У Турции остается, судя по всему, все меньше шансов оказаться в рядах Европейского союза. Уже четыре года страна находится "на пороге" ЕС, однако никакого движения за это время не произошло. Более того, среди руководителей Евросоюза крепнет убежденность, что время расширения организации ушло, и что Анкаре можно предлагать сегодня только особый вид партнерства.
Турецкие власти уже неоднократно высказывали разочарование происходящим. Теперь поводов для такого разочарования стало еще больше: в минувшие выходные президент Франции Николя Саркози и канцлер Германии Ангела Меркель высказались за пересмотр дальнейших планов расширения ЕС на Восток.
Об этом - главный редактор Радио Свобода, специалист по странам ЕС Ефим Фиштейн.
- Ефим, эти заявления – просто знак того, что позиция, допустим, Германии изменилась? Или это продолжение какой-то линии, но только сформулированной, скажем так, четче и жестче?
- Я думаю, что второе предположение правильно. Недавно известный американский политолог и мыслитель Роберт Кейган написал в "Вашингтон пост" фразу, которая формулирует ситуацию достаточно ярко. Он пишет: "Споры о дальнейшем восточном расширении Европейского союза вести уже практически бессмысленно. Споры можно вести только о том, является ли восточное расширение совершенно мертвым делом - или же оно находится в коме лет этак на 30". То, что мы слышали из уст лидеров Германии и Франции подтверждает тот факт, что восточное расширение Европейского союза больше, наверное, не является реальной перспективой существования этого объединения. Это, конечно, печально, поскольку затрагивает не только интересы России, но и интересы таких стран, как Украина или Грузия.
- Понятно, что к Европейскому союзу опасно присоединять страны с глубочайшими проблемами - не только политическими, этническими, религиозными, как в случае с Турцией, но и с совершенно иной политической инфраструктурой, традициями и так далее. Это все очень болезненно. Но, ведь есть пример Ирландии. Ирландия была одной из самых бедных стран Европы еще в середине прошлого века. Там очень сложно говорить о настоящей демократии даже, потому что в Ирландии практически все время от образования государства у власти находилась и продолжает находиться одна и та же партия. И, тем не менее, Ирландия стала членом Европейского союза; более того - совершила невероятный рывок, из-за которого эту страну назвали "кельтским тигром".
- Ирландия вступила в Евросоюз во времена его счастливого детства, его мощного развития и веры в себя. Сейчас же мы не можем применить эти эпитеты к современному состоянию ЕС, который ищет лишь свое новое предназначение, - ищет, собственно, свои новые границы.
А ситуация с Турцией сложна вдвойне. Это не Ирландия. Турция и ее связи с Евросоюзом имели как стратегическое, так и цивилизационное значение. Стратегическое - потому что Турция находится на первой линии войны с мировым терроризмом. Она фактически единственная большая, крупная исламская страна (или исламская страна в подавляющем большинстве своего населения), которая могла бы стать членом Евросоюза. И потеря Турции для Евросоюза может обернуться со временем потерей Турции для всего блока НАТО. Если там будут усилены исламистские тенденции, а не тенденции светского общества, которые превалировали до сих пор, - и из-за которых, собственно говоря, Турция и стала членом НАТО, - то тогда Турция для Запада будет навсегда потеряна. И это будет означать не укрепление границ Европы, а наоборот: приход воинственного ислама, возможно, к самым ее границам, на европейский континент.
- Здесь есть еще один парадокс. Надо сказать, что залогом светского развития Турции, как это не печально для западных демократий, является армия. Наличие армии в политической жизни Турции, влияние армии на нее - это, конечно, элемент, мягко говоря, не демократический. Если же все идет именно по демократическим меркам и лекалам, то тогда исламисты усиливаются из года в год - что мы, кстати говоря, и видим сейчас в Турции. Что хочет Европейский союз: безупречно демократическую Турцию, в результате чего к власти могут прийти исламисты - не умеренные, как сейчас, а самые настоящие, радикальные? Либо, так сказать, половинчатую демократию, но светское государство?
- Моральное лекало Европейского союза весьма причудливо изогнуто и допускает любые варианты толкования. Прежде всего, Европа хочет, конечно же, стабильности. Мы в прошлом не раз видели ситуации, когда Европа склонялась в пользу диктаторских мер, лишь бы демократическим путем не допустить ислам к власти. Так было, например, в Алжире: Европа смирилась, в конечном счете, с диктатурой, которая все-таки гарантировала ориентацию этой страны.
Точно так же и в Турции. Сейчас там у власти находятся умеренно исламистские силы - которые, тем не менее, стремились в Европу; не знаю, по каким причинам – может, исходя из стратегических соображений или в силу простой инерции; но тем не менее. Именно эти исламистские силы в 2005 году подали заявку уже на конкретное "вступление в Европу", а разговоры об этом шли с 50-х годов. Турция дольше всех ждет, собственно, в приемной - если хотите, ждет своей очереди в Европу. Так вот, эти силы сейчас являются умеренно исламистскими. Но если Турции будет однозначно отказано в приеме в Европу и она будет поставлена на уровень тех стран, которые всегда скорее соперничали, чем сотрудничали с Европой, - то это движение, этот поворот Европы спиной к Малой Азии может, разумеется, усилить не умеренные исламистские, а радикальные исламистские тенденции. И тем самым искоренить в Турции тенденции светского, гражданского общества, которые там существуют уже в течение целого века.
- Получается, что золотым временем, счастливым временем Европейского союза были времена холодной войны и окончания холодной войны - когда все было проще, было два полюса. Сейчас полюсов стало много, и играть между ними уже становится сложно.
- К сожалению, это именно так.
Турецкие власти уже неоднократно высказывали разочарование происходящим. Теперь поводов для такого разочарования стало еще больше: в минувшие выходные президент Франции Николя Саркози и канцлер Германии Ангела Меркель высказались за пересмотр дальнейших планов расширения ЕС на Восток.
Об этом - главный редактор Радио Свобода, специалист по странам ЕС Ефим Фиштейн.
- Ефим, эти заявления – просто знак того, что позиция, допустим, Германии изменилась? Или это продолжение какой-то линии, но только сформулированной, скажем так, четче и жестче?
- Я думаю, что второе предположение правильно. Недавно известный американский политолог и мыслитель Роберт Кейган написал в "Вашингтон пост" фразу, которая формулирует ситуацию достаточно ярко. Он пишет: "Споры о дальнейшем восточном расширении Европейского союза вести уже практически бессмысленно. Споры можно вести только о том, является ли восточное расширение совершенно мертвым делом - или же оно находится в коме лет этак на 30". То, что мы слышали из уст лидеров Германии и Франции подтверждает тот факт, что восточное расширение Европейского союза больше, наверное, не является реальной перспективой существования этого объединения. Это, конечно, печально, поскольку затрагивает не только интересы России, но и интересы таких стран, как Украина или Грузия.
- Понятно, что к Европейскому союзу опасно присоединять страны с глубочайшими проблемами - не только политическими, этническими, религиозными, как в случае с Турцией, но и с совершенно иной политической инфраструктурой, традициями и так далее. Это все очень болезненно. Но, ведь есть пример Ирландии. Ирландия была одной из самых бедных стран Европы еще в середине прошлого века. Там очень сложно говорить о настоящей демократии даже, потому что в Ирландии практически все время от образования государства у власти находилась и продолжает находиться одна и та же партия. И, тем не менее, Ирландия стала членом Европейского союза; более того - совершила невероятный рывок, из-за которого эту страну назвали "кельтским тигром".
- Ирландия вступила в Евросоюз во времена его счастливого детства, его мощного развития и веры в себя. Сейчас же мы не можем применить эти эпитеты к современному состоянию ЕС, который ищет лишь свое новое предназначение, - ищет, собственно, свои новые границы.
А ситуация с Турцией сложна вдвойне. Это не Ирландия. Турция и ее связи с Евросоюзом имели как стратегическое, так и цивилизационное значение. Стратегическое - потому что Турция находится на первой линии войны с мировым терроризмом. Она фактически единственная большая, крупная исламская страна (или исламская страна в подавляющем большинстве своего населения), которая могла бы стать членом Евросоюза. И потеря Турции для Евросоюза может обернуться со временем потерей Турции для всего блока НАТО. Если там будут усилены исламистские тенденции, а не тенденции светского общества, которые превалировали до сих пор, - и из-за которых, собственно говоря, Турция и стала членом НАТО, - то тогда Турция для Запада будет навсегда потеряна. И это будет означать не укрепление границ Европы, а наоборот: приход воинственного ислама, возможно, к самым ее границам, на европейский континент.
- Здесь есть еще один парадокс. Надо сказать, что залогом светского развития Турции, как это не печально для западных демократий, является армия. Наличие армии в политической жизни Турции, влияние армии на нее - это, конечно, элемент, мягко говоря, не демократический. Если же все идет именно по демократическим меркам и лекалам, то тогда исламисты усиливаются из года в год - что мы, кстати говоря, и видим сейчас в Турции. Что хочет Европейский союз: безупречно демократическую Турцию, в результате чего к власти могут прийти исламисты - не умеренные, как сейчас, а самые настоящие, радикальные? Либо, так сказать, половинчатую демократию, но светское государство?
- Моральное лекало Европейского союза весьма причудливо изогнуто и допускает любые варианты толкования. Прежде всего, Европа хочет, конечно же, стабильности. Мы в прошлом не раз видели ситуации, когда Европа склонялась в пользу диктаторских мер, лишь бы демократическим путем не допустить ислам к власти. Так было, например, в Алжире: Европа смирилась, в конечном счете, с диктатурой, которая все-таки гарантировала ориентацию этой страны.
Точно так же и в Турции. Сейчас там у власти находятся умеренно исламистские силы - которые, тем не менее, стремились в Европу; не знаю, по каким причинам – может, исходя из стратегических соображений или в силу простой инерции; но тем не менее. Именно эти исламистские силы в 2005 году подали заявку уже на конкретное "вступление в Европу", а разговоры об этом шли с 50-х годов. Турция дольше всех ждет, собственно, в приемной - если хотите, ждет своей очереди в Европу. Так вот, эти силы сейчас являются умеренно исламистскими. Но если Турции будет однозначно отказано в приеме в Европу и она будет поставлена на уровень тех стран, которые всегда скорее соперничали, чем сотрудничали с Европой, - то это движение, этот поворот Европы спиной к Малой Азии может, разумеется, усилить не умеренные исламистские, а радикальные исламистские тенденции. И тем самым искоренить в Турции тенденции светского, гражданского общества, которые там существуют уже в течение целого века.
- Получается, что золотым временем, счастливым временем Европейского союза были времена холодной войны и окончания холодной войны - когда все было проще, было два полюса. Сейчас полюсов стало много, и играть между ними уже становится сложно.
- К сожалению, это именно так.
