Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Мумин Шакиров.

Андрей Шарый: Напомним о трагических событиях в Тбилиси 20-летней давности. В начале апреля 1989 года у Дома правительства собрались тысячи людей и потребовали выхода Грузии из состава СССР. Для пресечения выступлений в город были введены советские войска. Пик драматизма наступил 9 апреля, когда военные применили силу.

Мумин Шакиров: Митинг в апреле 1989 года в Тбилиси изначально носил антиабхазский характер, но постепенно приобрел антисоветскую направленность. Демонстранты выступали под лозунгами: "Долой автономии", "Долой Советскую власть", "Долой прогнившую Российскую империю!", "Русские! Вон из Грузии!". Республику тогда возглавлял первый секретарь компартии Грузии Джумбер Патиашвили. Противостояние длилось 5 дней. Ситуация накалилась в ночь с 8 на 9 апреля. Войска под руководством командующего Закавказским военным округом Игорем Родионовым применили силу. Тогдашний корреспондент "Литературной газеты" Юрий Рост прилетел в Тбилиси 8 апреля и стал очевидцем трагедии.

Юрий Рост: Там в основном были антиимперские лозунги. Самое запоминающееся - это речь патриарха Илии Второго, который, видимо, узнал о том, что будет разгон, и, возможно, жестокий, пригласил всех митингующих в церковь в Кашвети, которая была на противоположной стороне улицы, но они отказались уходить, встали на колени и читали молитву со свечами. И тогда он остался вместе с людьми. Уже когда пошли войска по проспекту Руставели, я уже его потерял из виду, там уже началась паника. Побоище, стрельба... Если была задача разогнать толпу, то надо было с одной стороны идти. По существу, люди были отрезаны, оказались в мешке, давили друг друга.

Мумин Шакиров: На ваш взгляд, можно ли было в те часы или в те дни избежать насилия?

Юрий Рост: Не надо было провоцировать. И не надо было никаких войск. Была ошибочная реакция элиты или задуманная реакция. Может быть, какие-то проблемы были у тогдашних руководителей Грузии. Армия вела себя, я имею в виду командование вело себя неподобающим образом, потому что это были жандармские функции. Конечно, можно было. Это было безумие просто, глупость.

Мумин Шакиров: В результате применения силы погибли 19 демонстрантов, сотни людей на площади получили травмы и ранения, в том числе пострадали и военные. Для расследования тбилисских событий была создана специальная Комиссия Съезда народных депутатов СССР под председательством Анатолия Собчака. Бывший народный депутат и член Верховного Совета СССР Сергей Станкевич, будучи членом комиссии Собчака, летом 1989 года многократно посещал Тбилиси. После завершения расследования, он и его коллеги пришли к выводу "об избыточном применении силы военными против демонстрантов", но выяснить, кто отдал приказ войскам идти на демонстрантов, не удалось.

Сергей Станкевич: Прямого указа не было. И мы потом даже убедились, что это вообще практика: партийное руководство, которое тогда, кстати, всем командовало, всячески избегало прямых указаний. Компартия Грузии всячески преувеличивала опасность, говорила о неминуемом перевороте и просила центр вмешаться с применением силы, а Политбюро ограничилось обсуждением и прямых решений не приняло. Но в частных устных телефонных разговорах они всячески рекомендовали самим там, на месте, разбираться вместе с военными. Поэтому решения принимались, на самом деле, на месте. Во всяком случае, других следов каких-либо иных решений мы не нашли.
Проблема была в том, что армейская операция проводилась достаточно примитивно. Все действия были рассчитаны на то, что на площади перед зданием правительства где-то 400-500 человек. Их действительно было немного. Предполагалось, что когда в город войдут войска и бронетехника, вообще люди попрячутся. На самом деле, они, наоборот, увидев входящие в город войска и бронетехнику и узнав о начале ночной операции, хлынули туда, на площадь. И когда уже приблизились соединения внутренних войск и десанта к площади, там вдруг оказалось на 500 человек, а порядка 10 тысяч. А улицы, ведущие к этой площади, были заблаговременно заблокированы автобусами и грузовиками. В итоге образовался мешок. Военные поступили как военные, они начали вытеснять. А когда прижатые буквально к стенке люди оказали сопротивление - применили газ и бросили в гущу свалки роту десантников.

Мумин Шакиров: О том, как высшее руководство страны в те дни отреагировало на тбилисские события 1989 года, рассказывает член политбюро ЦК КПСС Вадим Медведев.

Вадим Медведев: Решения никакого Политбюро не принималось. Знали то, что в Тбилиси происходит митинг. На этот раз митинг от абхазской проблематики переключился на некоторые общие проблемы, связанные с национальным самоопределением Грузии.
Когда вернулся из-за океана Горбачев, в аэропорту "Внуково" состоялся разговор на эту тему в присутствии всех членов Политбюро. Решение было такое у Горбачева: на следующий день вылететь в Тбилиси Шеварднадзе и Разумовскому. Когда Патиашвили узнал о командировании Шеварднадзе и Разумовского, на следующий день он стал такую информацию давать: положение нормализуется, не надо приезжать. Оказалось, что это была ложная информация с его стороны.
С моей точки зрения, ответственность несет Патиашвили, который настойчиво ставил вопрос о применении силы, и, с другой стороны, Язов.

Мумин Шакиров: Многих депутатов Верховного Совета СССР тогда разочаровало заключение Комиссии по расследованию тбилисских событий, которая восстановила всю картину трагедии, но так и не смогла определить степень виновности конкретных лиц.