Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимают участие корреспонденты Радио Свобода Марьяна Торочешникова и Андрей Шарый.
Кирилл Кобрин: Вынесен вердикт присяжных по делу об убийстве Анны Политковской. Все те, кто обвинялся в подготовке и совершении этого преступления, объявлены невиновными. Генпрокуратура России заявила, что она обжалует этот приговор. За ходом суда и за оглашением вердикта присяжных следила наш корреспондент Марьяна Торочешникова, которая сейчас еще находится в зале суда, и она по телефону в прямом эфире Свободы.
Марьяна, вам слово.

Марьяна Торочешникова: Я сейчас стою как раз уже перед входом в Московский окружной военный суд, здание которого вот-вот должны покинуть оправданные подсудимые - это братья Джабраил и Ибрагим Махмудовы, бывший сотрудник УБОП Сергей Хаджикурбанов и подполковник ФСБ Павел Рягузов - он проходил по делу в связи с эпизодом, не связанным с убийством Анны Политковской, но благодаря именно ему дело рассматривал Московский окружной военный суд. Сейчас адвокаты подсудимых просто поют дифирамбы присяжным и говорят, что другого вердикта они не ожидали. Адвокат со стороны потерпевших Каринна Москаленко сказала, что это был довольно предсказуемый вердикт, и еще раз указал на слабость следствия и что материалы, которые были собраны и принесены в дело для рассмотрения этого дела присяжными, были недостаточны.
Как нам известно, Павел Рягузов накануне сообщил, что для него лично теперь раскрытие дела об убийстве Анны Политковской станет дело его жизни, делом его чести, как он сообщал журналистам на днях. Однако сегодня он уже давал более обтекаемые формулировки, говоря о том, что, поскольку его оправдали, остается действующим сотрудником ФСБ и расследованием убийства сможет заниматься только в том случае, если ему это поручат.
Братья Махмудовы высказали свое сочувствие потерпевшей стороне, и Джабраил Махмудов пожелал Илье и Вере Политковским все-таки докопаться до истины, выразил надежду, что настоящий убийцы, настоящие заказчики убийства их матери Анны Политковской будут найдены и преданы суду.

Кирилл Кобрин: Сам этот процесс и вынесенное решение очень широко обсуждалось и обсуждается, множество разнообразных мнений, мы тоже в нашей программе собираем наши мнения, и вот одно из них. Говорит Леонид Никитинский, известный журналист, старшина Гильдии судебных репортеров.

Леонид Никитинский: Как я расцениваю вердикт присяжных? Я его расцениваю довольно сложно. С одной стороны, это, конечно, аргумент против суда присяжных, хотя я являюсь его горячим сторонником, как известно.

Андрей Шарый: А почему это аргумент против?

Леонид Никитинский: Представим себе более точный, профессиональный, независимый и справедливый суд. Для начала я восстановлю себе логику присяжных, как я ее себе представляю. Я их логику немножко понимаю, она всегда с перехлестом, всегда при шаткости доказательств они принимают скорее решение о невиновности, руководствуясь именно презумпцией невиновности. Проблема в том, что, с одной стороны, доказательства действительно были очень шаткие, картина очень разрозненная предстала. С другой стороны, я не сомневаюсь и думаю, что среди них тоже есть не преобладали, то были люди, которые не сомневались в том, что эти люди, которые сидели на скамье подсудимых, какое-то отношение ко всему этому имели. Противники сюда присяжных склонны упрощать это все. Сейчас они поднимут вой, как было сказано в деле таджикской девочки, что присяжные оправдали убийц. Так вот, убийц на скамье подсудимых совершенно точно не было. Не было ни исполнителей этого убийства, не было ни тех, кто заказал это убийство, а были какие-то второстепенные персонажи, часть из них была к этому причастна, но это не были основные люди. Присяжные привыкли таким образом мыслить: если не основных, то надо оправдывать и этих. Может быть, в этой логике что-то и есть, на самом деле.

Андрей Шарый: Почему, на ваш взгляд, так плохо, как кажется, была готова сторона обвинения? Почему они не смогли собрать более аргументированные доказательства?

Леонид Никитинский: Ответ мой гипотетический будет носить характер. Там были замешаны правоохранительные органы, совершенно очевидно они были замешаны, и выгораживая их, уголовное дело такой сложности по доказательствам, там достаточно упустить одно звено - и картина будет рассыпаться. Я предполагаю, и это, конечно, предположение, а не факт, что именно так и произошло. Кого-то они оттуда вытаскивали, и вся эта ткань расползлась в доказательном смысле. Доказательства были шаткие - вот в чем дело.

Андрей Шарый: Как дальше будет развиваться это дело?

Леонид Никитинский: Подсудимые должны быть освобождены из-под стражи немедленно, таков закон, они уже освобождены. Дело, собственно говоря, не завершено. Дело об убийстве продолжается, из него выделен новый кусок, оно и не может быть прекращено, пока не найден, по меньшей мере, исполнитель. Вообще, на самом деле, это сложный процессуальный вопрос, спорно, надо ли было этот кусок вырезать и отдельно посылать в суд или надо было расследовать дальше. Там сроки, конечно, следствия поджимали, то есть тоже так нельзя, чтобы люди сидели без суда. Если бы фактор времени, то объективная логика была бы за то, чтобы расследовать дальше, пока не найден хотя бы исполнитель. Дальнейшая судьба, возможно, сейчас тех же людей, которых оправдали присяжные, попытаются задержать по каким-то другим делам, такое бывало, и они будут по другим делам если задержаны, то дальше будет следствие вестись в поисках исполнителя, и тогда картина замкнется, все станет на свои места.

Андрей Шарый: Леонид, у вас громадный опыт наблюдения за деятельностью российской судебно-правоохранительной системы. Какие тут типические черты в этом деле сошлись - слабость, плохие следователи, политизированное правосудие? В чем тут главная проблема.

Леонид Никитинский: Я не готов сказать, что здесь сказалось политизированное правосудие, на это ничто не указывает, имея в виду правосудие в узком смысле, в смысле суда. Если понимать под правосудием всю систему, в том числе следствие, ну, может быть, первые крики о том, что это заказал Березовский, - конечно, это свидетельствует о политическом характере следствия. Действительно, очень сложная, наверное картина. Вот эти участники, чеченцы, если он знают, а у меня ощущение, что они знают гораздо больше, чем сказали, но они этого не скажут просто, у них не принято это говорить. Как от них добиться правды? Да никак. Это действительно очень сложное дело. Думаю, что следствие тоже знает больше, но, повторяю, ощущение такое, что, выгораживая кого-то из своих же коллег, которые как-то в этом завязаны, может быть, даже их роль не центральна, вытащив одно звено, сразу вся ткань рвется. Вот ощущение такое у меня.

Андрей Шарый: Как вы считаете, найдут убийц Политковской?

Леонид Никитинский: Не исключаю, но что гадать на кофейной гуще? Если найдут, то, случается и такое, через много лет по показаниям задержанных на каких-то других делах. По объективным доказательствам, конечно, уже нет, он же утрачиваются - объективные доказательства.