Ссылки для упрощенного доступа

Проблема насилия над женщинами в России


Ирина Лагунина: Термин «насилие в отношении женщин» означает любой акт насилия, совершенный на основании полового признака, который причиняет или может причинить физический, половой или психологический ущерб или страдания женщинам, а также угрозы совершения таких актов, принуждение или произвольное лишение свободы, будь то в общественной или личной жизни. Так его описала декларация ООН, принятая в 1993 году. В России домашнее насилие происходит в каждой четвертой семье. И правозащитные организации давно бьют тревогу, что в стране пора принять закон о семейном насилии. Но… Над темой работала Татьяна Вольтская.

Татьяна Вольтская: И психологи, и социологи, и юристы давно уже выражают тревогу по поводу неуклонного повышения уровня агрессии в российском обществе. Об этом говорят, например, исследования Независимого института коммуникативистики, в которых уточняется, что агрессивно настроены примерно 40% россиян. И хотя внешняя направленность этой агрессии меняется - раньше она была в большей степени направлена на богатых, теперь, скорее, на "чужих", приезжих, но внутри семьи все остается по-старому, изменяются лишь количественные показатели: человек, находящийся в сильной позиции, обращает агрессию на слабого члена семьи - как правило, в этой роли выступает женщина, старик, ребенок. О психологии жертвы и о психологии насильника написаны тома, многие специалисты продолжают искать специфические черты в человеческом характере, которые, с одной стороны, предопределяют судьбу жертвы, с другой, подталкивают человека на путь насилия. А вот руководитель петербургского "Кризисного центра для женщин" Наталья Ходырева считает, что психология тут как раз ни при чем.

Наталья Ходырева:
Существуют такие вещи, связанные с властью между людьми и когда эти отношения устанавливаются, и эти отношения не являются равноправными, тогда человек, у которого больше власти, имеет очень большой искус этой властью злоупотребить. И поэтому мы рассматриваем моменты насилия с таких универсальных позиций, что у мужчин в нашем патриархальном обществе очень много власти, даже экономической. И как мы видим, даже если женщина очень мудрая, очень прозорливая, она не может просчитать те перспективы, которые ее ожидают с мужчиной в дальнейшем. Поэтому если сама структура содержит в себе такие роли, которые неоднозначны и неравноправны, то ждите через какое-то время возможности, связанные с злоупотреблением властью. Я бы, честно говоря, к 8 марта подарила бы женщинам различное даже оружие самозащиты, потому что женщины у нас, когда сталкиваются с этими ситуациями, потом думают, что им нужно было бы иметь, чтобы себя защитить. Честно говоря, абонемент на курсы самообороны тоже неплохо.
Еще один очень важный момент – это то, что действительно зависимость женщины экономическая, психологическая, зависимость, которая поддерживается всячески культурой и традицией, она, безусловно, мешает женщине защитить себя в тот момент, когда вы считаете, что это должно было произойти. К сожалению, да, это может и после 30 лет совместной жизни проявиться. Так что обвинять женщин в том, что они были неумными, непрозорливыми, нельзя. Девушки надеются на то, что они найдут себе хорошего мужчину, который их будет защищать и они очень надеются на свой ум, они идут учиться на факультет психологии. Они рассказывают, как будут находить вот этих хороших мужчин.

Татьяна Вольтская: Все познается на конкретных примерах. История Наталии Темниковой проста и, к сожалению, обыкновенна.

Наталья Темникова: Мы поженились с мужем и уехали, он военнослужащий, в город Самару. После рождения ребенка муж часто на работе пил и после того, как он выпивал, он приходил домой и поднимал руку на меня. Я не обращалась в милицию только из-за того, что я не хотела проблем на работе мужа, потому что он офицер, служил в Чечне. Я оптимистка по жизни, думаю, что скорее всего у нас улучшится семейное положение, такого больше не повторится. С каждым разом это ухудшалось.

Татьяна Вольтская: Наталия, неужели у вас никогда не возникало порыва развестись с мужем и разорвать круг этого безобразия?

Наталья Темникова: Был такой порыв. Просто так получилось, что этот порыв довел до моего заболевания. Мы развелись после того, как я заболела, я лежала в больнице. Серьезное заболевание, у меня была пересадка костного мозга. Прошло месяца три и он подал на развод.

Татьяна Вольтская: Наталье было трудно вспоминать всю эту тяжелую историю и даже свою болезнь, что психологически понятно: она заболела раком - тут-то муж и опередил ее, подав на развод. Но этим, к сожалению, дело не кончилось: Наталья оказалась разлученной со своим семилетним сыном.

Наталья Темникова: Когда мы с ребенком уехали в Санкт-Петербург, я лечилась, он проживал с моими родителями, а потом через год родители мужа забрали ребенка в Москву на воспитание. А уже в этом сентябре они отправили ребенка к мужу. Хотя у нас была договоренность, что если я буду себя чувствовать нормально, буду работать и себя обеспечивать, я смогу ребенка забрать и воспитывать сама. Я вышла на работу, могу себя обеспечивать, но ребенка без моего ведома отвезли мужу и сейчас это вообще очень большая проблема. Ребенка мне не вернут, потому что он проживает с мужем. Ни органы опеки, ни милиция помочь ничем не могут.

Татьяна Вольтская: И Наталья, и ее друзья уверены, что муж, до этого практически не принимавший участия в воспитании сына, руководствуется исключительно чувством мести. Теперь она жалеет, что раньше, когда он ее избивал, она не обращалась в милицию, не следила, чтобы ее травмы были, как полагается зафиксированы, что помогло бы ей сегодня. Наоборот, попав в больницу с
сотрясением мозга, она, выгораживая мужа, говорила, что просто упала. Теперь она думает, что если бы она знала, чем все это кончится, она, конечно, вела бы себя иначе. А теперь уже ничего не доказать.

Наталья Темникова: Единственное, что за какой-то год в компьютере остались какие-то данные, но справок архивных нет. Даже я в архиве искала, там нет ничего.

Татьяна Вольтская: Наталья обращалась со своей бедой во многие инстанции, и не раз ей задавали вопрос - а нет ли в этой истории и ее собственной вины, а не получилось ли так, что после рождения ребенка она стала меньше внимания обращать на мужа. Такие вопросы - ярчайшая иллюстрация того, как общество реагирует на проблему, - считает заведующая кафедрой педагогики и психологии семьи Института детства Российского государственного педагогического университета имени Герцена Ирина Хоменко.

Ирина Хоменко:
Очень часто люди начинают искать причину в жертве – а не была ли ты слишком с ним неласкова, что-то ты не поняла, что он тебе говорит. Я бы хотела подчеркнуть, что для того, чтобы человек проявил насилие, поведение жертвы здесь не является определяющим. Просто это некий символ, что в человеке заложено, оно проявилось в этот момент. И я думаю, что любая жертва, первый вопрос, который она себе задает: в чем я виновата? Вот эта позиция, которая совершенно неконструктивна, она неправильна. И здесь, мне кажется, нам нужно шире распространять информацию о технике безопасности по шагам, что должна сделать женщина, если она впервые сталкивается с проявлением насилия. Просто я в своей работе сталкивалась с этой проблемой, что когда женщина опомнилась, что надо было справочку взять, в милицию позвонить, проконтролировать, зарегистрировано ли заявление в милиции, если зарегистрировали, значит снять копию с этого заявления. То есть некие формальные действия, которые защитят женщину. И себе задавать вопрос, в чем я виновата, что он меня ударил, это совершенно неправильно, потому что бить любого человека нельзя, ни ребенка, ни женщину, никого как бы он ни был виноват, если мы хотим строить цивилизованное общество.

Татьяна Вольтская: Конечно, история Натальи Темниковой требует комментария юриста. Говорит юрист петербургской общественной организации "Служба социальной юридической помощи пострадавшим от насилия" Евгения Смирнова.

Евгения Смирнова: До сих пор у нас не принят закон о домашнем насилии, поэтому недостаточно правовых механизмов защиты. Но, тем не менее, эти механизмы есть. Это возможности защиты в рамках уголовного права и уголовного процесса, это в ситуациях физического насилия, либо серьезнейшего психологического давления. И есть механизмы в рамках гражданского, жилищного, семейного законодательства. На примере ситуации Натальи. Ситуация достаточно распространенная. В первую очередь, если происходило физическое насилие, то необходимо сразу же идти в медицинское учреждение, в травму, где фиксируют все повреждения, которые были. Но при этом, как бывает на практике. Иногда, как в случае с Натальей, женщина может придти и сказать, что она сама упала, тогда телефонограмма, к сожалению, в милицию не отправляется. Следующий шаг – это обращение с заявлением в органы милиции. Чаще всего дела, связанные с домашним насилием – это дела частного обвинения. Это легкий вред здоровью, побои, либо вред средней тяжести, то есть дела, которые возбуждаются по заявлению самого потерпевшего, не государства. Поэтому здесь обязательно наличие заявления. При подаче такого заявления необходимо обязательно снять копию этого заявления и взять квиточек о том, что заявление принято, чтобы потом можно было доказать, что заявление подавалось. Дальше уже идет расследование и если это дело частного обвинения, то потерпевшая должна сама обращаться в суд, дела рассматривают мировые судьи. Здесь тоже желательна профессиональная помощь, потому что уровень юридической грамотности населения, к сожалению, не настолько велик. Часто люди не знают своих прав, не осознают, что у них есть механизмы защиты.
Если говорить о делах гражданских, здесь что возможно – это подача заявления о расторжении брака с требованием о разделе совместно нажитого имущества, требования, связанные с детьми.

Татьяна Вольтская: Но что делать, если факты насилия вовремя не зафиксированы? Практика показывает, что настоящего механизма защиты от домашнего насилия в России нет. На западе проблема домашнего насилия тоже стоит остро, но там выработаны механизмы борьбы с ним, - говорит директор "Кризисного центра помощи женщинам" Марина Гречишкина.

Марина Гречишкина: Мы были в Дании, в Норвегии, в Америке. Существуют законодательные механизмы, в которых прописаны всей действия соответствующих инстанций по отношению к человеку, который совершает это насилие. Суды выносят решение о выдаче охранных ордеров женщине о том, что человек, который в отношении нее совершил насилие, не имеет права приближаться к ней на какое-то расстояние, это расстояние прописывается в суде – несколько метров, километр, все зависит от того, что там происходило. Он должен выехать из этого помещения, которое снимали, проживают в нем и найти себе другое. Так же этот человек привлекается в принудительном порядке для прохождения курса терапевтического лечения у психолога, у психотерапевта в плане своего агрессивного поведения. Если же такие меры не помогают, то выносится судебное решение в плане ограждения его свободы передвижения, то есть какие-то сроки назначаются. Там более законопослушные люди все-таки и решение суда обязательны для исполнения. У него выбора нет, или он идет к психологу, психотерапевту, или он садится в тюрьму.

Татьяна Вольтская: Ну, и, конечно, потерпевшим оказывается особая помощь.

Марина Гречишкина: В Дании есть центр при университете, в котором оказывается комплексная помощь. Медики принимают, тут же работает социальный работник, который помогает и поддерживает, тут же психологи работают, тут же снимаются показания медиков. То есть не надо никуда бегать, нигде рассказывать 150 раз, что с ними произошло. На Западе женщины, во-первых, более защищены по законодательству и они более раскрепощены, они больше прав имеют во власти и экономически более независимы, чем наши женщины.
XS
SM
MD
LG