Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Максим Ярошевский.
Александр Гостев: Генеральный прокурор России Юрий Чайка сегодня выступил перед членами Совета Федерации с докладом о состоянии законности и правопорядка в стране за прошедший 2008 год. Помимо самого актуального вопроса - борьбы с коррупцией, генпрокурор сделал два заявления. Чайка предложил передать санкции пресечения в виде ареста непосредственно прокурору, а не только суду, а также вернуть право возбуждать уголовные дела и выносить отказ в возбуждении уголовного дела в прокуратуру.
Максим Ярошевский: Основной темой доклада генпрокурора перед сенаторами сегодня была коррупция. По словам Юрия Чайки, всего за прошедший 2008 год в сфере противодействия коррупции выявлено более 200 тысяч преступлений. Половина из них приходится на взятки, которые брали милиционеры, врачи и преподаватели, заключил генпрокурор.
После разговора о коррупции генпрокурор сделал еще два заявления, которые уже касались непосредственно деятельности его ведомства. Чайка считает, что пресечение в виде ареста должно приниматься не только с санкции суда, но и прокурора. Адвокат, бывший прокурор Сергей Замошкин, согласен с этим предложением, и вот по какой причине.
Сергей Замошкин: Мне кажется, что если прокурору дадут дополнительные полномочия при решении вопросов об арестах, будет только лучше. И вот почему. Сейчас суды, это подтверждено практикой, статистикой, подходя к даче согласия на арест формально, отказов в аресте практически нет. По существу, в зале суда идет такая рутинная процедура: помощник прокурора не возражает против ходатайства, следователь представляет свои доводы, защита, как известно, судом считается институтом лишним, и суд дает согласие на арест. Раньше, как это ни парадоксально, когда решение об аресте принималось руководством той или иной прокуратуры, к вопросу об аресте подход был гораздо более требовательный, сама по себе процедура получения санкции на арест в прокуратуре была, как мне кажется, даже более сложной, чем в суде. Поэтому мне представляется, что если обращение следователя в суд будет законодательно разрешено не напрямую, а только после получения некой санкции или согласия прокурора, - речь идет уже не о помощнике прокурора, который в суде, а именно о руководителе той или иной прокуратуры или его заместителе, - то хуже гражданам от этого точно не будет.
Максим Ярошевский: Во время выступления в Совете Федерации Юрий Чайка также предложил сделать еще одно значимое изменение. По мнению генпрокурора, именно его ведомству должны вернуть право возбуждать уголовные и дела и, что немаловажно, выносить отказ в возбуждении.
Юрий Чайка: Во всем цивилизованном мире прокурор доминирует на стадии предварительного расследования. И в 2000 году Совет Европы разработал рекомендации роли и места прокуроров в уголовном процессе. Вот мы до этих полномочий не дотягиваем умением раза в три.
Максим Ярошевский: Предложение генпрокурора комментирует судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова.
Тамара Морщакова: Момент возбуждения уголовного дела у нас совершенно не обеспечен достаточными гарантиями легальности этого акта. Если бы мы исходили из того, что при каждом сигнале о преступлении должно возбуждаться уголовное дело, я это давно предлагаю, тогда нужно, конечно, спокойно относиться к фактам прекращения уголовных дел и не рассматривать их как отрицательную оценку органов расследования, а наоборот, как нормальный результат. Но такого у нас подхода сейчас нет. И возбуждение уголовного дела является своего рода способом повлиять на того, в отношении кого возбуждается это дело, иногда без всяких оснований. И здесь тоже проявляется такой момент отсутствия контроля за качеством возбуждения дела. Существует, правда, возможность обжаловать это в суд, но, как правило, суды не изучают на этой стадии достаточность подозрений для возбуждения, а проверяют только законность самой процедуры, наличие повода для возбуждения дела и, собственно, более ничего. Я думаю, что такие контрольные функции могли бы иметь место хотя бы для того, чтобы, во-первых, снять какую-то нагрузку с судов, сейчас соглашающихся буквально во всем с расследованием, и во-вторых, чтобы обеспечить контроль за этим.
Максим Ярошевский: А как так получилось, что у прокурора отняли вот это право возбуждать уголовное дело, почему это перешло к следствию?
Тамара Морщакова: Дело в том просто, что в законе, в Уголовно-Процессуальном кодексе всегда было такое право у прокурора - возбуждать, так же как у следователя оно было. Очевидно, хотели полностью освободить прокуратуру от всего, что связано с расследованием, чтобы ведомство Следственного комитета единственным было, претендующим на эти функции.
Максим Ярошевский: После вот этих заявлений Юрия Чайки как быстро можно ожидать неких изменений, может быть?
Тамара Морщакова: А изменений надо ожидать только после того, как будет внесен проект. Пока еще рано ожидать изменений, и будет ли разработан проект - это пока ни я, ни вы не можем предсказать.
Максим Ярошевский: Добавляет Сергей Замошкин.
Сергей Замошкин: Конечно же, анекдотично, что прокуратура лишена права возбуждать уголовные дела. И иногда при явной срочности такого решения это выглядит просто неуместно. Почему прокурор должен обращаться куда-то, с тем чтобы такое решение было принято следователем. Наверное, здесь тоже одеяло сейчас перевернуто в другую сторону, стоит поделиться полномочиями. Может быть, в какой-то мере, может быть, не по всем делам, в какой-то части, может быть, оговорив какие-то специальные составы. Но прокурору, как мне кажется, тоже можно дать некие возможности возбуждать уголовные дела. И опять мы исходим уже не из интересов ведомства, того или другого, а из интересов граждан. Причем граждане - это не только те, которые привлекаются к ответственности, а и те, которые, допустим, претерпели от преступлений, или из интересов, допустим, какого-то государственного органа, или еще чего-то. Поэтому все-таки, если говорить о моем представлении о мыслях Чайки, в той мере, в которой я сказал, я с ним, в общем-то, согласен.
Максим Ярошевский: После доклада Юрий Чайка ответил на вопросы. Один из членов Совета федерации спросил, какое из следственных управлений правоохранительных органов работает совместно с прокуратурой наиболее эффектно. "Следственное управление ФСБ, нам с ними легко и комфортно работать", - ответил генеральный прокурор России.
Александр Гостев: Генеральный прокурор России Юрий Чайка сегодня выступил перед членами Совета Федерации с докладом о состоянии законности и правопорядка в стране за прошедший 2008 год. Помимо самого актуального вопроса - борьбы с коррупцией, генпрокурор сделал два заявления. Чайка предложил передать санкции пресечения в виде ареста непосредственно прокурору, а не только суду, а также вернуть право возбуждать уголовные дела и выносить отказ в возбуждении уголовного дела в прокуратуру.
Максим Ярошевский: Основной темой доклада генпрокурора перед сенаторами сегодня была коррупция. По словам Юрия Чайки, всего за прошедший 2008 год в сфере противодействия коррупции выявлено более 200 тысяч преступлений. Половина из них приходится на взятки, которые брали милиционеры, врачи и преподаватели, заключил генпрокурор.
После разговора о коррупции генпрокурор сделал еще два заявления, которые уже касались непосредственно деятельности его ведомства. Чайка считает, что пресечение в виде ареста должно приниматься не только с санкции суда, но и прокурора. Адвокат, бывший прокурор Сергей Замошкин, согласен с этим предложением, и вот по какой причине.
Сергей Замошкин: Мне кажется, что если прокурору дадут дополнительные полномочия при решении вопросов об арестах, будет только лучше. И вот почему. Сейчас суды, это подтверждено практикой, статистикой, подходя к даче согласия на арест формально, отказов в аресте практически нет. По существу, в зале суда идет такая рутинная процедура: помощник прокурора не возражает против ходатайства, следователь представляет свои доводы, защита, как известно, судом считается институтом лишним, и суд дает согласие на арест. Раньше, как это ни парадоксально, когда решение об аресте принималось руководством той или иной прокуратуры, к вопросу об аресте подход был гораздо более требовательный, сама по себе процедура получения санкции на арест в прокуратуре была, как мне кажется, даже более сложной, чем в суде. Поэтому мне представляется, что если обращение следователя в суд будет законодательно разрешено не напрямую, а только после получения некой санкции или согласия прокурора, - речь идет уже не о помощнике прокурора, который в суде, а именно о руководителе той или иной прокуратуры или его заместителе, - то хуже гражданам от этого точно не будет.
Максим Ярошевский: Во время выступления в Совете Федерации Юрий Чайка также предложил сделать еще одно значимое изменение. По мнению генпрокурора, именно его ведомству должны вернуть право возбуждать уголовные и дела и, что немаловажно, выносить отказ в возбуждении.
Юрий Чайка: Во всем цивилизованном мире прокурор доминирует на стадии предварительного расследования. И в 2000 году Совет Европы разработал рекомендации роли и места прокуроров в уголовном процессе. Вот мы до этих полномочий не дотягиваем умением раза в три.
Максим Ярошевский: Предложение генпрокурора комментирует судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова.
Тамара Морщакова: Момент возбуждения уголовного дела у нас совершенно не обеспечен достаточными гарантиями легальности этого акта. Если бы мы исходили из того, что при каждом сигнале о преступлении должно возбуждаться уголовное дело, я это давно предлагаю, тогда нужно, конечно, спокойно относиться к фактам прекращения уголовных дел и не рассматривать их как отрицательную оценку органов расследования, а наоборот, как нормальный результат. Но такого у нас подхода сейчас нет. И возбуждение уголовного дела является своего рода способом повлиять на того, в отношении кого возбуждается это дело, иногда без всяких оснований. И здесь тоже проявляется такой момент отсутствия контроля за качеством возбуждения дела. Существует, правда, возможность обжаловать это в суд, но, как правило, суды не изучают на этой стадии достаточность подозрений для возбуждения, а проверяют только законность самой процедуры, наличие повода для возбуждения дела и, собственно, более ничего. Я думаю, что такие контрольные функции могли бы иметь место хотя бы для того, чтобы, во-первых, снять какую-то нагрузку с судов, сейчас соглашающихся буквально во всем с расследованием, и во-вторых, чтобы обеспечить контроль за этим.
Максим Ярошевский: А как так получилось, что у прокурора отняли вот это право возбуждать уголовное дело, почему это перешло к следствию?
Тамара Морщакова: Дело в том просто, что в законе, в Уголовно-Процессуальном кодексе всегда было такое право у прокурора - возбуждать, так же как у следователя оно было. Очевидно, хотели полностью освободить прокуратуру от всего, что связано с расследованием, чтобы ведомство Следственного комитета единственным было, претендующим на эти функции.
Максим Ярошевский: После вот этих заявлений Юрия Чайки как быстро можно ожидать неких изменений, может быть?
Тамара Морщакова: А изменений надо ожидать только после того, как будет внесен проект. Пока еще рано ожидать изменений, и будет ли разработан проект - это пока ни я, ни вы не можем предсказать.
Максим Ярошевский: Добавляет Сергей Замошкин.
Сергей Замошкин: Конечно же, анекдотично, что прокуратура лишена права возбуждать уголовные дела. И иногда при явной срочности такого решения это выглядит просто неуместно. Почему прокурор должен обращаться куда-то, с тем чтобы такое решение было принято следователем. Наверное, здесь тоже одеяло сейчас перевернуто в другую сторону, стоит поделиться полномочиями. Может быть, в какой-то мере, может быть, не по всем делам, в какой-то части, может быть, оговорив какие-то специальные составы. Но прокурору, как мне кажется, тоже можно дать некие возможности возбуждать уголовные дела. И опять мы исходим уже не из интересов ведомства, того или другого, а из интересов граждан. Причем граждане - это не только те, которые привлекаются к ответственности, а и те, которые, допустим, претерпели от преступлений, или из интересов, допустим, какого-то государственного органа, или еще чего-то. Поэтому все-таки, если говорить о моем представлении о мыслях Чайки, в той мере, в которой я сказал, я с ним, в общем-то, согласен.
Максим Ярошевский: После доклада Юрий Чайка ответил на вопросы. Один из членов Совета федерации спросил, какое из следственных управлений правоохранительных органов работает совместно с прокуратурой наиболее эффектно. "Следственное управление ФСБ, нам с ними легко и комфортно работать", - ответил генеральный прокурор России.
