Программу ведет Марк Крутов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Тамара Ляленкова.
Марк Крутов: Правительство России признало госпрограмму содействия добровольному переселению соотечественников малоэффективной и сократило ее бюджет в четыре раза. Отразится ли эта на мера на демографической и геополитической ситуации в стране, выясняла наш корреспондент Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова: Решение о реализации программы «Соотечественники» было принято в середине 2006 года, заработала программа во второй половине 2007-го. По итогам 2008 года Федеральная служба миграции отрапортовала о 10 000 участниках, тогда как изначально шел расчет на сотни тысяч переселенцев.
Почему репатрианты так и не устремились в Россию, рассказывает директор Центра этнополитических и региональных исследований Владимир Мукомель.
Владимир Мукомель: Проблема не только в том, что они поехали не в тех масштабах, на которые рассчитывали, они поехали и не туда, куда мы предполагали. Планировалось их направить в основном в восточные регионы, в приграничные регионы, за исключением европейской части, и в территории, нуждающиеся в рабочих руках. А в основном они поехали в европейскую часть. Поехали не те, на кого изначально рассчитывали. Ведь программа исходила из того, что привлекаются соотечественники - в основном молодая семья с двумя детьми, средний коэффициент семейственности закладывался - четыре человека. А поехали - средний коэффициент семейности чуть больше двух человек. То есть поехали разведенные женщины с детьми, либо пенсионер и его сын, дочь. Совершенно не те, на кого изначально рассчитывали.
Тамара Ляленкова: Это еще одна брешь, которую призваны были заслонить соотечественники. Ежегодная естественная убыль населения трудоспособного возраста - 1 миллион человек.
Впрочем, в Россию не только не едут соотечественники, из нее бегут граждане. В недавно опубликованном докладе ООН отмечено, что в прошлом году более 20 000 тысяч россиян попросили политического убежища. В основном это жители Кавказского региона. Я спросила Руслана Кутаева, главу Международного комитета по проблемам Кавказа: в России ведь практически не существует специальных программ, которые бы реально работали, чтобы помогать людям, которые уезжают из зон, опасных просто для проживания?
Руслан Кутаев: В России не только нет каких-то специальных программ. Более того, в России специальные службы фактически преследуют этих людей.
Тамара Ляленкова: Как вы считаете, может быть, едут все-таки по каким-то экономическим причинам?
Руслан Кутаев: Как правило, люди, спасающие свою жизнь, они всегда пытаются получить политическое убежище. Но есть огромнейшая цифра других людей, которые убегают от нищеты.
Тамара Ляленкова: Надо полагать, что условия, в которых отказываются жить граждане России, вряд ли станут привлекательными для тех, кто остался за ее рубежом. А недостачу трудовых ресурсов, равно как и демографические, геополитические проблемы, придется решать иным путем.
Марк Крутов: Правительство России признало госпрограмму содействия добровольному переселению соотечественников малоэффективной и сократило ее бюджет в четыре раза. Отразится ли эта на мера на демографической и геополитической ситуации в стране, выясняла наш корреспондент Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова: Решение о реализации программы «Соотечественники» было принято в середине 2006 года, заработала программа во второй половине 2007-го. По итогам 2008 года Федеральная служба миграции отрапортовала о 10 000 участниках, тогда как изначально шел расчет на сотни тысяч переселенцев.
Почему репатрианты так и не устремились в Россию, рассказывает директор Центра этнополитических и региональных исследований Владимир Мукомель.
Владимир Мукомель: Проблема не только в том, что они поехали не в тех масштабах, на которые рассчитывали, они поехали и не туда, куда мы предполагали. Планировалось их направить в основном в восточные регионы, в приграничные регионы, за исключением европейской части, и в территории, нуждающиеся в рабочих руках. А в основном они поехали в европейскую часть. Поехали не те, на кого изначально рассчитывали. Ведь программа исходила из того, что привлекаются соотечественники - в основном молодая семья с двумя детьми, средний коэффициент семейственности закладывался - четыре человека. А поехали - средний коэффициент семейности чуть больше двух человек. То есть поехали разведенные женщины с детьми, либо пенсионер и его сын, дочь. Совершенно не те, на кого изначально рассчитывали.
Тамара Ляленкова: Это еще одна брешь, которую призваны были заслонить соотечественники. Ежегодная естественная убыль населения трудоспособного возраста - 1 миллион человек.
Впрочем, в Россию не только не едут соотечественники, из нее бегут граждане. В недавно опубликованном докладе ООН отмечено, что в прошлом году более 20 000 тысяч россиян попросили политического убежища. В основном это жители Кавказского региона. Я спросила Руслана Кутаева, главу Международного комитета по проблемам Кавказа: в России ведь практически не существует специальных программ, которые бы реально работали, чтобы помогать людям, которые уезжают из зон, опасных просто для проживания?
Руслан Кутаев: В России не только нет каких-то специальных программ. Более того, в России специальные службы фактически преследуют этих людей.
Тамара Ляленкова: Как вы считаете, может быть, едут все-таки по каким-то экономическим причинам?
Руслан Кутаев: Как правило, люди, спасающие свою жизнь, они всегда пытаются получить политическое убежище. Но есть огромнейшая цифра других людей, которые убегают от нищеты.
Тамара Ляленкова: Надо полагать, что условия, в которых отказываются жить граждане России, вряд ли станут привлекательными для тех, кто остался за ее рубежом. А недостачу трудовых ресурсов, равно как и демографические, геополитические проблемы, придется решать иным путем.
