Юрий Жигалкин: Впервые за два десятилетия Соединенные Штаты готовы сесть за стол переговоров с Ираном для того, чтобы попытаться разрешить ядерные проблемы. Об этом неожиданно для наблюдателей заявила в среду госсекретарь Кондолиза Райс. Готовность отступить от принципиальной позиции США - никаких переговоров с режимом, финансирующим терроризм - была прочитана многими, как свидетельство готовности Вашингтона идти до конца по пути дипломатии.
Владимир Абаринов: Вашингтон готов вступить в прямые переговоры с Ираном, если предварительно Иран закроет свою программу создания ядерного оружия, сказала Кондолиза Райс в среду на специально созванной по этому поводу пресс-конференции.
Кондолиза Райс: Соединенные Штаты намерены возглавить дипломатические усилия с тем, чтобы дать им наилучший шанс к успеху. Мы делаем это, чтобы подчеркнуть нашу приверженность дипломатическому решению. Как только Иран полностью и поддающимся проверке образом прекратит свои работы по обогащению и переработке, Соединенные Штаты присоединятся к европейским коллегам за столом переговоров с представителями Ирана.
Владимир Абаринов: Соединенные Штаты, подчеркнула госсекретарь, готовы к обоим сценариям - и позитивному, и негативному.
Кондолиза Райс: Мы не можем оставаться в положении, когда иранские должностные лица то и дело заявляют: «Знаете, нас, пожалуй, интересует предложение России» или «Мы, кажется, не прочь вернуться на переговоры с Европейским Союзом». Но при этом ничего не происходит. Мы считаем, пора сделать ясный выбор между двумя ясными вариантами действий.
Владимир Абаринов: Госсекретарь не видит возможности восстановления дипломатических отношений с Тегераном, однако не исключает потепления.
Кондолиза Райс: Мы не намерены говорить о дипломатических отношениях с государством, с которым у нас так много фундаментальных разногласий. Однако иранцы, если они серьезно подойдут к переговорам по ядерной проблеме, способны изменить к лучшему свои отношения с международным сообществом, в том числе отношения с Соединенными Штатами, и открыть возможности для сотрудничества.
Владимир Абаринов: Президент Буш в тот же день еще раз заявил о своей приверженности мирному решению иранской ядерной проблемы.
Джордж Буш: Мы уважаем иранский народ, его культурное наследие и его историю. И надеемся, что правительство Ирана прислушается к международным требованиям и не будет изолировать себя от остального мира и бездумно тратить деньги на вооружение.
Владимир Абаринов: США разорвали дипотношения с Ираном в 1979 году после захвата в заложники американских дипломатов в Тегеране. С тех пор обе страны общаются либо через посредников, либо от случая к случаю на низком официальном уровне.
Юрий Жигалкин: Влиятельные американские законодатели намерены представить законопроект, повышающий уровень защиты членов конгресса от преследования со стороны исполнительной власти. На это их подвиг недавний беспрецедентный обыск в офисе конгрессмена Уильяма Джефферсона, проведенный агентами ФБР. Несмотря на то, что эта акция была санкционирована судьей, конгрессмены считают, что такими действиями было нарушено конституционное положение о разделении власти.
Аллан Давыдов: Через десять дней после того, как агенты ФБР произвели обыск в служебном кабинете подозреваемого в коррупции конгрессмена-демократа Уильяма Джефферсона, законодатели перешли в открытое контрнаступление на исполнительную ветвь власти. Участники слушаний в законодательном комитете нижней палаты подвергли резкой критике факт, как они считают, нарушения конституционного права неприкосновенности члена конгресса. Председатель комитета Джеймс Сенсенбреннер заявил, что этот обыск стал посягательством на права конгресса и каждого конгрессмена.
Джеймс Сенсенбреннер: Затронута проблема конституционного порядка. Переписка между членами конгресса и их избирателями, документы, не относящиеся к какой-либо противозаконной деятельности изымаются исполнительной ветвью власти, не имеющей на то конституционных полномочий. При обыске ни юристам, ни конгрессменам не позволили присутствовать хотя бы в роли наблюдателей. Никому из представителей конгресса не позволили поднять в суде вопрос о важности соблюдения принципа разделения власти.
Аллан Давыдов: Сенатор Сенсенбреннер заявил, что он подготовит законопроект, где будут повышены гарантии неприкосновенности конгрессменов. Глава юридического комитета также намерен пригласить министра юстиции Альберто Гонсалеса и директора ФБР Роберта Мюллера для дачи показаний о том, как они пришли к решению о необходимости обыска в офисе конгрессмена Джефферсона. Последнему пока не предъявлено официальных обвинений. Однако, правоохранительные органы утверждают, что есть видеокомпромат, уличающий его в получении взятки, и другие свидетельства его небескорыстного содействия американской телекоммуникационной компании в получении выгодных контрактов в Нигерии.
Вместе с тем среди членов конгресса нет единого мнения об обоснованности первого в истории легислатуры обыска в кабинете их коллеги. Лидер республиканского большинства в конгрессе Билл Фрист считает, что рейд ФБР был проведен в рамках закона.
Билл Фрист: Никто в палате представителей или в сенате не может и не должен стоять над законом. Вопрос лишь в том, действовали ли правоохранительные службы в рамках закона. Судя по тому, что нам известно, я бы ответил на этот вопрос утвердительно.
Аллан Давыдов: Президент Буш, горячим сторонником которого, кстати, является конгрессмен Сенсенбреннер, распорядился опечатать изъятые из кабинета Джефферсона бумаги и компьютерные файлы на 45 дней, рассчитывая, что за это время в дело об обыске будет внесена юридическая ясность. По сведениям компании CNN , директор ФБР Роберт Мюллер, министр юстиции Альберто Гонсалес и его заместитель Пол Макнолти пригрозили подать в отставку, если президент будет настаивать на возвращении изъятых документов в конгресс.
Юрий Жигалкин: За лишь 36 лет, отведенные ей судьбой, Мэрилин Монро успела сделать то, что удается единицам: она обеспечила себе место в памяти поколений. Как ей удалось это и почему? На эти вопросы - бесчисленное количество ответов. Часть из них услышала моя коллега Рая Вайль на крупнейшей нью-йоркской фотовыставке, посвященной Мэрилин.
Рая Вайль: Выставка фотографа Мери Энн Линч «Бессмертная Мерилин» посвящена имиджу Мерилин Монро во всем мире и отмечает двойной юбилей: 80 лет со дня ее рождения и 50 лет с тех пор, как она стала почетным жителем Нью-Йорка. Она любила этот город, и в 1956 году, поселившись здесь, сказала: "Голливуд - это место, где я работаю, а Нью-Йорк - это мой дом". Если бы Мерилин дожила до сегодняшнего дня, она была бы довольна, - говорит Джон Стивенсон, хозяин фотогалереи и один из самых горячих ее поклонников...
Джон Стивенсон: Мерилин хорошо знала, как любит ее камера и какое сильное впечатление она производит на людей во всем мире. Ни до нее, ни после никто и никогда не имел с публикой такого контакта, как она. У нее было столько лиц, столько эмоций, нюансов, что каждый находил в ней что-то свое, отождествлял себя с ней. Мужчины, женщины, дети - ее любили и до сих пор любят абсолютно все, даже в мусульманских странах висят ее постеры. 44 года назад, когда она умерла, я был еще подростком, но уже тогда понимал, что мир без нее станет беднее. Это была уникальная женщина, создавшая уникальный образ простушки, дурочки, которая на самом деле обладала могуществом Афродиты...
Рая Вайль: Джон Стивенсон убежден, что Мерилин предчувствовала свою посмертную славу. Не случайно ведь она как-то заметила: «Я знаю, что принадлежу публике, не потому, что я талантливая или даже красивая, а просто потому, что, кроме публики, я никогда и никому не принадлежала». Так, из земных звезд Мерилин Монро перекочевала в небесные. Ее образ, ее красота притягивают, как магнит. Известный фотограф, писательница и режиссер Мери-Энн Линч сейчас заканчивает книгу о Мерилин...
Мери-Энн Линч: Я впервые увидела ее еще девчонкой, в 15 лет, в кинотеатре на Ниагаре, где жила моя бабушка. Когда она появилась на экране, я забыла обо всем на свете. Ее физическая красота, ее непосредственность, даже детскость какая-то и в то же время невероятная женственность, сексуальность... Я не могла оторвать от нее глаз, у меня было такое чувство, будто я впервые ощутила свою собственную сексуальность. При этом она была такой хорошей актрисой, такой естественной, земной, своей, что я сразу начала отождествлять себя с ней...
Рая Вайль: Для Мери-Энн Линч и для галерейщика Джона Стивенсона, и для миллионов поклонников Мерилин Монро во всем мире она жива до сих пор. "Сам факт, - говорит Мери-Энн, - что мы сделали из Мерилин Монро символ вечной молодости, неувядающей красоты и любви, что относимся к ней, как к живой, что она является частью нашей повседневной жизни, говорит кое-что и о нас, о нас, как о культуре, о том, чего нам не достает, и что дает нам Мерилин Монро".
Юрий Жигалкин: Попытаться определить место актрисы, если можно так выразиться, в культурно-философском контексте я попросил Бориса Парамонова.
Борис Парамонов: Культ кинозвезд в Америке - это имитация когда-то могущественных в человечестве религиозных чувств. Звезда - по определению, небесное тело. Но тело ли? Если и тело, то опять же «астральное», то есть к тем же звездам относящееся. Кинозвезда - иллюзорна, ее на самом деле нет, и это ведет, с одной стороны, к подлинно религиозному поклонению, а с другой - к любопытству какого-нибудь Фомы Неверного, норовящего вложить перст в реальную рану.
Не удивительно, что культ звезд возник и достиг поистине космических размеров в Соединенных Штатах Америки. В этом достигнут некий компромисс глубокой традиции американской религиозности и американского культа успеха - причем сиюминутного, земного, в банковских купюрах исчисляемого. Звездное измерение какой-нибудь Нормы Джин Мортенсон (настоящее имя Мэрилин Монро), в миру вполне бытовой девушки, делавшей парашюты на военной фабрике, - это бесчисленные цифры банковских нулей, прибавляемых к ее простенькому личику или, лучше сказать, лицевому счету. Ибо звездные расстояния измеряются большими нулями.
Мэрилин Монро, судя по многочисленным воспоминаниям, была девушка вполне бытовая и даже склонная в основном к грусти; так пишет о ней ее артикулированный муж Артур Миллер. Можно сказать, что она была жертвой на алтарь американского успеха - американского мифа, подлинного мифа ХХ века. Америка - это не страна, это мир, это образ альтернативного человечества: американский автомобиль - не автомобиль, а «хаммер», американец Дэйв Браун - не Браун, а да Винчи, а Норма Джин Мортенсон - Мэрилин Монро. Сегодня Мэрилин Монро было бы 80 лет. Цифра, ни о чем не говорящая. Мы умрем много раньше, чем истощится в космических пространствах звездный свет Мэрилин Монро.
