразу не вмещалась такая грандиозная ошибка».
Однако начало 20-го века прошло для Большого Бассейна безоблачно (то есть, как раз наоборот – облачно, с нормальным количеством осадков). Урожаи пшеницы достигли таких размеров, что Америка впервые в истории перегнала Россию по производству и экспорту пшеницы. Но чем дольше был период обильных дождей, тем ближе подходил период засухи. А там, на плато Большого Бассейна, на миллионах гектаров с земли была снята ее кожа – дёрн, спасительная поросль цепких, терпеливых трав. И Хью Беннет писал об этом, докладывал, объяснял, вопил... всё впустую. Рассказывает почвовед, профессор университета Сев. Каролины Морис Кук:
Морис Кук: Несмотря на то, что ученое начальство не воспринимало Беннета всерьез, он никогда не культивировал в себе ни обиды, ни горечи. В «Бюро почв» он так всем надоел своими требованиями принять срочные меры спасения процветающего Большого Бассейна, что его все время отправляли в какие-то несусветные командировки: на границу с Мексикой, на Аляску. Но его это ничуть не огорчало, он ко всему относился с энтузиазмом, во всем находил интерес, из всего извлекал урок. В результате - никто не знал американские земли лучше Хью Беннета. Он буквально пожил на каждом клочке этих земель. Он подробнейшим образом обследовал почвы во всех 50-ти штатах. При этом он издал множество научных статей и книгу об эрозии почвы. Он стал заметным ученым. К 1930 году у него уже была докторская степень по почвоведению. Так что, в конце концов, все эти несправедливости сослужили ему прекрасную службу.
Марина Ефимова: Засуха началась в 1930 году. На плато Большого Бассейна засухи случались и раньше, но эта была особенной. Такой, что даже дикие травы высохли и исчезли.
Морис Кук: Засуха усилилась и затянулась именно потому, что фермеры абсолютно неверно обрабатывали землю. Они сеяли одну культуру, год за годом, на огромных площадях, не защищенных от ветра и жары. После сбора урожая там оставались бескрайние пространства пустой, изношенной, отощавшей и высохшей земли, от которой поднимался сухой жар. Не было испарений, не было облаков, не было дождя.
Марина Ефимова: И когда после нескольких месяцев засухи вдруг подул сильный Западный ветер, всю эту жаркую, распыленную землю подняло в воздух. Первая пыльная буря прошла весной 1930 года - всего через год после краха Биржи и начала Великой Депрессии. Так что Конгрессу (и даже прессе) было не до климатических свирепостей. Пыльную бурю описали и забыли. Никто не принял никаких мер. Между тем, бури шли одна за другой: и в 31-м, и в 32-м, и в 33-м, и в 34-м.
«Их называли «черными метелями». Движущиеся холмы сухой земли обращали день в ночь, заносили пылью до крыш дома фермеров, забивали легкие, выедали глаза. Дети первыми начали болеть и умирать - от астмы и «пылевой пневмонии». Одни фермеры бросали дома и поля, и уезжали – чтобы разделить участь всех остальных жертв Великой Депрессии. Другие оставались и держались, сколько могли. Большой Бассейн получил прозвище Пыльного Котла. Штаты Оклахома, Канзас, Монтана, Техас, Нью-Мексико превратились из житниц в голодный край, из колосящихся полей пшеницы в занесенные пылью пустыни. И большинство американцев в течение долгих десятилетий было уверено, что причиной возникновения Пыльного Котла в плодородных центральных штатах был только климат, трагический результат соединения долгой засухи и сильных ветров. Одним из немногих людей, понимавших, что Пыльный Котел – совместное создание природы и человека, был Хью Беннет. Он и стал героическим персонажем этой катастрофы».
Марина Ефимова: В 1933 году президентом стал Франклин Рузвельт – чемпион скорой помощи. Он немедленно выделил фермерам Большого Бассейна льготные ссуды, чтобы они могли сохранить дома, и отдал распоряжение скупить у них на мясо погибающий скот (хотя там уже и мяса не было – кожа да кости). Рузвельт даже создал Бюро по вопросам эрозии почв и назначил его директором Хью Беннета. Но Бюро это не имело ни фондов, ни людей, ни офисов на местах. Оно имело только одну важную привилегию – у Беннета появился выход в Конгресс. Между тем, засуха продолжалась. Правда, с осени 34-го года и на всю зиму 35-го утихли пыльные бури. Фермеры немножко ожили. Разводили маленькие огороды, выращивали поросят и телят. И надеялись, что худшее - позади.
15 апреля 1935 года Шарлин Алексис из штата Оклахома было 8 лет.
« Я шла по дороге к дому моих бабушки и дедушки и несла пустое ведро, чтобы взять у них молока. Я высматривала полевые цветы у дороги, и совершенно не замечала того, что происходило у меня за спиной...».
Марина Ефимова: Снимок сделанный заезжим городским фотографом, невозможно забыть. Маленькая девочка бредет по дороге, а за ее спиной бесшумно вырастает, занимая весь горизонт, черная стена пыли. Стена была шириной в 150 километров, высотой от 4-х до 7-ми километров, и она двигалась со скоростью 50 км в час. Дома мать Шарлин, увидела стену пыли, просто случайно выглянув в окно. Она схватила младшего брата Шарлин, посадила его в машину и помчалась догонять дочку.
« Не знаю, что было бы со мной, если бы мама не догнала меня в машине. Буря налетела, когда мы уже подъезжали к дому. И я не понимала, как мы дойдем до него от машины: открыть глаза невозможно, вздохнуть невозможно... Но мама прижала наши лица к своему платью и волоком дотащила до погреба, где мы прятались от пыльных бурь. Только отца не было, он ушел проведать новорожденного теленка, и мы терялись в догадках, что с ним случилось. Помню, что меня больше всего испугала не буря, а паника матери».
Марина Ефимова: К счастью, отец Шарлин сумел доползти до погреба и через несколько минут присоединился к семье. Но вообще - погибших, ослепших, задохнувшихся людей было в этот день больше, чем за все предыдущие бури. Эта буря ломала амбары, переворачивала автомобили, заносила пылью одну ферму за другой, один городок за другим и легко пересекала границы штатов. За один этот день 300 миллионов тон почвы было сметено с земли за один этот день – столько, сколько было выкопано за семь лет при строительстве Панамского канала.
И именно на этот день, получивший в истории название «Черного воскресенья», 15 апреля 1935 года, на 2 часа пополудни Хью Беннету назначили слушания в Специальной комиссии Конгресса. Как Беннету удалось назначить свое выступление на воскресенье? Может быть, он сказал, что в этот день у него появился особенно убедительный довод?..
Морис Кук: Беннет был невероятно общительным человеком. Кроме того, став экспертом, подведя под свою интуицию базу знаний и огромного опыта, он научился, с поистине актерским мастерством, драматизировать такие скучные вещи, как эрозия и консервация почв. Он был человеком с воображением, с живым ощущением того, что предмет его исследования и объект его любви – земля – это сцена для высокой драмы. Поэтому он перестал ограничиваться отчетами и статьями. Он стал выступать, представляя свои доводы в таком оформлении, что люди поневоле обращали на них внимание.
Марина Ефимова: Так или иначе, 15 апреля, в 2 часа дня Хью Беннет начал свое выступление перед чуть раздраженными сенаторами, имея целью убедить их создать фонды и санкционировать конкретные меры по спасению земель Большого бассейна. Рассказывает Тим Эган в документальном фильме «Черная метель»:
«Беннет говорил страстно, с красочными примерами, с конкретными предложениями, но конгрессмены слушали рассеянно. Эрозии почв в Канзасе и Оклахоме?.. Далеко, неточно, неясно... Беннет уже стал замечать, что сенаторы зевают. Его помощник тихо подошел сзади и прошептал: «Потяните еще минут 15. Она подходит». Беннет привел еще несколько примеров, рассказал пару фермерских шуток... Ровно в 3 часа, вдруг, небо потемнело. Оно стало странного, бронзового оттенка. «Пора заканчивать, - сказал кто-то из сенаторов. – Гроза». – «Нет, это не гроза, джентльмены, - сказал Беннет. – Это – то, о чем я вам уже битый час толкую. Это – привет из Оклахомы». Сенаторы бросились к окнам. В этот день все поняли, что Пыльный котел – реальность».
Марина Ефимова: В день Черного воскресенья волна пыли из Большого бассейна дошла до кораблей, стоявших на рейде в Атлантике! Через две недели Конгресс учредил специальную «Службу по консервации почв» при Министерстве сельского хозяйства. Первую в мире. Проф. Кук, какие конкретные меры были предприняты Беннетом и его «Службой консервации»?
Морис Кук: Во-первых, они научили фермеров делать на полях не прямые, а так называемые «контурные» борозды, оставляя барьеры из дерна. Это удерживало воду и мешало ветру сдувать почву. Раньше ведь как у них считалось? Чем лучше фермер, тем прямее у него борозда. Ну, и даже при небольшом уклоне по этим бороздам стекала вода и гулял ветер. Теперь борозды стали делать поперек пути ветров, а на склонах - поперек холма. В 37-м году Беннет создал самые важные организации – местные Центры консервации. Там местные агрономы, зная условия, помогали фермерам выбирать подходящие культуры, чередовать их, проводить мелиорацию, осваивать новую технику сева. Начали насаждать лесозащитные полосы, - правда, ненадолго. Когда снова пошли урожаи, фермеры посрубали большинство деревьев, чтобы легче было проходить комбайнам. Вообще - следующие поколения забывают уроки предыдущего. Вот сейчас подорожала кукуруза, потому что из нее делают топливо. И фермеры Большого бассейна опять кинулись сажать везде одну и ту же культуру. А ведь там есть земли, которые вообще нельзя трогать, надо оставить их пастбищами для скота, лугами».
Марина Ефимова: Но все-таки главное было сделано: с помощью Хью Беннета и его единомышленников защита почв стала законной и необходимой частью сельского хозяйства Америки. Сейчас, по давней рекомендации Беннета, некоторые земельные массивы в Монтане и в Дакоте восстановлены в их древнем состоянии – в виде прерий. И туда уже завезены для разведения небольшие стада таких же древних животных – баффало - бизонов. (Кстати, у них очень вкусное мясо).
Мы до сих пор не уверены в том, что превратило плодородные земли Африки и Австралии в пустыни – природа или человек... что лишило растительности Грецию – климат или козловодство древних, когда огромные стада коз вытаптывали почву. Но почвоведы отвечают на эти сомнения однозначно. Их любимая поговорка: «Козлы съели Грецию».
