Программу ведет Евгения Назарец. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Ирина Мурашова. Гость студии – исполнительный директор Уральской Палаты недвижимости Рустем Галеев.
Евгения Назарец: В мае представители федерального правительства прибудут в Свердловскую область с проверкой, как в регионе реализуется национальный проект «Доступное и комфортное жилье». О том, какими фактами придется оперировать областным властям и о местных возможностях приобретения недвижимости, рассказывает екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Ирина Мурашова. Она побывала на специализированной выставке-ярмарке.
Ирина Мурашова : «Специализированная выставка-ярмарка недвижимости" прошла в Екатеринбурге во второй раз. На одной площадке собрались банки, застройщики и агентства недвижимости. Посетителей хватает и из Екатеринбурга, и из области. Местные власти подсчитали, что сейчас для удовлетворения нужд региона, надо построить около 60 миллионов квадратных метров жилья. В прошлом году сдали миллион сто тысяч. Больше половины из этого – в Екатеринбурге. Квадратный метр жилья в городе стоит в среднем от 25 до 35 тысяч рублей. За те же деньги можно найти недвижимость и за пределами Урала. Нынче на выставке, например, предлагали жилье в Черногории. Не сидела без дела и менеджер Людмила Галактионова. Ее вариант - недвижимость в Санкт-Петербурге.
Людмила Галактионова : У многих людей просто есть деньги. И они просто желают их инвестировать. Второй вариант – у многих учатся там дети. Некоторые, просто вот романтические такие души, они мечтают о Петербурге с молодости и, наконец, появились деньги.
Ирина Мурашова : Вкусы покупателей меняются. Большим спросом теперь пользуется элитное жилье, утверждает представитель корпорации «Эспа» Наталья Евдокимова.
Наталья Евдокимова : Все, конечно, сейчас более настроены на элитное жилье. Просят свободную планировку. Отделка хорошая должна быть, чтобы были какие-нибудь парки рядом. Близость к транспорту, близость к центру.
Ирина Мурашова : Сотрудник инвестиционно-строительной компании «Мегаполис» Константин Калика, сидящий по соседству, с этим не согласен. Спрос на квартиры эконом-класса у этого застройщика очень большой.
Константин Калика : У нас, допустим, однокомнатные квартиры – 49 квадратных метров. И в основном потребители говорят, что это много для однокомнатной квартиры. Те, кто работает с нами, предпочитает расплачиваться практически сразу, стопроцентно внести деньги. Рост цен идет постоянно. Человек просто будет переплачивать, если берет в рассрочку.
Ирина Мурашова : На выставке семь банков, работающих в Уральском регионе, предлагали свои кредиты. Для екатеринбурженки Олеси это не утешение. Обойдя все стенды, она поняла, что для нее вариантов нет.
Олеся : Сейчас купить квартиру для меня при официальной зарплате 6,5 тысяч, это просто нереально. Никакую ипотеку мне не дадут. Если даже что-то и дадут, то всю зарплату отдавать – на что жить? Единственный выход в принципе, как говорят все подруги, это найти мужа с квартирой. Но я так не хочу зависеть от кого-то.
Ирина Мурашова : Помочь таким, как Олеся, должен бы национальный проект «Доступное жилье». Сегодня даже планы многолетней давности местные власти выдают за работу по национальному проекту. Екатеринбургский микрорайон «Академический» на 250 тысяч жителей задумали уже давно, но теперь он презентован под новым актуальным девизом.
Евгения Назарец: Сегодня в екатеринбургской студии Радио Свобода - исполнительный директор Уральской Палаты недвижимости Рустем Галеев. Уральская Палат недвижимости постоянный и один из самых значимых участников этой выставки, о которой шла речь в репортаже. А вам, как риэлтору, что говорят те самые миллионы или сотни тысяч квадратных метров жилья, о которых отчитывается власть. Пока что миллион квадратных метров жилья, построенных, например, в Екатеринбурге, в Свердловской области?
Рустам Галеев: В Свердловской области 1 миллион 100, а в Екатеринбурге – 640. Для сравнения можно вспомнить, что в 1991 году было построено 600 тысяч квадратных метров жилья. После этого начался спад. И только сегодня фактически мы вышли на тот уровень. Еще раз, если вернуться в историю и вспомнить, как мы оценивали тот объем строительства, который был у нас в те годы, то мы говорили о том, что для решения жилищных проблем необходимо в разы увеличивать объемы. Примерно сегодня мы на том же уровне.
Евгения Назарец: А советские времена вам памятны? Вы помните или хотя бы читали, сколько тогда строили, если уж так сравнивать?
Рустам Галеев: 1991 год – это у нас был максимум. Советский и первые постсоветские годы, еще до окончательной перестройки, темпы увеличивались постоянно. Этот процесс продолжался именно до начала 90-х.
Евгения Назарец: Строят с каждым годом все больше, если верить отчетам, наверное, так оно и есть. Откуда эти метры берутся и куда они деваются? Ведь разрыв между спросом и предложением растет едва ли не быстрее, чем объемы ввода нового жилья. Как в том анекдоте про похмельного, пьющего лося: «Я все пью, пью, а мне все хуже и хуже».
Рустам Галеев: На самом деле, объемы не так велики, как мы уже заметили, хотя они увеличиваются примерно на 10, а в последние годы даже на 30 процентов. Это еще крайне мало с учетом того, что сегодня все-таки благосостояние населения увеличивается, как бы там не говорили. Появляются новые механизмы приобретения жилья – та самая ипотека, которая активно развивается последние буквально два года. Она дает рынку новых потребителей, новых потенциальных покупателей, удовлетворить которых пока нет возможности.
Евгения Назарец: Может быть, в этом количестве квадратных метров жилья есть некая ловушка квартир? Самих квартир по счету, по количеству не больше, но площади их больше становятся. У меня вот такое ощущение.
Рустам Галеев: У вас правильно ощущение. Если к цифрам вернуться, то те 600 тысяч, которые были в 1991 году, и те 600 тысяч, которые были в прошлом году, - это совершенно разное количество квартир, поскольку средняя площадь возросла примерно в полтора раза.
Евгения Назарец: Строят в лучшем случае в регионах по паре миллионов метров в год. Потребность, например, в Свердловской области – это десятки миллионов. Кто и за чей счет должен удовлетворять эту потребность? Ведь даже если построить столько, сколько нужно жилья, то все равно оно будет принадлежать, мне кажется, не столько тем, кто в нем нуждается, как Олеся – героиня сюжета, сколько те, у кого есть деньги. Тоже верное ощущение?
Рустам Галеев: На самом деле, жилье на сегодняшний день не такой доходный бизнес, чтобы его держать просто так. Скорее всего, если люди покупают жилье, вкладывают сюда деньги, то они в нем нуждаются, как правило. Так, чтобы это было какое-то инвестиционное вложение денег, вот этот процесс на сегодня еще не развит у нас.
Евгения Назарец: Но все-таки бытует мнение, что квартиры строят для того, чтобы деньги не пропали, чтобы спасти их от инфляции. Это верно? Это хороший способ, на ваш взгляд?
Рустам Галеев: Все зависит, что называется, от конъюнктуры рынка.
Евгения Назарец: Это рискованно или нет?
Рустам Галеев: Это достаточно рискованно. Потому что были годы, когда у нас цены на квартиры в долларовом эквиваленте вообще не росли, а с учетом инфляции в рублевом они еще и снижались. Это было примерно более полутора лет, почти два года.
Евгения Назарец: Сейчас часть застройщиков Екатеринбурга начинает очень сильно поднимать цены. Началось это с одного из самых крупных. Теперь, построив такое жилье, которое подорожало не то на 20, не то, некоторые эксперты говорят, что даже на 60 процентов, уже будет не так уж выгодно хранить в этом деньги. Дорого это обойдется. Как этот факт скажется на рынке жилья в Свердловской области?
Рустам Галеев: На самом деле, этому факту, по-моему, придают слишком много значения, поскольку произошло увеличение стоимости на первичном рынке. Первичный рынок изначально более консервативен, чем вторичен. Вторичный более чутко реагирует на изменения. Там происходит плавное повышение, постепенное и постоянное. Первичный как-то со стороны наблюдает за ситуацией на рынке, а потом в одночасье как-то разом на 20-30 процентов повышает, что, собственно, и произошло.
Евгения Назарец: То есть это уже не первый раз?
Рустам Галеев: Практически так происходит. Если мы посмотрим, то в 2005 году темпы роста на первичном рынке 16 процентов, а на вторичном – 20 процентов. Первый квартал этого года (за три месяца) – 10 процентов на вторичном рынке и 5 – на первичном рынке. Первичный рынок несколько подотстал, обратил внимание на эту ситуацию и тут же ее исправил.
Евгения Назарец: По крайней мере, люди, которые не являются экспертами, но рассуждают о жизни, как они считают, практично и обывательски, они считают достаточно выгодным вложением в постройку какой-либо дополнительной квартиры, даже если у них имеется некая жилплощадь. Появились деньги, и они вложили их в квартиру. Что будет, если, действительно, додумаются ввести налог на вторую и так далее лишнюю квартиру. Законодатели пока это только робко предлагают, но тем не менее. Если это все-таки случится, если таким образом начнут бороться с такими жилищными ростовщиками, что будет на вторичном рынке, на первичном?
Рустам Галеев: Здесь тоже, по-моему, преувеличено несколько мнение по поводу второго, третьего, четвертого жилья. Если люди имеют какое-то второе жилье, то, как правило, они его рассчитывают для своих детей, для родственников. Я думаю, что если встанет такой вопрос, то, расписав квартиры по одной на каждого своего родственника, эту проблему легко можно будет обойти. На сегодня это имеет место только для этой цели – для обеспечения жильем своих детей на будущее. Держать деньги в недвижимости, которая простаивает, абсолютно нет никакой потребности.
Евгения Назарец: Насколько скоро окупится квартира, если ее построить для того, чтобы сдавать в наем?
Рустам Галеев: По тем ставкам, которые сегодня сложились, по тому уровню цен, это не менее 10 лет потребуется для того, чтобы вернуть только деньги.
Евгения Назарец: В этом смысле, насколько ситуация различается по регионам, я имею в виду соотношение цены квартиры и выгодности вложения в нее денег?
Рустам Галеев: Везде примерно во всех регионах сегодня это одинаково. Для того уровня темпов роста цен, что мы последние годы наблюдаем, гораздо выгоднее, конечно, вложиться на первоначальном этапе строительства и продать квартиру на конечном этапе, даже до сдачи.
Евгения Назарец: Даже до сдачи ее?!
Рустам Галеев: Да.
Евгения Назарец: Как бы поучаствовать в строительстве, но квартиры в результате не получить. Многие ли так поступают? Занимаются ли риэлторы такими сделками? Насколько они популярны?
Рустам Галеев: Риэлторы в последнее время непосредственно участниками сделок не являются. В большей степени риэлторская услуга – посредническая. Они оказывают услуги покупателям, продавцам. Своих денег, как правило, не вкладывают.
Евгения Назарец: Но спрос есть на такое жилье, которое никогда не появится в собственности?
Рустам Галеев: Имеется в виду…
Евгения Назарец: Да, поучаствовать в строительстве.
Рустам Галеев: Да, это достаточно распространенное явление. Это не только среди физических, но и среди юридических лиц распространена схема бартера, что называется, когда застройщик выделяет квартиры своим партнерам.
Евгения Назарец: Вообще, насколько изменилась работа риэлтора за последние обозримые, например, 5-6 лет? Почему я такой срок называют? Потому что в это время дня не проходит, чтобы что-нибудь не сказали о происходящем на рынке жилья. Риэлтор – он посредник, но он, как вы уже сказали, и эксперт. Кто на кого оказывает влияние, или что на кого – рынок жилья не риэлторов, или они делают погоду на рынке?
Рустам Галеев: Риэлторская услуга, надо сказать, универсальная. Чтобы не происходило на рынке, суть услуги не меняется. Суть услуги заключается – оказать помощь участникам в оформлении сделок. Меняется содержание сделок, меняется правило оформление этих сделок, но риэлтор должен четко отслеживать эту всю ситуацию и вовремя консультировать своих клиентов, чтобы не допустить каких-то ошибок. За последнее время можно говорить о наполнении услуги, не меняя ее сути – это появление ипотеки, в первую очередь, то, чего мы раньше не знали. Это буквально последние два года. Сегодня я уже оцениваю процентов на 20, наверное, сделок, происходящих именно с помощью этого механизма. Изменения в системе регистрации, изменения вообще целого пакета законодательств, законов по недвижимости – это существенно изменяет наполнение, но суть услуги практически не меняется.
Евгения Назарец: С недавних пор клиентами риэлторов стали не только те у кого есть деньги на квартиру, но и те, у кого раньше не хватало, а теперь появился шанс – это ипотека. Насколько легко или трудно реализовать этот шанс на екатеринбургском рынке недвижимости, и вообще на российском?
Рустам Галеев: Что касается предложения со стороны банков, кредитных институтов, то здесь с каждым годом даже с каждым месяцем становится все проще и легче все это сделать. Поскольку на сегодня уже нет проблемы официальных доходов практически. Есть целый ряд программ, которые другие используют источники информации о доходах потенциального заемщика. Снижены ставки практически до минимума, до уровня инфляции. Со стороны банков предложения есть. Проблема возникает сегодня с другой стороны. Сегодня дефицит предложения на рынке недвижимости именно объектов наблюдается, и развитие ипотеки как бы содействует этой тенденции. Количество жилья с каждым месяцем все уменьшается, которое можно выбрать на рынке.
Евгения Назарец: Итак, ипотека сейчас не так сложна для клиентов такого способа приобретения квартиры с точки зрения получения кредита в банке, сколько сложна с точки зрения поиска именно объекта приобретения квартиры. Что за квартиры хотят люди приобрести по ипотеке?
Рустам Галеев: Как правило, это люди, так скажем, средне обеспеченные, которые не могут себе позволить сразу выложить всю сумму стоимости квартиры. Поэтому это молодые семьи, это разъезд семьи и выделение детей в отдельные семьи. Поэтому большим спросом пользуются, естественно, квартиры эконом-класса однокомнатные и двукомнатные.
Евгения Назарец: Банк дал кредит. Это немалые деньги, которые, насколько я знаю, нужно крайне быстро пристроить, потому что квартиры дорожают, чтобы там не говорили, день ото дня. Как удается выйти из этой ситуации?
Рустам Галеев: Здесь как раз в значительной степени искусство риэлтора помогает их этой ситуации выходить. Последнее время все больше говорят о том, что необходима новая профессия – ипотечный брокер. Это люди, которые ориентируются во всех банковских программах с их не только условиями по процентам и срокам, но и другими условиями, по которым банк может отказать, чтобы консультировать грамотно клиента, но и увязывать эти так называемые риэлторские цепочки, чтобы этот фактор повышения цены как-то нивелировать. Как правило, риэлторам удается все звенья цепи как-то сбалансировать таким образом, что к моменту сделку уже ни у кого не возникает желания изменять цену, несмотря на то, что, в общем, на рынке ситуация меняется.
Евгения Назарец: Нескольким моим знакомым, кто пытался приобрести квартиру по ипотеке, приходилось сталкиваться с тем, что даже если на рынке находится такое предложение, которое подходит по формальным каким-то признакам, вдруг продавец не хочет связываться именно с ипотекой. Чем это объяснить?
Рустам Галеев: Объясняется это очень просто. У нас так сложился рынок, в отличие от Москвы, Санкт-Петербурга, что расчеты происходят в момент совершения сделки, то есть в момент подписания договора и сдачи документов на государственную регистрацию. А банки выделяют деньги только после государственной регистрации, а сегодня это 28 дней. Поскольку сегодня спрос достаточно высокий, и нас рынок продавца диктует условия, и продавцу не хочется ждать эти 28 дней. Тем более что целая очередь других покупателей с живыми деньгами есть. Поэтому у него такой выбор.
Кроме того, у банков еще (не у всех, и эта ситуация уже меняется) какие-то требования по андерайтингу продавца. Продавцу, кроме того, что ему говорят, что он деньги получит через месяц, еще необходимо выполнить какие-то условия, в частности, допустим получить справку из психдиспансера, что он нормальный, не стоит на учете.
Евгения Назарец: Что это за связь? Психу денег иметь не полается что ли?
Рустам Галеев: Банки таким образом страхуют риски, чтобы в дальнейшем не возникла какая-то ситуация, когда сделка будет признана недействительной именно потому, что продавец был невменяем.
Евгения Назарец: Понятно. Вы упомянули о том, что есть разница в риэлторской работе, например, между Екатеринбургом, Москвой и Санкт-Петербургом. Риэлтор – это профессия региональная?
Рустам Галеев: На сегодня складывается ситуация так, что – да, в значительной степени рынки очень разные во всех регионах.
Евгения Назарец: Не только по цене жилья, но и условиям?
Рустам Галеев: По условиям, по правилам игры, что называется. Очень по-разному развивались эти рынки, даже по котировкам. Если в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге котировки долларовые, то в соседних регионах больше таких городов нет, везде рублевые. Этот как бы самый простой и на поверхности лежащий пример.
Евгения Назарец: О чем это говорит, например, что в Москве, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге доллары (кстати, скоро, наверное, придется переучиваться, депутаты взялись за доллар, за их упоминание в речи), а в других регионах рубли? Это говорит о том, что в чем народ деньги держит?
Рустам Галеев: Я не думаю, что деньги держат в разных регионах по-разному. Скорее всего, исторические какие-то…
Евгения Назарец: А расчеты за квартиру, если они производятся наличными деньгами, может быть вам известно, в каких обычно валютах происходит в нашем регионе?
Рустам Галеев: По закону положено в рублях.
Евгения Назарец: Хороший ответ, уклончивый, но бывает по-разному, видимо. Почему, как вы полагаете, чтобы не делали российские власти, все ведет к повышению цены на квартиру? Я помню, когда только началась эта история с ипотекой, когда только-только заговорили об этой программе, что ее нужно развивать, уже сразу буквально на 5-6 процентов в месяц стала расти цена на квартиру. Как бы на упреждение уже били продавцы. Почему так происходит в России?
Рустам Галеев: Когда принимался так называемый жилищный пакет законов, состоящий из 27 документов, он предусматривал изменение сразу по трем направлениям. Ипотека – это одно направление, которое должно было позволить большему количеству людей получить возможность выйти на рынок в качестве покупателей. А второе направление, на мой взгляд, более важное - это развитие строительства, увеличение объемов строительства. К сожалению, именно в этом направлении изменений произошло не очень много, хотя положительные моменты здесь есть. В частности, Жилищный кодекс, который упрощает процедуру отселения жилья, подлежащего сносу под новые стройплощадки.
Евгения Назарец: Со ссылкой на экспертов, к которым относят и риэлторов, многие говорят, что нынешнее повышение цен, в частности, екатеринбургский рынок в долевом строительстве, на квартиру плюс другие экономические условия вроде тех, что вы упомянули, в состоянии строительной отрасли буквально ставит рынок недвижимости страны и региональный на порог кризиса. Что за кризис имеется в данном случае? У меня, например, ощущение, что это один сплошной кризис, начиная с того, как советская власть установилась – все время одна сплошная жилищная проблема. О каком кризисе на сей раз говорят, даже если он не случится?
Рустам Галеев: Про кризис можно, наверное, говорить в целом, если будет кризис экономики, как это произошло в 1998 году. Когда все разом выплеснулось, и на рынке недвижимости это все отразилось напрямую. А в другом смысле, вот тот рост цен, который мы наблюдаем, это нормальная, на мой взгляд, рыночная тенденция. Дефицит порождает рост цен.
Евгения Назарец: Хорошо, а в каких условиях складывается кризис на рынке жилья при рыночной экономике? В данном случае, он налицо. Спрос в таком отрыве от предложения, что вроде бы он и так есть, куда еще! Какой может быть еще кризис?
Рустам Галеев: Как я себе представляют кризис в классическом понимании. Это кризис перепроизводства, когда наделали столько, что уже некуда девать. Нам это еще долго не грозит. Поэтому я не думаю, что какой-то кризис на рынке недвижимости может произойти.
Евгения Назарец: Не так давно в Екатеринбурге закончилась выставка-ярмарка недвижимости. Имеет ли она смысл при том состоянии рынка, о котором мы сегодня неоднократно упоминали – большой разрыв между спросом и предложением? Ведь самого по себе слово «ярмарка» подразумевает изобилие.
Рустам Галеев: Итоги выставки показывают, что у большинства профессионалов участника рынка проблем с реализацией нет. Количество участников выставки, хотя и было больше, чем в прошлом году, в этот раз оно сильно отличается оттого, что мы видели в Москве или Санкт-Петербурге, хотя не знаю, почему там так происходит. У них, как мне представляется, тоже особого большого предложения тоже нет.
Выставка дает возможность не только представить товар, но и услугу. Риэлторы на этой выставке продают свою услугу, то есть рекламируют самих себя, как профессиональных участников, посреднических услуг.
Евгения Назарец: А Уральская Палата недвижимости непосредственно какие цели ставит, участвуя в этой выставке? Заявить о себе, что она существует, что все входящие в нее или состоящие в ней агентства недвижимости очень честные, официальные и так далее? Какие еще есть цели более прагматичные?
Рустам Галеев: В первую очередь, конечно, показать всем потенциальным продавцам, покупателям, то есть людям, которые выходят на рынок недвижимости, как в этом рынке сориентироваться, то есть критерий выбора агентства недвижимости, то есть выбора партнера, даже и застройщика в том числе. Потому что в Палату входят еще и застройщики.
Евгения Назарец: Уральская Палата недвижимости подводила, наверное, сама итоги своего участия в нынешней выставке? Что является критерием? Как бы вы оценили собственное участие на этот раз?
Рустам Галеев: В отличие от агентств, которые оценивают количеством договоров, заключенных во время выставки, у нас, естественно, никаких договоров нет, мы оцениваем популярностью, то есть количеством людей, которые посетили те мероприятия, которые мы проводили в рамках этой выставки – имеются в виду семинары и «круглые столы». По этому показателю можно поставить хорошую оценку, то есть задуманное удалось.
Евгения Назарец: Вернемся к репортажу нашего корреспондента. Ирина Мурашова спросила двух участников и получила два противоположных мнению. Один сказал, что покупателю нужна элитная недвижимость, а другой сказал, что покупателю нужен эконом-класс. Второе сомнению подвергать не хочется. А как с элитным? А потом, что такое «элитное» в понимании современного потребителя? Раньше кирпичный дом считался элитным.
Рустам Галеев: Здесь тоже понятие «элитное» достаточно расплывчатое. От региона к региону оно меняется. В Москве и Екатеринбурге элитное жилье – это разные вещи. Недавно была дискуссия по поводу того, есть ли у нас офисы класса А, что некоторыми заявляется? Выясняется, что по московским мерам – нет, не говоря уже про западные. Тоже самое и по жилью. В классическом понимании, мировом понимании элитного жилья у нас практически нет в городе. Поэтому, когда говорят «элитное», имеют в виду жилье повышенной комфортности, повышенных потребительских качеств каких-то.
Что на него повышенный спрос? Наверное, несколько преувеличено заявление. Действительно спрос на эту категория жилья где-то, может быть, лет 6-7 повысился. Начали проектироваться объекты, что называется, на потребу рынку. На сегодняшний день эти квартиры, однокомнатны 100-метровые квартиры, практически никому не нужны. По ходу застройщику приходится перестраиваться. Я знаю примеры, когда дом, спроектированный вот так симметрично буквой П, когда планировалось первую часть застроить, потом середину, а потом следующую, и вот эти две половинки должны быть симметричными. А на самом деле получилось так, что первую построили «элитную», середину уже построили по нормальному, как планировалось, а вот вторую половину пришлось полностью перепроектировать. Там совершенно другие квартиры именно эконом-класса.
Евгения Назарец: Кстати, собеседница нашей корреспондентки перечисляла, на ее взгляд, видимо, признаки элитности жилья. Мне кажется, это просто здравые требования, чтобы вид был приличным, чтобы там было удобно с транспортом и все прочее. А вообще такие характеристики жилья – удобно ли расположено, куда выходят окна, что-то еще – оно начало влиять на цену квартиры при прочих равных условиях? Одно время было совершенно безразлично в каком состоянии квартиры.
Рустам Галеев: Было такое время. Сегодня на стоимость квартиры влияет несколько десятков факторов, причем место расположения на сегодняшний день является основным фактором, который влияет на цену. Опять же вернувшись к характеристикам элитного жилья в классическом понимании, у нас, допустим, это должен быть цент города.
Евгения Назарец: Странно. Это такое шумное место.
Рустам Галеев: Хотя в другом представлении это далеко не факт. У нас это так. Дальше материал стен в меньшей степени влияет. На сегодня достаточно большой спектр этих применяемых материалов. Решающего значения они не имеют в определении цены. Главным образом – это местоположение, чтобы поближе к центру было, и желательно если это будет закрытый двор, парковка. Это основные параметры. Площадь, естественно, и автономная система жизнеобеспечения.
Евгения Назарец: Меняется ли что-нибудь и как-нибудь на рынке такой недвижимости, как коттеджи за городом? Отношение потребителей к этому виду недвижимости меняется в последнее время?
Рустам Галеев: Мы буквально последний год наблюдаем рост интереса именно к этой категории недвижимости. У нас как такового загородного рынка недвижимости на сегодня нет. У нас есть отдельные объекты за пределами города, которые можно назвать коттеджами. У нас практически нет организованных коттеджных поселков. Я так думаю, что в ближайшей перспективе еще не скоро появится, хотя сегодня проекты уже есть, и люди приглашаются. Несколько наименований проектов у нас присутствовали и на выставке. Но на сегодня пока коттедж за городом рассматривается в большинстве своем как большая дача, и рассматривается как второе жилье, то есть, как правило, квартира в центре и вот такой коттедж на всякий случай, куда выезжают просто отдохнуть.
Евгения Назарец: Насколько велик спрос на жилье в Екатеринбурге со стороны жителей других регионов? Есть ли сюда приток покупателей и, наоборот, насколько екатеринбуржцы заинтересованы, по вашей практике, в приобретении квартир в других регионах? В нашем сюжете упоминался, например, Питер.
Рустам Галеев: Питер наиболее интересен своими ценовыми характеристиками, поскольку сегодня средняя цена в Санкт-Петербурге не сильно отличается от того, что мы имеем в Екатеринбурге. Люди, имеющие возможность купить квартиру, могут выбирать, где жить – там или здесь. Те факторы привлекательности этого города, которые в репортаже упоминались, они имеют место.
В другие регионы такого движения у нас, как в той же Америке, конечно, нет. Мы планировали создание какой-то межрегиональной базы информационной. Она на сегодня у профессионалов интереса не вызывает. Потому что количество таких сделок минимально.
Евгения Назарец: А за рубеж стремятся? Поступают такие просьбы к риэлторам к екатеринбургским, к уральским?
Рустам Галеев: Как только начинает какой-то сегмент рынка развиваться, начинается специализация профессиональных участников на этом сегменте. На сегодня на этом сегменте практически не специализируется ни одно агентство недвижимости. Стало быть, если такие и есть случаи, то они единичны.
Евгения Назарец: Это будет индивидуальное обслуживание, отдельные цены и отдельные хлопоты.
Рустам Галеев: Да.
Евгения Назарец: Спасибо.
