Анна Качкаева: В мужской праздник о мужчинах и в компании мужчин. Я приветствую и поздравляю моих коллег – Игоря Прокопенко, заместителя генерального директора документального вещания «Рен-ТВ», автора и ведущего программы «Военная тайна» и Александра Мельмана, обозревателя «Московского комсомольца». Еще раз вас с праздником, дорогие мужчины!
Александр Мельман: Спасибо, и всех мужчин, безусловно.
Анна Качкаева: Мы сегодня поговорим о том, как мужчины выглядят на телевизионном экране, в том смысле, какой образ современного мужчины экран нам преподносит, как показывает защитников Отечества, и как формирует, может быть, и к мужчинам и к нашей армии. Я заметила уже что сегодняшний естественно прямо с утра телеэкран дает праздничный посыл, но именно в отношении армейской жизни. И на канале «Звезда» появились специальные видеооткрытки для всех родов войск, в том числе для медиков. Утро началось на канале «Россия» с концерта, посвященного 20-летия вывода войск из Афганистана. Вечером сегодня масштабная премьера Алексея Пивоварова на канале НТВ – докудрама «Ржев». На «Рен-ТВ» особое программирование. И позавчера, и сегодня между секретными, фантастическими и прочими есть и военные истории, к которым Игорь Прокопенко имеет непосредственное отношение. Ну, и наконец, конечно, фильмы, которые сегодня на всех каналах либо об офицерах, либо о войне. И поэтому вопрос вам: какой образ современного мужчины рисует нынешнее телевидение?
Давайте, дорогие мужчины, сначала определимся. Вы, Александр, что празднуете сегодня?
Александр Мельман: Я праздную День защитника Отечества, день мужчин и вообще, несмотря на то что, как нам говорят историки, ничего в этот день 80 лет назад под Нарвой не было, а даже наоборот было поражение Красной армии, это говорит о тех мифах, которые приживаются и которые просто неразрывно теперь с нами связаны, пусть это советские мифы, пусть «Союз правых сил» хочет этот праздник отменить – ничего не получится. Все мы приросли и будем праздновать этот день - мужской праздник и День защитника отечества. Стандартно, и спокойно. Я ценю этот праздник. Безусловно, он идет из школы еще, когда девочки поздравляли мальчиков.
Анна Качкаева: Вот очень ценно! Вы на замечательную деталь обратили внимание, когда девочки поздравляют мальчиков. А 8 марта мальчики поздравляют девочек. Игорь, а вы что отмечаете?
Игорь Прокопенко: У меня немножко другое отношение к этому празднику. Дело в том, что я с 15 лет в армию пришел, я выпускник Суворовского военного училища. И первая часть моей жизни имела отношение к армии, поэтому я, конечно, праздную и День советской армии и Военно-Морского флота, потому что я служил в советской армии, горжусь этим. Сегодняшнюю армию я изнутри не очень хорошо знаю. Поэтому я праздную День советской армии и Военно-морского флота.
Анна Качкаева: И вас так и поздравляют с этим праздником?
Игорь Прокопенко: Конечно.
Анна Качкаева: Ну, так видите, даже среди двоих мужчин в этой студии нет единства, что они празднуют.
Александр Мельман: Я как продолжение, может быть, Игоря в чем-то, потому что есть советская армия, есть российская армия. Я в армии не служил, но защитник Отечества – по-моему, это святое понятие.
Анна Качкаева: Ну, вот мне то кажется, что если мы будем говорить о том, что рядом с нами есть настоящие мужчины, может быть, это и будет некоторым новым содержанием этого праздника. Или, наконец, решить что это уже день армии. И это было бы тоже наконец всем понятно. Потому что пока мы не можем определиться, кого мы поздравляем, поэтому и на телевидении, мне кажется, всегда некоторая разноголосица происходит.
Александр Мельман: Всех мужчин, которые потенциальные воины.
Игорь Прокопенко: Вы знаете, 23 февраля особенно женская часть нашей страны испытывает некоторые затруднения, каким же образом поздравлять. И в общем, когда узнают, человек служил в армии, служит или хоть какое-то отношение имел к армии, сразу спасительный выдох, и женщины начинают абсолютно свободно и легитимно поздравлять этого человека. Если человек в армии не служил, то начинают мяться: с днем мужчины.
Александр Мельман: Мне жена ручку подарила, и спасибо большое.
Анна Качкаева: Короче, с кем бы кто кого ни поздравлял, потому что защитников Отечества, между прочим, не только мужчин тогда можно поздравлять. В армии много женщин, я уж не говорю о других защитниках Отечества. В конце концов, мы, наверное, как-нибудь определимся. Но если говорить об армии и возвращаясь к любимой и важной для Игоря теме. Как вы думаете, можно ли средствами телевидения поднять престиж армии?
Игорь Прокопенко: Очень хочется ответить быстро – можно. Но когда мы отвечаем можно, мы все-таки имеем в виду пиар-составляющую какую-то. Ничем невозможно поднять престиж или значимость того или иного института, в данном случае армии, если в армии или в каком-нибудь другом институте происходят какие-то не очень приятные вещи. Мы же материалисты все. Определяет сознание материя все-таки, а не торжество пиара. Какие бы красивые мы слова ни говорили по радио, какую бы красивую картинку мы ни показывали по телевизору, какие бы красивые открытки ни создавал канал «Звезда», в армию дети особенно не пойдут, глядя на эти картинки.
Анна Качкаева: Ну да, особенно когда канал «Рен-ТВ» показывает репортаж, например, про летчика из недавней грузино-осетинской войны, и выясняется, что его полгода никто не вспоминал, потому что он там пропал без вести, а дальше маме все время отписки присылают. И только журналисты могут спросить, а что вообще с этим происходит. Что или о чем, Игорь, сейчас по-прежнему в связи с армией говорить трудно?
Игорь Прокопенко: Не знаю, может быть, я скажу какую-то неожиданную вещь. Мне нетрудно говорить об армии. Так уж жизнь сложилась. Может быть, я всей своей предыдущей телевизионной или журналистской биографией заслужил это право, я имею право говорить то, что думаю. И у меня сложные отношения к тому, что сейчас происходит в армии. И мне удается это донести до зрителя. Мне кажется, зритель это видит.
Анна Качкаева: Ну, все-таки тема Чечни, которая вчера в одной из ваших работ была. Я уж не говорю о фильмах, в которых Южная Осетия, о ваших работах предыдущих и про «Чеченский капкан», и «Возвращение в Норд-Ост». В общем, несколько у вас было историй, которые сильно, по-моему, неприятными должны были быть людям в погонах.
Игорь Прокопенко: Вопрос – для кого неприятны. Если для тех чиновников, которые носят большие погоны, и которые меняются, мы не успеваем даже заметить, наверху, на Арбатской площади, для них, может быть, это и неприятно. А для солдат, для офицеров, для людей, которые на своих плечах вытащили и вытаскивают всю эту военную нашу современную военную историю нашей страны, у нас много очень отзывов, мы находимся постоянно в контакте и с нашими героями, с людьми, которые воевали, которые воюют. нас много съемочных групп там работает. Для них это правда, это правда необидная. Поэтому я бы не сказал, что нельзя сказать, что людям в погонах не нравится то, что мы делаем. Мы же говорим правду. И, допустим, вот эта история об этом летчике – конечно, это большая трагедия на самом деле. Огромное количество вопросов, как этот самолет оказался над Южной Осетией, почему он оказался там без прикрытия, почему он опустился с 13 тысяч до 5 тысяч. Насколько я знаю, он был сбит на высоте 5 тысяч метров. Зачем он там оказался? И когда вдруг самолет оказался сбит, огромный стратегический бомбардировщик… Знаете, есть такая книга «Антигиннес», дарвиновская эта история, где самые нелепые случаи. Я думаю, что история с нашим Ту-22 – это как раз верхняя строчка этого «Антигиннеса». Он там никак не мог оказаться. Когда самолет был сбит, и не нашли командира корабля, и вот полгода мы не знаем, где он, что он. Я со своей стороны, я вообще оптимист, я все-таки думаю: несмотря на то что все военные делают круглые глаза, я думаю, что поиск все-таки ведется. Просто они соблюдают режим секретности. Мне очень хочется верить в это. Если в это не верить, то совсем жутко. Спасти рядового Райана никому не нужно Рядовой Райан никому не нужен, выясняется. Потому что я хочу верить, что разведка, военная разведка, нелегальные каналы связи и поиск информации… Я думаю, они ищут это, все-таки я верю, надеюсь. Если в это не верить, то совсем плохо.
Анна Качкаева: А чего же они маме как-то невнятно отвечают, с женой как-то не по-доброму? Игорь, давайте немножко об Осетии. Такая горячая тема. Официально она такая духоподъемная. В вашем исполнении не совсем. Так же, как и вообще на канале «Рен-ТВ». Это почему?
Игорь Прокопенко: Наверное, имеет смысл нам сейчас говорить о том,, с чьей стороны эта война была сейчас более несправедливая или неправильная. Не будем анализировать, сразу уйдем в какие-то политические дебри. С точки зрения военной составляющей, конечно, мы победили. Но победа эта с таким очень горьким привкусом, потому что вопрос – кого мы победили. И вот эта огромная армада, мы 70 лет рассказывали о непобедимой и легендарной, наступили на эту моську, и по колено остались в этой истории. Я когда занимался освещением этой войны, несколько групп там работало. Не успел туда поехать – она быстро кончилась, к счастью. Не для меня, а для нашего государства и для людей, для грузин, для русских, для осетин, к счастью, она быстро закончилась, хотя очень много людей погибли. Но, конечно, с точки зрения военной, очень много боли. И военные люди, специалисты, которые понимают, о чем речь идет, в общем не до победных реляций, конечно, не до победных высказываний каких-то, потому что даже по той информации, которая поступала оттуда, даже на официальных наших каналах, было понятно, как это происходит. Вдруг выяснилось по ходу, что грузинская армия имеет противовоздушную оборону. Вдруг выяснилось, что мы не знали об этом раньше. Ужасно, что не знали. У меня такое ощущение, что все-таки не знали. Потом для меня, например, я служил в авиации когда-то, и когда взлетали Су-27 и проводили учебные бои – это понятно. Я боюсь соврать, но у меня такое ощущение, что впервые с афганской войны мы наблюдали в небе Грузии воздушный бой, когда, с одной стороны, Миг-29, с другой стороны – Су-27. Для меня это дико и страшно было. Самая страшная история, когда, видимо, выпускники одного училища на самолетах, которые 20 лет пиарим, рекламируем наш лучший российский истребитель, это был воздушный бой с жертвой, наш летчик погиб. Это страшная картинка. Для меня это абсолютно дикая невозможная история. Два российских самолета, два выпускника одного училища, может быть, разные, но смысл один. Когда воздушный бой насмерть, это был не учебный бой.
Александр Мельман: Но Игорь, вы же помните, кто был Джохар Дудаев, выпускник военной летной академии.
Игорь Прокопенко: Это да. Но все-таки Дудаев к тому времени уже был политиком. Сейчас Чечню пока отодвинем, пока говорим об Осетии. Потом дальше. А когда команды отдавались по мобильным телефонам? Потому что проще набрать «Би-лайн». Это просто уму непостижимо. Слава Богу, что под каблуком российского солдата оказалась грузинская моська (извините, я не хотел никого обидеть). А если бы противник был посерьезней? Это были бы совсем другие результаты, к сожалению. причем когда я это говорю, я не подвергаю сомнению мужество солдат и офицеров, которые там были. Потому что они выполняли свой долг так, как положено. Потому что офицеры, солдаты, люди, которые находятся на поле боя, перед ними надо встать на колени, потому что люди рискуют собственной жизнью. Там, где на карте стоит жизнь, все очень чисто. Черное, белое – все очень рядом. Поэтому я, с одной стороны, горжусь солдатами и офицерами, переполняет чувство гордости за всех солдат и офицеров, которые оказались на поле боя, совершали подвиги. Это не высокие слова, это действительно так. И, конечно, мне трудно что-то говорить по поводу тех людей, которые в течение многих лет говорили о военной реформе, говорили о перевооружении, говорили о том, что нужно поднимать ВПК, тратили колоссальные деньги. знаете, реформа армии началась в 1988 году, если мне не изменяет память, это был Второй съезд народных депутатов, где Пал Сергеевич Грачев сказал: «Мы переходим на профессиональную армию». Это было первое заявленеи о том, что мы строим профессиональную армию, 1988 год.
Александр Мельман: Первый съезд народных депутатов был в 1989 году.
Игорь Прокопенко: Не важно. Это было выступление министра обороны Павла Грачева.
Анна Качкаева: Ну да. 20 с лишним лет прошло.
Игорь Прокопенко: И когда говорили, американцы говорили, что это быстро не может быть. Я помню, тогда встречался с военным атташе американского посольства, генерал Грегори Гоуин был такой, И он говорит: «Как, вы собираетесь за полтора года, за год?» «Ну, судя по всему, да». Он говорит: «Ну, это же долго. Мы, когда переходили, лет десять-пятнадцать». Нам казался это такой огромный срок. И уж казалось бы, через 10-15 лет мы точно получим профессиональную маленькую, хорошо обученную, оснащенную армию. А прошло 20 лет, а у нас нет профессиональной армии. У нас команды отдаются по мобильным телефонам. И мы только сейчас в очередной раз пытаемся понять, как же из шести видов сделать четыре, потом сделать три. Потом дойдем, наверное, до одного вида вооруженных сил.
Анна Качкаева: И все-таки искать собственных летчиков, которые вот так вот без вести пропадают и полгода о них нет сведений.
Игорь Прокопенко: Я хочу закончить мысль по поводу того, каким образом мы показываем человека в погонах. Есть две категории людей в погонах, что касается программы «Военная тайна». Один из высокопоставленных генералов, боюсь неправильно назвать его должность, очень смешная история, я хочу ее напомнить. Этот генерал обратился в милицию с заявлением о том, что у него из джипа «Лендкрузер» украли мобильный телефон «Верту» и 10 тысяч долларов. Знаете эту историю?
Анна Качкаева: Комментарии излишни.
Игорь Прокопенко: Я вам расскажу. Когда заинтересовались, а что за такой генерал, который говорит по телефону «Верту»? Если кто не знает, он стоит около 15 тысяч долларов. Это очень симпатичный телефон. Откуда у него последняя «Тойота» «Лендкрузер», очень дорогая машина, и 10 тысяч долларов просто так в кармане? Выяснилось, что этот человек владеет 13 квартирами в Москве, это действующий генерал. Возбудили уголовное дело. И больше всего меня развеселила история о том, что когда закончили судебное разбирательство, выяснилось, что незаконно он приобрел только две квартиры. А у меня вопрос: а 11 – законно?
Александр Мельман: Даже двух незаконных хватает на то, чтобы срок был неплохой.
Игорь Прокопенко: 11 законно? Мы в каждой программе рассказываем о том, что катастрофическое положение с жилищной проблемой в армии. Армия сокращается, людей девать некуда, их выбрасывают на улицу, потом идут на какие-то безумные ухищрения, прописывают их на территории каких-то заброшенных общежитий. А один только генерал 11 квартир законно, а две – незаконно. Это с одной стороны. А с другой стороны, в каждой программе я стараюсь давать истории настоящих солдат, настоящих офицеров. Я одну маленькую историю только расскажу в двух словах. Новогодний штурм Грозного, дворец Дудаева – это еще гнездо террористов. Несколько наших разведчиков ушли туда и оказались заблокированными. Патронов нет, еды нет, воды нет, ничего нет. Понятно, что вопрос нескольких часов – уничтожить этих шестерых отважных человек. Что они делают? Связи нет, батареи сели. Они находят какой-то подземный ход. Они входят во дворец Дудаева, еще там, где все сидят. У них несколько гранат осталось. Спилберг отдыхает, я считаю, по сравнению с этой историей. Они выходят из этого подземного хода и, пробегая по коридору дворца Дудаева, где сидит еще Дудаев, забрасывают комнаты гранатами, страшно кричат, пробегают весь этот дворец и уходят вниз опять. В эфире поднимается страшный шум, крик, то есть они себя обнаружили, они дали понять, что они живы, они дали понять, где они находятся, и что можно делать. В результате подошла помощь, они еще участвовали во взятии дворца Дудаева, потом получили по Звезде Героя. Вот есть и такие люди в погонах. Есть человек, который обращается в милицию, потому что у него украли телефон «Верту». А есть люди, которые живут таким образом и выполняют свой долг. Это настоящие герои. Кстати, я думаю, что эти люди тоже бесквартирные. Я думаю, что их квартиры как раз у этого человека, который 11 получил законно.
Александр Мельман: Но я хочу сказать, что действительно на «Рен-ТВ» это единственная такая отдушина, где можно говорить достаточно много о политике и о проблемах в армии и показывать армию такой, какая она есть, как показывает Игорь. Это очень хорошо, и это даже для журналиста такой счастливый момент. Как бы это ни звучало очень резво. Но на других каналах, конечно же, другие корреспонденты, наверное, так не скажут вам, потому что там есть действительно и военная, и политическая цензура. И они должны показывать геройство армии и боевой дух и так далее, и так далее. Для этого эти каналы и существуют. И конечно, там военные журналисты сталкиваются с очень серьезными в этом смысле проблемами и вынуждены принимать правила игры, хотя там есть тоже очень профессиональные люди. Саша Сладков на канале «Россия» - это большой профессионал, и он старается делать честно свою программу. Но его сложности, конечно, не сравнимы с тем, что происходит на «Рен-ТВ», и это очень хорошо для вас.
Анна Качкаева: Я просто все время говорю, что любопытно смотреть на разных каналах про разную армию и про разных людей в погонах. Потому что есть «Рен-ТВ», и мы видели позавчера и вчера то, что происходило в эфире. И пример вчера на канале «Россия» в «Специальном корреспонденте» рассказывали про мощь нашего военного флота, который теперь вышел в Мировой океан.
Теперь можем переходить к сериальным героям, к героям мужчинам – ведущим и к мужчинам ваших мужских историй, которые совсем другие мужчины, я бы сказала. Ну так что, про сериальных героев?
Александр Мельман: Ну, я не большой вообще поклонник сериалов, но тем не менее попадаю иногда на сериал «Солдаты» вашего канала «Рен-ТВ». мне кажется, опять же, извините, что с моей колокольни человека, который не служил в армии, мне кажется, что это такой достаточно лживый сериал, то есть я не будучи в той системе координат, а только умозрительно, как мне кажется, зная и понимая, что там происходит в армии, в том числе и по вашим честным документальным фильмам, я когда попадаю на него, я смотрю буквально несколько минут и попадаю, мне слово «противно» может слишком сильно, но я не могу это смотреть. Я вижу, насколько это искусственно, насколько этот оптимизм, который должен исходить от казармы, где люди достаточно весело и дружно себя ведут, хотя мы знаем совершенно другие случаи, о которых опять же вы говорите. Я не могу это смотреть. И лучше сто раз посмотреть «Сто дней до приказа», тот самый фильм, который еще был в перестроечные времена. С другой стороны, я понимаю, что определенная доля пропаганды должна быть. И что пропаганда во всех странах не может быть абсолютно негативной, что там должен быть даже навязан некий позитив, некий призыв людей служить в армии. Тем более мы знаем о том кризисе, когда, как Аня сказала, и как мы все знаем, молодые ребята стараются всеми правдами и неправдами не служить в нашей армии. И это неправильно, конечно, и ненормально. И нужно подать положительный образ армии. Но вот получается, как и положительный образ России в разных проектах известных нам, он тоже бывает… Вот вы правильно сказали Игорь, эта внешняя сторона она должна превалировать. Этот внешний пиар, когда он идет впереди настоящего паровоза, впереди реальных ситуаций, надо исправлять действительно реальные ситуации и от реальных ситуаций отталкиваться. При этом я не исключаю некие моменты такого наигрыша позитивного, который тоже, может быть, и нужен. Мы в связи с кризисом упоминаем Великую депрессию, как голливудские фильмы (сейчас это актуально в связи с «Оскаром») вытянули морально Америку. И это тоже была определенная государственная политика в этом смысле. Так что у меня такой двойственное отношение к этому сериалу. Ну, а вообще, Аня, когда вы мне позвонили и сказали, что будем обсуждать мужчин на телевидении, я так прикинул наших ведущих, и я понял, что в отличие от того, что многие говорят, что у нас вообще не мужское телевидение, нет, я считаю, что очень даже мужское. Можно пройтись по персоналиям. Хотя я считаю, что в связи с тем, что делает на ре на «Рен-ТВ» Марианна Максимовская, по аналогии с тем, как называют на Украине Юлию Тимошенко, мне кажется, Марианна Максимовская – «самый крутой мужик» на нашем телевидении.
Игорь Прокопенко: Я думаю, ей будет приятно.
Анна Качкаева: Игорь, что вы думаете по поводу сериальных вещей?
Игорь Прокопенко: По поводу сериала «Солдаты»?
Анна Качкаева: В том числе.
Игорь Прокопенко: Я в двух словах расскажу. Много было тезисов. Я по памяти постараюсь их вспомнить. Во-первых, сериал «Солдаты» на нашем канале – это оригинальный проект. И должен сказать, что было время, когда за него очень бился и Первый канал, и Второй канал. Но решили, что сериал «Солдаты» - это бренд нашего канала, и он остался на нашем канале. Сериал «Солдаты» идет лет пять, наверное, если не больше. И то, что он идет шестой год в эфире нашего канала в 9 часов вечера, это говорит о том, что он собирает приличные цифры, что его смотрит большое количество зрителей, он популярен. И поэтому экономически неправильно его снимать с эфира. А когда большое количество людей смотрит эту историю… Причем, понимаете, какая вещь? Одно дело – когда большое количество людей смотрят «Солдат», это одно. Когда большое количество людей, когда большие цифры собирает какая-нибудь «желтая» программа, где едят живьем младенцев, это все-таки другое. Вот здесь, я считаю, нормально – «Солдаты». А вот когда большое количество людей смотрят живьем поедание младенцев, я считаю, что все-таки это смотрит какая-то абсолютно аномальная часть наших зрителей. Поэтому пусть лучше смотрят «Солдат»…
Александр Мельман: Ну, это от противного, меньшее из зол.
Игорь Прокопенко: Нет, я хочу сказать, что все-таки это разная аудитория. И уж лучше показывать это, чем то.
Александр Мельман: Это бесспорно.
Игорь Прокопенко: Второе, вы знаете, жизнь наша так устроена, что в ней есть все: и черное, и белое, и так далее. И когда делались первые «Солдаты», я хорошо помню этот момент. И когда выходили в эфир первые 20 серий, я укладывал дома всех своих, ставил на стол бутылку водки, включал телевизор, честно, абсолютно искренне говорю, и сидел смотрел. Потому что все те шутки, все то, что происходило с героями, это было в моем гарнизоне, это было у меня, это все от меня. Потому что человек, который придумал сериал, Слава Муругов, сейчас гендиректор «СТС-медиа» со всеми вытекающими отсюда последствиями, очень талантливый человек, очень креативный. Мы с ним закончили одно Суворовское училище, могу выдать секрет, и он человек военный, он знает эту историю изнутри.
Анна Качкаева: То есть аллюзия к «Кадетам».
Игорь Прокопенко: Конечно.
Александр Мельман: Это одна сторона медали, которая показана сознательно, и не показана другая.
Игорь Прокопенко: Дайте я договорю. И я сидел и смотрел, я вспомнил всю свою лейтенантскую жизнь, я вспомнил всю свою курсантскую жизнь, потому что все, что туда было инсталлировано, все это происходило со мной, которая спустя много-много лет вспоминается на уровне анекдотов, смешных рассказов. Вот вчера мне звонили мои сослуживцы, они говорили: «Приходи, будем праздновать 23 февраля», несмотря на то, что много лет прошло, мы собираемся, я говорю: «Сегодня не могу, вчера я работал просто». И на этих встречах выпускников или сослуживцев вспоминаются ровно эти истории. Вы думаете, кто-то вспоминает, как кто-то кого-то побил или там… Грустное ведь не вспоминается. Вспоминается хорошее. Поэтому сериал «Солдаты» я не готов сейчас так уж глубоко обсуждать художественные достоинства «Солдат», которые выходят сейчас, в силу того, что я не занимаюсь сейчас сериалом «Солдаты». Но я считаю, что это не худшее телевизионное произведение об армии. Причем понимаете какая вещь? Там, может быть, нет всей правды, но там нет лжи. Вот это очень важно. Там не вся правда, там нет дедовщины, там нет тех ужасов, о которых я рассказываю в программе «Военная тайна», в наших документальных расследованиях. Но там и лжи нет.
Александр Мельман: Вдогонку сейчас вопрос. Смотрите, опять же я знаю, так как мне рассказывали. Когда вы служили в армии, и по воскресеньям вас сажали к телевизору.
Игорь Прокопенко: «Служу Советскому Союзу», я сам сажал, у меня было сто солдат.
Александр Мельман: Скажите мне, Игорь, как называли в армии эту передачу еще, второе название? «Приходи, сказка».
Игорь Прокопенко: «В гостях у сказки».
Александр Мельман: Ну, вот какая разница? Не есть ли вариант «Солдаты» такой же «В гостях у сказки»?
Игорь Прокопенко: Вы знаете, я даже из курсантских времен вспоминаю с большой нежностью тот час с 11 до 12, потом шла «Утренняя почта». С большой нежностью почему? Потому что этот час в жизни военного человека, солдата или курсанта, где все очень расписано, и время спрессовано, час просто подумать, просто посидеть, расслабиться. Не важно, что там показывают.
Александр Мельман: Вам виднее в этом смысле.
Игорь Прокопенко: Голосом Лещинского подшить под воротничок. В общем, я с большим удовольствием вспоминаю то время. О чем там говорили, я не слушал.
Александр Мельман: И при этом вы показываете честное документальное кино о тех ужасах, которые творятся в армии. То есть ваше сознание здесь как оно, в порядке?
Анна Качкаева: Ну, видимо, как-то Игорь с этим примирился.
Игорь Прокопенко: Я вам честно скажу, вот я занимаюсь документальными расследованиями и одновременно люблю кататься на горных лыжах.
Александр Мельман: Это актуально до сих пор.
Игорь Прокопенко: И вот это не раздваивает. И по ночам катаюсь по Москве на роликовых коньках.
Александр Мельман: Жизнь многогранна.
Игорь Прокопенко: Более того, я занимаюсь расследованиями, я сейчас делаю большой игровой проект.
Анна Качкаева: С китайцами. Его как военного это тоже не беспокоит, не раздваивается.
Александр Мельман: Я счастлив за вас.
Анна Качкаева: Я прочту сообщения с пейджера. «Современный мужчина на телевидении – это смесь Путина, Медведева, Аршавина, метросексуала Павла Воля, гея Моисеева. И все это вместе – наш защитник», - так считает Андрей из поселка Красная Горбатка.
«Российское телевидение пытается сформировать образ мужчины-оптимиста. Если ваши дела идут хорошо, значит, вы чего-то не заметили», - так считает Сергей Митрофанов из Москвы.
«Язык не поворачивается поздравлять физически и морально искалеченных мальчишек, бомжующих офицеров от лейтенантов до полковников, и генералов, живущих, под собой не чуя страны. А вот ветеранов, вопреки всему доживших, хочется поздравить. Здоровья им и долголетия!» - Майоровы, которые не хотят поздравлять экс-министра Иванова и его сына с этим праздником тоже.
И, наконец, вас, Игорь, упрекают в том, что «нехорошо военному офицеру говорить о противнике в тех выражениях, которые вы употребили».
Александр Мельман: Он извинился перед ними.
Анна Качкаева: Но тем не менее, я упоминаю. И вот Олег вам пишет: «Военная тайна» - одна из немногих программ, ради которой стоит купить телевизор». Ей Богу, в нашей программе это большая редкость.
Игорь Прокопенко: Спасибо большое.
Александр Мельман: Дорогого стоит.
Игорь Прокопенко: Мы будем стараться.
Анна Качкаева: Виктор Иванович из Москвы, мы вас слушаем.
Слушатель: Поздравляю всех мужчин, именно достойных звания защитника Отечества. Мне пришлось разбираться с двумя случаями. Ветеран Великой отечественной войны, который свою юность отдал на защиту нашей родины, а теперь живет в страшных условиях, и не улучшают условия ему жилищные. Ответ от президента пришел просто потрясающий. И второе, пришлось заниматься полковником ФСБ из пограничников, которого выселили с семьей из квартиры. И Миронов обещал лично заняться этим вопросом. Много раз я связывался с приемной Миронова, но все осталось на прежнем месте.
Игорь Прокопенко: Виктор Иванович, добрый день! Я – Виктор Прокопенко, в каждой программе «Военная тайна» мы рассказываем о таких случаях, пытаемся помочь этим офицерам, помочь этим людям. Если можно, после эфира мы с вами свяжемся, и мы постараемся эти проблемы решать вместе.
Анна Качкаева: Вы можете позвонить, и если есть такие истории, Игорь готов о них рассказать и попробовать помочь.
Игорь Прокопенко: Мы делаем не во всех случаях, но иногда получается, что мы помогаем людям.
Анна Качкаева: Николай из Москвы, вы в эфире.
Слушатель: И передача на «Рен-ТВ», и сериал этот – не самое худшее, действительно очень качественное и хорошее. Я хотел бы сказать, что помимо телевизионных персонажей, героев сериальных, существовали в России и настоящие герои, герои Российской Федерации, Советского Союза, они потом были уничтожены, прошли голодовки. Но я расскажу о трех героях. Это Толбоев полковник, летчик-испытатель на станции метро «Выхино» как-то по весне перед Днем победы двумя сержантами милиции был выволочен.
Анна Качкаева: Да, Николай, мы знаем эту историю.
Слушатель: Я хочу еще два слова. Потом второй герой, это полковник, герой России Полянский, который застрелился в этом году. И еще один герой – вице-президент Российской Федерации, губернатор Курска, герой России, летчик, генерал-майор Руцкой. Я хотел бы сказать: за что его сняли? За правду о «Курске», о том, что привозили солдат в Курск, и матери за них 700 рублей до сих пор получают пенсии, и за то, как подорвался «Курск». И почему так к нашей армии стал относиться? Путин начал относиться нормально, но когда он приехал туда и встретился со вдовами, и когда собирали пожертвования со всего мира…
Анна Качкаева: Николай, я понимаю, это больная тема. И мы только затронули. Теперь, если бы была возможность, наверное, бы таких историй были десятки, если бы мы могли это снять.
Александр Мельман: Просто с Руцким все сложнее. Там вмешивается большая политика, не надо это исключать.
Игорь Прокопенко: Руцкой был достойный летчик, достойный командир полка, это мужественный грамотный летчик.
Анна Качкаева: Если говорить о военном, а политика – это всегда немножко другая профессия. Это тоже правда. «По-моему, «Честь имею» - единственный более-менее реальный фильм о нашей армии», - пишет нам еще один Олег.
Игорь Прокопенко: На мой взгляд бывшего военного, самый правдивый и настоящий фильм об армии – это «Анкор, еще Анкор».
Александр Мельман: А на мой взгляд, вы упомянули Тодоровского старшего, а я упомяну Тодоровского младшего. На мой взгляд опять же, самый правдивый фильм о Чечне – это «Мой сводный брат Франкенштейн» Валерия Тодоровского, прекрасного режиссера. И это показано неоднократно на государственном канале «Россия», что в какой-то степени удивительно, потому что там читаются такие смыслы, это такой антивоенный и такой фильм против той самой чеченской войны. Он показан так художественно, что даже документалистика здесь может уступает место той силе образа, которая показана в фильме.
Анна Качкаева: Вообще, мне кажется, что по-прежнему вот за эти 20 лет не очень много появилось фильмов, которые бы говорили о ценности, об этой гуманистической ценности солдата, летчика, пропавшего или не пропавшего, спасенного, в принципе об отношении государства к тому, кого считают защитником Отечества. В этом смысле есть, конечно, проблемы. Владимир Денисович, Московская область, мы вас слушаем.
Слушатель: Как наши власти заботятся о бывших военных, которые только уволились или служат. Я живу в военном городке, уволился я 15 лет назад. Квартиры до сих пор – никто ничего. 22 года уже из городка никто не выселился, чтобы получил квартиру. Вы понимаете положение с заботой?
Анна Качкаева: Да, понимаем.
Игорь Прокопенко: В каждой программе «Военная тайна» мы рассказываем об этом. Кому-то удается помочь, но, к сожалению, мы не единственная сила.
Слушатель: Нас местные власти не берут во внимание, что мы есть.
Анна Качкаева: Но телевидение – возможная, но не единственная сила.
Игорь Прокопенко: И не все, к сожалению, смотрят.
Слушатель: Обращались мы по этим вопросам, куда только ни обращались, и ничего не решается.
Анна Качкаева: Вчера было во всех итоговых программах, я лишний раз посмотрела, как будто открылся ящик Пандорры. Увольняют четверых губернаторов, и вдруг мы выясняем, что там недостроенные школы, загробленные фермы, не получающие лучшие учителя, герои России и так далее. Где это все было то?
Слушатель: Офицеры, которые при увольнении должны были получить квартиры, уже прошло 8 лет, они так и стоят на очереди.
Анна Качкаева: Так по 15 стоят. Ефим из Москвы, мы вас слушаем.
Слушатель: Я давно хотел поговорить с Прокопенко. Давайте немножко истории. Как известно, Советский Союз граничил с любой страной, с какой он хотел. За 70 лет советской власти 44 войны и всевозможных военных действий, учитывая, что некоторые страны…
Анна Качкаева: Ефим, давайте обойдемся без исторических лекций. Если можно, вопрос.
Слушатель: Вопрос очень простой: не пора ли нам взяться за нашего Шехтера, и все эти войны подробно исследовать для чего? Конечно, наши ребята – герои. Во имя чего все это происходит и происходило уже 5 войн, пока эти 20 лет «перестройки»? Не пора ли всю эту верхушку смести?
Игорь Прокопенко: Это правда.
Александр Мельман: Вот я хочу сказать, кстати, по поводу предыдущего звонка, что вот такие вещи…
Анна Качкаева: Между прочим, тема, ради чего все эти войны, начиная с Афганистана.
Александр Мельман: Как не думают о военных, об офицерах – это тоже большая политика, как сейчас сказал Ефим, в том смысле, что власть государственная очень неплохо договорилась с высшим генералитетом, с одним из представителей которого говорил Игорь, вот так, как они живут, и у них все в порядке. То есть имеется в виду, что расчет идет только на политическую договоренность и на всевозможные блага вот этим высшим офицерским чинам. А дальше как бы уже не важно. Это абсолютно вот такое отношение к низу, к быдлу. Им ничего не надо, главное, договориться, прикормить вот этих, что в России, к сожалению, всегда было.
Игорь Прокопенко: Я хочу еще сказать, генералы тоже бывают разные. Я знаю большое количество достойных генералов, мужественных, умных, грамотных, которые берегут своих солдат и офицеров, с одной стороны, а с другой стороны, есть генералы, о которых я уже рассказывал. Поэтому есть генералы, а есть генералы. Я хочу, чтобы все мы понимали, что есть две категории генералов.
Анна Качкаева: Давайте все-таки чуть-чуть попробуем сместить тему, думая о том, что у нас праздник, и хочется как-то о мужчинах в несколько позитивном плане. Как говорят у нас на телевидении, не нужен позитив, нужен реализм. Но вот реализм уже вроде как мы и обозначили. Давайте чуть-чуть о позитивном. Есть у нас мужчины, на которых нам хочется, чтобы походили наши сыновья, чтобы мы в них влюбились?
Александр Мельман: На телевидении?
Анна Качкаева: Конечно. Мы же сегодня все-таки об образе. Какой телевидение лепит этот образ современных мужчин, помимо людей в погонах, или мы уже с армией немножечко разобрались, разная она, не всегда, может быть, приятная. Но на телевидении есть и приятная и такая благостная, есть неприятная. А вот другие то мужчины? Дело в том, что Игорь у нас еще и руководит программой, в которой выходят фильмы, которые в наборе своем имеют название «Многоженец», «Бес в ребро», «Альфонсы», «Служебный роман», «Содержанки».
Александр Мельман: Это к той раздвоенности Игоря, о которой он с таким удовольствием говорил.
Анна Качкаева: Например, не «Дед, отец и брат», а вот этот набор такой, я бы сказала, для человека кризиса среднего возраста с большими возможностями. Вы, Игорь, это для чего делаете? Чтобы что?
Игорь Прокопенко: Глупо делать вид, что этого нет. Начнем с этого. Телевидение – это же некий рынок такой, который предоставляет какую-то информацию в виде образа и истории. И глупо делать вид, что вот этой полки тоже не существует. Вопрос, чем и как ее заполнять. Если мы думали или думаем, что мужчина от 35 до 45 думает только о работе или о рыбалке, то мы ошибаемся. Всякие события происходят и у этого мужчины, особенно, когда у него вроде и с работой все в порядке, и семья, и дети, и заработок, и рыбалка. И вдруг в жизни происходят события, которые напрочь…
Александр Мельман: Кризис.
Игорь Прокопенко: Кризис здесь не при чем, наоборот, кстати, всплеск рождаемости.
Александр Мельман: Я говорю о порядке работы, с деньгами.
Игорь Прокопенко: И вдруг возникает ситуация, которая оказывается, что в жизни абсолютно дезориентирован. Да, мы понимаем, о чем речь. Как писала Ахмадуллина: «Есть лишь любовь, нет смерти на земле». И вдруг он встречает кого-то, например. Что я попытался сделать в этом проекте? Не совсем пока получилось. Должен сказать, что проект пока сырой, пока он не дотянут, но мы обязательно его сделаем, потому что я так хочу. Мы же не первые придумали название «Многоженцы». Вот это интонация, когда подсматриваем в замочную скважину и говорим, у него жена и две любовницы. Молодец! Или он в командировку приезжает, у него одна женщина, в другом городе – другая. Отлично! Ему – 70, ей – 18. Супер! Вот в этих интонациях. Мы пытаемся и мы обязательно это сделаем перевернуть ракурс. Человек, который оказался в этой ситуации, он реально оказался в тяжелейшей ситуации, посмотреть на эту проблему с другой стороны. Он не знает, что делать. Для него это трагедийная ситуация.
Анна Качкаева: То есть вы пытаетесь, как я понимаю, примирить то, что вы когда-то обозначили противоречие между рейтингом и порядочностью. Потому что на телевидении оно носит противоречивый и абсолютно антагонистический характер. Но вот тут вы пытаетесь в общем «желтые» темы исполнить с пользой…
Игорь Прокопенко: Вы знаете, у меня более благородная цель. Во всяком случае, я ее перед собой ставлю таким образом – помочь людям, которые рано или поздно, мужчинам, которые, если они только здоровы, у них все в порядке с головой, тогда которые могут оказываться в таких ситуациях, помочь им разобраться в себе и в окружающем мире.
Анна Качкаева: И быть ответственными.
Игорь Прокопенко: Потому что мы ведь не рассказываем, как это здорово. Мы рассказываем, а что происходит после этого, а к чему это приводит, как вообще жить?
Александр Мельман: Вот здесь как раз я понимаю, потому что нет запретных тем.
Игорь Прокопенко: Пока не получается, но получится.
Анна Качкаева: Я несколько фильмов из этого цикла видела. Например история с «Содержанками» - это история, на мой взгляд, чрезвычайно опасная. Девушки гордятся этим состоянием. И вот это то, что сейчас в социальном лифте очень легитимизируется, потому что хорошо быть девушкой при богатом мужчине.
Игорь Прокопенко: Вот я хочу довести этот проект до того момента, когда мы все-таки будем разбирать эту ситуацию.
Александр Мельман: Здесь действительно важно как. Действительно, не должно быть запретных тем. Хотя в телевизоре должны быть. Есть там определенное время, что-то можно показывать, что-то нельзя, и как показывать. Важно действительно, как это сделать. Но тогда, Игорь, по этой логике она действительно довольно опасна, потому что на НТВ есть программа «Очная ставка». И они нам скажут с вами, а мы хотим понять этого педофила, маньяка, тоже хотим ему помочь. Он тоже человек, и он уже сидит в тюрьме. И мы хотим к нему относиться тоже по-отечески, потому что мы все под Богом ходим. Но это тонкая же грань, согласитесь.
Игорь Прокопенко: У меня все-таки задача, когда мы говорим «Мужские истории», я имею в виду все-таки нормальных людей, среднестатистических людей, не идиотов, не маньяков, не извращенцев.
Александр Мельман: Граница нормальности сейчас очень зыбкая, она уходит непонятно куда.
Игорь Прокопенко: Я думаю, что все гораздо проще, чем нам иногда кажется. Слово «нормальная» это значит нормальная.
Анна Качкаева: Проект только еще запущен. Я думаю, что мы вернемся еще к этой теме, потому что тема то важная на самом деле.
Игорь Прокопенко: Я обещаю сюрпризы в этом проекте.
Анна Качкаева: И интересная, потому что о мужчинах с этой точки зрения и с мужчинами вообще не говорят. Я считаю, что это очень важно.
Игорь Прокопенко: До сих пор только аплодировали.
Анна Качкаева: Игорь и Александр, можете ли вы коротко сформулировать, чтобы я понимала, каким настоящего мужчину, я понимаю, что вы сами себя, конечно, считаете настоящими мужчинами…
Александр Мельман: Я только стремлюсь. Вечное стремление.
Анна Качкаева: Вот какой он? Какой современный настоящий мужчина?
Игорь Прокопенко: Качества перечислять что ли?
Александр Мельман: Давайте я скажу. У меня есть такой визуальный образ. По-моему, Сергей Гармаш, который снялся в этих фильмах, о которых мы говорим, вот он для меня некий такой образ настоящего мужчины.
Анна Качкаева: Умный и сильный, добавила бы я. С праздником вас, дорогие мужчины, отцы, деды, братья, любимые! Будьте здоровы и приносите благополучие своим близким!
