Марина Тимашева: Борьба за власть в Союзе Кинематографистов привлекала больше внимания, чем любая премьера на экране. И, что интересно, в перебранку время от времени вмешиваются голоса со стороны: мол, что же это вы делаете, дорогие народные артисты, неужели вы хотите, чтобы ваши имена ассоциировались не с замечательными фильмами, а с тем, чем вы сегодня друг друга поливаете? Так получилось, что в последнее время кино в программе рецензировал тоже человек со стороны, историк Илья Смирнов. И я попросила его оценить спокойно и беспартийно всё то, что происходит вокруг “важнейшего из искусств” с ноября прошлого года.
Илья Смирнов: Заметьте: я рецензировал фильмы, имевшие широкий прокат, то есть общественное значение. Рецензии сливаются в фельетонный эпос “Невская битва девятой роты имени адмирала Колчака в 1612 году”. И наводят на мысль, что у кинематографистов сегодня есть несколько более серьезные проблемы, чем распределение постов и выяснение отношений.
И что же? На протяжении “батрахомиомахии” я пытался понять, в чём всё-таки состоят разногласия у них в Союзе? Какие ценности – идейные, нравственные и художественные – утверждает Союз по версии Н.С. Михалкова, а Союз по версии М.М. Хуциева отрицает? А если конфликт сводится к личностям, то это тема для рубрики “Происшествия”. И непонятно, почему СМИ освещают его под рубрикой “Культура”, заставляют искусствоведов заниматься скандальной хроникой, в публике возбуждают низменные интересы, а самих “фигурантов” подталкивают к тому, чтобы позориться дальше.
Марина Тимашева: Илья, простите, у меня вопрос: а что это такое “батрахомиомахия”?
Илья Смирнов: Это героическая древнегреческая поэма. Желающие могут ознакомиться с ее содержанием по какой-нибудь древнегреческой хрестоматии.
Марина Тимашева: Ознакомлюсь в ближайшее время. Продолжаем. Говорят, что конфликтная ситуация представляет интерес для общества. Люди хотят скандалов.
Илья Смирнов: Не знаю. Было время, когда нас забывали вовремя информировать о личной жизни знаменитостей и об их ссорах между собой – и что же? Это как-то помешало великим фильмам и спектаклям стать всенародно популярными? Как известно, настоящий поэт “этим и интересен”. Музыкант интересен музыкой. Ученый своими открытиями (а не тем, с кем изменял жене). Извините, если кого-то удивлю, но, по-моему, новостями культуры являются новые оригинальные произведения.
Марина Тимашева: И все-таки напомню историку историю. Скандалы минувших лет: “нигилизм” Д.И. Писарева, послереволюционные перебранки на тему “пролетарского искусства” или конфликт вокруг журнала “Новый мир” в конце 60-х. Эти скандалы оказались интересны не только для современников, но и для потомков. Их до сих пор в школе изучают.
Илья Смирнов: Правильно. Но почему? Потому что сталкивались не просто Иван Иваныч с Иван Никифоровичем, но разные взгляды на искусство и мироздание. У журнала “Новый мир” была позиция. Творческая и человеческая. Твардовский публиковал произведения (романы, стихи, статьи), которые невозможно было себе представить напечатанными в “Октябре” или в “Молодой гвардии”.
Марина Тимашева: Принято считать, что вокруг Михалкова группируются православные патриоты, державные государственники. А в противоположном лагере – либеральные гуманисты, поборники индивидуальной свободы и западных ценностей. Между прочим, эта ситуация напоминает то, что было в 19-м веке.
Илья Смирнов: Простите, а какими источниками это подтверждается? Вот с одной, как бы правой стороны “Штрафбат”, с другой - “Полумгла”. Чем отличается идеология этих фильмов? В них отработан один и тот же заказ на “демифологизацию Великой Отечественной войны”. Чем отличается образ нашей армии в фильме “Девятая рота” – и нашей космонавтики в фильме “Бумажный солдат”? Должны ли мы принимать всерьез такое православие, которое правой рукой крестится, а левой готовит телевизионную программу “Битва экстрасенсов”? И такой либеральный гуманизм, как в фильме “4”? Визуальный ряд тоже ведь не балует разнообразием: картинки из компьютерных игр, угадайка по мотивам иностранного кинематографа “мы с вами уже где-то встречались”. Причем “русские патриоты” в этом виде спорта – натаскать в свой фильм побольше голливудских штампов третьей свежести - ничуть не уступают “либеральным космополитам”. В обеих фракциях режиссерскую карьеру можно обеспечить папиной фамилией. Даже экономическая мысль движется по кругу. Одни произвели удачный “ребрендинг” Киноцентра на Красной Пресне, http://www.hinshtein.ru/press/stories/2004/scary/ другие торопятся с “редевелопментом” Дома Кино. http://www.izvestia.ru/culture/article3126953/?print.
Михалков высказался на съезде по поводу конкурирующей премии “Ника” – что ее дали фильму, “разрушающему сознание человека” http://www.polit.ru/kino/2009/03/30/stngrmma.html. И все принялись гадать, кого он имел в виду. Не Балабанова ли? Тогда это была бы, пусть запоздалая, но всё-таки принципиальность. Но простите, списки лауреатов обеих премий висят в Интернете. И чем контингент, отмеченный “Никами” принципиально отличается от любимцев “Золотого орла”?
А докладчик, имел в виду, судя по всему, режиссера, с которым у него - как бы это помягче выразиться? - просто не сложились личные отношения.
Недавно мне приходилось иметь дело с Союзом Кинематографистов по поводу исторической достоверности их продукции. Присутствовал на заседании гильдии кинокритиков под председательством господина Матизена. Подробный отчёт легко открывается в сети через любую поисковую систему по названию: “Полумглисты” http://scepsis.ru/library/id_702.html. А здесь скажу одно: странно, что организаторы подобных заседаний сегодня имеют к кому-то претензии по поводу демократических процедур и культуры дискуссии в интеллигентном обществе.
Марина Тимашева: Для меня все-таки есть большая разница: выяснять отношения по поводу фильма, пусть даже в чрезвычайно неприятной манере, или изгонять человека из членов Союза Кинематографистов, публично его фактически сечь. А у Марлена Хуциева, на мой взгляд, есть стилистические разногласия с теми, кто его оскорблял с трибуны «михалковского» съезда. Досталось еще и покойным ученым, вообще не имевшим отношения к обсуждаемой теме. Я имею в виду выступление уважаемого, между прочим, мной артиста Ливанова, который в ерническом, совершенно возмутительном тоне высказывался об академике Сахарове и об академике Лихачеве, а затем речь Сергея Никоненко, который позволил себе шутить над Владимиром Михайловичем Зельдиным. За такие шутки раньше вообще стрелялись. Добро бы это только Ливанов или Никоненко. Ладно, вот такая выходка, ну, артисты эмоциональные, но, извините, в президиуме сидел Никита Михалков и аплодировал этим выступлениям, и смеялся, и его сторонники в зале вели себя точно таким же образом. Они приветствовали смехом и аплодисментами издевательство над уважаемыми людьми. Сахаров и Лихачев мертвы, а православные, между прочим, люди приветствовали издевательство над покойными. И их студенты, их ученики, ВГИКовская молодежь, которую они пригнали на съезд, те тоже умирали со смеху.
Илья Смирнов: Вы же знаете: в результате “образовательных реформ” произошел бурный рост численности студенческой молодежи. Все остальные показатели в образовании падали, а этот рос. И вырос-таки. Прошу любить и жаловать. Но по сути Вашего замечания я согласен. Хуциев олицетворяет советскую гуманистическую культуру 60-х годов (к которой, заметьте, его компаньоны по фракции не скрывают презрения). И как фильмы Хуциева не перепутаешь со “Стилягами”, так и сам он плохо вписывается в современное реалити-шоу. Но тогда возникает вопрос: зачем он вообще в нем участвует?
Сторонников Михалкова объединяет клановая солидарность. А противников - что? Только то, что им противен Михалков? Тогда их поражение закономерно.
Далее в порядке поставленных Вами вопросов. Уважение к старости – один из признаков, отличающих коллектив Хомо Сапиенс от животной стаи. Тот, кто этого не понимает, тот, к сожалению, ещё не произошел. Но давайте вспомним, как несколько лет назад сынок известного режиссера подпоил деревенских старух и заснял их голыми, чтобы потом впаривать этот образ “матушки России” фестивальной тусовке. И люди, которые сейчас возмущаются, тогда не возмущались. Наоборот, отстаивали право “юного дарования” на “свободное самовыражение”. Что ж, молодёжь усвоила урок.
Вышеупомянутый съезд уже сравнивали со сталинскими процессами. Даже гитлеровскую Германию поминали. И то, что люди могут выстраивать такие аналогии: служебные неурядицы своих приятелей с судьбой замученных в концлагерях – очередной симптом общего распада.
Марина Тимашева: Речь, конечно, не идет о 37-м годе, не о сталинских лагерях, это я все тоже считаю нелепой демагогией, но я думаю, что люди, которые могут вот так спокойно голосовать за то, что им велят с высокой трибуны, теперь, в абсолютно лояльные времена, они могут точно также голосовать с высокой трибуны за такую же расправу, когда эти времена будут совершенно не лояльными. В этом же ужас-то. И некоторые формулировки, все же, живо напоминают о пошлом. “Наконец положить конец и сепаратисткой, и раскольнической, а если прямо говорить “иудиной” деятельности некоторых членов Союза, которые составили некую “Пятую колонну” http://www.polit.ru/kino/2009/03/31/stngrm2_print.html
Это говорит Николай Бурляев, человек проводит, между прочим, превосходный фестиваль “Золотой витязь”, он вообще актер хороший, Господи, Боже мой, как такое может быть?
Илья Смирнов: Похожее не значит идентичное. Мало ли какие параллели возникают в истории. Например, современная оргпреступность довольно точно воспроизводит структуру феодального клана. Но явления всё-таки разные. Историческая истина конкретна, и мы должны изучать каждую ситуацию по источникам, а не по аналогии. Заметьте: Никита Сергеевич не только финансовые документы избегает подписывать. Он вообще человек сложный. Что пропагандирует его последний фильм “12”? Идеи интернационализма. И то, что братство народов не противопоставлено патриотизму, а наоборот, выводится из него – с моей точки зрения, очень правильный ход. Особенно в современной ситуации. Сделали бы этот фильм хоть чуть-чуть качественнее (особенно сценарий) - цены бы ему не было. А дальше я наблюдаю, как Михалкова обвиняют в “тоталитаризме” и “фашизме” - кто? люди, которые восторгались продукцией господина Балабанова.
Марина Тимашева: У меня свой взгляд на фильм Михалкова. Там такое специфическое братство, когда ты меньшой брат, а я - старшой брат, и ты будешь делать по-моему: слушать по-моему, зубы чистить, как я тебе скажу, и все остальное прочее. Неравное братство получается. А к тому же, начет господина Балабанова, не Никита ли Михалков снимался в фильмах Балабанова - в одном, и во втором - и не есть ли это поддержка режиссера Балабанова со стороны Никиты Михалкова? Посмотреть, так кажется, что они и друзья хорошие. А вопрос такой: Вы будете отрицать, что некоторые сторонники Михалкова придерживаются черносотенных взглядов?
Илья Смирнов: Призвали себе на помощь ревнителей “России, которую мы потеряли” где-то в Средних веках. В сундуке, где Малюта Скуратов хранил рабочие инструменты. Но согласитесь, что в “хуциевской” фракции тоже представлены носители иррациональных комплексов. Граждане, которые бескорыстно предпочитают такое кино, где выше концентрация патологии на квадратный метр экрана. Наверное, есть там и вполне нормальные люди, например, кому-то просто не хочется, чтобы сносили Дом Кино под элитную недвижимость. Но ни те, ни другие, ни третьи ничего не определяют. С обеих сторон правит бал совсем другая идеология. Не левая и не правая, не религиозная и не светская, не черная и не зеленая, а та самая, которую ученые люди называют “постмодернизмом”. Обратите внимание: любая попытка вырваться из плена этой идеологии, то есть из мусорного бака с “дискурсами” и “симулякрами” в настоящий большой мир, где возможны искренние чувства, вера, убеждения – она встречает массовую поддержку зрителя. Такова была реакция на фильм “Остров”. В том числе и со стороны людей, далеких от религии. Пете Мамонову поверили. Потому что люди вовсе не так глупы, как про них думают торговцы суррогатом. Но кино слишком дорогое удовольствие, чтобы быть независимым от тех, у кого власть и деньги. Статьи и песни можно сочинять дома на кухне. Фильмы так не снимаются. Отсюда – полнейшая бессмысленность упреков, что кто-то из кинематографистов “связан с властями”. Во-вторых, понимание того, что ситуация на экране отражает не вкусы и настроения, а определенный социальный заказ.
Вот вам для абсолютной ясности пример из смежной области. Говорят, у нас сейчас происходит “клерикализация”, РПЦ – государственная церковь, страшным преследованиям подвергаются участники “художественной выставки” “Осторожно, религия!” http://www.sakharov-museum.ru/museum/exhibitionhall/religion_notabene/guelman230405.htm и так далее, сами знаете набор штампов. http://www.guelman.ru/polemics/mrakobesie/ А как же, спрашиваю я, главный вдохновитель нашего “актуального” http://www.svobodanews.ru/content/article/130338.html, с позволения сказать, “искусства”? http://www.guelman.ru/polemics/manifesto/ Как он выживает в условиях такой клерикализации? Наверное, томится в монастырской тюрьме? Беру свежую газету и читаю:
“На организованном “Единой Россией” форуме “Стратегия 2020. Новая тактика” “из восьми направлений одно было посвящено культуре. Модератором был Марат Гельман”. Вместе с Даниилом Дондуреем и Федором Бондарчуком он надеется выработать документ, который будет “основой для реализации новой посткризисной государственной культурной политики” (Солнцева А. Кто будет заказывать музыку? – Время новостей, 13.04.09. Выделено – И.С.) http://www.vremya.ru/print/227050.html В той же самой газете: “Вот пермский губернатор… любит искусство… позвал в советники галериста Марата Гельмана”.
Кто же здесь власть, и какая у неё на самом деле политика? Заметьте, что политтехнологию даже особенно не скрывают. Газета – вот она, в киосках. А люди все равно покупаются и эмоционально участвуют в борьбе хорошего с ещё лучшим, как Вы сейчас применительно к Союзу Кинематографистов.
Марина Тимашева: В таком случае, может быть, оно и к лучшему, что музыку заказывают циничные тусовщики, а не убежденные сторонники каких-то чёрных идей, которые могли бы заразить своей искренностью массы? Я их, лично, больше боюсь.
Илья Смирнов: Отдельный сложный вопрос. Маска, взятая напрокат в историческом музее, иногда прирастает и становится новым лицом. И в циничные игры на понижение тоже можно доиграться до очень печальных последствий. Но чтобы таковых избежать, нужно спокойно и трезво разбираться в том, что происходит в политике, в экономике, в искусстве, каждое утверждение проверять по источникам – откуда вы это взяли? – и не подменять реальную картину пропагандистскими схемами.
Марина Тимашева: У меня, между прочим, никаких пропагандистских схем нет и не было, я убежденный сторонник Марлена Мартыновича Хуциева лично, потому что этот человек говорит языком, который я понимаю и на котором говорю я. Этот человек не меняет свои убеждения как перчатки каждые две секунды, не открещивается от себя такого, каким он был десять, двадцать или тридцать лет назад. Помимо всего прочего, он очень хороший режиссер. Одним словом, это то, что я называю для себя интеллигентным человеком. В любом случае, замечу, что очень радуюсь: в театральном сообществе ничего такого не происходит и, надеюсь, не будет происходить. И еще мне очень хотелось бы, чтобы этот материал о кинематографических распрях оказался действительно итоговым, то есть самым последним.
