Программу ведет Михаил Саленков. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Михаил Шевелев.
Михаил Саленков: Журнал "Смарт Мани" опубликовал рейтинг беглых олигархов, встречи с которыми ищет российская прокуратура. Юлий Дубов, автор книги "Большая пайка", занимает в этом списке третье место, и мой коллега Михаил Шевелев накануне с ним побеседовал по телефону.
Юлий Дубов: Так или иначе, вся эта история с беглыми олигархами или с теми, которые по тем или иным причинам не убежали, находятся, как я слышал, уже в Москве, так это же все равно все связано так или иначе с тем, что называется передел собственности. Иногда к этому примешивается некоторая политика, но, так или иначе, это все связано с изъятием собственности.
Михаил Шевелев: Означает ли это, что нет уже обратного пути, потому что произошел такой масштабный передел собственности, что уже те люди, которые его производили, они от своего не отступятся?
Юлий Дубов: На самом деле, в середине 90-х тоже было такое ощущение, что теперь собственность переделили, и обратного пути уже нет. А оказалось, что есть. Поэтому тут я бы не стал зарекаться, всякое может быть.
Михаил Шевелев: То есть любой подобный процесс обратим.
Юлий Дубов: Любой подобный процесс обратим, безусловно. Это время в некотором смысле для русской истории вообще уникально. Если говорить о чисто ассоциативном ряде, то, как вы помните, в 30-е годы сначала стреляли одних, потом стреляли тех, кто их стрелял, а потом стреляли тех, кто стрелял тех, которые стреляли. Ближайший аналог, к сожалению, как это ни печально, 30-е годы.
Михаил Шевелев: Что стоит, на самом деле, вот за этими попытками Генеральной прокуратуры, других инстанций предъявлять вам все время довольно абсурдные обвинения? Ощущение такое, что им важно держать вас, других людей в вашем статусе на расстоянии от России.
Юлий Дубов: Нет, я думаю, что ситуация немножко не такая. Во-первых, давайте сразу договоримся, что я здесь, в этой замечательной компании, как вы знаете, немножко сбоку припека, а потом ведь я же сказал, что это, на самом деле, такой очень банальный способ отнимать у людей собственность. Вот если к вам на улице подойдут, скажем, 10 человек и скажут: "Отдайте, а то будет плохо, то, наверное, вы отдадите. Вообще, это такое действие антисоциальное, когда у человека отнимают его собственность, правда? А любое антисоциальное действие, как мы знаем, для того чтобы человек, замышляющий преступление, должен прежде всего подумать о том, каким образом спрятать следы и уничтожить улики. Вот он придумали для себя такой способ - вовлечь в это правоохранительную, судебную систему, считая, что чем больше будет вот эта дымовая завеса, чем она будет плотнее, тем труднее будет разобрать тропинку, ведущую к конкретному путинскому чиновнику или конкретном государственно мыслящему бизнесмену. Но эта тропинка все равно никуда не денется.
Михаил Шевелев: На общественном мнении, скажем, в Англии, где вы находитесь, это как-то сказывается?
Юлий Дубов: Абсолютно никак. У них довольно быстро сложилось определенное представление о состоянии правоохранительной и судебной системы в России, очень неблагоприятное.
Михаил Саленков: Журнал "Смарт Мани" опубликовал рейтинг беглых олигархов, встречи с которыми ищет российская прокуратура. Юлий Дубов, автор книги "Большая пайка", занимает в этом списке третье место, и мой коллега Михаил Шевелев накануне с ним побеседовал по телефону.
Юлий Дубов: Так или иначе, вся эта история с беглыми олигархами или с теми, которые по тем или иным причинам не убежали, находятся, как я слышал, уже в Москве, так это же все равно все связано так или иначе с тем, что называется передел собственности. Иногда к этому примешивается некоторая политика, но, так или иначе, это все связано с изъятием собственности.
Михаил Шевелев: Означает ли это, что нет уже обратного пути, потому что произошел такой масштабный передел собственности, что уже те люди, которые его производили, они от своего не отступятся?
Юлий Дубов: На самом деле, в середине 90-х тоже было такое ощущение, что теперь собственность переделили, и обратного пути уже нет. А оказалось, что есть. Поэтому тут я бы не стал зарекаться, всякое может быть.
Михаил Шевелев: То есть любой подобный процесс обратим.
Юлий Дубов: Любой подобный процесс обратим, безусловно. Это время в некотором смысле для русской истории вообще уникально. Если говорить о чисто ассоциативном ряде, то, как вы помните, в 30-е годы сначала стреляли одних, потом стреляли тех, кто их стрелял, а потом стреляли тех, кто стрелял тех, которые стреляли. Ближайший аналог, к сожалению, как это ни печально, 30-е годы.
Михаил Шевелев: Что стоит, на самом деле, вот за этими попытками Генеральной прокуратуры, других инстанций предъявлять вам все время довольно абсурдные обвинения? Ощущение такое, что им важно держать вас, других людей в вашем статусе на расстоянии от России.
Юлий Дубов: Нет, я думаю, что ситуация немножко не такая. Во-первых, давайте сразу договоримся, что я здесь, в этой замечательной компании, как вы знаете, немножко сбоку припека, а потом ведь я же сказал, что это, на самом деле, такой очень банальный способ отнимать у людей собственность. Вот если к вам на улице подойдут, скажем, 10 человек и скажут: "Отдайте, а то будет плохо, то, наверное, вы отдадите. Вообще, это такое действие антисоциальное, когда у человека отнимают его собственность, правда? А любое антисоциальное действие, как мы знаем, для того чтобы человек, замышляющий преступление, должен прежде всего подумать о том, каким образом спрятать следы и уничтожить улики. Вот он придумали для себя такой способ - вовлечь в это правоохранительную, судебную систему, считая, что чем больше будет вот эта дымовая завеса, чем она будет плотнее, тем труднее будет разобрать тропинку, ведущую к конкретному путинскому чиновнику или конкретном государственно мыслящему бизнесмену. Но эта тропинка все равно никуда не денется.
Михаил Шевелев: На общественном мнении, скажем, в Англии, где вы находитесь, это как-то сказывается?
Юлий Дубов: Абсолютно никак. У них довольно быстро сложилось определенное представление о состоянии правоохранительной и судебной системы в России, очень неблагоприятное.
