Ровно год назад Владимир Путин стал премьер-министром РФ. Насколько успешно справляется его правительство с экономическими проблемами? Ожидает ли Россию вторая волна кризиса и когда? Об этом в эфире Радио Свобода говорил экономист и политик Владимир Милов – в программе Анны Качкаевой "Время гостей":
- Наша экономика сегодня падает так, как не падала давно. Это один из крупнейших финансово-экономических кризисов в новейшей истории России. По итогам первого квартала российский ВВП упал на 9,5 процента. Такого падения у нас не было с 1992-1993 годов, когда был ранний ельцинский спад, обусловленный развалом Советского Союза.
Пока что, на самом деле, прошла только первая волна кризиса. Несомненно, будет и вторая волна. Но что мы видим на данном этапе? Что все меры, которые власти принимали, по сути, не дали эффекта: не наблюдается не только никакого оживления экономики, а, напротив, происходит, как говорят, вертикальное падение.
При этом власти не принимают эффективных мер для исправления положения. Более того, непонятно, кто отвечает за то, чтобы эти меры принимались. Вроде бы, за экономику у нас традиционно отвечает правительство. Но, с другой стороны, мы постоянно видим, как президент Медведев собирает совещания с экономическим блоком, раздает какие-то указания. На мой взгляд, это явно связано с тем, что он чувствует: нельзя просто отпускать ситуацию на самотек. Он чувствует, что антикризисные меры Путина не работают, пытается как-то встроиться в этот процесс, что-то сделать. Но и административного авторитета не хватает, да и, в общем, на мой взгляд, во всей этой путинско-медведевской команде просто нет понимания, какую экономическую политику проводить в нынешней ситуации. Все их меры – это шараханье, метание. Например, Дмитрий Медведев признался, что, оказывается, 175 миллиардов рублей, выделенных на поддержку фондового рынка, были ошибкой. Ничего себе ошибочка ценой в половину годового федерального бюджета на цели здравоохранения! Причем эти деньги были просто потрачены, кстати говоря, еще и с нарушением законодательства.
<…>
Между тем, одна из главных проблем, связанных с последствиями этого кризиса, - резкое сокращение покупательной способности населения. Другие страны в русле антикризисной политики принимают реальные меры, чтобы покупательную способность людей поддержать. В России этого не делается. Поддерживают только крупные структуры, прежде всего – финансовый сектор, банки: они получают основной объем помощи. При этом, в отличие опять же от других государств, российские власти не заставляют банки выделять "плохие" кредиты на балансы, не заставляют бороться с рисками, а просто дают много денег банковской системе. На экономику, на восстановление покупательной способности все это никак не работает.
Потребительский импорт начал падать. В первом квартале он снизился на 15-17 процентов, если не ошибаюсь. Это очень плохо, поскольку говорит о том, что мы реально можем скоро оказаться в ситуации дефицита элементарных товаров бытового потребления в магазинах. Мы забыли эти времена, но они могут вернуться. И я не вижу, чтобы что-то делалось, чтобы эту ситуацию предотвратить.
<…>
Сейчас между экспертами идет большая дискуссия о вероятности второй волны кризиса – будет, не будет, когда, как она будет выглядеть. На мой взгляд, есть ряд очевидных предпосылок для того, чтобы вторая волна кризиса случилась. Прежде всего, это как раз связано с тем, что существует дамоклов меч "плохих" кредитов, токсичных активов, который висит над нашей финансовой системой. И если через несколько месяцев вскроется, что банки наши обременены чрезмерным количеством вот этих реально не возвращаемых и обесценившихся кредитов, окажется, что нужна переоценка рисков в банковской системе. Это опять ударит по кредитному рынку, который и так сегодня не работает. Наша финансовая система окажется в значительной мере парализованной, не способной давать какие-то деньги реальному сектору, поддерживать экономическую активность, кредитовать граждан…
Другими словами, экономика может получить очень серьезный новый удар. До сих пор кризис заливался дождем из средств государственной помощи. Но мы можем вдруг увидеть, что госпомощь вливалась в систему, пронизанную рисками, переполненную токсичными активами. Механика всего этого процесса будет очень похожа на то, что прошлым летом начало происходить, например, в Соединенных Штатах. Пока мы с этим еще не сталкивались. Мы сталкивались в основном с оттоком капитала и с падением выручки от нефтегазового и прочего экспорта. А здесь будет совершенно другая, тяжелейшая история.
Еще одна крупная предпосылка для новой волны кризиса: до последнего времени покупательная способность населения во многом поддерживалась тем, что были какие-то сбережения, запасы. Например, несмотря на падение доходов в первом квартале люди не спешили сокращать потребление. В январе-феврале они продолжали делать покупки, проедая накопленные средства, может быть, и ограниченные. Это все скоро закончится. Иссякнут на складах запасы товаров, они начнут исчезать с полок магазинов… Я не вижу, чтобы власть что-то предпринимала для предотвращения подобной ситуации.
<…>
Не будем забывать: как раз именно то, что в последние годы россияне перешли на качественно новые стандарты потребления, обуславливало и политическую стабильность, и общий уровень удовлетворения от сложившейся в стране общественно-политической и экономической системы. Наверное, пустых полок горбачевского времени у нас не будет, но товаров и услуг станет значительно меньше. И в целом у людей будут гораздо меньшие финансовые возможности, чтобы жить по таким же стандартам, как еще год-два назад. Как люди среагируют на это – большой вопрос.
<…>
Многие эксперты, предсказывающие вторую волну экономического кризиса, говорят об осени. Я считаю, что она, скорее всего, случится до конца этого года и, безусловно, приведет к тому, что популярность власти сильно снизится. Думаю, из-за этого через несколько лет мы увидим совершенно другое соотношение сил в российской общественно-политической системе.
<…>
Что же касается дальнейших экономических перспектив страны… Рано или поздно мировой кризис закончится, и у России появится шанс на восстановление экономики. Но, боюсь, дополнительная проблема для нас может быть связана с тем, что российский нефтегазовый сектор окажется не готовым к возобновлению роста.
Добыча нефти и газа падает. Причем по добыче газа – двузначные проценты падения, порядка 20 процентов в "Газпроме".
Можно, конечно, попытаться списать всё на кризис и снижение мировых цен на энергоносители. Однако сегодняшняя цена в 50 долларов еще несколько лет назад считалась очень хорошей. Напомню, что, скажем, в 2000-ом, в 2001 году, когда цены составляли 20 с небольшим долларов, добыча росла на 8-10 процентов в год. И то, что сейчас она падает, это, скорее, закономерный результат того разгрома, который учинили в последние годы в российской нефтегазовой отрасли. Тут и история с ЮКОСом, и история с изгнанием иностранных инвесторов, и история с тем, что огромные ресурсы использовались "Газпромом" и "Роснефтью" на какие-то бессмысленные покупки и поглощения, вместо того, чтобы инвестировать в развитие месторождений. Плоды всего этого мы сейчас и пожинаем. Тенденция к падению добычи может оказаться достаточно долгосрочной. И мы можем получить примерно то, что имели в конце 1980-ых – в первой половине 1990-ых годов, когда обвальное падение добычи нефти, обусловленное недоинвестированием и плохой эксплуатацией месторождений в советский период, очень сильно ухудшило условия функционирования экономики молодой России.
(Фрагменты из программы Анны Качкаевой "Время гостей")
- Наша экономика сегодня падает так, как не падала давно. Это один из крупнейших финансово-экономических кризисов в новейшей истории России. По итогам первого квартала российский ВВП упал на 9,5 процента. Такого падения у нас не было с 1992-1993 годов, когда был ранний ельцинский спад, обусловленный развалом Советского Союза.
Пока что, на самом деле, прошла только первая волна кризиса. Несомненно, будет и вторая волна. Но что мы видим на данном этапе? Что все меры, которые власти принимали, по сути, не дали эффекта: не наблюдается не только никакого оживления экономики, а, напротив, происходит, как говорят, вертикальное падение.
При этом власти не принимают эффективных мер для исправления положения. Более того, непонятно, кто отвечает за то, чтобы эти меры принимались. Вроде бы, за экономику у нас традиционно отвечает правительство. Но, с другой стороны, мы постоянно видим, как президент Медведев собирает совещания с экономическим блоком, раздает какие-то указания. На мой взгляд, это явно связано с тем, что он чувствует: нельзя просто отпускать ситуацию на самотек. Он чувствует, что антикризисные меры Путина не работают, пытается как-то встроиться в этот процесс, что-то сделать. Но и административного авторитета не хватает, да и, в общем, на мой взгляд, во всей этой путинско-медведевской команде просто нет понимания, какую экономическую политику проводить в нынешней ситуации. Все их меры – это шараханье, метание. Например, Дмитрий Медведев признался, что, оказывается, 175 миллиардов рублей, выделенных на поддержку фондового рынка, были ошибкой. Ничего себе ошибочка ценой в половину годового федерального бюджета на цели здравоохранения! Причем эти деньги были просто потрачены, кстати говоря, еще и с нарушением законодательства.
<…>
Между тем, одна из главных проблем, связанных с последствиями этого кризиса, - резкое сокращение покупательной способности населения. Другие страны в русле антикризисной политики принимают реальные меры, чтобы покупательную способность людей поддержать. В России этого не делается. Поддерживают только крупные структуры, прежде всего – финансовый сектор, банки: они получают основной объем помощи. При этом, в отличие опять же от других государств, российские власти не заставляют банки выделять "плохие" кредиты на балансы, не заставляют бороться с рисками, а просто дают много денег банковской системе. На экономику, на восстановление покупательной способности все это никак не работает.
Потребительский импорт начал падать. В первом квартале он снизился на 15-17 процентов, если не ошибаюсь. Это очень плохо, поскольку говорит о том, что мы реально можем скоро оказаться в ситуации дефицита элементарных товаров бытового потребления в магазинах. Мы забыли эти времена, но они могут вернуться. И я не вижу, чтобы что-то делалось, чтобы эту ситуацию предотвратить.
<…>
Сейчас между экспертами идет большая дискуссия о вероятности второй волны кризиса – будет, не будет, когда, как она будет выглядеть. На мой взгляд, есть ряд очевидных предпосылок для того, чтобы вторая волна кризиса случилась. Прежде всего, это как раз связано с тем, что существует дамоклов меч "плохих" кредитов, токсичных активов, который висит над нашей финансовой системой. И если через несколько месяцев вскроется, что банки наши обременены чрезмерным количеством вот этих реально не возвращаемых и обесценившихся кредитов, окажется, что нужна переоценка рисков в банковской системе. Это опять ударит по кредитному рынку, который и так сегодня не работает. Наша финансовая система окажется в значительной мере парализованной, не способной давать какие-то деньги реальному сектору, поддерживать экономическую активность, кредитовать граждан…
Другими словами, экономика может получить очень серьезный новый удар. До сих пор кризис заливался дождем из средств государственной помощи. Но мы можем вдруг увидеть, что госпомощь вливалась в систему, пронизанную рисками, переполненную токсичными активами. Механика всего этого процесса будет очень похожа на то, что прошлым летом начало происходить, например, в Соединенных Штатах. Пока мы с этим еще не сталкивались. Мы сталкивались в основном с оттоком капитала и с падением выручки от нефтегазового и прочего экспорта. А здесь будет совершенно другая, тяжелейшая история.
Еще одна крупная предпосылка для новой волны кризиса: до последнего времени покупательная способность населения во многом поддерживалась тем, что были какие-то сбережения, запасы. Например, несмотря на падение доходов в первом квартале люди не спешили сокращать потребление. В январе-феврале они продолжали делать покупки, проедая накопленные средства, может быть, и ограниченные. Это все скоро закончится. Иссякнут на складах запасы товаров, они начнут исчезать с полок магазинов… Я не вижу, чтобы власть что-то предпринимала для предотвращения подобной ситуации.
<…>
Не будем забывать: как раз именно то, что в последние годы россияне перешли на качественно новые стандарты потребления, обуславливало и политическую стабильность, и общий уровень удовлетворения от сложившейся в стране общественно-политической и экономической системы. Наверное, пустых полок горбачевского времени у нас не будет, но товаров и услуг станет значительно меньше. И в целом у людей будут гораздо меньшие финансовые возможности, чтобы жить по таким же стандартам, как еще год-два назад. Как люди среагируют на это – большой вопрос.
<…>
Многие эксперты, предсказывающие вторую волну экономического кризиса, говорят об осени. Я считаю, что она, скорее всего, случится до конца этого года и, безусловно, приведет к тому, что популярность власти сильно снизится. Думаю, из-за этого через несколько лет мы увидим совершенно другое соотношение сил в российской общественно-политической системе.
<…>
Что же касается дальнейших экономических перспектив страны… Рано или поздно мировой кризис закончится, и у России появится шанс на восстановление экономики. Но, боюсь, дополнительная проблема для нас может быть связана с тем, что российский нефтегазовый сектор окажется не готовым к возобновлению роста.
Добыча нефти и газа падает. Причем по добыче газа – двузначные проценты падения, порядка 20 процентов в "Газпроме".
Можно, конечно, попытаться списать всё на кризис и снижение мировых цен на энергоносители. Однако сегодняшняя цена в 50 долларов еще несколько лет назад считалась очень хорошей. Напомню, что, скажем, в 2000-ом, в 2001 году, когда цены составляли 20 с небольшим долларов, добыча росла на 8-10 процентов в год. И то, что сейчас она падает, это, скорее, закономерный результат того разгрома, который учинили в последние годы в российской нефтегазовой отрасли. Тут и история с ЮКОСом, и история с изгнанием иностранных инвесторов, и история с тем, что огромные ресурсы использовались "Газпромом" и "Роснефтью" на какие-то бессмысленные покупки и поглощения, вместо того, чтобы инвестировать в развитие месторождений. Плоды всего этого мы сейчас и пожинаем. Тенденция к падению добычи может оказаться достаточно долгосрочной. И мы можем получить примерно то, что имели в конце 1980-ых – в первой половине 1990-ых годов, когда обвальное падение добычи нефти, обусловленное недоинвестированием и плохой эксплуатацией месторождений в советский период, очень сильно ухудшило условия функционирования экономики молодой России.
(Фрагменты из программы Анны Качкаевой "Время гостей")
