60 лет назад началось строительство главного здания МГУ на Воробьевых горах. Одну из знаменитых сталинских высоток видно с разных концов Москвы. Сегодня знатоки архитектуры не так категоричны в оценке этого гиганта высотой 240 метров.
Здание университета возвели за рекордные четыре года. Это было грандиозное строительство, для которого были мобилизованы значительные человеческие ресурсы, в том числе - из сталинских лагерей. Достаточно взглянуть со стороны или, скажем, войти в вестибюль, чтобы понять, до какой степени высотка несоразмерна человеку. В хрущевские времена начали говорить о бессмысленности такой гигантомании.
Сегодня высотка МГУ на Воробьевых горах - это скорее памятник истории. Причем, не самый худший, утверждает председатель Ассоциации искусствоведов России Александр Морозов:
- Это очень интересный синтез того, что в советские времена не так-то просто было сочетать. Вдруг где-то в послевоенные десятилетия появляются идеи сочетать мотивы классические, ампирные и средневековые. Высокий силуэт, вытянутая сильно вверх вертикаль башни, увенчанная шпилем – ведь это навеяно мотивами русской средневековой архитектуры. Кремлевскими башнями, храмами (такими, как Вознесенская церковь в Коломенском). Была, очевидно, некая потребность у архитекторов продемонстрировать триумф национального наследия. И если в интерьерах высотки на Воробьевых горах можно найти мотивы знаменитого Колонного зала Дома союзов, то ее силуэт действительно соотнесено с этими великолепными памятниками древнерусского зодчества".
- Мне не раз встречалось утверждение, что эта высотка, равно как и другие, были еще и памятниками победы, своеобразным салютом. Вы с этим согласны?
- Вообще, идея украсить Воробьевы горы высоким сооружением витала еще в первой половине XIX века. Архитектор Витберг планировал здесь огромный Храм Славы, посвященный войне 1812 года. Ну и, конечно, по настрою, по психологии, по послевоенным ощущениям это был триумф победы, безусловно. Триумфальные моменты там есть. И они во всех мотивах оформления. Если вы обратите внимание, в этом актовом зале университета - мозаичный задник с развевающимися знаменами. Как раз это очень яркий мотив победы, триумфа. Он буквально ассоциировался с атмосферой 1945 года. Автор этого панно Павел Корин внес очень большой творческий вклад в то, чтобы образно это ощущение национального триумфа прозвучало. Это и есть, конечно, в этом самом здании университета.
- При этом, смотрите, получается, что здесь, с одной стороны, стилистика древнерусских храмов, а, с другой - такие ампирные декоративные украшения. Удалось ли именно в этом здании все-таки избежать эклектики?
- Вы знаете, сейчас к эклектике отношение такое, что это своего рода такая постмодернистская мода. Она стала вызывать меньше раздражения, восприниматься даже позитивно, что было немыслимо в те времена, когда наше поколение изучало историю искусства. Лично я не сторонник чрезмерного и бестактного смешения всего со всем. У меня ощущение, что органичной среды в здании, может быть, и не достигнуто, особенно, в этих вестибюлях и холлах. Более цельно, как памятник позднего неоклассического стиля смотрится интерьер уже упомянутого знаменитого актового зала. А силуэт архитектора Руднева, мне кажется, получился наиболее удачным. Вообще, самое яркое воспоминание об этом здании у всех, наверное, все-таки связано именно с экстерьером, с общим силуэтом.
Здание университета возвели за рекордные четыре года. Это было грандиозное строительство, для которого были мобилизованы значительные человеческие ресурсы, в том числе - из сталинских лагерей. Достаточно взглянуть со стороны или, скажем, войти в вестибюль, чтобы понять, до какой степени высотка несоразмерна человеку. В хрущевские времена начали говорить о бессмысленности такой гигантомании.
Сегодня высотка МГУ на Воробьевых горах - это скорее памятник истории. Причем, не самый худший, утверждает председатель Ассоциации искусствоведов России Александр Морозов:
- Это очень интересный синтез того, что в советские времена не так-то просто было сочетать. Вдруг где-то в послевоенные десятилетия появляются идеи сочетать мотивы классические, ампирные и средневековые. Высокий силуэт, вытянутая сильно вверх вертикаль башни, увенчанная шпилем – ведь это навеяно мотивами русской средневековой архитектуры. Кремлевскими башнями, храмами (такими, как Вознесенская церковь в Коломенском). Была, очевидно, некая потребность у архитекторов продемонстрировать триумф национального наследия. И если в интерьерах высотки на Воробьевых горах можно найти мотивы знаменитого Колонного зала Дома союзов, то ее силуэт действительно соотнесено с этими великолепными памятниками древнерусского зодчества".
- Мне не раз встречалось утверждение, что эта высотка, равно как и другие, были еще и памятниками победы, своеобразным салютом. Вы с этим согласны?
- Вообще, идея украсить Воробьевы горы высоким сооружением витала еще в первой половине XIX века. Архитектор Витберг планировал здесь огромный Храм Славы, посвященный войне 1812 года. Ну и, конечно, по настрою, по психологии, по послевоенным ощущениям это был триумф победы, безусловно. Триумфальные моменты там есть. И они во всех мотивах оформления. Если вы обратите внимание, в этом актовом зале университета - мозаичный задник с развевающимися знаменами. Как раз это очень яркий мотив победы, триумфа. Он буквально ассоциировался с атмосферой 1945 года. Автор этого панно Павел Корин внес очень большой творческий вклад в то, чтобы образно это ощущение национального триумфа прозвучало. Это и есть, конечно, в этом самом здании университета.
- При этом, смотрите, получается, что здесь, с одной стороны, стилистика древнерусских храмов, а, с другой - такие ампирные декоративные украшения. Удалось ли именно в этом здании все-таки избежать эклектики?
- Вы знаете, сейчас к эклектике отношение такое, что это своего рода такая постмодернистская мода. Она стала вызывать меньше раздражения, восприниматься даже позитивно, что было немыслимо в те времена, когда наше поколение изучало историю искусства. Лично я не сторонник чрезмерного и бестактного смешения всего со всем. У меня ощущение, что органичной среды в здании, может быть, и не достигнуто, особенно, в этих вестибюлях и холлах. Более цельно, как памятник позднего неоклассического стиля смотрится интерьер уже упомянутого знаменитого актового зала. А силуэт архитектора Руднева, мне кажется, получился наиболее удачным. Вообще, самое яркое воспоминание об этом здании у всех, наверное, все-таки связано именно с экстерьером, с общим силуэтом.
