Ключевое слово этой недели – прилагательное "присвоенный". Во вторник один из бывших совладельцев ЮКОСа Михаил Ходорковский заявил в суде: "Меня фактически обвинили в тайном от собственника физическом изъятии 350 миллионов тонн нефти. Можно себе представить, ваша честь, присвоенную бочку, присвоенную цистерну, вагон. Эти гении сыска и права говорят о 350 миллионах тонн нефти, то есть о железнодорожном составе, который огибает Землю по экватору три раза. Неудивительно, что они не то, что доказать, они объяснить свою мысль не могут!"
Задумаемся, отчего Михаила Ходорковский говорит о присвоенных бочке и цистерне. Слово достаточно обтекаемое. Годится ли оно для юридического языка? Можно не сомневаться – Михаил Ходорковский в последнее время вынужденно поднаторел в специальной терминологии, но все же, быть может, точнее и правильнее было бы сказать "украденных"?
- "Присвоение" в этом контексте - юридический термин, - говорит доктор юридических и филологических наук Елена Галяшина. - Его значение здесь - хищение имущества, направленное на его удержание в целях обращения в свою пользу. Это квалификация состава преступления. А "кража" – это тайное хищение чужого имущества, которое совершается незаметно для того лица, которое является владельцем этого имущества. Поэтому "присвоенное имущество" – это то имущество, которое было человеку передано для того, чтобы он мог им распоряжаться по доверенности или по договору, но он его не вернул тому лицу, которое является собственником, а удержал у себя. Причем, это обязательно присвоение материальной вещи, потому что нельзя присвоить нечто нематериальное. Имущество должно обладать вещными признаками, быть материальным. Нельзя присвоить то, что не является материальным ценностным объектом или вещным объектом. Соответственно, "присвоение" – это открытое обращение в свою пользу, а не тайное, не незаметное.
Поскольку никто не передавал в доверительное управление нефть, то в данном случае "присвоение нефти" как-то не очень сочетается с точки зрения логики современного русского языка. А с точки зрения юриспруденции "кража" не очень подходит к наименованию данного явления, поскольку тайного хищения здесь тоже не было.
- То есть здесь необязательно для точности юридического высказывания добавлять к слову "присвоение" эпитет "незаконное"? Это и так понятно, что оно незаконное, да?
- Да, конечно, потому что присвоить свое нельзя. В любом случае, "присвоение" – это завладение именно чужим имуществом.
- Вы сказали, что нельзя присвоить что-то нематериальное. Но употребляют же такое выражение как "присвоить чужую идею".
- Да, это возможно именно с точки зрения общеразговорной русской лексики, но не юридической терминологии. Если рассматривать это как юридический термин, то это именно хищение материального объекта – незаконное присвоение чужого материального объекта. А с точки зрения русского языка, в его широком значении, можно присвоить и чужое право, чужую идею, но это не юридическое употребление этого термина.
- Я думаю, мы должны еще обозначить, что в русском языке у слова "присвоенный" есть и совсем другое значение, очень торжественное. Так говорят, когда кому-то вручают некую награду.
- Да, конечно, но это совсем другое значение слова, когда, действительно, присваивают звание, вручают награду. Оно отличается от юридического толкования в данном уголовно-правовом смысле, в котором оно было употреблено в высказывании Михаила Ходорковского.
Задумаемся, отчего Михаила Ходорковский говорит о присвоенных бочке и цистерне. Слово достаточно обтекаемое. Годится ли оно для юридического языка? Можно не сомневаться – Михаил Ходорковский в последнее время вынужденно поднаторел в специальной терминологии, но все же, быть может, точнее и правильнее было бы сказать "украденных"?
- "Присвоение" в этом контексте - юридический термин, - говорит доктор юридических и филологических наук Елена Галяшина. - Его значение здесь - хищение имущества, направленное на его удержание в целях обращения в свою пользу. Это квалификация состава преступления. А "кража" – это тайное хищение чужого имущества, которое совершается незаметно для того лица, которое является владельцем этого имущества. Поэтому "присвоенное имущество" – это то имущество, которое было человеку передано для того, чтобы он мог им распоряжаться по доверенности или по договору, но он его не вернул тому лицу, которое является собственником, а удержал у себя. Причем, это обязательно присвоение материальной вещи, потому что нельзя присвоить нечто нематериальное. Имущество должно обладать вещными признаками, быть материальным. Нельзя присвоить то, что не является материальным ценностным объектом или вещным объектом. Соответственно, "присвоение" – это открытое обращение в свою пользу, а не тайное, не незаметное.
Поскольку никто не передавал в доверительное управление нефть, то в данном случае "присвоение нефти" как-то не очень сочетается с точки зрения логики современного русского языка. А с точки зрения юриспруденции "кража" не очень подходит к наименованию данного явления, поскольку тайного хищения здесь тоже не было.
- То есть здесь необязательно для точности юридического высказывания добавлять к слову "присвоение" эпитет "незаконное"? Это и так понятно, что оно незаконное, да?
- Да, конечно, потому что присвоить свое нельзя. В любом случае, "присвоение" – это завладение именно чужим имуществом.
- Вы сказали, что нельзя присвоить что-то нематериальное. Но употребляют же такое выражение как "присвоить чужую идею".
- Да, это возможно именно с точки зрения общеразговорной русской лексики, но не юридической терминологии. Если рассматривать это как юридический термин, то это именно хищение материального объекта – незаконное присвоение чужого материального объекта. А с точки зрения русского языка, в его широком значении, можно присвоить и чужое право, чужую идею, но это не юридическое употребление этого термина.
- Я думаю, мы должны еще обозначить, что в русском языке у слова "присвоенный" есть и совсем другое значение, очень торжественное. Так говорят, когда кому-то вручают некую награду.
- Да, конечно, но это совсем другое значение слова, когда, действительно, присваивают звание, вручают награду. Оно отличается от юридического толкования в данном уголовно-правовом смысле, в котором оно было употреблено в высказывании Михаила Ходорковского.
