Александр Генис: О том, что Обама, отказавшись сосредоточиться исключительно на экономике, не позволил сделать себя заложником финансового кризиса, говорит то обстоятельство, что президент, проведя в Белом Доме неполных два месяца, уже взялся за один из “проклятых вопросов” американского общества. У микрофона, как обычно, в своем жанре исторического репортажа, наш вашингтонский корреспондент Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Решение Барака Обамы возобновить федеральное финансирование медицинских исследований с использованием стволовых клеток человеческих зародышей находится на самом острие дискуссии о моральных ценностях. Вопрос этот тесно связан с вопросом о допустимости абортов и об эвтаназии. Однозначного решения они не имеют, особенно в таком чувствительном к религиозно-этическим проблемам обществе, как американское.
Соединенные Штаты – страна, основанная религиозными диссидентами, исповедовавшими более строгие догматы, чем их оставшиеся в Европе единоверцы. И вера эта жива. С принятием Конституции восторжествовал принцип свободы совести, однако и по сей день моральные проблемы решаются, исходя, прежде всего, из христианского вероучения. К числу таких проблем принадлежит и вопрос об искусственном прерывании беременности.
Диктор: В колониальные времена и первые десятилетия XIX века операция аборта была настолько опасной, что практиковалась исключительно редко, и американские законодатели не видели необходимости квалифицировать его как уголовное преступление (в то же время сексуальная жизнь граждан была детально регламентирована). Во второй половине позапрошлого столетия штаты начали вводить запрет на аборты, и к началу XX века они были запрещены повсеместно. То же самое относится и к противозачаточным средствам: в 1873 году Конгресс приравнял контрацептивы к “непристойным” товарам и запретил под страхом тюремного заключения их пересылку по почте из штата в штат.
Владимир Абаринов: Лишь в 60-е годы, в эпоху подъема движения за гражданские права, начинается ослабление запретов по медицинским показаниям, а в четырех штатах аборты были разрешены без каких-либо ограничений. Наконец, в 1973 году Верховный Суд США вынес в полном смысле слова революционное решение по делу “Роу против Вэйда”.
Диктор: Джейн Роу – псевдоним Нормы Маккорви, которая бросила вызов закону штата Техас, допускающему аборт лишь в случае угрозы жизни матери. Джейн Роу настаивала на своем праве решать этот вопрос без вмешательства государства.
Владимир Абаринов: Но как быть с правами неродившегося младенца? Ведь христианская церковь учит, что жизнь возникает в момент зачатия плода. Вот фрагмент прений сторон, в котором адвокат Джейн Роу Сара Вэддингтон отвечает как раз на этот вопрос суда.
Сара Вэддингтон: Конституция, как я ее понимаю, защищает человека с момента его рождения. Гражданами являются родившиеся индивиды. Конституция, с моей точки зрения, предоставляет людям защиту после их рождения.
Владимир Абаринов: А это – диалог судьи Торгуда Маршалла с адвокатом Джеем Флойдом, защищавшим интересы правительства штата Техас.
Джей Флойд: Мы считаем, что жизнь возникает в момент оплодотворения.
Торгуд Маршалл: И вы можете подтвердить это научными данными?
Джей Флойд: Ваша честь, в этой сфере есть не имеющие ответа вопросы.
Торгуд Маршалл: Я снимаю свой вопрос.
Джей Флойд: Благодарю вас. Когда в неродившееся существо вселяется душа – для тех, кто верит в существование души – я не знаю.
Владимир Абаринов: В итоге Техас проиграл дело. Суд признал неконституционным закон штата, а, следовательно, и аналогичные законы других штатов. Но в Конституции ничего не сказано про аборты. В этом и заключалась революционность постановления: суд принял решение в пользу истицы, исходя из расширительного толкования Четвертой поправки, которая гарантирует неприкосновенность личности.
Непримиримым противником абортов был президент Рональд Рейган. Сегодня уже забылось, что “империей зла” он назвал Советский Союз в своей речи против абортов на ежегодном съезде Национальной ассоциации христиан-евангелистов в марте 1983 года. При Рейгане был принят запрет на аборты в клиниках, получающих финансирование из федерального бюджета или бюджета штата.
Борьба за отмену этого решения носила подчас поистине драматический характер. Рональд Рейган скончался от болезни Альцгаймера, а менее чем через два месяца после его смерти, в июле 2004 года, его сын Рон Рейган-младший выступил на национальном съезде Демократической партии в защиту исследования стволовых клеток, которые могли спасти жизнь его отцу.
Рон Рейган: Добрый вечер, дамы и господа. Некоторые из вас, возможно, удивлены тем, что некто с моей фамилией собирается выступать на съезде демократов. Позвольте мне заверить вас: я не собираюсь произносить политическую речь. Моя тема не должна иметь ничего общего с партийной борьбой. Я нахожусь сегодня здесь для того, чтобы говорить о том, что может стать величайшим прорывом в медицине нашего времени или даже всех времен. Я говорю об исследованиях стволовых клеток – материала, из которого созданы наши тела. Исследованиях, которые сделают возможным лечение широкого круга смертельных и мучительных болезней.
Владимир Абаринов: В ходе президентской кампании Барак Обама и его соперник Джон Маккейн приняли участие в христианском форуме, организованном одним из самых популярных в Америке протестантских проповедников Риком Уорреном. Один из вопросов Уоррена звучал так.
Рик Уоррен: Поговорим об аборте. После решения Верховного Суда по делу “Роу против Вэйда” в стране сделано сорок миллионов абортов. Будучи пастором, я постоянно сталкиваюсь с этим, с болью и конфликтами. Я знаю, что это очень сложная проблема. На ваш взгляд, в какой момент дитя получает права человека?
Владимир Абаринов: Кандидат республиканцев ответил не задумываясь.
Джон Маккейн: В момент зачатия.
Владимир Абаринов: А вот ответ Барака Обамы.
Барак Обама: Знаете, я думаю, будь то богословский аспект или научный, ответ на этот вопрос мне не по чину.
Владимир Абаринов: Выражение above my pay grade можно перевести и как “берите выше”, “не моего ума дело” или “мое дело маленькое”. Эта неопределенность насторожила американцев, и спустя некоторое время ведущий ток-шоу телекомпании NBC Том Брокоу задал тот же вопрос лидерам Демократической партии – спикеру Палаты представителей Нэнси Пелоси и кандидату в вице-президенты сенатору Джо Байдену. Особую остроту вопросу придавало то обстоятельство, что оба они – католики.
Том Брокоу: Сенатор Обама говорит, что этот вопрос выше его разумения. Если он придет к вам и спросит: “Помогите мне, госпожа спикер. Когда начинается жизнь?”, что вы ему скажете?
Нэнси Пелоси: Я сказала бы, что как истовый, практикующий католик я изучала эту проблему долгое время. И я знаю, что богословы столетиями не могли установить это. Этот вопрос женщина решает со своим врачом и своим богом. Не думаю, что кто-нибудь в состоянии сказать вам, когда возникает человеческая жизнь.
Том Брокоу: Если сенатор Обама придет к вам и спросит: “Когда начинается жизнь? Помоги мне в этом вопросе, Джо”, что вы как католик ответите ему?
Джо Байден: Я скажу ему: “Я знаю, когда она начинается для меня”. Это личная и частная проблема. Как католик я принимаю учение своей церкви. Но есть множество людей, верующих иначе - протестанты, евреи, мусульмане, другие - у них иной взгляд. Они верят в Бога так же твердо, как верю я. Поскольку речь идет о вероучении, я готов признать, что жизнь начинается в момент зачатия. Но это мое суждение. Навязывать свое суждение всем остальным, кто так же, как я, а возможно, еще более набожен, чем я - это, я считаю, не соответствует принципу плюрализма общества.
Владимир Абаринов: Римско-католическая церковь не всегда занимала свою нынешнюю позицию. В Средние Века человечество имело смутное представление о процессе оплодотворения.
Диктор: В науке господствовала точка зрения Аристотеля, который полагал, что плод оживает тогда, когда начинает двигаться. Не имея ни малейшего представления о физиологии беременности, Аристотель начинал отсчет на 40-й день после зачатия, если плод был мужского пола, и на 80-й – если женского. В 1588 году католическая церковь пришла к убеждению, что появление на свет нового человеческого существа происходит в момент зачатия, и Папа Сикст V объявил контрацепцию и искусственное прерывание беременности смертными грехами. Однако спустя всего лишь три года Григорий XIV вернулся к Аристотелевой доктрине сорока дней. И только в 1869 году Пий IX запретил католикам аборты на любой стадии беременности, объяснив пастве, что зародыш обладает душой с момента зачатия.
Владимир Абаринов: Подписывая президентский указ о возобновлении финансирования медицинских исследований с использованием стволовых клеток, Барак Обама пообещал, что исследования эти будут вестись в строгих рамках этических ограничений.
Барак Обама: В последние годы в вопросе об исследованиях с использованием стволовых клеток наше правительство вместо того, чтобы содействовать открытиям, поставило нас перед ложным, по моему мнению, выбором между передовой наукой и моральными ценностями. В данном случае, я уверен, одно не противоречит другому. Как человек верующий я полагаю, что мы призваны заботиться друг о друге и облегчать страдания людей. Я полагаю, что нам даны возможность продолжать эти исследования, а также человечность и совесть, чтобы делать это ответственно. Это трудный и неустойчивый баланс. Многие думающие и достойные люди колеблются или решительно выступают против таких исследований. И я понимаю их беспокойство и считаю, что мы должны уважать их точку зрения.
Владимир Абаринов: Противники решения отреагировали немедленно и очень энергично. Видный член Конгресса республиканец Крис Смит созвал пресс-конференцию, на которой заявил, что наука в стволовых клетках эмбрионов не нуждается.
Но, может быть, все-таки не стоит ударяться в крайности? Именно так думает всемирно известный философ и политолог, профессор факультета международных отношений Университета имени Джонса Хопкинса Фрэнсис Фукуяма.
Фрэнсис Фукуяма: Я считаю, что у человеческих эмбрионов промежуточный моральный статус, то есть они не в полной мере человеческие существа с момента зачатия, но, с другой стороны, я полагаю, что они обладают моральной значимостью, отличающей их от простого сгустка клеток или препарата ткани. И этим определяется моя позиция. Я полагаю, что исследование эмбриона и клонирование стволовой клетки правомерны, но, как подобает в отношении объектов с промежуточным моральным статусом, это следует делать в рамках правового регулирования. Например, трупы нельзя просто выбросить в мусорный контейнер. Мы используем их при обучении и в медицинских исследованиях, но при этом обращаемся с ними с определенным уважением. И я считаю, что эмбрионы подпадают под ту же самую категорию.
