Ирина Лагунина: В Турции в период с 2000 по 2005 год от кровной мести погибли 1190 человек 710 мужчин и 480 женщин. В 2007 году жертвами подобных преступлений стали сорок человек и около ста получили пожизненное тюремное заключение. На минувшей недели от кровной мести погибли сорок четыре человека. Почему продолжает существовать это средневековый обычай? Рассказывает наш корреспондент в Стамбуле Елена Солнцева.
Елена Солнцева: Провинцию Мардин на юго-востоке страны не случайно называют турецкой Швейцарией. Завораживающие горные пейзажи, зеленые альпийские луга, маленькие ухоженные деревеньки, пасущиеся стада овец. Но сейчас при подъезде к одной из таких деревень мирный пейзаж резко меняется. Тут и там виднеются полицейские кордоны, машины с военными, бронетехника. На сельском кладбище вереница свежевыкопаных могил. На минувшей неделе в деревне Трюме, во время стрельбы на сельской свадьбе погибли сорок четыре человека, в том числе несколько беременных женщин и детей. Средства информации уверяли, что такого не было в новейшей истории Турции. Многие задавались вопросом, как такое могло произойти в стране, которая вот уже много лет стремится в Европу. Хозяин небольшого магазина в соседнем городке Мардин Ахмет Меджнун.
Ахмет Меджун: Я знал многих жертв этой трагедии. Они имели обыкновение заходить в мой магазин. Я был потрясен, когда я услышал, что случилось. Мне семьдесят лет , из них около сорока я владею магазином. Я никогда не видел ничего подобного и не слышал ничего такого от моих родителей. Это напоминает бессмысленную резню, которые недавно страивали в американских школах или Европе.
Сельская свадьба в деревне проходила, как обычно, шумно и весело. Собрались около двухсот гостей. Под звуки уда женщины в цветастых платках и шальварах накрывали на длинный стол курабье и шербет, сладкий безалкогольный напиток с добавлением фруктов. Чтобы совершить традиционную мусульманскую молитву, мужчины и женщины собирались в разных комнатах. В то время, как сельский мулла начал читать Коран, в дом ворвались вооруженные неизвестные в масках. Нападавшие приказали всем собраться в одной комнате и стали стрелять в потолок. Тех, кто не повиновался, били прикладом по голове. После этого началась беспорядочная стрельба. Чтобы исключить возможность мести со стороны оставшихся в живых, стремились уничтожить всех. Погибла невеста, ее жених, мать и отец, а также сельский имам, который закрыл своим телом маленького ребенка. Житель деревни Мехмед потерял свою сестру, шурина и шесть племянников.
Мехмет: Было восемь вооруженных мужчин. Они ворвались в дом и стали стрелять на поражение. Огонь не прекращался в течении пятнадцати минут. Чтобы удостовериться, что все мертвы, нападавшие обошли погибших и выстрелили каждому в голову. После этого они спокойно пошли домой и легли спать. Полицейские задержали их следующим утром.
Елена Солнцева: Как выяснилось, спор произошел внутри семейного клана. Жители деревни носили одну фамилию Челеби и, в принципе, все были родственниками: дальними, малознакомыми или незнакомыми вообще. Их предки пришли на эти земли около ста лет назад, выгнали исконных владельцев и стали делить между собой плодородные земли. Вражда между семьями в клане продолжалась на протяжении многих лет. Около пятнадцати лет назад семьи помирились. Лидером клана долгое время оставался Хамид Челеби, который, будучи сельским старостой, владел пахотными землями, имел небольшое рыболовецкое хозяйство и несколько домов. «Ага», так уважительно называли его в деревне, контролировал всю деревенскую жизнь и даже политические взгляды сельчан, давая указания, за кого голосовать во время выборов в местные органы власти. Его уважали, слушались, боялись, тайно мечтали породниться с дочерью, которой исполнилось девятнадцать лет. Один из нападавших, глава более бедной семьи, хотел выкупить невесту для своего сына, чтобы породниться с богатыми родственниками. Несговорчивый старик, однако, предпочел определить дочку в более надежные руки, чтобы получить более солидный выкуп. Вот как комментирует события историк, журналист Юсуф Канлы.
Юсуф Канлы: Светская Турция, где религия отделена от государства, уже много лет стремится вступить в Европейский союз. Произошли грандиозные перемены в политической и социальной жизни. Однако реальная жизнь до сих пор во многом зиждется на ценностях средневекового ислама. Деревнями управляют ага, главы кланов. Когда ага умирает, его место занимает старший сын. Если его нет, все богатство аги делится на десять долей между членами семей, на сходке выбирают старшего. В деревнях нет никакого правосудия, доминирует насильственная тактика, законы феодализма. Более сильный наказывает более слабых.
Елена Солнцева: Нападавших задержали по горячим следам. Младшему из них не более четырнадцати лет. Их опознали двое выживших. Говорят, опасаясь мщения со стороны оставшихся в живых родственников, деревенские жители, члены семей нападавших, тайно покинули деревню. В прессе гадают, будет ли продолжение этой кровавой истории. Жители юго-востока Турции, населенном курдами, считают кровную месть делом жизни. Этот обычай сложился при родовом строе как средство защиты чести, достоинства и имущества рода. В обязанности родственников убитого входит отомстить убийце или его родным. Кровная месть считается прерогативой мужчин. Жены хранят окровавленные одежды погибших мужей для того, чтобы однажды показать их подросшим сыновьям. Не исполнивший долг покрывает себя несмываемым позором. Возмездие наступает немедленно, если в семье пострадавшего есть мужчина подходящего возраста. Для такой миссии выбирают несовершеннолетних, пожилых людей, как правило, тех, у кого раньше "трений с законом" не возникало. К тому же опросы общественного мнения показывают, что эта практика пользуется значительной поддержкой населения. Историк, журналист Юсуф Канлы.
Юсуф Канлы: До недавнего времени законные власти предпочитали оставаться в стороне. Полицейские не успевают или не желают вмешаться. "государственный " приговор ничего не значит. Возмездие может настигнуть убийцу прямо у тюремных ворот. А затем "герой-преступник" с дымящимся ружьем или окровавленным кинжалом сдается полиции. Суд в этих случаях порой назначает наказание "ниже нижнего предела", принимая ввнимание и мотив, и личность подсудимого
Елена Солнцева: В минувшем году в турецком городе Тарсус на юго-востоке страны несколько сотен горожан организовали акцию протеста против кровной мести. На митинге потребовали скорейшего расследования убийства, которое было совершено накануне на главной городской улице на почве "защиты чести семьи". Поводом стала вражда между семьями, которая началась десять лет назад после того, как вопреки воле родителей девушки родственники жениха выкрали ее. Семья невесты не смогла простить позора. С целью смыть оскорбление кровью, преступник за несколько минут расстрелял всю семью обидчиков. Погибли пять человек, в том числе ребенок. Независимый юрист Фюсын Айраклы
Фюсын Айраклы: В городе Тарсус преступление было совершено в центральном городском саду. Когда-то давно действовали неписаные законы, и в кровной мести не могли быть убиты женщины. Нельзя было устраивать разборки на свадьбах или похоронах и в публичных местах. В последние годы ситуация изменилась. Начался беспредел. Гибнут дети. Перестрелки устраивают в публичных местах.
Елена Солнцева: Кровная месть может начаться из-за имущественного конфликта, невозвращенного долга, прелюбодеянии женщины. В прошлом месяце в самом уголке кладбища в деревне Яйлим на юго-востоке Турции была похоронена молодая женщина Семсе Аллак. Ее, незамужнюю, но беременную, подвергли обряду «избиения камнями». В тот же день таким же способом был убит мужчина Хила Асил, который ее изнасиловал. Их убили для того, чтобы восстановить честь семей. Семь месяцев после избиения женщина пролежала в госпитале почти без сознания, ребенок, которого она носила, умер спустя шесть недель . Аллак скончалась, но никто не пришел за ее телом. На ее похоронах не было никого из близких. «Честь - это не пустое место», - заявили ее родственники. Женщина стала жертвой векового кодекса чести, который процветает в поселках юго-восточной Турции, - системы столь неумолимой, что многие жители родной деревни говорят, что испытывают облегчение от того, что она умерла. Адвокат Фюсун Айраклы говорит, что прелюбодеяние до сих пор считается страшным преступлением в Турции. Девушкам принято выходить замуж девственницами. Даже если мужчина ее изнасиловал, все равно, считают, что она опозорила семью.
Фюсун Айраклы: До недавнего времени судьи смягчали сроки наказания для тех, кто совершил преступление во имя чести семьи. По требованию Евросоюза Турция отменили судебную практику, когда "защита чести семьи" считалась смягчающим обстоятельством при вынесении приговора убийце. В стране ужесточили наказания, предусмотренные за преступления "на почве защиты чести". Убийцам грозит пожизненное заключение.
Елена Солнцева: В небольшом деревенском доме мирно тикают ходики, над холодильником, на гвоздике, висит старая фотография Ататюрка. Полуслепой восьмидесятипятилетний старик, старейшина одного из родов, вот уже много лет управляет жизнью небольшой деревенской общины. Акыр Дуян не умеет читать и писать, говорит на курдском, на турецком изъясняется с трудом. Однако это не мешает ему улаживать кровные конфликты между семьями. Обычно старейшины родов стремятся «уладить ситуацию» при помощи выкупа. Однако в консервативной Турции выкуп принимается крайне редко. В последний раз в минувшем году удалось погасить ссору среди шести семейных кланов, которая могла вылиться в настоящую войну.
Акур Дуян: В округе самая большая кровная месть была между курдской семьей Кахраманлар и старинным турецким кланом. Около ста лет назад погибли семь человек, за последующие шестьдесят лет еще пятьдесят человек. Потом семьи договорились о мире. Во времена Ататюрка такое не могло случиться. Была жесткая власть государства на местах. Каждый боялся и знал, что государство отдаст по заслугам всем. Сейчас в руках у населения огромное количество оружия. С пистолетами ходят даже малолетки.
Елена Солнцева: Как стало известно в ходе следствия, расстрелявшие турецкую свадьбу были сельскими милиционерами и вполне легально владели оружием. Гранаты, винтовки, несколько автоматов Калашникова. Это неполный список боевого снаряжения, которым обладает обычный сельский милиционер на юго-востоке Турции. Отряды народной милиции были созданы в начале девяностых в целях борьбы с незаконными вооруженными формированиями курдских боевиков на юго-востоке Турции. В обязанности сельских милиционеров входила защита деревень, помощь властям в задержании, патрулирование малодоступных горных районов, где боевики могли скрывать свои базы. Власти вооружили практически все взрослое население местных деревень. Число деревенских охранников приблизилось к шестидесяти тысячам, согласно официальным данным Министерства внутренних дел. Вскоре вооруженные, малодисциплинированные турецкие милиционеры стали источником постоянных проблем и обвинений в беззакониях. Население жаловалось, что милиция превышает свои полномочия. Под видом проверок милиционеры отбирали у сельчан продовольствие, организовали незаконные контрольно-пропускные пункты, устраивали самосуды среди сельских жителей. Появилась информация о незаконной связи деревенских милиционеров с курдскими боевиками. В 1994 несколько деревенских милиционеров убили восемь мирных граждан, заявив, что это дело рук курдских боевиков. Представитель мэрии Диярбакыра, Кадбеттин Арзу, например, считает, что у населения нужно давно отобрать оружие и расформировать группировки.
Кадбеттин Арзу: Власти должны более осторожно подходить к выбору деревенских охранников. Должны быть тесты и правила. Не каждый может владеть оружием. Ношение оружия требует ощущения ответственности. Вопрос этот будет рассматриваться в турецком парламенте.
Елена Солнцева: Будет ли продолжение этой кровавой истории? Этим вопросом задаются сегодня многие эксперты. Обычно после первого убийства начинается цепная реакция, которая, по сути дела, перерастает в войну на уничтожение. По инициативе турецких имамов в мечетях на предстоящих пятничных проповедях будет вынесено единодушное осуждение так называемым «убийствам ради семейной чести», когда в семье творится самосуд над родственниками, запятнавшими своим поведением репутацию семейного клана.
Елена Солнцева: Провинцию Мардин на юго-востоке страны не случайно называют турецкой Швейцарией. Завораживающие горные пейзажи, зеленые альпийские луга, маленькие ухоженные деревеньки, пасущиеся стада овец. Но сейчас при подъезде к одной из таких деревень мирный пейзаж резко меняется. Тут и там виднеются полицейские кордоны, машины с военными, бронетехника. На сельском кладбище вереница свежевыкопаных могил. На минувшей неделе в деревне Трюме, во время стрельбы на сельской свадьбе погибли сорок четыре человека, в том числе несколько беременных женщин и детей. Средства информации уверяли, что такого не было в новейшей истории Турции. Многие задавались вопросом, как такое могло произойти в стране, которая вот уже много лет стремится в Европу. Хозяин небольшого магазина в соседнем городке Мардин Ахмет Меджнун.
Ахмет Меджун: Я знал многих жертв этой трагедии. Они имели обыкновение заходить в мой магазин. Я был потрясен, когда я услышал, что случилось. Мне семьдесят лет , из них около сорока я владею магазином. Я никогда не видел ничего подобного и не слышал ничего такого от моих родителей. Это напоминает бессмысленную резню, которые недавно страивали в американских школах или Европе.
Сельская свадьба в деревне проходила, как обычно, шумно и весело. Собрались около двухсот гостей. Под звуки уда женщины в цветастых платках и шальварах накрывали на длинный стол курабье и шербет, сладкий безалкогольный напиток с добавлением фруктов. Чтобы совершить традиционную мусульманскую молитву, мужчины и женщины собирались в разных комнатах. В то время, как сельский мулла начал читать Коран, в дом ворвались вооруженные неизвестные в масках. Нападавшие приказали всем собраться в одной комнате и стали стрелять в потолок. Тех, кто не повиновался, били прикладом по голове. После этого началась беспорядочная стрельба. Чтобы исключить возможность мести со стороны оставшихся в живых, стремились уничтожить всех. Погибла невеста, ее жених, мать и отец, а также сельский имам, который закрыл своим телом маленького ребенка. Житель деревни Мехмед потерял свою сестру, шурина и шесть племянников.
Мехмет: Было восемь вооруженных мужчин. Они ворвались в дом и стали стрелять на поражение. Огонь не прекращался в течении пятнадцати минут. Чтобы удостовериться, что все мертвы, нападавшие обошли погибших и выстрелили каждому в голову. После этого они спокойно пошли домой и легли спать. Полицейские задержали их следующим утром.
Елена Солнцева: Как выяснилось, спор произошел внутри семейного клана. Жители деревни носили одну фамилию Челеби и, в принципе, все были родственниками: дальними, малознакомыми или незнакомыми вообще. Их предки пришли на эти земли около ста лет назад, выгнали исконных владельцев и стали делить между собой плодородные земли. Вражда между семьями в клане продолжалась на протяжении многих лет. Около пятнадцати лет назад семьи помирились. Лидером клана долгое время оставался Хамид Челеби, который, будучи сельским старостой, владел пахотными землями, имел небольшое рыболовецкое хозяйство и несколько домов. «Ага», так уважительно называли его в деревне, контролировал всю деревенскую жизнь и даже политические взгляды сельчан, давая указания, за кого голосовать во время выборов в местные органы власти. Его уважали, слушались, боялись, тайно мечтали породниться с дочерью, которой исполнилось девятнадцать лет. Один из нападавших, глава более бедной семьи, хотел выкупить невесту для своего сына, чтобы породниться с богатыми родственниками. Несговорчивый старик, однако, предпочел определить дочку в более надежные руки, чтобы получить более солидный выкуп. Вот как комментирует события историк, журналист Юсуф Канлы.
Юсуф Канлы: Светская Турция, где религия отделена от государства, уже много лет стремится вступить в Европейский союз. Произошли грандиозные перемены в политической и социальной жизни. Однако реальная жизнь до сих пор во многом зиждется на ценностях средневекового ислама. Деревнями управляют ага, главы кланов. Когда ага умирает, его место занимает старший сын. Если его нет, все богатство аги делится на десять долей между членами семей, на сходке выбирают старшего. В деревнях нет никакого правосудия, доминирует насильственная тактика, законы феодализма. Более сильный наказывает более слабых.
Елена Солнцева: Нападавших задержали по горячим следам. Младшему из них не более четырнадцати лет. Их опознали двое выживших. Говорят, опасаясь мщения со стороны оставшихся в живых родственников, деревенские жители, члены семей нападавших, тайно покинули деревню. В прессе гадают, будет ли продолжение этой кровавой истории. Жители юго-востока Турции, населенном курдами, считают кровную месть делом жизни. Этот обычай сложился при родовом строе как средство защиты чести, достоинства и имущества рода. В обязанности родственников убитого входит отомстить убийце или его родным. Кровная месть считается прерогативой мужчин. Жены хранят окровавленные одежды погибших мужей для того, чтобы однажды показать их подросшим сыновьям. Не исполнивший долг покрывает себя несмываемым позором. Возмездие наступает немедленно, если в семье пострадавшего есть мужчина подходящего возраста. Для такой миссии выбирают несовершеннолетних, пожилых людей, как правило, тех, у кого раньше "трений с законом" не возникало. К тому же опросы общественного мнения показывают, что эта практика пользуется значительной поддержкой населения. Историк, журналист Юсуф Канлы.
Юсуф Канлы: До недавнего времени законные власти предпочитали оставаться в стороне. Полицейские не успевают или не желают вмешаться. "государственный " приговор ничего не значит. Возмездие может настигнуть убийцу прямо у тюремных ворот. А затем "герой-преступник" с дымящимся ружьем или окровавленным кинжалом сдается полиции. Суд в этих случаях порой назначает наказание "ниже нижнего предела", принимая ввнимание и мотив, и личность подсудимого
Елена Солнцева: В минувшем году в турецком городе Тарсус на юго-востоке страны несколько сотен горожан организовали акцию протеста против кровной мести. На митинге потребовали скорейшего расследования убийства, которое было совершено накануне на главной городской улице на почве "защиты чести семьи". Поводом стала вражда между семьями, которая началась десять лет назад после того, как вопреки воле родителей девушки родственники жениха выкрали ее. Семья невесты не смогла простить позора. С целью смыть оскорбление кровью, преступник за несколько минут расстрелял всю семью обидчиков. Погибли пять человек, в том числе ребенок. Независимый юрист Фюсын Айраклы
Фюсын Айраклы: В городе Тарсус преступление было совершено в центральном городском саду. Когда-то давно действовали неписаные законы, и в кровной мести не могли быть убиты женщины. Нельзя было устраивать разборки на свадьбах или похоронах и в публичных местах. В последние годы ситуация изменилась. Начался беспредел. Гибнут дети. Перестрелки устраивают в публичных местах.
Елена Солнцева: Кровная месть может начаться из-за имущественного конфликта, невозвращенного долга, прелюбодеянии женщины. В прошлом месяце в самом уголке кладбища в деревне Яйлим на юго-востоке Турции была похоронена молодая женщина Семсе Аллак. Ее, незамужнюю, но беременную, подвергли обряду «избиения камнями». В тот же день таким же способом был убит мужчина Хила Асил, который ее изнасиловал. Их убили для того, чтобы восстановить честь семей. Семь месяцев после избиения женщина пролежала в госпитале почти без сознания, ребенок, которого она носила, умер спустя шесть недель . Аллак скончалась, но никто не пришел за ее телом. На ее похоронах не было никого из близких. «Честь - это не пустое место», - заявили ее родственники. Женщина стала жертвой векового кодекса чести, который процветает в поселках юго-восточной Турции, - системы столь неумолимой, что многие жители родной деревни говорят, что испытывают облегчение от того, что она умерла. Адвокат Фюсун Айраклы говорит, что прелюбодеяние до сих пор считается страшным преступлением в Турции. Девушкам принято выходить замуж девственницами. Даже если мужчина ее изнасиловал, все равно, считают, что она опозорила семью.
Фюсун Айраклы: До недавнего времени судьи смягчали сроки наказания для тех, кто совершил преступление во имя чести семьи. По требованию Евросоюза Турция отменили судебную практику, когда "защита чести семьи" считалась смягчающим обстоятельством при вынесении приговора убийце. В стране ужесточили наказания, предусмотренные за преступления "на почве защиты чести". Убийцам грозит пожизненное заключение.
Елена Солнцева: В небольшом деревенском доме мирно тикают ходики, над холодильником, на гвоздике, висит старая фотография Ататюрка. Полуслепой восьмидесятипятилетний старик, старейшина одного из родов, вот уже много лет управляет жизнью небольшой деревенской общины. Акыр Дуян не умеет читать и писать, говорит на курдском, на турецком изъясняется с трудом. Однако это не мешает ему улаживать кровные конфликты между семьями. Обычно старейшины родов стремятся «уладить ситуацию» при помощи выкупа. Однако в консервативной Турции выкуп принимается крайне редко. В последний раз в минувшем году удалось погасить ссору среди шести семейных кланов, которая могла вылиться в настоящую войну.
Акур Дуян: В округе самая большая кровная месть была между курдской семьей Кахраманлар и старинным турецким кланом. Около ста лет назад погибли семь человек, за последующие шестьдесят лет еще пятьдесят человек. Потом семьи договорились о мире. Во времена Ататюрка такое не могло случиться. Была жесткая власть государства на местах. Каждый боялся и знал, что государство отдаст по заслугам всем. Сейчас в руках у населения огромное количество оружия. С пистолетами ходят даже малолетки.
Елена Солнцева: Как стало известно в ходе следствия, расстрелявшие турецкую свадьбу были сельскими милиционерами и вполне легально владели оружием. Гранаты, винтовки, несколько автоматов Калашникова. Это неполный список боевого снаряжения, которым обладает обычный сельский милиционер на юго-востоке Турции. Отряды народной милиции были созданы в начале девяностых в целях борьбы с незаконными вооруженными формированиями курдских боевиков на юго-востоке Турции. В обязанности сельских милиционеров входила защита деревень, помощь властям в задержании, патрулирование малодоступных горных районов, где боевики могли скрывать свои базы. Власти вооружили практически все взрослое население местных деревень. Число деревенских охранников приблизилось к шестидесяти тысячам, согласно официальным данным Министерства внутренних дел. Вскоре вооруженные, малодисциплинированные турецкие милиционеры стали источником постоянных проблем и обвинений в беззакониях. Население жаловалось, что милиция превышает свои полномочия. Под видом проверок милиционеры отбирали у сельчан продовольствие, организовали незаконные контрольно-пропускные пункты, устраивали самосуды среди сельских жителей. Появилась информация о незаконной связи деревенских милиционеров с курдскими боевиками. В 1994 несколько деревенских милиционеров убили восемь мирных граждан, заявив, что это дело рук курдских боевиков. Представитель мэрии Диярбакыра, Кадбеттин Арзу, например, считает, что у населения нужно давно отобрать оружие и расформировать группировки.
Кадбеттин Арзу: Власти должны более осторожно подходить к выбору деревенских охранников. Должны быть тесты и правила. Не каждый может владеть оружием. Ношение оружия требует ощущения ответственности. Вопрос этот будет рассматриваться в турецком парламенте.
Елена Солнцева: Будет ли продолжение этой кровавой истории? Этим вопросом задаются сегодня многие эксперты. Обычно после первого убийства начинается цепная реакция, которая, по сути дела, перерастает в войну на уничтожение. По инициативе турецких имамов в мечетях на предстоящих пятничных проповедях будет вынесено единодушное осуждение так называемым «убийствам ради семейной чести», когда в семье творится самосуд над родственниками, запятнавшими своим поведением репутацию семейного клана.
