Марьяна Торочешникова: "Право на правоохранительные органы" - так несколько парадоксально я называю сегодняшнюю передачу. Потому что речь в ней пойдет о том, как зачастую те органы, которые призваны защищать права граждан, точнее, не сами органы, а представители этих органов права граждан нарушают. Я представляю гостей в студии – то нотариусы московские, но сегодня они выступают у меня в передаче не в качестве нотариусов, а в качестве потерпевших от действий сотрудников правоохранительных органов, в частности милиции. Это Наталья Гуменюк и Гермиона Кремлева. С нами в студии также сегодня адвокат Сергей Сычев.
И вот для того, чтобы было понятно, почему сегодня нотариусы вместо того, чтобы разъяснять порядок вступления в права наследства, или вместо того, чтобы рассказывать еще о каких-то особенностях нотариальных действий, что бывает в рамках моей передачи, пришли и намереваются рассказывать что-то о правоохранительных органах, я думаю, что целесообразно обратиться непосредственно к ним. И попрошу я Наталью Гуменюк начать свой рассказ о том, с чего вдруг у вас возникли претензии к сотрудникам милиции?
Наталья Гуменюк: Если у кого-то впечатление такое о нотариусах и работе нотариусов, что это спокойная работа, я уверяю вас, это совершенно не так. Потому что, сидя у себя за столом, в своем рабочем кабинете, ты можешь подвергнуться нападению сотрудника милиции и в конечном счете оказаться обвиняемой по статье 318-ой части 1-ой, как это сейчас в Перовском районе…
Марьяна Торочешникова: Вы переведите пожалуйста, для слушателей, потому что нас слушают далеко не все юристы, что это за состав преступления.
Наталья Гуменюк: Мы тоже были не подкованы по Уголовно-Процессуальному кодексу и Уголовному кодексу, но теперь мы знаем. Статья эта предусматривает ответственность уголовную за нанесение телесных повреждений сотруднику милиции при исполнении его служебных поручений – получилось, что в нашей кабинете.
Марьяна Торочешникова: Расскажите, пожалуйста, Наталья Эдуардовна, как же так вышло, что вы причинили телесные повреждения сотруднику милиции при исполнении им его служебных обязанностей, что это вообще за ситуация была?
Наталья Гуменюк: Был обычный рабочий день, было это 18 октября 2007 года, этот день мы с Гермионой Николаевной запомнили, наверное, навсегда. Потому что в этот день к нам пришла на прием обыкновенная гражданка, какие приходят к нам каждый день, ничем не отличалась от других, в обыкновенной гражданской одежде. Однако вот воспитанием она, конечно, не блистала и не стала ждать очереди своей, когда она может попасть к нотариусу на прием. Нотариусы не должны были обедать, и она вместо того, чтобы спокойно сидеть в очереди, ворвалась к нотариусам в кабинет, причем нанеся телесные повреждения нотариусу Кремлевой, достаточно пожилому нотариусу.
Марьяна Торочешникова: То есть присутствующей здесь Гермионе Николаевне.
Наталья Гуменюк: Да, присутствующей здесь Гермионе Николаевне. И нотариусу Гуменюк, то есть мне, пришлось встать на защиту Гермины Николаевны, потому что там могли быть серьезные повреждения.
Марьяна Торочешникова: Подождите, в общем, какая-то женщина приходит в нотариальную контору вашу, где вы ведете прием, я так понимаю, вместе, у вас там два кабинета, да? Какая-то женщина врывается и начинает просто без всякой видимой причины, ни с того, ни с сего избивать присутствующего там нотариуса?
Наталья Гуменюк: Нет, почему, она до этого кричала, чтобы нотариусы приняли ее в обеденный перерыв, она не собирается ждать очереди. Дальше была непереводимая нецензурная брань. Она сорвала нам все объявления, испортила весь стенд в приемной и, в конце концов, последнее, что она сделала, это она набросилась уже с кулаками на нотариуса, для того чтобы ее приняли.
Марьяна Торочешникова: Я поняла. Гермиона Николаевна, из этого рассказа Натальи следует, что, да, действительно ворвалась какая-то женщина к вам в приемную, но я пока до сих пор не слышу, а где претензии, собственно, к сотрудникам милиции? Почему вы вдруг считаете, что с их стороны что-то было сделано неверно? И почему, в частности, вам предъявляют обвинение в соответствии со статьей 318-ой, частью 1-ой, о чем вы говорили, избиение сотрудника милиции, правоохранительных органов при исполнении им служебных обязанностей?
Гермиона Кремлева: То, что сотрудник милиции оказался сотрудником милиции, мы сами узнали только через два месяца, когда в нотариальную контору пришли производить обыск, во время которого были изъяты документы, содержащие нотариальную тайну.
Марьяна Торочешникова: То есть я правильно понимаю, что вот эта самая женщина, которая кричала, материлась и которая срывала какие-то объявления со стенда, это и был сотрудник милиции, сотрудница милиции?
Гермиона Кремлева: Да, именно ею она и оказалась, капитаном милиции Скибенко.
Марьяна Торочешникова: А что же произошло вот спустя два месяца? Как вы узнали о том, что она милиционер? И чем, кстати, вот та история закончилась? Ее просто выпроводили оттуда?
Наталья Гуменюк: Мы, насколько могли, защищали себя и свои нотариальные документы, за которые мы несем уголовную и материальную ответственность. В конце концов, мы смогли отстоять свой кабинет, и гражданка эта, сказав, что она сотрудник милиции и она это так дело не оставит, ушла. Буквально через 15 минут, мне так кажется, в полном составе, потому что человек 6 милиционеров нашего районного УВД "Косино-Ухтомский" прибыли в нашу нотариальную контору и начали производить осмотр места происшествия, брать объяснения со всех участвовавших лиц. Причем зам. начальника УВД "Ухтомский", начальник этой группы, Манышев точно так же ругался нецензурно, размахивал руками и обещал всех посадить, кто устроил такое нападение на его сотрудника.
Марьяна Торочешникова: А в это время здесь же, в нотариальной конторе, были люди еще какие-то, граждане, которые пришли на прием к нотариусу?
Наталья Гуменюк: Были сотрудники, поскольку был обеденный перерыв, граждан не было, были сотрудники соседней фирмы, риэлтерской, которые мало того, что наблюдали, а помогали нам успокаивать эту даму, которая была просто в невменяемом состоянии и кричала, что она здесь всех посадит, кто участвовал в этом. Повторять слова ее невозможно, но смысл такой, что все, кто участвовал и препятствовал ей, будут сидеть, всех она разгонит, контору нотариальную закроет, риэлтеров закроет, и охранника, который помогал нам ее успокаивать, она тоже уволит.
Марьяна Торочешникова: Хорошо, значит, 18 октября, в тот же день, к вам приехала оперативная группа на место происшествия, с вас стали отбирать показания, а потом была тишина, насколько я понимаю.
Наталья Гуменюк: Целых два месяца, да.
Гермиона Кремлева: Два месяца была тишина.
Марьяна Торочешникова: И что же произошло через два месяца, Гермиона Николаевна?
Гермиона Кремлева: Через два месяца ко мне в кабинет вошел оперативный сотрудник УБОП с постановлением о проведении обыска. Спросил, есть ли у меня в наличии электрошокер. Я сказал, что электрошокера в нотариальной конторе нет.
Марьяна Торочешникова: А проведение обыска в связи с чем?
Гермиона Кремлева: Было постановление в связи с тем событием, которое произошло 18 октября. Оттуда мы узнали, что возбуждено уголовное дело, только из этого постановления об обыске. А дальше в процессе обыска он у меня изымает документы, содержащие нотариальную тайну, которые, как потом в суде он объяснил, когда спросили, зачем он изъял, он говорит: "Я руководствовался внутренним убеждением".
Марьяна Торочешникова: А какие именно документы он у вас изъял?
Гермиона Кремлева: Реестр, договоры, доверенности, копии паспортов граждан, которые их оставили в нотариальной конторе для оформления документов.
Марьяна Торочешникова: Скажите, вот вы пытались как-то ему разъяснить, что эти документы содержат охраняемую законом тайну?
Гермиона Кремлева: Я это сделала, но так как я препятствовать изъятию не могла, у меня не было правовых оснований, я опечатала эти документы своей печатью, и передала ему под расписку, рассчитывая на то, что следователь разберется, что эти документы никакого отношения не имеют к инциденту 18 октября, и вскрывать она этот пакет не будет.
Марьяна Торочешникова: А вам известно, все-таки вскрыли этот пакет или нет, была нарушена нотариальная тайна или нет?
Гермиона Кремлева: Да. Недавно, знакомясь с материалами уголовного дела, там эти документы осматривались в присутствии понятых, совершенно неизвестных лиц.
Марьяна Торочешникова: Правильно ли я понимаю, что, таким образом, в частности, в связи с тем, что была произведена выемка документов, были затронуты и нарушены интересы не только вас как нотариуса, но еще и интересы третьих лиц, тех людей…
Гермиона Кремлева: Тех граждан, которые обратились к нам в свое время за помощью в нотариальную контору.
Марьяна Торочешникова: Как-то теперь можно восстановить их в правах, этих людей, или это не представляется теперь возможным в связи с происшедшим?
Гермиона Кремлева: Я даже не могу вам ответить на этот вопрос.
Марьяна Торочешникова: Ну, хорошо, спустя два месяца провели обыск, изъяли документы, совершенно которые к делу не относятся, и что же дальше? Вы уже сказали о суде. Суд уже состоялся, уже вынесли приговор какой-то, оправдательный или обвинительный, что-то было?
Наталья Гуменюк: 18 же октября, после того, как у нас перестали производить свои оперативные действия сотрудники милиции УВД "Косино-Ухтомский", мы с Гермионой Николаевной написали свои заявления, каждая свое заявление, и отнесли в дежурную часть. Нам эти заявления зарегистрировали, однако эти заявления не стали рассматривать, их приобщили к рапорту капитана милиции Скибенко, и я так понимаю, что начали их рассматривать как явку с повинной. Потому что после того, как произвели обыск в нашей нотариальной конторе, мы поняли, что возбудили уголовное дело не против Скибенко, которая нарушила все мыслимые и немыслимые вообще законы, и нотариальный закон в частности. Мы обжаловали все действия должностных лиц, а именно: сотрудников милиции УВД "Косино-Ухтомский", лично зам. начальника УВД "Косино-Ухтомский" Манышева, бездействие прокуратуры, которая не ответила нам на нашу жалобу по поводу действий сотрудников УВД. Мы все это обжаловали в суд Перовский, и нам по всем нашим жалобам вынесли отказные решения, то есть суд установил, что все производилось в соответствии с законом.
Марьяна Торочешникова: Вы обжаловали это решение суда?
Наталья Гуменюк: Обжаловали вплоть до кассационной инстанции – Мосгорсуда. Более того, у нас 6 решений, везде нам отказывали, и более того, нас уже там знали в лицо, и на другое решение мы даже уже не надеялись. Вот у нас последнее осталось – само уголовное дело, которое сейчас уже на стадии ознакомления с материалами дела. О нем вообще отдельно надо рассказывать, как составляются против нас документы, какой подлог, там просто немыслимо.
Марьяна Торочешникова: Послушайте, мне вот что хочется у вас выяснить. Просто слушатели не знают, я заранее перед тем, как записывать нашу передачу, прочитала вашу жалобу в Следственное управление Следственного комитета при Генеральной прокуратуре Российской Федерации, где вы, в принципе, описываете вот эту сложившуюся ситуацию. И из этой жалобы, если я правильно понимаю, следует, что в отношении вас возбуждено не одно какое-то уголовное дело, а я их насчитала четыре уголовных дела. Во всяком случае здесь фигурируют четыре номера различных уголовных дел. И не совсем понятно, в каком из этих дел кто из вас является свидетелем, а в каком из этих дел кто является обвиняемым. Так вот, в итоге-то сейчас эти четыре дела как-то объединили в одно или они все четыре так параллельно и существуют в пространстве?
Гермиона Кремлева: Дело в том, что мы обжаловали эти действия не только в суде, мы жаловались и в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, мы подавали жалобу в прокуратуру города Москвы. Все наши жалобы в нарушение закона о рассмотрении жалоб граждан, были спущены в прокуратуру Перовского района города Москвы. И следователь – я смотрела материалы дела, вчера знакомилась с ними – провел "работу над ошибками" и все номера, где были ошибочно, с его точки зрения, они указаны, он поправил на один единственный номер.
Марьяна Торочешникова: То есть, на самом деле, было одно единственное уголовное дело, просто в разных документах процессуальных указывались разные номера уголовного дела.
Наталья Гуменюк: Да, это так называемые "небольшие ошибки", которые может следовать исправить по своему усмотрению.
Марьяна Торочешникова: Насколько я понимаю, там еще речь идет и о каких-то требованиях исковых в рамках гражданского производства, приложенных к этому уголовному делу. Или нет? Насколько я понимаю, этот милиционер требует каких-то компенсаций и заявляет о том, что вы причинили какой-то материальный ущерб ей.
Наталья Гуменюк: Там ситуация такая, что нотариусы, оказывается, порвали ее гражданское служебное пальто, в котором она исполняла свои служебные обязанности, в нарушение приказа 900-го, что при исполнении своих служебных обязанностей работники милиции должны находиться в соответствующей форме. Она была в обыкновенном свое пальто, и, размахивая руками, наоборот, причиняя нотариусам телесные повреждения, она и порвала в области подмышек. А теперь говорит, что это нотариусы рвали на ней пальто, вытаскивая ее за шиворот из своего кабинета.
Марьяна Торочешникова: Подождите-подождите, я ничего не понимаю, какие служебные обязанности? Вы здесь не говорили ни о каких служебных обязанностях, не говорили о том, что она вам предъявляла удостоверение, когда пришла к вам в обеденный перерыв. Вы сказали, что к вам пришла обычная гражданка, с этого начинался ваш рассказ.
Наталья Гуменюк: Да-да. Вот у всех нормальных людей, так же как и у вас, то есть ни у кого другого вопроса не появляется. Совершенно нормальная реакция у людей на то, что она не была ни при исполнении, ни в форме служебной, не предъявляла удостоверение. Но, в конце концов, она оказалась при исполнении. Значит, ее непосредственные начальники ей алиби такое в нотариальной конторе состряпали задним числом. Но при этом хорошо бы еще, когда врешь, иметь хорошую память. Когда мы просматриваем дело, мы замечаем очень много несостыковок, о которых пока мы говорить не будем, мы хотим все-таки победить.
Марьяна Торочешникова: Ну, да, дождаться, когда дело будет передано в суд, и уже там обращать на это внимание, суда в том числе.
Наталья Гуменюк: Да. Потому что, как Гермиона Николаевна сказала, мы надеялись на объективное рассмотрение в Генеральной прокуратуре, однако жалоба эта с нашим указанием на нарушения закона по уголовному делу была спущена именно тому начальнику следственного отдела и начальнику Перовской прокуратуры Семенову, начальнику следственного отдела, которые и провели в настоящее время "работу над ошибками" и исправили все, что мы говорили, что они нарушили.
Марьяна Торочешникова: Вы знаете, я обратилась в Федеральную нотариальную палату за комментарием вот к случившемуся с вами, я им тоже отправила туда копию вашей жалобы, в Генеральную прокуратуру, они там прочитали и делегировали пресс-секретаря Федеральной нотариальной палаты Алексея Лацейко сделать небольшое заявление по этому поводу, давайте его послушаем.
Алексей Лацейко: Ситуация действительно вопиющая, на наш взгляд, на взгляд нотариального сообщества. Многие из его представителей слышали об этой ситуации. Такое происходит, и происходит не только в Москве, происходит и в других регионах. Сплошь и рядом такие случаются ситуации, когда будь то во время исполнения своих служебных обязанностей, будь то в свободное время представители различных следственных органов, прокуратуры, милиции ведут себя, конечно, неподобающим образом. В регионах очень часто можно услышать от нотариусов, что представители просто властных структур, не только милиции, ведут себя, конечно, таким образом.
Марьяна Торочешникова: Алексей, в этой связи что предполагает сделать Федеральная нотариальная палата? Как-то будет нотариальное сообщество реагировать на происходящее?
Алексей Лацейко: Здесь, наверное, больше зависит от желания самих нотариусов. Конечно, Нотариальная палата, в ее, скажем так, непосредственные функции не входит защита нотариусов на таком уровне. Но если нотариусы обратятся за поддержкой к президенту палаты, то, конечно, им будет оказана всяческая поддержка.
Марьяна Торочешникова: Это был Алексей Лацейко, пресс-секретарь Федеральной нотариальной палаты, которого Федеральная нотариальная палата делегировала для того, чтобы прокомментировать вот ваш случай, вашу историю. Я надеюсь, что все-таки нотариальное сообщество окажется достаточно активным, потому что я могу себе представить, как отреагировала бы на подобную историю Адвокатская палата. Мы знаем истории с обысками в бюро адвокатских, и что после этого бывает, и как себя жестко ведет Палата. Я думаю, что, может быть, здесь… Ну, мне не к лицу давать советы нотариусам, в частности, нотариальной палате, я все-таки журналист, это не мое дело, но, как мне представляется, было бы логично Нотариальной палате тоже как-то отстаивать интересы своих членов непосредственных.
Вот здесь мы разговариваем, у нас получается такой женский междусобойчик, а у нас, между тем, в студии присутствует адвокат Сергей Сычев, который здесь, в общем-то, тоже не зря. И адвокат Сергей Сычев сегодня, насколько я понимаю, считает, что вся эта история, на самом деле, выходит за рамки личной обиды вот этого капитана милиции Скибенко, которая таким образом решила мстить нотариусам нерадивым, которые отказались ее принимать во время обеденного перерыва да еще без очереди. Я так понимаю, что вам, Сергей, кажется, что здесь проблема-то горазд глубже, и речь идет вот именно не о личной обиде, а о коррупции.
Сергей Сычев: Да, я понимаю это дело так, что статья, по которой сейчас пытаются привлечь к уголовной ответственности нотариусов, в советские времена она использовалась для гонения неугодных. По этой статье очень часто осуждали, допустим, религиозных деятелей каких-то, деятелей, которые занимались некой антисоветчиной, но на таком уровне, что их нельзя было поймать. И вот явка милиции или встреча, скажем, такого гражданина на улице с сотрудниками милиции, с дежурным так называемыми, общественной милицией, она заканчивалась как раз некой такой потасовкой, возбуждали уголовное дело – сорвал погон, оторвал пуговицу, еще что-то сделал – и человек заканчивал на скамье подсудимых, реальный срок отбывал.
Марьяна Торочешникова: А вы сообщите, кстати, там какое максимально возможное наказание по этой статье предусмотрено?
Наталья Гуменюк: По первой части – 5 лет лишения свободы.
Сергей Сычев: Понимаете, статья-то дежурная, статья, которая используется… Когда мы не можем ничего сделать, мы ищем некие дежурные статьи, подтасовываем факты. Ведь, поймите, она пришла туда как гражданка, она не представилась как сотрудник милиции. Если она пришла туда с поручением, она сразу должна была разъяснить нотариусам их права, разъяснить нотариусам их обязанности в данной ситуации, ясно изложить цель своего визита и затем уже дальше действовать. Но она пришла как гражданка, а потом оказывается задним числом, что она пришла не как простая гражданка, а она пришла как сотрудник милиции. А значит, есть некий умысел, есть некий план, который, может быть, первоначально не раскрывался. План этот на что направлен? Либо на то, чтобы лишить нотариусов лицензии, окончить, так сказать, сроком реальным, понимаете, осудить и лишить лицензии их. А для чего это опять же? Захват. Везде это происходит, по моему мнению.
Марьяна Торочешникова: Здесь мне было бы, конечно, интересно узнать мнение на этот счет самих нотариусов. Видите ли вы какую-то другую подоплеку, кроме личной мести, вот всей этой истории? Я надеюсь, что нотариусы выдвинут свои версии. Дело находится еще в стадии ознакомления с материалами, в суд еще не передано, но, судя по всему, уже скоро время ознакомления закончится, и уж в марте точно дело в суд передадут, я так себе предполагаю, подарок вам такой будет на Международный женский день. Итак, видите ли вы какую-то особую подоплеку этого уголовного дела?
Наталья Гуменюк: Да. Я бы хотела сказать, что Сергей как в воду глядел, как говорится, потому что мы работаем на территории УВД "Косино-Ухтомский" уже не первый год, лет 6, наверное, и с самого начала к нам приходили именно сотрудники УВД "Косино-Ухтомский", предлагали нам совершить нотариальные действия, которые невозможно совершить, то есть с нарушением закона.
Марьяна Торочешникова: Ну, например?
Наталья Гуменюк: Ну, например, доверенность на машину без хозяина, без собственника автомашины. То есть, таким образом, они принуждали нас совершить уголовное преступление. Мы им отказывали. То есть это было достаточно часто, и в конце концов, мы поняли, что мы навлекли на себя беду таким образом. Более того, когда мы стали обращаться в УВД "Косино-Ухтомский", а это буквально три минуты от нашей нотариальной конторы до них ходьбы, когда граждане вели себя неподобающим образом мы вызывали наряд милиции, нам перестали наряды присылать в контору, мы должны были разбираться с гражданами сами. Уже в процессе вот этого уголовного дела у нас была украдена вывеска нотариальной конторы, и до сих пор никаких дел, никаких операций по данному нашему заявлению о краже нашей вывески произведено не было. Мы просто смеемся, что это как раз очень вовремя и кстати, поскольку, капитан милиции Скибенко обещала, что нотариусы здесь работать не будут, и "на моей земле работать не будут", таким образом, получается, сначала вывеску нужно содрать с нотариальной конторы, а потом и нотариусов выкурить. Поэтому это все чисто логически так и происходит. Поскольку уже и сотрудники риэлтерской фирмы не работают рядом с нами, их попросили покинуть помещение…
Марьяна Торочешникова: А кто попросил? Арендодатель?
Наталья Гуменюк: Мы не знаем. Понимаете, дело в том, что такие вещи так тоже открыто… Люди боятся. Работают здесь же, живут здесь же и боятся, конечно, кого-либо обвинять в этом. Попросили – они ушли.
Марьяна Торочешникова: Вообще, мало кому хочется связываться так вот без особой нужды с правоохранительными органами.
Наталья Гуменюк: Да-да. Мы, кстати, очень благодарны нашим всем свидетелям, которые были, у нас было пять свидетелей, изначально было пять свидетелей, и все бесстрашно дали показания как раз против капитана милиции Скибенко, которым она оказалась. Но, в конце концов, до настоящего времени у нас остался только один свидетель, который еще не запуган. А один свидетель у нас вообще пропал.
Марьяна Торочешникова: Подождите, а куда подевались остальные четыре свидетеля?
Наталья Гуменюк: Они перестали ходить в суд. Я вам еще не сказала, что мы в защиту своих нарушенных прав, своей части и достоинства подавали в мировой суд, я дело проиграла, можно сказать, вынесли оправдательный приговор капитану милиции Скибенко.
Марьяна Торочешникова: Подождите, это было уголовное дело по факту оскорбления.
Наталья Гуменюк: Да, нанесение побоев и оскорбление. Гермиона Николаевна до сих пор борется, дело выросло в три тома. Мы все-таки считаем, что мы должны победить, потому что в этом деле тоже столько нарушений, столько подлога, давления и нарушений со стороны мирового судьи, что мы все-таки думаем, что в конце концов правда должна восторжествовать, и мы победим.
Марьяна Торочешникова: Я понимаю, что вам интересно рассказать о своей истории, и мне важно, чтобы слушатели услышали об этом, потому что считается, что нотариус – это на минуточку лицо если не неприкасаемое, то, во всяком случае, довольно важное, статусное, с печатью гербовой, от которого, вообще-то, зависит многое в этой жизни. А вот оказывается, что нотариусы могут, простите меня за такое выражение, под раздачу попасть, будь на то необходимость. Но мне было важно еще вот как раз затронуть проблему произвола и коррупции со стороны правоохранительных органов. Причем я коррупцией называю не процесс передачи денег, шоколадки или бутылку коньяку за что-либо, а вот именно эту круговую поруку, может быть, странно проявляющуюся корпоративную солидарность, когда люди готовы нарушать закон, просто потому что обидели кого-то из их клана. Причем речь-то идет все-таки о представителях правоохранительных органов. Я не утверждаю сейчас, что они нарушали закон, специально акцентирую на этом внимание слушателей. Ведь это же все по-разному происходит.
И вот совершенно какая-то невероятная, на мой взгляд, история произошла в республике Чувашия, в городе Новочебоксарск. Предлагаю послушать ее сейчас, и дальше мы вернемся к обсуждению проблемы. Рассказывает наш корреспондент в Чебоксарах Дмитрий Лишнев.
Дмитрий Лишнев: 18 января 2006 года в Новочебоксарске в дверь Людмилы Пятаевой настойчиво постучали сотрудники милиции. Они заявили, что явились по звонку соседей, пожаловавшихся на шум, исходящий из ее квартиры. О том, что произошло дальше, рассказывает Людмила Пятаева.
Людмила Пятаева: У меня в квартире находились дети – это мой сын 13 лет и сын моей племянницы, первоклассник. Я была на работе. С работы я пришла около 9-ти, наверное, вечера. Прошло несколько минут – и заходит милиция. Приходят два милиционера. И стали писать протокол об административном правонарушении. Когда я попыталась объяснить, что мы не шумели, не кричали, а просто в квартире дети, они играют, как все обычные дети, тогда я их попросила указать в протоколе время правонарушения. Они указали 9:20 вечера. С обратной стороны я написала, что мы не шумели, в квартире просто дети. И все. Расписалась в этом протоколе, и я была спокойна, что я ничего не нарушила. Потому что ответственность за шум по закону наступает с 23 часов. Однако спустя несколько месяцев мне пришло постановление о привлечении меня к административной ответственности и наложен штраф в сумме 200 рублей. В постановлении было уже написано, что я в 4:20 утра шумела, кричала, я уже не помню, что я вообще безработная, хотя я работаю, уже стаж – 30 лет, больше. Более того, в постановлении были мои подписи, хотя я и не подписывала, и вообще это постановление я видела впервые. Конечно, я была очень возмущена и сразу пошла в прокуратуру.
Дмитрий Лишнев: В прокуратуре Людмиле Пятаевой посоветовали обратиться в суд с жалобой на постановление, а также было принято решение о проведении почерковедческой экспертизы, подтвердившей, в результате, факт подделки милиционерами подписей Людмилы Пятаевой. Увы, на этом все и закончилось. Милиционеров, сфабриковавших дело, к ответственности никто привлекать не собирался. Тогда Людмила Пятаева обратилась в чебоксарскую правозащитную организацию «Щит и меч».
О дальнейших событиях повествует председатель этой организации Алексей Глухов.
Алексей Глухов: На столь веские доказательства, доказывающие виновность сотрудника милиции, который, по крайней мере, составил данный протокол, прокуратура приступила к вынесению постановления об отказе, ограничившись тем, что если Пятаева теперь уже невиновна, так как она сам обратилась в суда об отмене того постановления о привлечении к ответственности, и суд удовлетворил это, значит, вроде ее конституционные права не нарушены. И ввиду того, что штраф она тоже не платила, значит, все нормально, значит, нет состава преступления в действиях сотрудников милиции. Если говорить о позиции заместителя начальника ГУВД по городу Новочебоксарску, то он в своих пояснениях даже высказал совершено изумительное мнение. В своем объяснении он говорит, что на практике сложилось так, что все постановления по делам об административных правонарушениях он подписывает, не читая их. Данное объяснение имеется в материалах проверки, которые сейчас находятся в следственном комитете при прокуратуре. С нашей стороны было предпринято несколько попыток по обжалованию постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции, однако на третий раз суд посчитал, что в действительности нет состава преступления в действиях сотрудников милиции. Мы тогда задались вопросом: ну, если нет состава преступления, тогда наверняка есть состав дисциплинарного проступка, если заместитель начальника ГУВД подписывает, не читая, на основании чего привлекаются граждане незаконно к административной ответственности.
Дмитрий Лишнев: После проведенной прокурорской проверки и вступивших в силу решений судов в апреле прошлого года правозащитники вместе с Людмилой Пятаевой обратились с заявлением к прокурору города Новочебоксарск о принятии мер прокурорского реагирования в отношении сотрудников милиции, нарушивших как нормы административного права, так и права Людмилы Пятаевой, фактически сфабриковав против нее дело. Но ответа от городского прокурора не последовало.
И вот спустя три месяца правозащитники обратились в суд с заявлением о признании бездействия прокурора незаконным и понуждении его предпринять меры прокурорского реагирования по фактам выявленных правонарушений. На удивление, городской суд признал правоту заявителей и обязал прокурора устранить допущенные нарушения прав Людмилы Пятаевой. Но прокурор продолжал упорно молчать.
Говорит Алексей Глухов.
Алексей Глухов: В итоге мы были вынуждены обратиться к судебным приставам для понуждения прокурора Новочебоксарска исполнить решение суда. И как только мы подали исполнительный лист, прокурор Новочебоксарска практически в тот же день решение суда исполнил, дал нам мотивированный ответ, в котором говорилось о том, что прокурор направил представление в адрес начальника Новочебоксарского ГУВД об установлении и привлечении виновных лиц к ответственности. Теперь, когда мы имеем на руках фактически доказательства вины должностного лица – сотрудника милиции, мы полагаем, что у Пятаевой есть полное право для обращения в суд с иском о компенсации морального вреда, причиненного необоснованным административным преследованием и привлечением к административной ответственности.
Дмитрий Лишнев: Правозащитники подсчитали: за три года в истории с подделанной подписью было вынесено 3 постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, 7 судебных решений и 1 исполнительный лист для принуждения городского прокурора исполнить решение суда.
Марьяна Торочешникова: Вот такая история. С одной стороны, это, конечно, несколько иной случай, чем вот в ситуации с сегодняшними гостями в студии Радио Свобода. Но, с другой стороны, что перекликается, незаконные отказы, немотивированные какие-то отписки на все обращения, на какие-то попытки привлечь внимание вышестоящего руководства к тому, что, смотрите, что же у вас тут творится, разберитесь. И это совершенно гениальная история, о которой рассказал правозащитник Глухов, ссылаясь на пояснения руководителя отделения милиции, который говорит: "А у нас такая практика сложилась, что я, вообще-то, когда подписываю административные дела, я не заглядываю, что там написано". Эта история, равно как и ваша история, это что-то такое исключительное, просто из ряда вон выходящее или это стало уже, к сожалению, такой рутиной в сегодняшней жизни?
Наталья Гуменюк: Вы знаете, я это послушала – и как будто это про нас говорили, то есть один в один, точно такая же история, абсолютно. Только им удалось еще каким-то образом добиться, чтобы суд признал их действия законными, а у нас и суд не на нашей стороне абсолютно. Вы знаете, дело в том, что мы уже практически не можем работать, мы все свое время посвятили написанию жалоб и обращений в соответствующие органы. Мы уже просто не знаем, куда обращаться. Но дело в том, что, на самом деле, сначала, когда мы говорили людям, юридически грамотным адвокатам и так далее о нашей истории, все смеялись, но сейчас все абсолютно в шоке. И я хочу сказать, что если бы не были юристами, нас бы, наверное, уже давно задавили. Я просто не представляю, как простые граждане, попадая в такую ситуацию, как они могут выбраться.
Марьяна Торочешникова: Сергей, я вижу, вы хотите добавить.
Сергей Сычев: Это все тот же самый вопрос о коррупции. Ведь коррупция, она распространяется, как болезнь. Какая есть проблема? Отсутствие издержек и противовесов в обществе. Значит, не существует органа на сегодняшний день, эффективно действующего и контролирующего, наблюдающего.
Марьяна Торочешникова: Эффективно контролирующего.
Сергей Сычев: Эффективно контролирующего, да, исполнение законодательства правоохранительными органами. Его нет, такого общественного органа. У нас есть Общественная палата, тут создают, там создают Общественную палату, а вот Общественная палата, которая бы контролировала и наблюдала за деятельностью сотрудников милиции.
Марьяна Торочешникова: У нас не так много времени остается до окончания передачи, а впереди еще специальная рубрика Людмилы Алексеевой, поэтому, вот чтобы резюмировать как-то все, уже сказанное вами сегодня, я хочу попросить, кстати, сделать это Гермиону Николаевну Кремлеву, которая не так много говорила в сегодняшнем эфире. Тем не менее, скажите, пожалуйста, вы видите какой-то реальный выход из сложившейся ситуации, реальный, законный? Вы верите в то, что вся эта история может разрешиться по закону и в соответствии с законом.
Гермиона Кремлева: Я очень на это надеюсь. Потому что когда я своим студентам в институте преподаю право, я говорю: "Вы должны руководствоваться только нормами права. Именно исполняя закон, вы добьетесь того, чего вы хотите. Нарушая закон, вы нарушаете права других граждан". Мне очень хочется надеяться на то, что закон восторжествует.
Наталья Гуменюк: Старая-старая притча, сказка, я уже не знаю, как ее назвать: та лягушка, которая перестала барахтаться в кувшине с молоком, она утонула. А мы – те лягушки, которые лапками сильно-сильно бьем. И мы взобьем масло, и мы выйдем из этого кувшина. Мы победим. И я призываю всех бороться за свои права обязательно. Кто складывает крылья, тот падает на землю. Кто складывает лапки, тот тонет в кувшине с молоком.
Марьяна Торочешникова: Со мной в студии сегодня были московские нотариусы Наталья Гуменюк и Гермиона Кремлева, а также адвокат Сергей Сычев.
Далее – специальная рубрика Людмилы Алексеевой.
Людмила Алексеева: Институт уполномоченного по правам человека введен в России по Конституции Российской Федерации. Кандидатуру уполномоченного предлагает президент и избирает Государственная Дума сроком на 5 лет. Но Россия огромная страна, и ситуация с правами человека у нас очень неблагополучная, одному человеку, даже имея сотрудников в помощь, не под силу справиться с возложенными на него обязанностями и добиваться от представителей власти действительного соблюдения прав человека. Поэтому закономерно встал вопрос об учреждении должности уполномоченных в российских регионах. Поскольку в Конституции нет указаний на этот счет, в каждом регионе эту проблему решает региональное законодательное собрание. Для этого должен быть принят региональный закон об уполномоченном по правам человека, и законодательное собрание провело бы выборы предложенного главой субъекта федерации кандидата.
Такая должность введена у нас в 47 регионах, в том числе в Липецкой области. Уполномоченным по правам человека там стал Николай Иванович Загнойко. О его работе в качестве уполномоченного по правам человека Липецкой области вам расскажет сотрудник его аппарата Юрий Ковыршин.
Юрий Ковыршин: Я работаю уже больше 5 лет, то есть практически с момента создания этого институт у нас в регионе. В мои обязанности входит взаимодействие с органами государственной власти и органами местного самоуправления, взаимодействие с общественными организациями и средствами массовой информации и рассмотрение жалоб из мест лишения свободы.
Людмила Алексеева: У вас большой аппарат?
Юрий Ковыршин: Ну, в данный момент 9 человек вместе с уполномоченным.
Людмила Алексеева: Что, на ваш взгляд, самое трудное в вашей работе?
Юрий Ковыршин: То, что вот именно не всегда исходя из нашей компетенции мы реально можем помочь гражданам в решении их проблемы. Не всегда нам хватает и наших полномочий, не всегда, наверное, хватает еще авторитета при взаимодействии со стороной, которой мы оппонируем, то есть с другими государственными органами, которые, мы считаем, все-таки ведут себя несколько неправильно по отношению к гражданину. Может быть, и наша квалификация в чем-то еще недостаточно полна, что мы не можем убедить достаточно опять же авторитетно, аргументированно. Но вообще, нередко вопрос находится не столько в правовой, сколько в моральной плоскости, и тут трудно человека как-то убедить, если его взгляды, например, не совсем соответствуют вашим представлениям.
Людмила Алексеева: С кем легче всего иметь дело и с кем труднее всего? Наверное, это зависит и от самой структуры, и от человека, ее возглавляющего?
Юрий Ковыршин: Активного отторжения мы ни от кого не испытывали, и конструктивные отношения у нас со всеми практически органами власти. До недавнего времени, буквально до осени, были определенные сложности с МВД, трудно было получить от милиции какой-то аргументированный и даже юридически грамотный ответ по существу поставленной проблемы, обычно были просто дежурные отписки. С этим были сложности до того момента, пока не прошла встреча между министров Нургалиевым и уполномоченным по правам человека и не была после этого министром дана команда непосредственно в субъекты – активно сотрудничать с уполномоченным.
Людмила Алексеева: На какие действия милиции жалуются больше всего?
Юрий Ковыршин: Ну, у нас не так много, прямо скажем, жалоб на милицию, но, наверное, грубость, затем неправомерное использование средств милицией. Потом опять же в докладе прошлого года мы упоминаем неправомерное применение силы милицией. Вот такие обращения.
Людмила Алексеева: А с какими другими органами, кроме милиции, приходится иметь дело?
Юрий Ковыршин: Ну, наиболее плотно – с прокуратурой, естественно, мы работаем. С прокуратурой, по большому счету, у нас понимание и такое конструктивное сотрудничество все-таки есть.
Людмила Алексеева: А какова ситуация в местах лишения свободы?
Юрий Ковыршин: Если смотреть по обращениям осужденных, то там прежде всего два момента – это медицинская помощь, и второй момент – это условия содержания. По медицинской помощи, бывает, нам удается - и инвалидность люди получают после того, как к нам обратились, и какие-то юридические консультации тоже, в том числе, по медицинским вопросам, удается нам обеспечить.
Людмила Алексеева: Вы ведете какую-то просветительскую работу?
Юрий Ковыршин: Да, и как раз у нас сейчас основной акцент как раз сделан на правовое просвещение. Потому что у уполномоченного есть понимание того, что главное – это все-таки предотвращать возможные нарушения и информировать граждан о том, какие средства и методы защиты существуют. Поэтому это сейчас, пожалуй, главная задача. С ближайшее время с Фондом Аденауэра у нас будет конференция международная, посвященная роли защиты прав граждан государственными институтами и государственными органами. Мы туда приглашаем представителей из стран ближнего зарубежья, региональных уполномоченных и научную общественность, общественные организации не только из нашего субъекта, но и из других регионов Российской Федерации. Мы возлагаем на эту конференцию определенные надежды в сфере популяризации института уполномоченного как независимого и объективного правозащитного органа.
Людмила Алексеева: Каким образом вы сотрудничаете с местными правозащитными организациями?
Юрий Ковыршин: Пытаемся, во всяком случае, наладить такое конструктивное сотрудничество. Вот буквально в конце прошлого года мы даже предложили нашим общественным организациям такой проект, как мониторинг соблюдения прав человека в Липецкой области под эгидой уполномоченного. То есть мы договорились, что раз в квартал общественные организации, такие как Липецкое общество прав человека, другие, будут нам предоставлять информацию в определенной форме, мы ее будем обрабатывать и доводить до сведения органов государственной власти и средств массовой информации, и использовать при подготовке своих годовых докладов или же каких-то специальных обращений, а также помогать в юридическом аспекте общественным организациям и некоторые дела брать, такие громкие, если к нам эти люди не обратились, тем не менее, мы увидим, что проблема действительно достаточно всеобщая, и здесь мы действительно можем в чем-то помочь.
Людмила Алексеева: У вас работает приемная уполномоченного?
Юрий Ковыршин: Раз в две недели он лично встречается с гражданами. Плюс к тому, что он выезжает в районы, проводит не только встречи с гражданами по конкретным обращениям, но, в том числе, и встречи на сходах в сельских, например, населенных пунктах, когда приходит большое число местных жителей, просто он перед ними выступает относительно опять же и правового просвещения, и по конкретным вопросам.
Людмила Алексеева: Сотрудники ведут прием?
Юрий Ковыршин: Сотрудники прием ведут ежедневно, уполномоченный – раз в две недели.
Людмила Алексеева: Вам нравится ваша работа?
Юрий Ковыршин: Личном не нравится, да. Потому что, с одной стороны, испытываешь удовлетворение, когда можешь помочь конкретному человеку, а с другой стороны, все-таки настолько еще глубокая и для Россия новая тема, что тут просто интересно учиться самому для себя.
Людмила Алексеева: Чему же вы научились за эти 5 лет?
Юрий Ковыршин: Ну, наверное, я стал лучше понимать жизнь и людей, конечно.
Людмила Алексеева: Это приятно слышать. Желаю вам успехов!
Марьяна Торочешникова: Это была специальная рубрика Людмилы Алексеевой. В эфире Радио Свобода прозвучала передача "Человек имеет право".
