Ссылки для упрощенного доступа

Две тысячи номеров "Новых Известий"


Виталий Портников: Сегодня вышел в свет 2000-й номер газеты «Новые известия». Для любого редакционного коллектива и для читателя это всегда такая особая дата, тем более в наше время, когда любое новое издание, конкурируя уже с китами газетного рынка, старается заявить о себе, создает новую модель общения с читателями. Отнюдь не каждому это удается. Поговорим о том, как «Новые известия» пришли к этим 2000 номеров с главным редактором газеты Валерием Яковым.


Здравствуйте, Валерий.




Валерий Яков

Валерий Яков: Добрый день.



Виталий Портников: Поздравляю вас с тем, что дошли до…



Валерий Яков: Спасибо.



Виталий Портников: Это не финал, это такой полуфинал.



Валерий Яков: Надеюсь. Да и полуфинала не хотелось бы.



Смех в студии



Виталий Портников: Но ведь в газетном мире после полуфинала и финала наступает не конец, а стабильность. Это же не футбол все-таки.



Валерий Яков: Это вечные отборочные игры.



Виталий Портников: Да. Но меня вот что ужасно испугало. Я на первой полосе вашей сегодняшней газеты увидел мысль о том, что через 10 лет бумажные газеты можно будет встретить только в музее. Даже дело не в том, что категорически с этим не согласен чисто профессионально. Вы себе это желаете?



Валерий Яков: Мы себе этого не желаем. Но нам придется считаться с реалиями жизни. Другое дело, что меня успокаивает то, что этим вечным музеям Россия может быть еще довольно много лет. Потому что электронные газеты, о которых мы пишем сегодня, скорее всего, появятся в Южной Корее, Японии, где, кстати, уже появились первые образцы таких технологий.



Виталий Портников: Так когда-то было, в популярном фильме «Москва слезам не верит» кто-то из героев говорил, что будет одно сплошное телевидение. А потом оказалось, что и мы с вами, люди пишущие, кому-то нужны.



Валерий Яков: Да, я тоже на это надеюсь, потому что пока наши поколения еще будут здесь, то вкус живой газеты в руках, наверное, будет работать на нас.



Виталий Портников: У «Новых известий», на самом деле, была непростая история. Потому что, по сути, газета неслучайно называется «Новые известия». Она появилась в результате раскола редакционного коллектива. Мне очень интересно. Вот тогда, когда этот раскол происходил, у вас было помимо бренда, помимо слова «известия», был еще бренд вашего тогдашнего главного редактора Игоря Голембиовского. Было понятно, что нужно будет создавать новую модель. Вы, вообще, как хотели тогда – создать новую модель газеты или продолжить старую, чтобы те «Известия» развивалась своим, новым путем, а вы остались в старых, добрых «Новых известиях»?



Валерий Яков: Надо сказать, что тогда уходил не просто Игорь Голембиовский. С ним уходила целая команда, действительно, известинцев. Лацис с ним уходил, Сергей Агафонов, довольно много людей, которые, действительно, были известны читателю. У нас была надежда, что с нами уйдет и часть, может быть, известинской читательской аудитории, и нам удастся сохранить дух газеты «Известия» в своем новом издании. Потому что нам тогда казалось, что те люди, которые приходили в старые «Известия», видимо, они от той газеты вряд ли что-либо оставят. К сожалению, мы не ошиблись.



Виталий Портников: И что с аудиторией, как вы считаете?



Валерий Яков: В той команде, в тех «Известиях» уже сменилось команд пять, наверное. Сейчас они опять вернулись под лоно государства. А нам, мне кажется, все-таки удалось и часть аудитории забрать с собой, может быть, не очень большую, но, тем не менее, и еще завоевать новую аудиторию. Потому что мы запустили 9 лет назад по сути первую в России ежедневную общественно-политическую цветную газету. Тогда это взывало большое неудовольствие, скептицизм, иронию.



Виталий Портников: А потом оказалось, что это, в общем, модель общепризнанная.



Валерий Яков: Да. Весь мир перешел практически на цветную… Все серьезные газеты считали, что это бульварная пресса может себе позволить цветную печать. А сегодня уже все серьезные издания переходят на цвет.



Виталий Портников: Не стираются грани между такой серьезной печатью и несерьезной? Сейчас, когда открываешь газеты, которые считаются серьезными и не только в России, то особой серьезности-то и не замечаешь уже.



Валерий Яков: Я для себя, как главный редактор, все-таки эту грань ощущаю. Потому что, да, мы себе тоже многое позволяем…



Виталий Портников: Серьезность и приличность – это разные вещи.



Валерий Яков: Да, но, тем не менее, все должно быть элегантно и, скажем так, не должно оскорблять ни глаз, ни чувства, ни душу.



Виталий Портников: Если мы, в принципе, говорим о том, как газета должна развиваться, помимо того, что она должна быть в мобильном телефоне, помимо того, что должно быть какое-то интернет-зеркало, как в принципе, с точки зрения самой бумаги, должна ли газета, по вашему мнению, интенсивно меняться?



Валерий Яков: Нет. Прелесть вот этих новых технологий, которые сейчас разрабатывает Южная Корея и Япония (уже появились первые образцы этих изданий), это по сути листок бумаги, как пластик, прозрачный, достаточно тонкий, который можно свернуть в трубочку, который одновременно является экраном. По сути, это первая полоса газеты.



Виталий Портников: Да, я, наверное, просто неправильно сформулировал вопрос. Я имел в виду ваше бумажное издание. Когда вы на него смотрите, вы хотите, чтобы оно само по себе внутри изменялось? Думаете ли вы об изменении самой модели «Новых известий» в будущем, или вы считаете, что та модель, которую вы сейчас предлагаете читателям, она избыточно достаточно?



Валерий Яков: Мы об этом думаем каждый день. Каждый вышедший номер меня, как главного редактора, моих коллег не удовлетворяет.



Виталий Портников: Это, наверное, нормально для газетчика.



Валерий Яков: Наверное.



Виталий Портников: Это вопрос чего – содержания или того, как вообще устроен сам организм?



Валерий Яков: Да, все вместе и содержания, конечно. Потому что смотришь, что написали сегодня другие газеты (я всегда с этого начинаю свой день), я понимаю, в чем мы проиграли, а в чем выиграли. Естественно, мы начинаем с того, почему мы проиграли в том или ином случае, почему мы это не сделали, это не сделали, то есть начиная от содержания и заканчивая тем, как поданы материалы, и тем, насколько мы успеваем за новыми технологиями. Понятно, что не очень успеваем.



Виталий Портников: Вот вы, Валерий, говорите, что в тех «Известиях», из которых вам пришлось уйти, не сохранился известинский дух. А что такое вообще известинский дух в профессиональном смысле слова я хочу понять? Мне всегда было это интересно. Это даже такой мой личный опыт. Мне никогда не удавалось за всю мою профессиональную собственную карьеру написать ни одной строчки, которую можно было бы напечатать в «Известиях». Это не вопрос в том – плохой я или хороший. Просто, наверное, я другой. Поэтому мне всегда было интересно.



Валерий Яков: Может быть, вы просто не предлагали свои материалы в ту пору, когда газетой руководил Голембиовский?



Виталий Портников: Я думаю, что предлагал.



Валерий Яков: Потому что тогда можно было опубликовать…



Виталий Портников: Нет, нет. Я сейчас говорю не о свободе выражения мнений, ни в коей мере. Я говорю именно о самом материале. В советское время были люди, которые писали в «Известия», были прекрасными журналистами в условиях тотальной несвободы. Зачитывались текстами, например, Татьяны Тэсс. Это такая высокая публицистика.



Валерий Яков: Или Аграновского.



Виталий Портников: Да, или Аграновского. Но мне, например, как читателю это всегда было чуждо. Вместе с тем, я всегда отмечал профессионализм этих людей, но никогда не ощущал близости к этому стилю. Поэтому я хочу понять – что это?!



Валерий Яков: В этом нет ничего удивительного. Потому что вы просто не относились к той аудитории.



Виталий Портников: Да, может быть.



Валерий Яков: К той аудитории, которая была привержена «Известиям». Поэтому здесь нет ничего удивительного. Это вопрос очень сложный. Это все равно, что спросить – что такое душа? Тоже самое спросить – что такое дух известинской аудитории?



Виталий Портников: Что такое душа, люди уже тысячелетиями пытаются сформулировать и к чему-то приходят.



Валерий Яков: Здесь тоже можно также долго пытаться ответить, что такое известинский дух. Это могут понимать люди, которые жили в советскую пору.



Виталий Портников: Но мы с вами жили.



Валерий Яков: Да, мы жили, и мы понимали, что нужен был глоток свободы. И «Известия», которые, с одной стороны, были официальной газетой, одной из главных газет страны, в то же время в этой газете присутствовал тот самый дух свободы, которого не хватало во всей остальной советской прессе. С одной стороны, было достаточно много официальной информации, а, с другой стороны, написано живым, человеческим языком. Можно было отдохнуть с этой газетой, то есть прочесть, получить какое-то удовольствие, получить информацию, и получить, может быть, какой-то эмоциональный заряд, которого не было в газете «Правда», в газете, может быть, «Советская Россия» и так далее.



Виталий Портников: Да, «Известия», наверное, можно было бы сформулировать тогда таким образом, что «Известия» в советское время были профессиональны как «Правда» (были на таком же уровне), но могли себе позволить почти такую же раскованность как «Литературная газета» каждый день. Конечно, не в такой мере.



Валерий Яков: Не в такой мере.



Виталий Портников: Далеко не в такой мере, но, тем не менее, разговаривали с читателем более или менее живыми интонациями, а не языком плаката.



Валерий Яков: Потом в эпоху ГКЧП, по сути, это была первая газета опять же из ряда первого эшелона, скажем, которая пошла в сторону демократии, которая выбрала главного редактора, которая отказалась подчиняться Верховному Совету, с одной стороны, а, с другой стороны, администрации президента. Это тоже было показательно. Дух свободы уже в новом качестве в «Известиях» сохранялся, сохранялись те перья, которые работали до этого, к которым привык читатель. Это тоже было довольно важно. Потому что такое перо как Отто Лацис, его просто невозможно было заменить, да и сейчас тоже.



Виталий Портников: Но тут вот ведь какая всегда проблема существует. Она не только перед «Новыми известиями» возникла, она возникла перед каждым периодическим изданием – это вопрос рентабельности, собственника и то, что в России собственник любого средства массовой информации и любого медиа-холдинга – это человек, который, так или иначе, вынужден считаться с властью, потому что здесь такая экономика. Как это все свести к некоему золотому знаменателю? Это трудно очень понять.



Валерий Яков: Именно поэтому мы и проиграли. Потому что оказались хорошими, может быть, журналистами, хорошей журналистской командой, но плохими менеджерами. Мы оказались не готовыми к новым рыночным условиям. Игорь Голембиовский, прекрасный редактор, уникальный редактор и журналист, в общем, конечно, был не бизнесменом.



Виталий Портников: Но не должно сочетаться, по-моему.



Валерий Яков: Наверное, да. Наверное, нужен какой-то менеджер, который бы управлял этим делом. Нам не повезло. Менеджера такого рядом с Голембиовским не оказалось. Мы, по сути, стали жертвами какой-то клановой борьбы. По-современному говоря, Потанин просто кинул, который пришел помочь «Новым известиям», а как только завладел пакетом акций, тут же выставил за дверь Игоря Голембиовского.



Виталий Портников: И что в результате? Как вы всю эту ситуацию преодолели на нынешний момент?



Валерий Яков: В результате мы ушли. Мы запустили этот проект.



Виталий Портников: Вы имели в виду помочь не «Новым известиям», а «Известиям»?



Валерий Яков: Да, старым «Известиям». В результате мы ушли. Вызвался нам помочь Борис Березовский. 5 лет он финансировал газету. Это были, прямо скажу, достаточно светлые для журналистов 5 лет. Потому что это был уникальный владелец газеты. Он за 5 лен, вообще, ни разу не появился в редакции, ни разу не поинтересовался номером, который мы готовили. Мы делали то, что мы хотели, а он финансировал. Но это несколько расслабило коллектив. Потому что нормального менеджера мы опять же не приобрели.



Виталий Портников: Да.



Валерий Яков: Газета так и не стала финансово успешной. Через 5 лет ему это надоело.



Виталий Портников: Что такое владелец? Это всегда катастрофа. Потому что человек, который владеет газетой, как и человек, владеющий любым предприятием, должен думать о том, как же дальше, да?



Валерий Яков: Березовский никогда не скрывал от Голембиовского, от нас, что для него газета – это не бизнес. Это просто одно из средств его политического, может быть, влияния.



Виталий Портников: А может газета быть не бизнесом в современном мире?



Валерий Яков: Если она хочет существовать нормально, то не может. Потому что это серьезный затратный продукт. Поэтому тут всегда нужно думать. Сейчас мы все время ломаем голову над тем, как заработать, как привлечь рекламодателя. После того, как мы ушли (вернее, не мы ушли, а Березовский прекратил финансировать), у нас осталось одно название. Потому что господи Митволь оставил себе все издание и оборудование. Он был совладельцем от имени Березовского. У нас осталось одно название. Нам пришлось все начинать с нуля. И теперь у нас инвестор – группа «Альянс». Достаточно серьезная компания, задающая каждый день вопросы о том, когда мы вернем те кредиты, которые мы у них берем. Поэтому мы должны все время крутиться, придумывать, как зарабатывать. Мы это делаем.



Виталий Портников: А я, если честно, не понимаю. Ведь должна же существовать простая (не знаю насколько интересно это слушателям, но должно быть, наверное, интересно, потому что в этом выражается вся модель российской экономики) модель капитализации любого предприятия, в том числе и газеты. Вот, когда вы говорите, что владелец каждый день задаем вам вопрос, когда вы вернете кредиты, мне кажется, что владелец, если он бизнесмен, должен не думать о том, когда вы вернете кредиты, а о том, когда капитализация издания достигнет такого уровня, что он сможет спокойно получать с этого издания прибыль. Потому что зарезать курицу, которая может, условно говоря, нести золотые яйца через 3-4 года, через 5 лет, только потому, что сегодня яиц нет, это ведь говорит о том, что относится не к бизнесу все это мероприятие, а к чему-то другому.



Валерий Яков: Конечно, я все утрирую, говорю про каждый день.



Виталий Портников: Я говорю сейчас даже не только о ваших владельцах, а, вообще, о подходе к периодической прессе. Я еще ни разу не видел, чтобы кто-то хотел выйти на такую нормальную, которая существует во всем цивилизованном мире, модель отношений: периодическое издание - владелец. Никто ведь не создает газету, чтобы через год, через два, через три разбогатеть за ее счет, вообще-то, в мире, да?



Валерий Яков: У нас, наверное, да, сейчас. Потому что все включились, все издания, которые существовали, и пытаются на этих изданиях начинать зарабатывать. У нас есть ведь примеры успешных издательских домов. Возьмем тот же «Коммерсант».



Виталий Портников: Конечно.



Валерий Яков: Вполне успешное.



Виталий Портников: «Комсомольская правда».



Валерий Яков: «Комсомольская правда» вполне успешное, «Московский комсомолец» вполне успешное и так далее, «Ведомости».



Виталий Портников: Но, во-первых, это же все бренды. Во-вторых, это все не один, ни три, ни пять месяцев продолжалось. В-третьих, у некоторых изданий были вполне удачные моменты, с точки зрения рекламного рынка, выбор аудитории, совпадение интересов рекламного рынка, аудитории и журналистов, которые там пишут. «Комсомольская правда» все-таки не совсем «Новые известия». Это издание в большей степени развлекательное, да?



Валерий Яков: Да. Они ушли в более легкую нишу, скажем так.



Виталий Портников: Да, они выбрали себе такой путь, выбрали себе такого рекламодателя, выбрали себе такого читателя. Понятно, что это тоже беспроигрышный вариант. А представим себе, что этот беспроигрышный вариант анализируется в первые полгода. Такой тактики, наверное, тоже не было сразу, такой быстрой прибыли пока она перепрофилировалась?



Валерий Яков: Есть другой пример. Есть пример газеты «Ведомости», которая появилась совершенно недавно на рынке. Газета «Ведомости» более молодая, чем «Новые известия», и уже достаточно успешная. Понятно, что за спиной у них стоит серьезная корпорация, но, тем не менее, вот пример того, как можно сделать успешную газету. Хотя опять это газета деловая и очень точная ниша.



Виталий Портников: Газета «Ведомости» заняла ту нишу, которой не было до ее появления. Потому что газета «Коммерсант» никогда у нас не считалась на рынке деловой. Это очень важный момент. У меня есть такое ощущение, что газета «Ведомости», наверное, удачный опыт бизнес-издания. Но бизнес-издания существуют для того, чтобы лежать в офисах, чтобы их просматривали деловые люди. Мне иногда кажется, что в деловых изданиях можно вообще не печатать тексты на определенном этапе. Они могут просто выходить с таблицами, графиками, и они все равно будут лежать в офисах, как признак принадлежности человека к определенной корпорации, к определенному сообществу. Опять-таки на этого человека рассчитаны определенные рекламные продукты, дорогая реклама, потому что дорогие вещи бизнесмены могут покупать то, чего не может позволить себе купить большая часть читателей «Комсомольской правды» или «Новых известий». Это уже совсем другая история.



Валерий Яков: Но мы понимаем, что есть еще средний класс, есть еще чиновники, у которых даже если и лежит газета «Ведомости, то она лежит только для того, чтобы показать, что они причастны к этому классу.



Виталий Портников: Конечно, да.



Валерий Яков: Но им-то хочется полистать потихонечку «Комсомольскую правду», посмотреть картинки, или почитать «Новые известия», в которой есть какая-то информация, которой они не найдут в «Ведомостях». Поэтому наша аудитория для нас тоже понятна. Я должен сказать, что мы не так уж и безнадежны. Мы существуем.



Виталий Портников: А я пытаюсь как раз выйти на разговор о вашей аудитории. Мы установили, какая аудитория там, здесь.



Валерий Яков: Мы существуем три года. Но у нас за эти три года наша расходная часть сокращается просто стабильно, а доходная растет достаточно стабильно. Поэтому в этом смысле, я понимаю, мы довольно скоро перешагнем ту самую черту, после которой мы начнем зарабатывать деньги. Остается всего ничего. Делаем мы это за счет журналов, которые запустили. «Театрал» зажил своей жизнью довольно успешной. Это журнал, который себя уже окупает, журнал про кино, журнал про здоровье и так далее. «Экстрим» и еще целый ряд журналов, которые мы сейчас выпускаем, они уже становятся достаточно успешными. Понятно, что, видимо, таким путем мы и будем зарабатывать на существование самой газеты.



Виталий Портников: Но можно ведь сказать, что вы существуете в некоей нише, которая уже занята очень большим количеством изданий, что вам приходится расталкивать, толкаться с другими газетами. Вы сказали, журнал «Театрал». Почему такая удачная идея? Потому что такого журнала, по большому счету, ведь не было. Был когда-то замечательный журнал «Театр» в советское время, но он как-то ушел.



Валерий Яков: Нет, он существует.



Виталий Портников: Я имею в виду, ушел с рынка. Но это серьезный журнал, академический, это журнал для людей, которые не просто любят театр, а которые в театре хорошо разбираются. Средний зритель не будет читать сейчас журнал «Театр». Это нужно, действительно, быть профессионалом этого.



Валерий Яков: Да и времени нет уже сегодня - читать толстый журнал какой-то.



Виталий Портников: А «Театрал» это журнал для человека, который хочет ходить в театр. Это сегодня в Москве модно, престижно, приятно, но для этого абсолютно не нужно быть специалистом. И вот появляется такой журнал. Он, естественно, завоевывает свою аудиторию. Тут я с вами совершенно согласен. А вот насколько легко в группе издания находиться, которые, по большому счету, борются друг с другом? И они не расходятся, вот что меня беспокоит.



Валерий Яков: Вы знаете, нам помогает в этом смысле власть. Потому что сегодня большинство изданий, в той или иной степени, как-то прильнули к Кремлю и стремятся проявить лояльность просто до неприличия. И изданий, которые не прильнули, остается все меньше. Их можно по пальцам просто пересчитать, что называется. Мы относимся к их числу. Мы по-прежнему озабочены правами человека в этой стране, озабочены теми нарушениями, которые происходят. Мы озабочены тем, что делает власть, и какой она становится, эта власть. Мы об этом пишем. Аудитория, таким образом, теряющая подобную прессу, она приходит к нам. Она у нас расширяется. В этом смысле обстоятельства в стране работают на нашу газету.



Виталий Портников: Да, но, скажем так, не совсем на страну.



Валерий Яков: К сожалению, да.



Виталий Портников: А тут Олег Борисович с нами не согласился. Он говорит, что «главный редактор «Новых известий» говорит о свободе в газете «Известия» в советское время, но это его точка зрения. Я считал более свободными «Литературную газету», толстые журналы и «Московские новости». «Известия» в этот пакет не входили».


Но мы могли бы сказать, что «Московские новости» тоже до перестройки вообще не входили ни в какой пакет. Не было никаких «Московских новостей» на русском языке. У людей как-то это все время перестройки и советский период – как один период.



Валерий Яков: Егор Яковлев и Горбачев сделали «Московские новости» по сути.



Виталий Портников: Фактически – да. А об «Известиях» и «Литературной газете» можно говорить как о времени, когда в принципе не было никакой такой периодической прессы, которая могла бы себе хоть что-то позволить, по большому счету.



Валерий Яков: А потом это опять же разная аудитория. «Литературка» - это одна аудитория, журнал «Новый мир» - это другая аудитория и, соответственно, «Известия» - тоже самое.



Виталий Портников: Почему? Я думаю, что очень многие люди, которые читали «Известия», они как раз читали «Литературную газету». Просто это разные вещи. «Литературная газета» - это еженедельник, «Новый мир» - ежемесячник, а «Известия» - это ежедневная газета. Как раз тогда, во времена, когда люди много читали, они могли как раз создать себе такой пакет, о котором говорит Олег Борисович. Но если он говорит, что «Известия» в этот пакет не входили, тогда нужно признать, что ему не приходилось читать ежедневных газет. Что читать-то было тогда каждый день?!



Валерий Яков: Они не входили в его пакет. Это тоже самое, о чем мы говорили с вами, что «Известия» могут не вызывать у вас особый интерес, а вызывать у меня.



Виталий Портников: Я говорил о себе в большей степени как о журналисте, чем как о читателе. Когда я читал, я не совсем понимал, как это пишется, а не как читается. Это всегда хорошо читается. А вот понять, как это написано гораздо сложнее. Но это такой внутренний вопрос.


Насколько вам хорошо было становиться главным редактором? Вы были признаны мастером жанра расследования. А таких журналистов в России раз-два и обчелся. Это ведь фактически уход от основного занятия.



Валерий Яков: Ну, да, это уход. Это произошло по воле обстоятельств. Естественно, я никогда, скажем так, не стремился. Потому что амплуа репортера для меня исключительно комфортно. Но так сложились обстоятельства. Потому что после того, как было прекращено финансирование газеты, коллектив опять раскололся. Появились инвесторы, которые готовы были заключить новые издания. Часть людей ушла в новые издания. А мне было жаль этого бренда, жаль нашей идеи. В этой ситуации группа «Альянс», мой давний друг Муса Бажаев, готов был поддержать нашу команду. Мы решили все-таки сохранить эту газету. Выбирать тут уже не приходилось. Поэтому мне и пришлось ее возглавить. Я чувствовал себя, по крайней мере, первое время в роли репортера, который пытается постичь новую тему. А за время журналистской деятельности приходилось не раз чувствовать себя то пилотом, то военным, то еще кем-то, когда отправлялся в командировку. В этой ситуации я чувствовал себя в командировке в должности главного редактора. Эта командировка затянулась. И я понимаю, что что-то стало получаться.



Виталий Портников: Стали сочувственно относиться к другим главным редакторам?



Валерий Яков: Я всегда их понимал, потому что это коллеги по цеху. Никогда никаких конфликтов или проблем с главными редакторами не было. Тем более, когда ты столько лет работаешь рядом и в качестве заместителя такого главного как Голембиовский, то было у кого поучиться, скажем так.



Виталий Портников: А главный редактор – это все-таки отдельная профессия от журналиста, я имею в виду от репортера, от обозревателя газеты, или это некий рост?



Валерий Яков: Это как понимать. Мне лично всегда не хватает той свободы, которой я обладал, когда был репортером, с одной стороны. С другой стороны, мне интересно складывать из отдельных фрагментов такую мозаику, которые превращаются в итоге в цельный продукт – в газету. И в том и в другом случае есть свои прелести и свои недостатки.



Виталий Портников: Были попытки создать несколько расследовательских таких газет на рынке. Почему они не стали главными изданиями в стране, где очень много людей интересуются криминальной хроникой, где по телевизору огромное количество передач выходит на эту тему? Газеты расследования как-то не пошли.



Валерий Яков: Они не пошли, потому что у нас расследования тоже специфические такие. В большей степени эти издания превратились в издания для сливов тех или иных служб, спецслужб, правоохранительных структур и так далее. Читатель довольно быстро это понял. Потому что вы берете в руки любой расследовательский материал, начинаете читать и довольно скоро понимаете – работа это журналиста или это просто журналист, переписавший те или иные справки. До сегодняшнего дня это происходит. Даже в истории с убийством Басаева я беру в руки газету, например, те же «Известия» об успешной операции по ликвидации Басаева, и я понимаю, откуда происходят эти материалы. Назвать это расследованием довольно смешно.



Виталий Портников: А, может быть, ситуация контроля над подобной темой? Есть выход в какой-то аналитике, в попытке обобщить информацию. Что делать-то в этой ситуации, когда люди не могут заниматься независимым расследованием?



Валерий Яков: Нет, во всех темах есть специалисты. Если я специализировался по «горячим точкам», если я объездил все эти войны, то, естественно, у меня практически во всех этих «горячих точках» у меня были источники, у меня были люди, с которыми я встречался, общался. Оставались какие-то телефоны, куда можно было позвонить, уточнить, проверить эту информацию. Так поступает любой журналист, который занимается расследованием. По той же истории с Басаевым. Мне понятно, предположим, что и как там должно было происходить, потому что я с ним встречался неоднократно и когда был у него заложником, и когда он уже был премьер-министром, и позднее. Может быть, в последнюю вот эту войну, конечно, уже никаких контактов не было. Наверное, слава богу, потому что такие контакты сегодня они только бы осложнили ситуацию мою как главного редактора газеты.



Виталий Портников: Вот у нас Ольга спрашивает: «Почему в киосках не продают «Новые известия»?»



Валерий Яков: «Новые известия» продают в очень многих киосках Москвы. Но должен сказать, что это тоже проблема и не только «Новых известий». Нам ведь приходится платить практически за любую точку, где появляется газета, причем мы платим значительно дороже, чем стоит газета. Система распространения для всех изданий в Москве – это большая проблема. Поэтому нам приходится, конечно, считать и думать, каким сетям нам платить, а каким не платить. В результате мы не можем присутствовать абсолютно везде. Потому что в определенных сетях цены задирают просто безгранично.



Виталий Портников: У нас есть звонок. Георгий и Санкт-Петербурга.



Слушатель : Газета «Известия» была, действительно, замечательной. Я хочу вас спросить. Поддерживаете ли вы лучшие традиции той газеты? Приведу конкретный пример. Это было 27 лет назад. Мы заплатили, но нас не вселили в дом. Его заморозили. Я пошел хлопотать прямо в приемную Казанского собора. Не знаю, что там сейчас. Мне открыли дверь (это была 5-комнатная квартира) и выслушали очень внимательно. В процессе разговора он мне сказал: «Подождите меня тут. Я в соседней комнате позвоню». Минуты через 3-4 он возвращается и говорит: «Георгий Сергеевич, вам повезло. Нет секретного приказа Совета министров о замораживании вашего дома. Если бы он был, я бы ничем не смог вам помочь. А теперь с этой записочкой идите в Исполком». Через 4-5 дней мы уже были заселены в этом новом доме.



Виталий Портников: Идея понятна. В советское время журналисты таких газет как «Известия» или «Правда» могли многое сделать.



Валерий Яков: И не только. Я работал шесть лет (начинал после журфака) в «Пионерской правде». Я помню, как принимали меня, журналиста из Москвы из газеты «Пионерская правда», руководители ЦК комсомола республик, когда я приезжал в ту или иную республику. Это было другое время. Сейчас, к сожалению… Да, мы стараемся помогать нашим читателям. Мы писали о многих шумных историях. Кстати, об истории Сычева мы первыми написали, не ожидая, что она превратится потом в целую волну. Мы пытаемся помогать, повторяю и солдатам, и матерям, и людям, пострадавшим от власти. Но дело в том, что сама власть сейчас не обращает внимания на публикации и не только на публикации в «Новых известиях», но и в любой другой газете.


3 года назад мы завели рубрику «Письма президенту», и печатали на первой полосе обращения по самым разным поводам – начиная от мальчишек, у которых забирали спортивную площадку в центре города, заканчивая коллективом академиков, выступающих против преследования ученых. Опубликовали несколько десятков писем. Ни на одно из этих писем мы не получили никакого ответа, равно как и те, кто эти письма писали.



Виталий Портников: Аркадий из Санкт-Петербурга, здравствуйте.



Слушатель : Добрый день. Господин Яков, я очень уважительно относился к газете «Известия». Вообще, я являюсь, можно сказать, выучеником газеты «Известия» того периода и «Литературной газеты» с подачи моего отчима, который постоянно их выписывал. Ваши публикации мне тоже давно знакомы в том смысле, что вы занимались именно расследованием, но уже давно не выписываю. У меня к вам предложение. А вот не могли бы вы заняться таким вопросиком. 14 марта прошлого года меня прокуратура ограбила на диктофонную кассету. И вот 16 месяцев прошло и не отдают и не возбуждают дело о клевете.



Валерий Яков: Позвоните в редакцию, оставьте свои координаты. У нас есть собственный корреспондент в Питере. Мы проверим эту информацию. Будет возможность – поможем, если там, действительно, реально было какое-то нарушение. 783-06-36 – телефон редакции газеты «Новые известия».



Виталий Портников: Юрий из Москвы, здравствуйте.



Слушатель : Здравствуйте, уважаемые господа. Я слушаю внимательно вашу беседу такую интересную, и услышал о том, что главный редактор «Новых известий» понимает и сочувствует редакторам. Всем ли он так сочувствует? Я имею в виду господина Третьякова, у которого я прочел недавно, что Украина, оказывается, продала свой суверенитет НАТО. Ведь в НАТО много государств. Неужели они тоже продали свой суверенитет? На кого, вообще, рассчитана эта фраза? Человек, грубо говоря, по-моему, шкурился, но продолжает в колонке своей на грани графоманства… вот эти все писания. «Московские новости» он, по-моему, изничтожил. Вы сочувствуете такому человеку?



Валерий Яков: В этом смысле, конечно, сочувствую. Потому что я помню Третьякова другой поры и других «Московских новостей». Он, действительно, был и прекрасный журналист, и редактор. Поэтому, наверное, - да. То, что сегодня происходит с «Московскими новостями» - это совершенно не та газета, которую мы любили в пору Егора Яковлева. В этом смысле – да, сочувствую.


Но давайте понимать, что время идет, все меняется, люди меняются. Мы понимаем, что многие издания, журналисты и многие главные редакторы скорректировали, может быть, свои и политические, и жизненные позиции. Вы же видите, что происходит в стране. Надо к этому относится философски, с пониманием.



Виталий Портников: Я думаю, что очень важен отказ от любого мифа. Нужно людей воспринимать в развитии. Потому что я очень хорошо помню, что когда-то, в эпоху «Московских новостей» Егора Яковлева, я принимал творческий конкурс на факультете журналистики. Там приходили абитуриенты, и показывали статьи в гранках, которые не были напечатаны в «Московских новостях», но подписаны в печать тогдашним заместителем главного редактора Виталием Третьяковым. Очень хорошие смелые статьи. Я думал, что вот есть же и такие журналисты, которые не могут поставить текст на полосу, но, тем не менее, дают возможность им хоть как-то состояться, дают этим молодым людям надежду. Но благодаря этому, выросло целое поколение людей, которые могут дать сейчас адекватную оценку редакторским усилиям господина Третьякова в наше время. Так что…



Валерий Яков: Да, и не будем забывать про «Независимую газету», которую он создал. Тогда это тоже был глоток какой-то новой журналистики, очередной глоток свободы, давший целый ряд новых журналистских имен. Газета, действительно, была, стала событием, вошла в историю новой российской журналистики.



Виталий Портников: Вадим из Москвы, здравствуйте.



Слушатель : Добрый день. У меня есть номер газеты «Известия», где велось расследование об убийстве наших трех журналистов во время югославских событий. Но потом, когда становилось ясно, что их все-таки, по-видимому, убили сербы, тогда это расследование прекратилось. В этой связи, пишете ли вы о преступлениях в Сребреннице, или эта тема для вас тоже запретна?



Валерий Яков: У нас нет запретных, как вы говорите, тем. Мы пишем, естественно, о том, что там происходило. Мало того, я сам бывал в командировках, по крайней мере, когда там были бомбежки. Когда были бомбежки Белграда, я выходил в прямой эфире русской службы Би-Би-Си. Мы и сейчас довольно много места уделяем тому, что происходит на Балканах. Поэтому, нет, я не вижу запретных тем в том смысле, в котором вы говорите.



Виталий Портников: Анатолий из Москвы, здравствуйте.



Слушатель : Здравствуйте. Я хочу спросить у вас, может быть, я не прав. Дело в том, что я перестал читать газеты в связи с тем, что я не могу обнаружить то, что меня интересует. Я не могу обнаружить аналитический материал в том формате, который даже телевидение, если бы оно хотело и могло, не может представить просто по формату.



Виталий Портников: Телевидение, конечно, не для этого существует.



Слушатель : Я не нахожу этого и в газетах. Потому что объективной информации… Саму-то информацию можно найти, а объективной аналитики нет. Это, так или иначе, джинса, это, так или иначе, заказуха. Может быть, я не прав. Скажите, действительно, объективная аналитика есть, отвлекшись на секунду от политических ангажированных моментов?



Валерий Яков: В этом есть, действительно, проблема. Я это вижу и в других газетах, для нас я тоже это постоянно ощущаю в «Новых известиях». Сегодня очень сложно найти, с одной стороны, серьезных аналитиков, а, с другой стороны, хорошие перья. Мы превращаемся в такую школу журналистики. Потому что приходит молодежь, которая пока не способна к серьезным аналитическим материалам, но делает какие-то блестящие информационные заметки. Соответственно, газета превращается в такое чисто информационное издание. Это с одной стороны. С другой стороны, аудитория сегодня тоже склонна к потреблению, прежде всего, информации. Нам приходится учитывать мнение этой массовой аудитории и делать газету, прежде всего, информационной и в меньшей степени, наверное, аналитической. Проблема существует.



Виталий Портников: В этом есть еще другой момент, довольно интересный. Почему одна довольно крупная московская газета, которая стала издавать фактически свое зеркало на Украине, не смогла там раскрутиться? Потому что эта газета в Москве выходит, и буквально с первой полосы сообщает новости, которых нет в телевизионных новостях. Естественно, мы с вами открываем эту газету для того, чтобы узнать не интерпретацию, а то, что нам просто не сообщили в программе «Время» или программе «Вести», нигде. Это такое вот естественное развитие новостного ряда. А в Киеве все эти новости по телевидению есть. По всем каналам в огромном количестве. Даже уже где-то к 11 часам вечера не хочется их знать. А утром выходит газета с теми же новостями. Она же по модели сделана. Но людям это не интересно. Они уже сто раз это видели. А осмысления происходящего, не оценки, а именно осмысление не предлагается, не заложено. Естественно, читать неинтересно.



Валерий Яков: Да, с Украиной это удачный пример. Потому что там сегодня как раз расцвет гласности на Украине. Поэтому сравнивать то, что происходит в нашей стране и там, нельзя.



Виталий Портников: Да, но ведь рано или поздно невозможно совершенно думать, что российское телевидение будет в таком странном виде всегда. Это бывают периоды, когда, условно говоря, свобода выражения мнения подменяется развлечением. Но они проходят.



Валерий Яков: Да.



Виталий Портников: А может оказаться, что газетчики не готовы к этому. Вспомним «Независимую газету». «Независимая газета» во много появилась именно потому, что традиционные газеты, в которых работало много блестящих профессионалов, не были готовы к тем вызовам, которые были в конце 80-х – начале 90-х годов, прежде всего, профессиональным вызовам.



Валерий Яков: Да, это была газета глубокая, блестящая, аналитики на самые разные темы.



Виталий Портников: Конечно, если бы сейчас такая газета вышла, мы бы тоже не могли бы это читать. Потому что невозможно читать 50 мнений на одну и ту же тему. Но, тем не менее, я просто говорю о том, что все-таки воспитывать сейчас нужно журналистов, которые не просто могут пересказать то, что они видели по телевизору, или на улице, или в интернете, а журналистов, которые все-таки понимают, где они находятся, в каких реальностях они находятся. Это, действительно, сейчас не очень происходит. Именно поэтому, наверное, перестают читать.



Валерий Яков: Возможно, да. Потому что воспитывать нужно, с одной стороны, журналистов, а, с другой стороны, аудиторию. Это процесс такой взаимосвязанный. Потому что мы пытаемся воспитывать аудиторию, а на самом деле аудитория воспитывает нас. Потому что мы вынуждены идти за интересами нашего читателя. Это процесс такой бесконечный. Тут важно не останавливаться. Мы и не пытаемся останавливаться, потому что не хотим, чтобы 2000-й номер был предпоследним, полуфиналом, как вы говорили, чтобы через очередных 5 лет мы пришли в финал и этим все закончилось.



Виталий Портников: Валентин из Рязани, здравствуйте.



Слушатель : Здравствуйте. Некоторое время назад я перестал читать газету «Новые известия». Именно поэтому хочу задать вопрос. В каком соотношении находятся материалы оппозиционных партий и «Единой России»?



Валерий Яков: А у нас нет никаких пропорций. Я должен сказать, что мы приглашаем к себе… У нас недавно был на нашей открытой редколлегии, которые мы проводим регулярно, Лимонов. После этого мы опубликовали его большое интервью. У нас Рыжков регулярно печатается. Хакамада регулярно печатается. По-моему, они даже печатаются чаще, чем представители «Единой России». Просто, повторяю, мы не делаем никаких пропорций и в равной степени предоставляем трибуну или возможность высказаться, или обращаемся за комментариями к любым представителям любых партий. К представителям «Единой России», наверное, в меньшей степени. Потому что я с большим личным скептицизмом отношусь к этой так называемой партии.



Виталий Портников: К партии – возможно, а к людям? Есть просто люди, высказывающие мнение. Или вы их делите по партийным признакам?



Валерий Яков: Нет. В том-то и дело, что в этой структуре, в этой странной организации есть довольно много уважаемых, весьма уважаемых, толковых и интересных людей, с которыми просто интересно и общаться, и получать мнение по тем или иным вопросам. Потому что они представляют различные сферы жизни, различные отрасли и так далее. Поэтому понятно, что мы к ним обращались и будем обращаться.



Виталий Портников: Если подводить уже какие-то промежуточные итоги, как вы считаете, появятся ли на рынке еще какие-то такие газетные проекты, похожие на «Новые известия»? Вообще, российский рынок склонен к расширению, или вот то, что уже есть – это такой классический подбор изданий, который будет конкурировать между собой, развиваться?



Валерий Яков: В России каждый год появляется несколько тысяч изданий, равно как и несколько тысяч умирает одновременно. Поэтому процесс этот бесконечен. Я думаю, что будут появляться новые издания, в том числе, наверное, хотя и в меньшей степени, общественно-политические.



Виталий Портников: Да, я это имел в виду.



Валерий Яков: Потому что политика в России сегодня – это уже такое странное немножко занятие, или политическая пресса – такое странное занятие, рискованное занятие, бессмысленное занятие в тех условиях, в которых мы сегодня находимся. Поэтому, наверное, в меньшей степени общественно-политические издания, пока не изменится режим. Но тематические, бизнес-газеты и прочие, я думаю, будут появляться постоянно. Дай бог, им успеха.



Виталий Портников: Елена из Москвы, здравствуйте.



Слушатель : Я хотела бы высказать свое мнение, чем «Известия» отличались от других газет. «Известия» уважали своего читателя, в отличие от большинства нынешних газет, которые его презирают. Мне очень смешно, что главный редактор «Новых известий» так долго разговаривал о Третьякове. Об этом говорить нельзя. Это позор нынешней журналистики. Это позор! Это человек, который сегодня может хвалить одно, завтра – другое. Я этого господина знаю давно и считаю его абсолютным ничтожеством без некой способности слагать слова и фразы.


Но вопрос я хотела задать господину Якову вот какой. Кто из старых «Известий» сегодня работает в «Новых известиях»?



Валерий Яков: К сожалению, никто из старых известинцев. Меня назвать старым известинцем, наверное, невозможно. Я, так скажем, из среднего звена известинец. У нас техническая команда вся из старых «Известий». Игорь Ванденко из старых «Известий», Саид Бецоев из старых «Известий». Но эти имена сегодня, наверное, уже мало что говорят. Лациса, к сожалению, с нами нет. Мы его потеряли трагически. В этом тоже есть проблема. Есть беда, может быть, для газеты, с одной стороны, с другой стороны, очень много ярких новых имен, которые привлекают нового читателя.



Виталий Портников: Татьяна Ивановна из Москвы, здравствуйте.



Слушатель : Здравствуйте. Я по поводу, где можно купить «Новые известия». Вы сказали, что не во всех киосках. Но как найти такой киоск?



Виталий Портников: Хороший вопрос, кстати, - как найти киоск?



Валерий Яков: Таких киосков в Москве более 2 тысяч, где продаются «Новые известия». У любого метро, в киоске «Аргументы и факты», в киоске «Центрпечать», в киоске «Московские новости» в центре. В метро, кстати, есть автоматы по продаже газет. В большинстве автоматов продаются «Новые известия».



Виталий Портников: Может быть, просто тиража не хватает? Такое может быть?



Валерий Яков: Не уверен, хотя во многих киосках газеты к обеду не остается. Ее раскупают. Здесь мы стараемся это корректировать. Чем больше ее будут покупать, тем больше будет тираж. В этом смысле мы это очень четко отслеживаем.



Виталий Портников: Лариса Дмитриевна из Москвы, здравствуйте.



Слушатель : Добрый день. Очень неплохая газета. Скажите, пожалуйста, а вот правозащитник Александр Подрабинек будет у вас печататься?



Валерий Яков: Если он напишет, то будет. Но он успешно печатается в «Новой газете», где я с удовольствием читаю его материалы. Наша страница для него не закрыта. У нас многие правозащитники печатаются. Саша Колесниченко просто отвечает за освещение правозащитной тематики газеты.



Виталий Портников: Если вернуться к теме распространения. Может быть, еще дело в киоскерах? Говорят, что с киоскерами надо работать, что они на первый ряд выкладывают одни издания, а куда-то закладывают другие издания.



Валерий Яков: Нет, это зависит не от киоскера. Дело в том, чтобы выложить в первый ряд, нужно доплачивать. Нужно платить на 50 процентов больше. Для того чтобы твою газету повесили на стекло, нужно еще доплачивать и так далее. Там каждое телодвижение киоскера в киоске просчитано владельцами киоскеров. За все это надо платить. Поэтому это тоже дополнительная проблема, о которой мы уже с вами говорили.



Виталий Портников: Поэтому, собственно, и создаются альтернативные сети распространения?



Валерий Яков: Да, они без конца создаются, но их так много, что очень сложно работать сразу со всеми – и сложно, и дорого, и затратно, и пока, к сожалению, не очень эффективно.



Виталий Портников: Будем уже идти к финалу. Какой у нас финал может быть? Будем, наверное, желать, во-первых, успеха вам. Потому что, очевидно, когда я говорил о полуфинале и финале, я имел в виду, именно период стабильности. Мне кажется все-таки, что 2000 номеров – это только вход в этот период стабильности, согласитесь, тем более после тех кризисных моментов, которые переживало издание. Вы тут сегодня пишете, что через тысячу-другую номеров можете выйти на электронной бумаге.



Валерий Яков: Да, мы к этому стремимся.



Виталий Портников: Хочу вам тоже пожелать, чтобы это был не просто эксперимент, а чтобы это была часть такого бизнес-плана. Потому что мы с вами пришли к выводу, кстати, звонки слушателей, которые хотели бы вас читать, но не могут купить, тоже во многом говорят о том, что вот такая успешная модель поможет «Новым известиям» не просто найти читателя, а быть с теми читателями, которые хотят с ней быть сейчас.



Валерий Яков: Я призываю читателей иногда просто включать интернет. Потому что мы целиком весь номер каждый день выкладываем в интернете. Поэтому нас читают и в Австралии, и в Штатах, и по всему миру. Аудитория довольно широкая. В этом смысле у электронной версии аудитория поразительно широкая.



Виталий Портников: Будем надеяться, что мы и этой аудитории дали возможность сейчас с вами побеседовать, которые слушают Радио Свобода не только в России, но и в других странах мира.


Спасибо.


Материалы по теме

XS
SM
MD
LG