Юрий Жигалкин: Готовы ли американцы разочароваться в своем новом президенте? Что ожидает поколение великой рецессии. Таковы темы уик-энда в рубрике "Сегодня в Америке".
Всего два месяца назад, когда Джордж Буш покидал Белый Дом, твердо занесенный общественным мнением в список худших президентов в истории страны, казалось, что любому его преемнику гарантирован запас политической прочности. Но последний опрос общественного мнения, проведенный при участии известного либерального социолога Дугласа Шоэна, некогда проводившего опросы для Билла Клинтона, совершенно неожиданно показал, что на пороге пятидесяти дней президентства президент Обама уже менее популярен, чем многие из его предшественников у этой временной зарубки, он уступает даже президенту Бушу. Большинство американцев - пятьдесят шесть процентов - пока, впрочем, положительно оценивают его деятельность на посту президента, но сорок три процента - негативно, треть опрошенных - крайне негативно. Причем эти цифры, явно отражающие личное отношение многих американцев к обаятельному президенту, скрывают потенциально катастрофическое для Белого Дома неверие избирателей экономические и социальные инициативы нового президента. Восемьдесят три процента респондентов опасаются, что антикризисный рецепт Барака Обамы не сработает и ситуация значительно ухудшится. Восемьдесят два процента обеспокоены тем, что правительство выбрасывает гигантские суммы на самые разные программы, несмотря на то, что эти деньги, по большому счету, предназначены для помощи среднему американцу. Подавляющее число опрошенных считает, что такие действия приведут к инфляции и обернутся повышением налогов для всех. Мало того, большинство говорит, что они против реформы системы медицинского страхования (следующая большая цель президента), если за это нужно будет расплачиваться повышением налогов. Иными словами, через пятьдесят дней после начала президентства американцы расходятся с новым президентом по всем принципиальным пунктам. Кстати, на это указывают результаты и других опросов. Ян Рунов попросил прокомментировать этот феномен известного американского политолога сотрудника Вашингтонского института Катона Джона Сэмплса.
Джон Сэмплс: Изначально рейтинг Обамы был чрезвычайно высок. Поэтому легко можно было предсказать, что вслед за эйфорией, вызванной его избранием, придёт некоторое отрезвление, и падение рейтинга станет вполне естественным. К тому же экономические трудности, которые невозможно быстро преодолеть, остаются. Предложения, выдвинутые Обамой, помогают одним, но пугают других. Причём, количество этих напуганных растёт.
Обама теряет поддержку не только умеренных и либеральных республиканцев, но и независимых избирателей. Люди разочарованы тем, что, как им кажется, администрация Обамы не очень знает, как справиться с финансовым кризисом, кризисом в банковской системе. Они теряют веру в пакет экономического стимулирования, на котором настаивал Обама. Если политика стимулирования и даст результаты, то очень нескоро. В то же время надо помнить, что любой опрос общественного мнения допускает возможность ошибки на 3-5 процентов. Так что, если предположить, что неделю назад цифра в 67 процентов была ошибочно завышена на 5 процентов, а сейчас ошибочно занижена на 5 процентов, то и снижения за одну неделю на 10 процентов может и не быть, или оно не более 3-4 процентов. Тем не менее, количество недовольных очень велико.
Вообще, снижение популярности новоизбранного президента в течение первых 50 дней после инаугурации - явление обычное. У Обамы это произошло довольно быстро.
Ян Рунов: Быстрее, чем у Клинтона и даже Буша-младшего?
Джон Сэмплс: Да, это показывают результаты опросов. Феномен Обамы в том, что он как личность остаётся весьма популярным, гораздо популярнее, чем проводимая им политика. Но очень скоро личная популярность президента следует за рейтингом его политики. Джордж Буш был очень популярен в начале иракской войны. Но по мере разочарования в этой войне и в политике Буша стала падать и его личная популярность. То же самое ждёт президента Обаму. Уровень популярности - весьма важный показатель, ибо он является очень серьёзной опорой политической силы президента.
Ян Рунов: Так считает Джон Сэмплс из Института Катона.
Юрий Жигалкин: "Я действую исходя не из опросов общественного мнения, а из интересов страны", - так обычно парируют неприятные вопросы теряющие популярность президенты. Редкие из них отстаивают свои убеждения до конца, как президент Буш, отказавшийся свернуть иракскую кампанию. Билл Клинтон, как говорят, не принимал ни одного решения без предварительного обкатывания его контрольных группах респондентов. Крупных политических достижений за ним не числится, но репутация у него вполне хорошего президента. Бараку Обаме пока не задавали вопросов о падении его популярности, и президент, уже перекроивший традиционные понятия о роли государства в экономике, спешить воплотить новые идеи из своего списка реформ. На его стороне большинство законодателей, но удастся ли ему добиться успеха без поддержки большинства американцев?
Нынешние экономические трудности уже успели обрести собственное имя - Великая рецессия. Неизвестно, насколько она затянется, но ее последствия, как предполагают социологи, наверняка отразятся на детях и подростках, чье взросление придется на незнакомую большинству американцев эпоху затянутых поясов. Рассказывает Аллан Давыдов.
Аллан Давыдов: В ноябре 1951 года журнал Time впервые рассказал о так называемом "молчаливом поколении" - американцах, родившихся в период с 1923 по 1943 годы. Принято считать что это поколение, подраставшее в годы Великой депрессии и Второй мировой войны, несло печать мрачного рока, моральной подавленности и готовности к разочарованиям, хотя при этом отличалось жаждой веры.
Нынешний кризис, сопровождаемый ростом безработицы и поражающий масштабами банкротств американских семей, заставляет исследователей задуматься о том, как этот кризис скажется на жизни сегодняшних американских детей и подростков 10, 20, 40 лет спустя. И о том, не получит ли страна еще одно "молчаливое поколение".
Мой собеседник - Нейл Хау, известный американский социолог.
Нейл Хау: Эти различия уже сегодня видны. Представителям так называемого "поколения тысячелетия", которые сейчас заканчивают вузы и входят в трудовую жизнь, гораздо труднее найти работу, чем раньше. Они будут вынуждены поддерживать тесные семейные связи и возможно даже жить с родителями - хотя бы, чтоб сэкономить деньги. Они будут больше внимания уделять общению с соседями, активнее будут голосовать и интересоваться политикой. Мы в этом уже убедились на прошлогодних президентских выборах. Во многих отношениях это делает их похожими на тех, кто достиг совершеннолетия в 1930-е годы. Американцы, участвовавшие во Второй мировой войне, росли в 20-е годы, годы процветания и рискованных решений, позволявших порой быстро разбогатеть. Но на пороге взрослой жизни Великая депрессия лишила их работы. Это заставило "молчаливое поколение" пытаться реформировать систему, которая их так подвела. Они создали влиятельные профсоюзы, которые способствовали возникновению того, что мы сегодня называем средним классом. Они заложили фундамент системы массового и доступного домовладения. До 85 процентов своих голосов они отдавали за рузвельтовский "Новый курс", усиливший роль государства в жизни общества. К закату своей жизни "молчаливое поколение" стали политически влиятельным.
В отличие от них, нынешнее "поколение тысячелетия" влияет на политику уже сейчас. Более молодые его представители достигнут совершеннолетия, когда кризис уже закончится. Не думаю, что в связи с кризисом они будут испытывать чувство безнадежности в таких же масштабах, как в начале 30-х. Им не придется испытывать таких проблем с трудоустройством или сменой квалификации. Однако ряд существенных черт "молчаливого поколения" все же им будет присущ. Я имею в виду повышенное чувство осторожности, конформизм, стремление избежать риска, желание просто влиться в систему и проработать в одной и той же компании много лет. Я не удивлюсь, что такой модели будут следовать нынешние американские малыши, которые будут подрастать в период нынешней критической ситуации в экономике.
Аллан Давыдов: Исследования последствий рецессии 80-х годов в Соединенных Штатах указывают на то, что зарплата выпускников вузов тех лет росла медленно еще в течение 10 лет. А более чем десятилетний штиль на фондовых рынках в этот же период не поощрял молодых инвесторов к рискованным капиталовложениям.
У молодежи, которая будет поднимать страну после рецессии, есть очевидное преимущество по сравнению их сверстниками эпохи Великой депрессии. Это - интернет. Однако Нейл Хау считает, что и тогда средства коммуникации сыграли огромную роль в преодолении последствий кризиса.
Нейл Хау: Параллели определенно существуют. Те, кто взрослел в 20-30-е годы, тоже активно брали на вооружение развивающиеся тогда технологии - радио, телефон, газеты и только-только зарождавшееся телевидение. И новое поколение американцев активно применяло эти технологии, как инструмент построения процветающего общества. Радио, кино и телевидение использовалось для популяризации образа цельного и прочного среднего класса. То же самое происходит и сегодня с новыми средствами коммуникации. "Поколение тысячелетия" в совершенстве освоило интернет, и во всевозрастающей степени будет использовать его для укрепления социальных связей в обществе.
Аллан Давыдов: По словам Нейла Хау, сегодняшние школьники и студенты в скором времени возьмутся за создание новой посткризисной инфраструктуры общественного управления. Он говорит, что среди жизненных ценностей повзрослевших детей нынешнего кризиса особенно будут котироваться оптимизм, умение работать в команде, стремление добиваться жизненных целей при помощи собственного интеллекта. Однако социолог добавляет, что те, кто повзрослеет в следующее десятилетие, скорее всего, не захотят экспериментировать, и будут рассматривать достигнутую стабильность как незыблемую данность.
Другие исследователи полагают, что, если молодежи эпохи Великой депрессии пришлось быстро забыть о гедонизме бурных веселых 20-х годов и резко обуздать свои материальные потребности, то большинство нынешних юных американцев вряд ли откажутся от привычки неограниченного потребления с кредитной карточкой в руках.
Юрий Жигалкин: Рассказывал Аллан Давыдов. На этом мы завершим очередной выпуск рубрики "Сегодня в Америке".
Всего два месяца назад, когда Джордж Буш покидал Белый Дом, твердо занесенный общественным мнением в список худших президентов в истории страны, казалось, что любому его преемнику гарантирован запас политической прочности. Но последний опрос общественного мнения, проведенный при участии известного либерального социолога Дугласа Шоэна, некогда проводившего опросы для Билла Клинтона, совершенно неожиданно показал, что на пороге пятидесяти дней президентства президент Обама уже менее популярен, чем многие из его предшественников у этой временной зарубки, он уступает даже президенту Бушу. Большинство американцев - пятьдесят шесть процентов - пока, впрочем, положительно оценивают его деятельность на посту президента, но сорок три процента - негативно, треть опрошенных - крайне негативно. Причем эти цифры, явно отражающие личное отношение многих американцев к обаятельному президенту, скрывают потенциально катастрофическое для Белого Дома неверие избирателей экономические и социальные инициативы нового президента. Восемьдесят три процента респондентов опасаются, что антикризисный рецепт Барака Обамы не сработает и ситуация значительно ухудшится. Восемьдесят два процента обеспокоены тем, что правительство выбрасывает гигантские суммы на самые разные программы, несмотря на то, что эти деньги, по большому счету, предназначены для помощи среднему американцу. Подавляющее число опрошенных считает, что такие действия приведут к инфляции и обернутся повышением налогов для всех. Мало того, большинство говорит, что они против реформы системы медицинского страхования (следующая большая цель президента), если за это нужно будет расплачиваться повышением налогов. Иными словами, через пятьдесят дней после начала президентства американцы расходятся с новым президентом по всем принципиальным пунктам. Кстати, на это указывают результаты и других опросов. Ян Рунов попросил прокомментировать этот феномен известного американского политолога сотрудника Вашингтонского института Катона Джона Сэмплса.
Джон Сэмплс: Изначально рейтинг Обамы был чрезвычайно высок. Поэтому легко можно было предсказать, что вслед за эйфорией, вызванной его избранием, придёт некоторое отрезвление, и падение рейтинга станет вполне естественным. К тому же экономические трудности, которые невозможно быстро преодолеть, остаются. Предложения, выдвинутые Обамой, помогают одним, но пугают других. Причём, количество этих напуганных растёт.
Обама теряет поддержку не только умеренных и либеральных республиканцев, но и независимых избирателей. Люди разочарованы тем, что, как им кажется, администрация Обамы не очень знает, как справиться с финансовым кризисом, кризисом в банковской системе. Они теряют веру в пакет экономического стимулирования, на котором настаивал Обама. Если политика стимулирования и даст результаты, то очень нескоро. В то же время надо помнить, что любой опрос общественного мнения допускает возможность ошибки на 3-5 процентов. Так что, если предположить, что неделю назад цифра в 67 процентов была ошибочно завышена на 5 процентов, а сейчас ошибочно занижена на 5 процентов, то и снижения за одну неделю на 10 процентов может и не быть, или оно не более 3-4 процентов. Тем не менее, количество недовольных очень велико.
Вообще, снижение популярности новоизбранного президента в течение первых 50 дней после инаугурации - явление обычное. У Обамы это произошло довольно быстро.
Ян Рунов: Быстрее, чем у Клинтона и даже Буша-младшего?
Джон Сэмплс: Да, это показывают результаты опросов. Феномен Обамы в том, что он как личность остаётся весьма популярным, гораздо популярнее, чем проводимая им политика. Но очень скоро личная популярность президента следует за рейтингом его политики. Джордж Буш был очень популярен в начале иракской войны. Но по мере разочарования в этой войне и в политике Буша стала падать и его личная популярность. То же самое ждёт президента Обаму. Уровень популярности - весьма важный показатель, ибо он является очень серьёзной опорой политической силы президента.
Ян Рунов: Так считает Джон Сэмплс из Института Катона.
Юрий Жигалкин: "Я действую исходя не из опросов общественного мнения, а из интересов страны", - так обычно парируют неприятные вопросы теряющие популярность президенты. Редкие из них отстаивают свои убеждения до конца, как президент Буш, отказавшийся свернуть иракскую кампанию. Билл Клинтон, как говорят, не принимал ни одного решения без предварительного обкатывания его контрольных группах респондентов. Крупных политических достижений за ним не числится, но репутация у него вполне хорошего президента. Бараку Обаме пока не задавали вопросов о падении его популярности, и президент, уже перекроивший традиционные понятия о роли государства в экономике, спешить воплотить новые идеи из своего списка реформ. На его стороне большинство законодателей, но удастся ли ему добиться успеха без поддержки большинства американцев?
Нынешние экономические трудности уже успели обрести собственное имя - Великая рецессия. Неизвестно, насколько она затянется, но ее последствия, как предполагают социологи, наверняка отразятся на детях и подростках, чье взросление придется на незнакомую большинству американцев эпоху затянутых поясов. Рассказывает Аллан Давыдов.
Аллан Давыдов: В ноябре 1951 года журнал Time впервые рассказал о так называемом "молчаливом поколении" - американцах, родившихся в период с 1923 по 1943 годы. Принято считать что это поколение, подраставшее в годы Великой депрессии и Второй мировой войны, несло печать мрачного рока, моральной подавленности и готовности к разочарованиям, хотя при этом отличалось жаждой веры.
Нынешний кризис, сопровождаемый ростом безработицы и поражающий масштабами банкротств американских семей, заставляет исследователей задуматься о том, как этот кризис скажется на жизни сегодняшних американских детей и подростков 10, 20, 40 лет спустя. И о том, не получит ли страна еще одно "молчаливое поколение".
Мой собеседник - Нейл Хау, известный американский социолог.
Нейл Хау: Эти различия уже сегодня видны. Представителям так называемого "поколения тысячелетия", которые сейчас заканчивают вузы и входят в трудовую жизнь, гораздо труднее найти работу, чем раньше. Они будут вынуждены поддерживать тесные семейные связи и возможно даже жить с родителями - хотя бы, чтоб сэкономить деньги. Они будут больше внимания уделять общению с соседями, активнее будут голосовать и интересоваться политикой. Мы в этом уже убедились на прошлогодних президентских выборах. Во многих отношениях это делает их похожими на тех, кто достиг совершеннолетия в 1930-е годы. Американцы, участвовавшие во Второй мировой войне, росли в 20-е годы, годы процветания и рискованных решений, позволявших порой быстро разбогатеть. Но на пороге взрослой жизни Великая депрессия лишила их работы. Это заставило "молчаливое поколение" пытаться реформировать систему, которая их так подвела. Они создали влиятельные профсоюзы, которые способствовали возникновению того, что мы сегодня называем средним классом. Они заложили фундамент системы массового и доступного домовладения. До 85 процентов своих голосов они отдавали за рузвельтовский "Новый курс", усиливший роль государства в жизни общества. К закату своей жизни "молчаливое поколение" стали политически влиятельным.
В отличие от них, нынешнее "поколение тысячелетия" влияет на политику уже сейчас. Более молодые его представители достигнут совершеннолетия, когда кризис уже закончится. Не думаю, что в связи с кризисом они будут испытывать чувство безнадежности в таких же масштабах, как в начале 30-х. Им не придется испытывать таких проблем с трудоустройством или сменой квалификации. Однако ряд существенных черт "молчаливого поколения" все же им будет присущ. Я имею в виду повышенное чувство осторожности, конформизм, стремление избежать риска, желание просто влиться в систему и проработать в одной и той же компании много лет. Я не удивлюсь, что такой модели будут следовать нынешние американские малыши, которые будут подрастать в период нынешней критической ситуации в экономике.
Аллан Давыдов: Исследования последствий рецессии 80-х годов в Соединенных Штатах указывают на то, что зарплата выпускников вузов тех лет росла медленно еще в течение 10 лет. А более чем десятилетний штиль на фондовых рынках в этот же период не поощрял молодых инвесторов к рискованным капиталовложениям.
У молодежи, которая будет поднимать страну после рецессии, есть очевидное преимущество по сравнению их сверстниками эпохи Великой депрессии. Это - интернет. Однако Нейл Хау считает, что и тогда средства коммуникации сыграли огромную роль в преодолении последствий кризиса.
Нейл Хау: Параллели определенно существуют. Те, кто взрослел в 20-30-е годы, тоже активно брали на вооружение развивающиеся тогда технологии - радио, телефон, газеты и только-только зарождавшееся телевидение. И новое поколение американцев активно применяло эти технологии, как инструмент построения процветающего общества. Радио, кино и телевидение использовалось для популяризации образа цельного и прочного среднего класса. То же самое происходит и сегодня с новыми средствами коммуникации. "Поколение тысячелетия" в совершенстве освоило интернет, и во всевозрастающей степени будет использовать его для укрепления социальных связей в обществе.
Аллан Давыдов: По словам Нейла Хау, сегодняшние школьники и студенты в скором времени возьмутся за создание новой посткризисной инфраструктуры общественного управления. Он говорит, что среди жизненных ценностей повзрослевших детей нынешнего кризиса особенно будут котироваться оптимизм, умение работать в команде, стремление добиваться жизненных целей при помощи собственного интеллекта. Однако социолог добавляет, что те, кто повзрослеет в следующее десятилетие, скорее всего, не захотят экспериментировать, и будут рассматривать достигнутую стабильность как незыблемую данность.
Другие исследователи полагают, что, если молодежи эпохи Великой депрессии пришлось быстро забыть о гедонизме бурных веселых 20-х годов и резко обуздать свои материальные потребности, то большинство нынешних юных американцев вряд ли откажутся от привычки неограниченного потребления с кредитной карточкой в руках.
Юрий Жигалкин: Рассказывал Аллан Давыдов. На этом мы завершим очередной выпуск рубрики "Сегодня в Америке".
