Бюджетные ассигнования на финансирование грузинской армии в 2009 году уменьшатся по сравнению с предыдущим годом в 1,5 раза и составят около 540 миллионов долларов. По заявлениям нового министра обороны Давида Сихарулидзе, приоритетной задачей Вооруженных сил Грузии станет восстановление военной инфраструктуры, пострадавшей в ходе войны с Россией. Ущерб оценивается в 400 миллионов долларов.
По оценкам грузинских политиков, на восстановление Вооруженных сил уйдет не менее 18 месяцев. Какова стратегия военного строительства Грузии в новых условиях? Рассчитывает ли Тбилиси на военную помощь стран НАТО? На эти темы с информированным тбилисским военным экспертом, обозревателем грузинской службы Радио Свобода Кобой Ликликадзе в эфире РС беседовал Андрей Шарый.
Андрей Шарый: Грузинская армия получила два сильных удара с точки зрения финансового своего обеспечения и материально-технического - это последствия войны с Россией, и это финансовый кризис. Примерно в равной степени они стимулировали реформы в грузинской армии.
Коба Ликликадзе: Можно, наверное, начинать со второго, эта причина гораздо весомее. Потому что, на самом деле, военная структура была чуть ли не единственной, которая понесла большой материальный ущерб, и восстановление требует больших усилий, естественно, и затрат. Уменьшение на 500 миллионов лари - это приблизительно 320 миллионов долларов, естественно, вынуждает Министерство обороны экономить. С другой стороны, это максимум того, что государство может сейчас дать вооруженным силам, потому что налицо нарастающий экономический кризис.
Министр обороны обнародовал планы на 2009 год, и основной упор делается на уроки августовской войны по всем направлениям, в том числе и по вопросу кадров. На самом деле, подъема патриотических настроений среди новобранцев нет, но Министерство обороны отрапортовало, что на одно место профессионального солдата претендуют четыре человека. Армия и полиция - это чуть ли не единственные структуры, которые создают рабочие места.
Андрей Шарый: Как сильно грузинская армия оказалась отброшена в своей реформ? Когда удастся восстановить боеспособность? Пересматриваются ли какие-то стратегические задачи армии в связи с этими тяжелыми для Грузии уроками, о которых вы говорите?
Коба Ликликадзе: Сейчас ключевая задача - оптимизация ресурсов. К примеру, в начале этогого года военно-морские силы переданы в ведение пограничной службы, в пограничная авиация передана Министерству обороны. Вопросы резерва: если раньше Грузия позволяла себе готовить, допустим, 100-тысячный резерв, сейчас его численность будет уменьшаться. И министр обороны Грузии не исключил, что может повториться агрессия со стороны России, все программы перенацелены на то, чтобы сдерживать эту агрессию.
Андрей Шарый: После августовской войны в руководстве грузинскими вооруженными силами произошли изменения. Новый министр обороны, новый начальник Генерального штаба - чем они лучше старых, и чем они отличаются от старых?
Коба Ликликадзе: Если персонально говорить насчет начальника Генерального штаба, то господин Чачибая всего лишь полковник, а его предшественник был генералом), но все прекрасно понимают, что по своей военной биографии полковник Чачибая стоит гораздо выше, потому что он начинал от рядового и вырос до полковника, прошел чуть не все учебные заведения западных стран, и последнее училище, которое он закончил, был колледж Уорволд в Вашингтоне. Что касается министра обороны господина Сихарулидзе, то он в свое время был очень активным членом неправительственной организации, а последняя его должность была - посол в США. И так как Грузия ожидает военную помощь со стороны США, которые до последнего времени были главным донором в области обороны и безопасности, то это тоже политический жест в сторону Вашингтона. Предыдущий министр обороны собрал гораздо больший бюджет, где-то на 500 миллионов лари больше, и обеспечил этим, конечно, на высоком уровне грузинскую армию. Другое дело - насколько этой суммы было достаточно.
Андрей Шарый: Понятно, что изменившаяся ситуация на Южном Кавказе меняет и механизм сотрудничества грузинских вооруженных сил и их западных партнеров. Понятно сейчас, как США и страны НАТО будут участвовать в восстановлении грузинской армии, или не понятно до сих пор?
Коба Ликликадзе: Конечно, не понятно. Потому что пока активных действий мы не видим. Или, во всяком случае, может быть, это не разглашается. Но я вам абсолютно искренне говорю, что я не слышал ничего о том, как Вашингтон, Брюссель готовы сотрудничать для усиления обороноспособности Грузии и даже компенсации тех затрат и ущерба, которые грузинские вооруженные силы понесли. Есть только слова, есть только, допустим, хартия о стратегическом партнерстве с США, где говорится о том, что США будут сотрудничать для обеспечения обороноспособности Грузии на высоком уровне. Но дальше этих слов дело пока не идет, и все, наверное, и все затраты идут только из кармана налогоплательщиков Грузии.
По оценкам грузинских политиков, на восстановление Вооруженных сил уйдет не менее 18 месяцев. Какова стратегия военного строительства Грузии в новых условиях? Рассчитывает ли Тбилиси на военную помощь стран НАТО? На эти темы с информированным тбилисским военным экспертом, обозревателем грузинской службы Радио Свобода Кобой Ликликадзе в эфире РС беседовал Андрей Шарый.
Андрей Шарый: Грузинская армия получила два сильных удара с точки зрения финансового своего обеспечения и материально-технического - это последствия войны с Россией, и это финансовый кризис. Примерно в равной степени они стимулировали реформы в грузинской армии.
Коба Ликликадзе: Можно, наверное, начинать со второго, эта причина гораздо весомее. Потому что, на самом деле, военная структура была чуть ли не единственной, которая понесла большой материальный ущерб, и восстановление требует больших усилий, естественно, и затрат. Уменьшение на 500 миллионов лари - это приблизительно 320 миллионов долларов, естественно, вынуждает Министерство обороны экономить. С другой стороны, это максимум того, что государство может сейчас дать вооруженным силам, потому что налицо нарастающий экономический кризис.
Министр обороны обнародовал планы на 2009 год, и основной упор делается на уроки августовской войны по всем направлениям, в том числе и по вопросу кадров. На самом деле, подъема патриотических настроений среди новобранцев нет, но Министерство обороны отрапортовало, что на одно место профессионального солдата претендуют четыре человека. Армия и полиция - это чуть ли не единственные структуры, которые создают рабочие места.
Андрей Шарый: Как сильно грузинская армия оказалась отброшена в своей реформ? Когда удастся восстановить боеспособность? Пересматриваются ли какие-то стратегические задачи армии в связи с этими тяжелыми для Грузии уроками, о которых вы говорите?
Коба Ликликадзе: Сейчас ключевая задача - оптимизация ресурсов. К примеру, в начале этогого года военно-морские силы переданы в ведение пограничной службы, в пограничная авиация передана Министерству обороны. Вопросы резерва: если раньше Грузия позволяла себе готовить, допустим, 100-тысячный резерв, сейчас его численность будет уменьшаться. И министр обороны Грузии не исключил, что может повториться агрессия со стороны России, все программы перенацелены на то, чтобы сдерживать эту агрессию.
Андрей Шарый: После августовской войны в руководстве грузинскими вооруженными силами произошли изменения. Новый министр обороны, новый начальник Генерального штаба - чем они лучше старых, и чем они отличаются от старых?
Коба Ликликадзе: Если персонально говорить насчет начальника Генерального штаба, то господин Чачибая всего лишь полковник, а его предшественник был генералом), но все прекрасно понимают, что по своей военной биографии полковник Чачибая стоит гораздо выше, потому что он начинал от рядового и вырос до полковника, прошел чуть не все учебные заведения западных стран, и последнее училище, которое он закончил, был колледж Уорволд в Вашингтоне. Что касается министра обороны господина Сихарулидзе, то он в свое время был очень активным членом неправительственной организации, а последняя его должность была - посол в США. И так как Грузия ожидает военную помощь со стороны США, которые до последнего времени были главным донором в области обороны и безопасности, то это тоже политический жест в сторону Вашингтона. Предыдущий министр обороны собрал гораздо больший бюджет, где-то на 500 миллионов лари больше, и обеспечил этим, конечно, на высоком уровне грузинскую армию. Другое дело - насколько этой суммы было достаточно.
Андрей Шарый: Понятно, что изменившаяся ситуация на Южном Кавказе меняет и механизм сотрудничества грузинских вооруженных сил и их западных партнеров. Понятно сейчас, как США и страны НАТО будут участвовать в восстановлении грузинской армии, или не понятно до сих пор?
Коба Ликликадзе: Конечно, не понятно. Потому что пока активных действий мы не видим. Или, во всяком случае, может быть, это не разглашается. Но я вам абсолютно искренне говорю, что я не слышал ничего о том, как Вашингтон, Брюссель готовы сотрудничать для усиления обороноспособности Грузии и даже компенсации тех затрат и ущерба, которые грузинские вооруженные силы понесли. Есть только слова, есть только, допустим, хартия о стратегическом партнерстве с США, где говорится о том, что США будут сотрудничать для обеспечения обороноспособности Грузии на высоком уровне. Но дальше этих слов дело пока не идет, и все, наверное, и все затраты идут только из кармана налогоплательщиков Грузии.
