Ссылки для упрощенного доступа

Мнения экономистов: попытка подражать Новому курсу Рузвельта не спасет Америку от кризиса


Ефим Фиштейн: Конгресс США уже принял антикризисный план Барака Обамы, но споры по поводу его эффективности не прекращаются. План этот основан во многом на тех же принципах, что и Новый курс Франклина Рузвельта – программа выхода из Великой депрессии начала 30-х годов. Но дело в том, что отнюдь не все специалисты считают, что политика Рузвельта действительно помогла стране выйти из депрессии. В конечном счете, утверждают они, из депрессии Америку вывела Вторая мировая война с ее военным заказом. Вот что сообщает по этому поводу наш вашингтонский корреспондент Владимир Абаринов.

Владимир Абаринов: Что, если план Обамы не сработает, и огромные средства будут потрачены даром, а то и усугубят кризис? Экономика – не точная наука, она не в состоянии учесть множество привходящих факторов – от международной обстановки до колебаний настроений в обществе. Барак Обама и сам признает, что стопроцентной гарантии у него нет, но что-то делать лучше, чем не делать ничего. Его оппоненты отвечают, что «не делать ничего» - ложная альтернатива. Речь идет о том, чтобы делать что-то другое.
Так академическая дискуссия профессионалов оказалась на самом острие нынешней политики. Одним из эпизодов этой дискуссии стали недавние слушания в сенатском комитете по банковской деятельности. Они назывались «Уроки Нового курса». Профессор истории университета Майами Аллан Винклер считает, что Новый курс был благом, хотя и отличался непоследовательностью.

Аллан Винклер: Новый курс был ответом на худший в американской истории кризис. Он включал меры помощи, борьбы с разрушительными последствиями Депрессии, действия по восстановлению экономики и реформирование элементов американской системы. На всех трех направлениях меры сработали. И все же это не была спланированная операция. В ней было много случайного, часто одно противоречило другому. Важную роль играла монетарная политика. Налоговая политика могла бы сыграть аналогично большую роль, но ее и не пытались применить - отчасти потому, что тогда не понимали, чтό, собственно, происходит. Центральной фигурой Нового курса был Франклин Рузвельт, который был выдающимся лидером. В своей инаугурационной речи он говорил о необходимости «действовать, и действовать сейчас», он взял верный тон. Его фраза «Единственное, чего мы должны бояться, - это сам страх» внушила американцам чувство уверенности, и это оказалось чрезвычайно важно в дальнейшем. Важное обстоятельство заключается в том, что не существовало никакого законченного, последовательного плана действий. Тогда, как и теперь, главной проблемой был банковский кризис, с него надо было начинать. Чрезвычайный закон о банках Конгресс принял, даже не имея на руках достаточного количества копий, без голосования. На этой волне Рузвельт шел от одного решения к другому, и начало было положено именно в тот момент.

Владимир Абаринов:В 1933 году Конгресс принял внесенный новоизбранным президентом Франклином Рузвельтом законопроект о чрезвычайной помощи банкам на пятый день после инаугурации. Члены нижней палаты голосовали не читая и не подсчитывая голоса – посредством аккламации, то есть громким выражением одобрения. На всю процедуру ушло 38 минут. В Сенате нашлось всего семеро несогласных. В тот же день президент подписал закон. С момента внесения законопроекта в Конгресс прошло 7 часов 35 минут. Бараку Обаме сегодня приходится только мечтать о такой скорости и таком отношении Конгресса к его проектам.
Ошибкой Нового курса, по мнению Аллана Винклера, был недостаток внимания к рекомендациям выдающего британского экономиста Джона Мэйнарда Кейнса.

Аллан Винклер: В 1936 году Джон Mэйнард Кейнс издал свою главную работу, «Общую теорию», в которой доказывал, что Депрессия не исчезнет сама собой, если просто ждать. Но кейнсианский анализ не привлек к себе внимание по-настоящему во время Великой Депрессии. Keйнс и Рузвельт имели две краткие встречи. Они не поняли друг друга. Keйнс увидел, что Новый курс идет не в том направлении, какое рекомендовал он. Кейнсианский анализ противоречий в экономической политике дает нам некоторую возможность судить о том, чтό именно тогда происходило. Был принят закон о сельском хозяйстве, на основании которого фермерам платили за то, чтобы они ничего не производили. Закон о социальном обеспечении изымал деньги из карманов людей в 1937 году, а пенсии по этому закону начали выплачивать только в 1942-м. Города и штаты, пытавшиеся сохранить бюджетный профицит или хотя бы сбалансировать бюджет, действовали вразрез с линией, которая проводилась большим федеральным правительством в области государственных расходов.

Владимир Абаринов:Сегодня один из ключевых моментов дискуссии – степень участия государства в процессах оздоровления экономики. В конечном счете, полагает профессор Винклер, в годы Нового курса вмешательство государства оказало благотворное влияние на экономику.

Аллан Винклер: Правительство способно сыграть роль. Стимулы, согласно Кейнсу, необходимы, существенны и способны способствовать оздоровлению. Для нас прежде всего важно сделать так, чтобы антикризисные меры не противоречили друг другу, позволить стимулам оказать то воздействие, на какое они способны.

Владимир Абаринов:Дискуссию продолжает профессор Техасского университета Джейс Гэлбрайт.

Джейс Гэлбрайт: По моему мнению, мы можем выделить три главных принципа экономической политики из опыта Великой Депрессии, Нового курса и, в конечном счете, Второй мировой войны. Прежде всего: нерегулируемый капитализм не обязательно сам себя корректирует. Массовая безработица, которую предшествовавшее поколение экономистов считало временным отклонением, может сохраняться продолжительное время без автоматической тенденции к снижению. Второе: прямое вмешательство политики в экономику работает лучше тогда, когда оно направлено на интересы широкого населения непосредственно, а не проходит предварительный фильтр наверху. И, конечно, когда оно осуществляется в достаточно крупном масштабе. Третье. Придет время, когда частная экономика начнет и поддержит экономический рост самостоятельно, но это время придет не очень скоро, и преждевременные ожидания могут серьезно осложнить этот процесс восстановления. Прежде всего, как и наши нынешние проблемы, Великая Депрессия стала следствием краха банковской системы и кризиса ликвидности – большого обвала октября 1929 года и последующих событий. Это было фундаментальным и беспрецедентным событием в американской экономике по глубине и масштабу финансового бедствия, и это исключило возможность самостоятельного восстановления финансовой системы. Рузвельт эффективно оживил финансовую систему посредством расходов на общественные нужды и прямое кредитование частного сектора через Корпорацию финансирования реконструкции и другие учреждения.

Владимир Абаринов:Корпорация финансирования реконструкции – федеральное ведомство, созданное в рамках Нового курса для оказания финансовой помощи сельскому хозяйству, торговле и малому бизнесу посредством предоставления субсидий и займов. По словам Джеймса Гэлбрайта, программы Нового курса не только вывела экономику из депрессии, но и полностью преобразили страну.

Джейс Гэлбрайт: Важно подчеркнуть, что принципом этих программ было не только краткосрочное стимулирование по Кейнсу. Они разрабатывались не для того, чтобы быстро вернуть экономику в предположительно нормальное состояние 20-х годов, а скорее для того, чтобы предоставить непосредственную и необходимую помощь легионам людей, которым иначе просто нечего было бы есть. И важно также отметить, что с точки зрения воздействия на безработицу эффект этих программ в значительной степени искажен в литературе, потому что экономисты взяли привычку не учитывать тех, кто был нанят на общественные работы в рамках программ Нового курса, хотя это была полная занятость – они трудились каждый день и получали зарплату за свой труд. И наконец, в дополнение к программам занятости, Новый курс осуществил масштабную программу государственных долгосрочных инвестиций в образование, транспорт, искусств, культуру и охрану окружающей среды. Эти программы тоже имели макроэкономический эффект, но самое главное в них – это то, что они фактически восстановили страну. И я могу лишь согласиться с цитатой из недавнего исследования экономиста Маршалла Ауэрбаха, который, я полагаю, уловил суть этого специфического аспекта Нового курса. Он пишет: «Правительство наняло около 60 процентов безработных на общественные работы и природоохранные проекты, в рамках которых был посажен миллиард деревьев, спасен от исчезновения американский журавль, модернизирована сельская Америка и осуществлены такие разнообразные проекты, как Собор науки в Питсбурге, Капитолий штата Монтана, приведение в порядок прибрежной полосы в Чикаго, сооружение транспортного комплекса туннель Линкольна – мост Трайборо в Нью-Йорке, программа разработки ресурсов долины реки Теннесси, а также строительство «Энтерпрайз» и «Йорктаун». Кроме того, было построено или отремонтировано две с половиной тысячи больниц, 45 тысяч школ, 13 тысяч парков и детских площадок, 7 800 мостов, 700 тысяч миль дорог, и тысяча аэродромов. На работу было нанято 50 тысяч учителей, была полностью перестроена сельская школьная система страны; работу получили три тысячи литераторов, музыкантов, скульпторов и живописцев, и среди них Виллем де Кунинг и Джексон Поллок. Новый курс не был попыткой вернуть страну к процветанию 20-х годов. Было признано, что возвращение невозможно, и было сделано нечто совершенно другое, и достигнут весьма значительный успех.

Владимир Абаринов:Ровно противоположного мнения в оценке Нового курса придерживается Ли Охэйниан, профессор Калифорнийского университета.

Ли Охэйниан: Последние 10 лет я занимался изучением главным образом экономических кризисов, включая Великую Депрессию и Новый курс. Результаты моих исследований говорят о том, что некоторые аспекты политики Нового курса - те, которые воздействовали на промышленность и рынок труда – затормозили восстановление, препятствуя нормальной самостоятельной работе конкурирующих сил спроса и предложения. Мои исследования говорят также о том, что подобную политику осуществлял и президент Гувер, и она внесла свой вклад в ситуацию начала 30-х годов. Одно из направлений этой политики стоит особняком. Я говорю о Законе о восстановлении национальной промышленности. Этот закон стал результатом сговора. Он позволил компаниям в пределах каждой отрасли совместно устанавливать минимальные цены, ограничивать расширение производства и рост производительности и платить зарплату, которая была много выше экономической целесообразности. Расширение монополизма снижает продуктивность и занятость, а заработная плата превышает уровень, обусловленный рынком, делает рабочую силу дорогой и вынуждает работодателей сокращать численность работников. Закон был признан неконституционным в 1935году, но мое исследование говорит о том, что та же политика проводилась и после того, как появилась эта слабая юридическая защита в виде возможности судебного преследования на основании антимонопольного законодательства. Что касается рынка труда, то Национальный закон о трудовых отношениях существенно повысил возможности работников на переговорах с работодателями в тот краткий период, когда профсоюзы устраивали сидячие забастовки, при которых рабочие не работали, но и не покидали рабочих мест, чтобы не допустить возобновления производства. Эта тактика применялась с большим успехом, в частности, против таких компаний, как Дженерал Моторс и Юнайтед Стейтс Стил.

Владимир Абаринов: Антикризисный план президента Обамы будет уточнятся и корректироваться в результате подобных дискуссий. Ясно одно: из каждого своего кризиса Америка выходила обновленной и более сильной, чем была.
XS
SM
MD
LG