Глава МВД Рашид Нургалиев предлложил создать для защиты приемных детей службу сопровождения семей. По его мнению, в состав таких служб целесообразно включить психологов, социальных педагогов, социальных работников, педиатров и юристов. Директор Центра патронатного воспитания московского детского дома № 19 Мария Терновская уверена, что инициатива не увенчается успехом, если не изменить неудачный закон "Об опеке и попечительстве".
- При органах опеки и попечительства, социально-защитных учреждениях для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, должны быть созданы службы сопровождения семьи, которые будут отбирать, обучать кандидатов-воспитателей, приемных родителей, опекунов и в дальнейшем постоянно оказывать всестороннюю помощь после приема ребенка в семью и сопровождать неблагополучные семьи, - сказал Рашид Нургалиев в пятницу на внеочередном заседании правительственной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. Глава МВД отметил, что из 28 миллионов детей в социально неблагоприятных условиях живут 6 миллионов, в прошлом году выявлено более 100 тыс. родителей, которые не исполняли должным образом свои родительские права, около 33 тысяч лишены родительских прав.
Директор Центра патронатного воспитания детского дома № 19 Мария Терновская в интервью Радио Свобода высказала сомнения, что создание подобных служб будет эффективным.
- Мне кажется, что, не создавая правовую основу для взаимодействия с семьей, будет сложно обеспечить качественный результат. Даже если будет назначена какая-то "служба сопровождения" для всех приемных семей, не факт, что, во-первых, семьи туда пойдут: заставить их никто не может. Можно, конечно, прописать условия в договоре о передаче ребенка, что приемные семьи обязаны туда ходить, но если они пойдут из-под палки, какое это будет качество? Да и не уследишь за всеми.
Предотвратить "неправильное" отношение к детям можно, только профессионально формируя внутрисемейные отношения и только наделяя опекунов, приемных родителей, воспитетелей соответствующими правами и обязанностями - чтобы они несли прямую ответственность за результат. Это означает, что у такой "службы сопровождения" должны быть права законного представителя ребенка. В общем, так или иначе, мы приходим к тому, что необходима правовая конструкция, которая уже складывалась в России, но была отменена недавно принятым законом "Об опеке и попечительстве". Без восстановления этой правовой конструкции, как мне кажется, любое сопровождение останется на бумаге, не приведет к существенным результатам.
- Расскажите об опыте вашего детского дома.
- Наш детский дом до вступления в силу этого злосчастного закона работал как уполномоченная организация органов опеки и попечительства по патронатному воспитанию. Патронатное воспитание - особая форма устройства детей в семью, при которой права и обязанности по защите ребенка были разграничены между учреждением, то есть нами, и "семьей сопровождения". Наши полномочия делегировались нам органами опеки - по договору.
У нас существовало несколько служб.
Служба по работе с детьми готовила ребенка к передаче в семью. Психологи, педагоги, логопеды, дефектологи - все работали с ребенком, пытаясь преодолеть последствия травматического опыта, возникшего в результате разрыва со своей собственной семьей или в результате ненадлежащего обращения с ребенком в тех местах, где он находился до помещения к нам. Важно, что мы всё знали про этого ребенка.
С другой стороны, работала служба, которая подбирала семьи. Мы искали граждан, желающих взять детей, они к нам обращались, и здесь семьи проходили полный курс подготовки и обследования. Происходил очень жесткий отбор: из десяти заявителей на выходе оставался один человек. Не потому, что мы кого-то специально отсеивали, а потому что, во-первых, люди с нашей помощью получали полное представление, на что они идут. Во-вторых, тот, кто пришел "со злом", уходил сразу, потому что становилось ясно, что такое интенсивное взаимодействие с нашей службой не даст им возможности делать то зло, которое они собирались делать.
- Это что, например?
- Имеется в виду педофилия, финансовые злоупотребления и прочие вещи.
Отсеивались и люди, которые не понимали, собственно, зачем они это делают. Длительная подготовка семьи, её взаимодействие с нами - и в процессе подбора ребенка, и до устройства, и после - это все создавало условия для безопасности ребенка в семье.
- В чем, по-вашему, недостатки принятого закона об опеке и попечительстве?
- Закон был направлен на регулирование отношений в сфере опеки и попечительства, и в нем, безусловно, есть позитивные моменты – например, там хорошо расписаны имущественные права. Но в законе не предусмотрена возможность для существования патронатного воспитания в той форме, о которой я говорю. Патронатное воспитание сохранено в виде термина, но его юридическая основа утрачена: его приравняли к опеке по договору. Между тем, все права на опеку передаются опекуну – приемному родителю, а все остальные отстраняются от взаимодействия с семьей. Орган опеки, безусловно, остается контролером всей этой системы, но это не взаимодействие, не помощь, не консультации.
- Правозащитники пытались противостоять принятию этого закона, обращались к президенту... Был ли результат от этих обращений?
- К сожалению, нет. Мы тогда говорили, что просто раздача детей в семьи - ради достижения неких количественных результатов - может привести к плачевным результатам, кто-то пострадает. И, к сожалению, мы оказались правы, что, конечно, ужасно. Уже есть сведения, что дети страдают в такой ситуации. Вчера по телевидению рассказали о гибели еще одного ребенка. Мы много чего не знаем, что вообще происходит за этими стенами.
А нужно знать, чтобы быть уверенным: с ребенком всё в порядке. Безусловно, нельзя нарушать каких-то границ семьи, нужно уважать тех людей, которые берут ребенка на воспитание и делают это хорошо. Здесь очень тонкая грань, очень хрупкий баланс, который нужно соблюдать.
Чтобы добиться такого баланса, нужно четко прописывать, какие права и обязанности у "служб сопровождения". Сейчас в России существуют только две формы устройства ребенка в новую семью: усыновление и опека (либо в форме просто опеки, либо опеки по договору, либо предварительной опеки). В любом случае при опеке все права и обязанности передаются гражданам, взявшим ребенка на воспитание. Это означает, что ни у кого другого этих прав и обязанностей нет.
- После принятия этого закона, какие в вашем детдоме произошли изменения?
- Мы перестали передавать детей в семьи, начиная с 1 сентября: теперь не имеем права заключать договоры о патронатном воспитании. Мы продолжаем как-то готовить семьи, призываем всех, кто нас слышит и кто хочет взять ребенка в семью, прийти к нам и пройти подготовку, чтобы понять для себя, как и что дальше делать. Мы продолжаем воспитывать тех детей, которые здесь есть, и помогать тем патронатным семьям, которые тоже есть. Но мы не создаем новых семей, так как не имеем права это делать.
Сейчас мы просто повисли в воздухе. Нам уже говорят, что у нас работают лишние социальные педагоги, лишние психологи, которые занимались этими вопросами. На детский дом положено одного психолога иметь - вот и имейте его. А у нас их 15, потому что они занимаются разными вещами: и семьями, и детьми, и детьми в патронатных семьях. Кстати, и кровными семьями они занимаются, поскольку мы еще возвращаем детей в семьи. Кроме того, они оказывают помощь опекунам и усыновителям, которые к нам обращаются на добровольной основе. Кстати, я тоже обращают внимание тех, кто воспитывает детей, у кого проблемы - приходите, пока еще мы не лишены возможности помогать вам. Но стоит вопрос, чтобы всех этих людей благополучно уволить, ставки сократить и сделать обычный детский дом, возможно. Пока об этом только идут разговоры, но опасность такая есть.
Боюсь, что просто назначив какие-то учреждения "службами сопровождения", проблему не решить. Такая служба должна быть не просто назначенной, а отвечать за то, что она делает: иметь права и обязанности по отношению к ребенку, за судьбой которого ей поручат следить, иметь качество законного представителя. Иначе все это повиснет в воздухе.
- При органах опеки и попечительства, социально-защитных учреждениях для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, должны быть созданы службы сопровождения семьи, которые будут отбирать, обучать кандидатов-воспитателей, приемных родителей, опекунов и в дальнейшем постоянно оказывать всестороннюю помощь после приема ребенка в семью и сопровождать неблагополучные семьи, - сказал Рашид Нургалиев в пятницу на внеочередном заседании правительственной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. Глава МВД отметил, что из 28 миллионов детей в социально неблагоприятных условиях живут 6 миллионов, в прошлом году выявлено более 100 тыс. родителей, которые не исполняли должным образом свои родительские права, около 33 тысяч лишены родительских прав.
Директор Центра патронатного воспитания детского дома № 19 Мария Терновская в интервью Радио Свобода высказала сомнения, что создание подобных служб будет эффективным.
- Мне кажется, что, не создавая правовую основу для взаимодействия с семьей, будет сложно обеспечить качественный результат. Даже если будет назначена какая-то "служба сопровождения" для всех приемных семей, не факт, что, во-первых, семьи туда пойдут: заставить их никто не может. Можно, конечно, прописать условия в договоре о передаче ребенка, что приемные семьи обязаны туда ходить, но если они пойдут из-под палки, какое это будет качество? Да и не уследишь за всеми.
Предотвратить "неправильное" отношение к детям можно, только профессионально формируя внутрисемейные отношения и только наделяя опекунов, приемных родителей, воспитетелей соответствующими правами и обязанностями - чтобы они несли прямую ответственность за результат. Это означает, что у такой "службы сопровождения" должны быть права законного представителя ребенка. В общем, так или иначе, мы приходим к тому, что необходима правовая конструкция, которая уже складывалась в России, но была отменена недавно принятым законом "Об опеке и попечительстве". Без восстановления этой правовой конструкции, как мне кажется, любое сопровождение останется на бумаге, не приведет к существенным результатам.
- Расскажите об опыте вашего детского дома.
- Наш детский дом до вступления в силу этого злосчастного закона работал как уполномоченная организация органов опеки и попечительства по патронатному воспитанию. Патронатное воспитание - особая форма устройства детей в семью, при которой права и обязанности по защите ребенка были разграничены между учреждением, то есть нами, и "семьей сопровождения". Наши полномочия делегировались нам органами опеки - по договору.
У нас существовало несколько служб.
Служба по работе с детьми готовила ребенка к передаче в семью. Психологи, педагоги, логопеды, дефектологи - все работали с ребенком, пытаясь преодолеть последствия травматического опыта, возникшего в результате разрыва со своей собственной семьей или в результате ненадлежащего обращения с ребенком в тех местах, где он находился до помещения к нам. Важно, что мы всё знали про этого ребенка.
С другой стороны, работала служба, которая подбирала семьи. Мы искали граждан, желающих взять детей, они к нам обращались, и здесь семьи проходили полный курс подготовки и обследования. Происходил очень жесткий отбор: из десяти заявителей на выходе оставался один человек. Не потому, что мы кого-то специально отсеивали, а потому что, во-первых, люди с нашей помощью получали полное представление, на что они идут. Во-вторых, тот, кто пришел "со злом", уходил сразу, потому что становилось ясно, что такое интенсивное взаимодействие с нашей службой не даст им возможности делать то зло, которое они собирались делать.
- Это что, например?
- Имеется в виду педофилия, финансовые злоупотребления и прочие вещи.
Отсеивались и люди, которые не понимали, собственно, зачем они это делают. Длительная подготовка семьи, её взаимодействие с нами - и в процессе подбора ребенка, и до устройства, и после - это все создавало условия для безопасности ребенка в семье.
- В чем, по-вашему, недостатки принятого закона об опеке и попечительстве?
- Закон был направлен на регулирование отношений в сфере опеки и попечительства, и в нем, безусловно, есть позитивные моменты – например, там хорошо расписаны имущественные права. Но в законе не предусмотрена возможность для существования патронатного воспитания в той форме, о которой я говорю. Патронатное воспитание сохранено в виде термина, но его юридическая основа утрачена: его приравняли к опеке по договору. Между тем, все права на опеку передаются опекуну – приемному родителю, а все остальные отстраняются от взаимодействия с семьей. Орган опеки, безусловно, остается контролером всей этой системы, но это не взаимодействие, не помощь, не консультации.
- Правозащитники пытались противостоять принятию этого закона, обращались к президенту... Был ли результат от этих обращений?
- К сожалению, нет. Мы тогда говорили, что просто раздача детей в семьи - ради достижения неких количественных результатов - может привести к плачевным результатам, кто-то пострадает. И, к сожалению, мы оказались правы, что, конечно, ужасно. Уже есть сведения, что дети страдают в такой ситуации. Вчера по телевидению рассказали о гибели еще одного ребенка. Мы много чего не знаем, что вообще происходит за этими стенами.
А нужно знать, чтобы быть уверенным: с ребенком всё в порядке. Безусловно, нельзя нарушать каких-то границ семьи, нужно уважать тех людей, которые берут ребенка на воспитание и делают это хорошо. Здесь очень тонкая грань, очень хрупкий баланс, который нужно соблюдать.
Чтобы добиться такого баланса, нужно четко прописывать, какие права и обязанности у "служб сопровождения". Сейчас в России существуют только две формы устройства ребенка в новую семью: усыновление и опека (либо в форме просто опеки, либо опеки по договору, либо предварительной опеки). В любом случае при опеке все права и обязанности передаются гражданам, взявшим ребенка на воспитание. Это означает, что ни у кого другого этих прав и обязанностей нет.
- После принятия этого закона, какие в вашем детдоме произошли изменения?
- Мы перестали передавать детей в семьи, начиная с 1 сентября: теперь не имеем права заключать договоры о патронатном воспитании. Мы продолжаем как-то готовить семьи, призываем всех, кто нас слышит и кто хочет взять ребенка в семью, прийти к нам и пройти подготовку, чтобы понять для себя, как и что дальше делать. Мы продолжаем воспитывать тех детей, которые здесь есть, и помогать тем патронатным семьям, которые тоже есть. Но мы не создаем новых семей, так как не имеем права это делать.
Сейчас мы просто повисли в воздухе. Нам уже говорят, что у нас работают лишние социальные педагоги, лишние психологи, которые занимались этими вопросами. На детский дом положено одного психолога иметь - вот и имейте его. А у нас их 15, потому что они занимаются разными вещами: и семьями, и детьми, и детьми в патронатных семьях. Кстати, и кровными семьями они занимаются, поскольку мы еще возвращаем детей в семьи. Кроме того, они оказывают помощь опекунам и усыновителям, которые к нам обращаются на добровольной основе. Кстати, я тоже обращают внимание тех, кто воспитывает детей, у кого проблемы - приходите, пока еще мы не лишены возможности помогать вам. Но стоит вопрос, чтобы всех этих людей благополучно уволить, ставки сократить и сделать обычный детский дом, возможно. Пока об этом только идут разговоры, но опасность такая есть.
Боюсь, что просто назначив какие-то учреждения "службами сопровождения", проблему не решить. Такая служба должна быть не просто назначенной, а отвечать за то, что она делает: иметь права и обязанности по отношению к ребенку, за судьбой которого ей поручат следить, иметь качество законного представителя. Иначе все это повиснет в воздухе.
