Программу ведет Марк Крутов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Тамара Ляленкова.
Марк Крутов: В театре "Школа драматического искусства" показывают премьеру - спектакль "Гибралтар" режиссера Константина Мишина. Как считают режиссер и хореограф, это спектакль о красоте отношений между мужчиной и женщиной, бесконечных в своей несовместимости.
Тамара Ляленкова: В основу спектакля "Гибралтар" легли тексты Джойса, "18 эпизод", монолог Молли Блум, и стихи Гарсия Лорки. Сочетание иронии и драматизма, которые просачивается сквозь джойсовский текст и, наоборот, вычурность стихов Лорки, оформленное в движение, рассчитанное с математической точностью, очень наглядно демонстрируют конфликт, который принято называть любовью. Текст прозаический, откровенный, и поэтический, выспренный, свиваясь в одно, буквально, через взаимодействие мужского и женских тел, создают единую ткань спектакля. И не возникает вопроса, почему главный герой танцует в красных трусах, а героини топчутся по полу на коньках, или с грацией тряпичной куклы валятся со стула.
Об авторском замысле, внутреннем коде спектакля рассказывают режиссер Константин Мишин и хореограф, солистка Ира Гонто.
Константин Мишин: Семь женщин, семь исполнительниц читают тексты потока сознания Молли Блум. А поэт – мужчина, соответственно, - говорит стихами Лорки.
Ирина Гонто: То есть женщины говорят прозой, а мужчины – стихами.
Константин Мишин: Лорка, как испанец, олицетворяет собой тот юношеский идеал красоты, возвышенности,
Ирина Гонто: Страсти.
Константин Мишин: Страсти. Все то восторженное и прекрасное, что можно было бы отнести к юности, к первой любви, к вдохновению. Джойс написал такой текст, который, скажем так, предрешил эпоху. Вот этот текст "18 эпизода" – это такое программное заявление на развитие всего современного искусства. И вот это все как бы почерпнуто, взято из этого образа женского.
Тамара Ляленкова: И поэтому это не одна героиня…
Константин Мишин: …а 7. От 18 лет до 45-ти. Можно сказать, что это женщина в разных стадиях взросления, в разных стадиях старения. На самом деле, спектакль так построен, что он начинается от игры. Молодость сама в себе все содержит и сама с собою играется.
Ирина Гонто: А мужчина… иногда в какой-то момент я даже чувствую, что его нет, это не человек – мужчина, это дух. Они все вот этой ворожбой через игры воссоздают этот образ мужчины. И они настолько его точно себе представляют, каким он должен быть, что он материализуется на сцене.
Константин Мишин: На самом деле, в нашем спектакле образ женщины – это фантастический образ. Образ мужчины – это фантастический образ. И каждый фантазирует для себя своего партнера, он его создает таким, с которым бы он хотел общаться.
Тамара Ляленкова: Это что касается текстов. Еще чем наполнен спектакль, как вы это обернули, во что обернули?
Константин Мишин: Пластические номера выстроены как игры. Легкие, подвижные, активные игры, легкомысленные, на свежем воздухе, например, на берегу моря.
Ирина Гонто: Это можно закрыть рот – и будет танцевальный спектакль с трюками, с придумками, острые дротики, втыкающиеся в дартс. Кастрюли, ворожба, танец на коньках. Это абсолютно танцевальная структура, в которую вкраплены тексты. И текст комментирует танец.
Константин Мишин: В принципе, они поставлены так, что они порою сталкиваются, и танцевальная структура, сталкиваясь с текстом, переворачивается и обретает какой-то иной, другой смысл. Когда стих, следом – мужское высказывание, оно вдруг обретает совершенно неожиданное звучание в связи с последующим танцевальным номером, который переворачивает высокое высказывание и создает из этого вдруг тему смерти.
Тамара Ляленкова: Действительно, пластически история любви развивается независимо от текстов, хотя и в тон им – физическое проявление страсти, как притяжение и борьба. Заканчивается эта вечная история натюрмортом начала – романтическим воспоминанием о первых днях любви, которое преследует и утешает женщину всю жизнь. Кстати, именно это воспоминание и убивает главного героя – мужчину вообще. Впрочем, зрители уходят со спектакля веселые и довольные – текстуальный драматизм побеждает пластическая ирония.
Спектакль "Гибралтар" можно посмотреть в театре "Школа драматического искусства".
Марк Крутов: В театре "Школа драматического искусства" показывают премьеру - спектакль "Гибралтар" режиссера Константина Мишина. Как считают режиссер и хореограф, это спектакль о красоте отношений между мужчиной и женщиной, бесконечных в своей несовместимости.
Тамара Ляленкова: В основу спектакля "Гибралтар" легли тексты Джойса, "18 эпизод", монолог Молли Блум, и стихи Гарсия Лорки. Сочетание иронии и драматизма, которые просачивается сквозь джойсовский текст и, наоборот, вычурность стихов Лорки, оформленное в движение, рассчитанное с математической точностью, очень наглядно демонстрируют конфликт, который принято называть любовью. Текст прозаический, откровенный, и поэтический, выспренный, свиваясь в одно, буквально, через взаимодействие мужского и женских тел, создают единую ткань спектакля. И не возникает вопроса, почему главный герой танцует в красных трусах, а героини топчутся по полу на коньках, или с грацией тряпичной куклы валятся со стула.
Об авторском замысле, внутреннем коде спектакля рассказывают режиссер Константин Мишин и хореограф, солистка Ира Гонто.
Константин Мишин: Семь женщин, семь исполнительниц читают тексты потока сознания Молли Блум. А поэт – мужчина, соответственно, - говорит стихами Лорки.
Ирина Гонто: То есть женщины говорят прозой, а мужчины – стихами.
Константин Мишин: Лорка, как испанец, олицетворяет собой тот юношеский идеал красоты, возвышенности,
Ирина Гонто: Страсти.
Константин Мишин: Страсти. Все то восторженное и прекрасное, что можно было бы отнести к юности, к первой любви, к вдохновению. Джойс написал такой текст, который, скажем так, предрешил эпоху. Вот этот текст "18 эпизода" – это такое программное заявление на развитие всего современного искусства. И вот это все как бы почерпнуто, взято из этого образа женского.
Тамара Ляленкова: И поэтому это не одна героиня…
Константин Мишин: …а 7. От 18 лет до 45-ти. Можно сказать, что это женщина в разных стадиях взросления, в разных стадиях старения. На самом деле, спектакль так построен, что он начинается от игры. Молодость сама в себе все содержит и сама с собою играется.
Ирина Гонто: А мужчина… иногда в какой-то момент я даже чувствую, что его нет, это не человек – мужчина, это дух. Они все вот этой ворожбой через игры воссоздают этот образ мужчины. И они настолько его точно себе представляют, каким он должен быть, что он материализуется на сцене.
Константин Мишин: На самом деле, в нашем спектакле образ женщины – это фантастический образ. Образ мужчины – это фантастический образ. И каждый фантазирует для себя своего партнера, он его создает таким, с которым бы он хотел общаться.
Тамара Ляленкова: Это что касается текстов. Еще чем наполнен спектакль, как вы это обернули, во что обернули?
Константин Мишин: Пластические номера выстроены как игры. Легкие, подвижные, активные игры, легкомысленные, на свежем воздухе, например, на берегу моря.
Ирина Гонто: Это можно закрыть рот – и будет танцевальный спектакль с трюками, с придумками, острые дротики, втыкающиеся в дартс. Кастрюли, ворожба, танец на коньках. Это абсолютно танцевальная структура, в которую вкраплены тексты. И текст комментирует танец.
Константин Мишин: В принципе, они поставлены так, что они порою сталкиваются, и танцевальная структура, сталкиваясь с текстом, переворачивается и обретает какой-то иной, другой смысл. Когда стих, следом – мужское высказывание, оно вдруг обретает совершенно неожиданное звучание в связи с последующим танцевальным номером, который переворачивает высокое высказывание и создает из этого вдруг тему смерти.
Тамара Ляленкова: Действительно, пластически история любви развивается независимо от текстов, хотя и в тон им – физическое проявление страсти, как притяжение и борьба. Заканчивается эта вечная история натюрмортом начала – романтическим воспоминанием о первых днях любви, которое преследует и утешает женщину всю жизнь. Кстати, именно это воспоминание и убивает главного героя – мужчину вообще. Впрочем, зрители уходят со спектакля веселые и довольные – текстуальный драматизм побеждает пластическая ирония.
Спектакль "Гибралтар" можно посмотреть в театре "Школа драматического искусства".
