.
Александр Генис: А сейчас в эфире – “Музыкальное приношение” Соломона Волкова. Соломон, сегодня наше “Музыкальное приношение” состоит целиком из джазовых опусов. Почему?
Соломон Волков: Дело в том, что в Нью-Йорке, в Линкольн-Центре, недавно отметили 50-летие двух культовых джазовых альбомов. И это напоминание тоже очень кстати, потому что джаз, в определенном смысле, конечно же, находится в кризисном состоянии. Я недавно прочел такую статистику, она меня даже удивила, при том, что я понимал, что дело к этому идет. Попробуйте, угадайте, Саша, каков тираж успешной джазовой пластинки?
Александр Генис: 50 тысяч.
Соломон Волков: Нет, 6 тысяч. Настолько тиражи джазовых записей невелики.
Александр Генис: А почему?
Соломон Волков: Джаз на сегодняшний день воспринимается как искусство для немногих, как элитарное искусство, ничего с этим не поделаешь. Скоро наступит момент, когда классический рок-н-ролл будет восприниматься как изотерическое искусство. Такова судьба, но мы на это обращать внимание не будем, а будем вспоминать то время, когда джазом увлекались достаточно широкие круги, и когда было возможным появление таких культовых альбомов как “Kind Of Blue” Майлса Дэвиса, записанного в марте 1959 года и “Giant steps” Джона Колтрейна, записанного два месяца спустя. Действительно, себе сейчас даже трудно представить, что двухмесячным интервалом появились два эпохальных альбома, причем парадокс здесь вот в чем. В “Kind Of Blue”, который записал секстет Майлса Дэвиса, там, среди прочих участников, Джон Колтрейн играет на теноровом саксе и, конечно, такой титан как Билл Эванс сидит за фортепьяно. Сейчас вообще такой состав уже и собрать-то было бы невозможно. Но Колтрейн, что очень интересно, участвовал в записи прямо противоположной тому, что он сам записал через два месяца в виде альбома “Giant steps”, где он уже солировал.
Александр Генис: А в чем оппозиция?
Соломон Волков: Вообще вообразить себе два более противоположных, полярных, условно говоря, фотографических снимка, момента невозможно. Потому что “Kind Of Blue”, для меня, во всяком случае, это олицетворение того, что в Америке обозначают словом cool. Такое хипповое, спокойное, подчеркнуто отчужденное, отстраненное, и музыка этого альбома гипнотическая, завораживающая. Должен сказать, что я еще успел послушать Майлса Дэвиса живьем в Нью-Йорке, в Карнеги Холл. Он выходил на сцену в таком золотом кафтане и прохаживался по сцене, в то время как музыканты там работали, и время от времени подносил свою потрясающую трубу к губам и издавал какой-то такой звук оттенка cool. Когда я слушал тогда Майлса Дэвиса, конечно, мне уже нужно было воображать себе, каким он был тогда, когда в 1959 году записывал свой феноменальный альбом “Kind Of Blue”.
Если Майлс Дэвис для меня в этой записи - олицетворение вот этого стиля cool, то то, что делает Колтрейн это нечто прямо противоположное, я бы это сравнил либо с Этюдами трансцендентного исполнения Листа, либо с Каприсами Паганини, только не для скрипки, а для саксофона.
Александр Генис: Виртуозная музыка.
Соломон Волков: Это феноменально сложная музыка, которая до сих пор является для любого уважающего себя саксофониста как бы вот этим оселком, на котором проверяют, что они могут сделать и какую степень виртуозности они могут показать. И по музыке Колтрейн и его ансамбль играют здесь нервно, с захлебом, я воображаю всегда здесь себе суету Манхэттена, одновременно закованную в железную сетку, и для меня вот это такая музыкальная скачка с препятствиями, которые слушать - это повышать уровень адреналина в своей крови. Итак, “Giant steps” в исполнении квартета Джона Колтрейна.
Александр Генис: И в заключение нашего выпуска “Музыкального приношения” - “Музыкальный антиквариат”, который тоже связан с джазом сегодня.
Соломон Волков: Мы отмечаем печальное событие. Уход из жизни певицы, которая всю жизнь находилась где-то посередине - между джазом и кабаре. У нее имя и фамилия, которые сами по себе очень звучащие и выразительные – Блоссом Дири - “цветущая дорогуша” получается. Во всяком случае, это очень говорящие имя и фамилия. Ей было 84 года, она умерла в Гринвидж-Вилладже во сне. Еще два года тому назад она выступала здесь, на Манхэттене, в одном из кабачков. Феноменальная жизнь, счастливая смерть, другого слова у меня нет, и она сама создала свой жанр. Она изображала как бы невинную девочку, но с солидным оттенком цинизма. Блоссом Дири в этом смысле реализовалась и нашла своего автора - им был Кол Портер. Вот это сложное, снобистское и одновременно чуть-чуть испорченное отношение к жизни характеризует творчество Кола Портера и Блоссом Дири была его идеально исполнительницей, как она и показывает в этой замечательной антикварной записи, которой уже лет 50. Кол Портер “Always True To You In My Fashion” из шоу Kiss Me Cat по мотивам Шекспира, которое Портер сделал, где это ее персонаж - вот эта юная девочка, которая уже пожила, которая уже знает, что такое жизнь.
Александр Генис: А сейчас в эфире – “Музыкальное приношение” Соломона Волкова. Соломон, сегодня наше “Музыкальное приношение” состоит целиком из джазовых опусов. Почему?
Соломон Волков: Дело в том, что в Нью-Йорке, в Линкольн-Центре, недавно отметили 50-летие двух культовых джазовых альбомов. И это напоминание тоже очень кстати, потому что джаз, в определенном смысле, конечно же, находится в кризисном состоянии. Я недавно прочел такую статистику, она меня даже удивила, при том, что я понимал, что дело к этому идет. Попробуйте, угадайте, Саша, каков тираж успешной джазовой пластинки?
Александр Генис: 50 тысяч.
Соломон Волков: Нет, 6 тысяч. Настолько тиражи джазовых записей невелики.
Александр Генис: А почему?
Соломон Волков: Джаз на сегодняшний день воспринимается как искусство для немногих, как элитарное искусство, ничего с этим не поделаешь. Скоро наступит момент, когда классический рок-н-ролл будет восприниматься как изотерическое искусство. Такова судьба, но мы на это обращать внимание не будем, а будем вспоминать то время, когда джазом увлекались достаточно широкие круги, и когда было возможным появление таких культовых альбомов как “Kind Of Blue” Майлса Дэвиса, записанного в марте 1959 года и “Giant steps” Джона Колтрейна, записанного два месяца спустя. Действительно, себе сейчас даже трудно представить, что двухмесячным интервалом появились два эпохальных альбома, причем парадокс здесь вот в чем. В “Kind Of Blue”, который записал секстет Майлса Дэвиса, там, среди прочих участников, Джон Колтрейн играет на теноровом саксе и, конечно, такой титан как Билл Эванс сидит за фортепьяно. Сейчас вообще такой состав уже и собрать-то было бы невозможно. Но Колтрейн, что очень интересно, участвовал в записи прямо противоположной тому, что он сам записал через два месяца в виде альбома “Giant steps”, где он уже солировал.
Александр Генис: А в чем оппозиция?
Соломон Волков: Вообще вообразить себе два более противоположных, полярных, условно говоря, фотографических снимка, момента невозможно. Потому что “Kind Of Blue”, для меня, во всяком случае, это олицетворение того, что в Америке обозначают словом cool. Такое хипповое, спокойное, подчеркнуто отчужденное, отстраненное, и музыка этого альбома гипнотическая, завораживающая. Должен сказать, что я еще успел послушать Майлса Дэвиса живьем в Нью-Йорке, в Карнеги Холл. Он выходил на сцену в таком золотом кафтане и прохаживался по сцене, в то время как музыканты там работали, и время от времени подносил свою потрясающую трубу к губам и издавал какой-то такой звук оттенка cool. Когда я слушал тогда Майлса Дэвиса, конечно, мне уже нужно было воображать себе, каким он был тогда, когда в 1959 году записывал свой феноменальный альбом “Kind Of Blue”.
Если Майлс Дэвис для меня в этой записи - олицетворение вот этого стиля cool, то то, что делает Колтрейн это нечто прямо противоположное, я бы это сравнил либо с Этюдами трансцендентного исполнения Листа, либо с Каприсами Паганини, только не для скрипки, а для саксофона.
Александр Генис: Виртуозная музыка.
Соломон Волков: Это феноменально сложная музыка, которая до сих пор является для любого уважающего себя саксофониста как бы вот этим оселком, на котором проверяют, что они могут сделать и какую степень виртуозности они могут показать. И по музыке Колтрейн и его ансамбль играют здесь нервно, с захлебом, я воображаю всегда здесь себе суету Манхэттена, одновременно закованную в железную сетку, и для меня вот это такая музыкальная скачка с препятствиями, которые слушать - это повышать уровень адреналина в своей крови. Итак, “Giant steps” в исполнении квартета Джона Колтрейна.
Александр Генис: И в заключение нашего выпуска “Музыкального приношения” - “Музыкальный антиквариат”, который тоже связан с джазом сегодня.
Соломон Волков: Мы отмечаем печальное событие. Уход из жизни певицы, которая всю жизнь находилась где-то посередине - между джазом и кабаре. У нее имя и фамилия, которые сами по себе очень звучащие и выразительные – Блоссом Дири - “цветущая дорогуша” получается. Во всяком случае, это очень говорящие имя и фамилия. Ей было 84 года, она умерла в Гринвидж-Вилладже во сне. Еще два года тому назад она выступала здесь, на Манхэттене, в одном из кабачков. Феноменальная жизнь, счастливая смерть, другого слова у меня нет, и она сама создала свой жанр. Она изображала как бы невинную девочку, но с солидным оттенком цинизма. Блоссом Дири в этом смысле реализовалась и нашла своего автора - им был Кол Портер. Вот это сложное, снобистское и одновременно чуть-чуть испорченное отношение к жизни характеризует творчество Кола Портера и Блоссом Дири была его идеально исполнительницей, как она и показывает в этой замечательной антикварной записи, которой уже лет 50. Кол Портер “Always True To You In My Fashion” из шоу Kiss Me Cat по мотивам Шекспира, которое Портер сделал, где это ее персонаж - вот эта юная девочка, которая уже пожила, которая уже знает, что такое жизнь.
