Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Юрий Васильев.
Андрей Шарый: Среди тех, кто следит за продолжающимся в Москве в эти дни новым судебным процессом над бывшими владельцами компании ЮКОС Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым - знаменитый писатель-фантаст Борис Стругацкий. Стругацкий внимательно относится к делу Ходорковского еще и потому, что состоял в частной переписке с опальным олигархом, часть которой была представлена общественности в виде заочного диалога о судьбах России и мира. Своим мнением о ходе процесса и о том, что ждет человечество в ближайшем и более отдаленном будущем, Стругацкий поделился с обозревателем Радио Свобода Юрием Васильевым.
Борис Стругацкий: А я совсем не уверен, что власть боится Михаила Борисовича. Я думаю, что власть в свое время в процессе построения вертикали убрала все, что мешало этой вертикали. В первую очередь ей мешали параллельные властные вертикали, создаваемые крупными собственниками. Надо было эту власть крупных собственников раз и навсегда согнуть об колено, чтобы она не могла высунуться, - что и было сделано. Почему выбрали именно Ходорковского - ответить на этот вопрос я не могу, он слишком сложен. Может быть, потому, что это был самый яркий представитель олигархов. Может быть, потому что он где-то когда-то кому-то что-то не то сказалю. Власть добилась своего: олигархи приструнены, вертикаль единственна, монополия власти обеспечена, вопрос решен.
Юрий Васильев: Даже сейчас монополия обеспечена, когда не столь тучные времена и все ближе мы подходим именно к тому перелому, о котором вы рассуждали в переписке именно с Михаилом Борисовичем? Сейчас власть немножко не та, что в 2003 году.
Борис Стругацкий: Принципиальной разницы не вижу. Иногда делаются многообещающие либеральные заявления, которые через два-три дня сменяются каким-нибудь драконовским указом.
Юрий Васильев: А как вы оцениваете политический и общественный потенциал Ходорковского?
Борис Стругацкий: То, что потенциал огромен, я в этом совершенно убежден. Но станет ли он применять этот потенциал на практике - вот в этом я совсем не уверен. То, что с ним произошло, и то, что может повториться фактически в любой момент, надолго отвратит его от политической деятельности, я так думаю. Если бы Михаил Борисович занялся политикой, то он бы работал именно в этом направлении: либеральные взгляды применительно к левому уклону.
Юрий Васильев: Просто вы очень много обсуждали вот этот "надвигающийся мир беспощадный", в котором, как мне кажется, либеральняа повестка сама по себе отодвигается на второй план.
Борис Стругацкий: Какой мир вы имеете в виду? Мир нефтяного кризиса, мир потери пресной воды? Через 30-40 лет лично я - в отличие от Михаила Борисовича, который более оптимистичен, - ожидаю мощного нефтяного кризиса. Кончатся углеводороды, и мир погрузится в состояние века пара и электричества. В частности, следствием будет усиление тоталитаризма (авторитаризма как минимум), утрата либеральных направлений в экономике вообще, сугубый консерватизм и мобилизационная экономика. Все это неизбежно должно произойти, если мы по уровню потребления энергии окажемся вдруг в XX-м или, не дай бог, в XIX веке. Никакой катастрофы не будет, все будут живы и здоровы. Но образ жизни будет изменен самым радикальным образом. И власть будет вынуждена применить какие-то меры для того, чтобы перемена образа жизни не привела к перемене образа правления.
Совсем другая ситуация может наблюдаться через 5-10 лет, когда в результате кризиса, который мы сейчас переживаем, может произойти новая перестройка. Снова повеет ветер перемен, снова станет ясно, что либеральный путь необходим. И, может быть, как раз появится новое правительство, новая власть. Это я тоже теоретически вполне допускаю. Продлится это недолго, потому что потеря углеводородов - это очень серьезное испытание для мира.
Юрий Васильев: Какой лидер через 30-35 лет, после этого кризиса, будет наиболее востребован, раз, и наименее кровав?
Борис Стругацкий: Это тема для романа. Основные черты вы назвали сами. Но какие-то детали, конкретизация - нет, я на это не годен.
Юрий Васильев: Что из опыта либерализма может быть востребовано в этом, скажем так, паровом и электрическом веке?
Борис Стругацкий: То, что в паровом и электрическом XIX веке имело место и привело, кстати говоря, к возникновению сегодняшнего мира, а именно - либеральная экономика, а именно - экономическая свобода, свобода конкуренции. Это совершенно неизбежные условия выхода из кризиса. И вот если этого не будет, если названный вами полулиберальный-полуавторитарный лидер не поймет этого, то мы не просто попадем в полутоталитарное состояние, мы попадем еще и в жуткий застой. Представляете себе Советский Союз 1980 года, распространившийся на весь мир?..
