Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие обозреватель Радио Свобода Марина Тимашева.
Андрей Шароградский: Сегодняшний день принес очень печальное известие - в Москве на 98-м году жизни скончался художественный руководитель и главный режиссер Московского академического камерного музыкального театра Борис Покровский.
Марина Тимашева: Умер Борис Александрович Покровский - новатор, поклонявшийся традиции, режиссер, всю жизнь прослуживший музыке, защитник композиторов, создатель психологического ансамблевого оперного театра, личность во всех отношениях исполинская. Кажется, только что - Пушкинский музей, вручение премии "Триумф", награду Бориса Покровского получает его супруга, оперная певица Ирина Масленникова, речь держит Владимир Васильев. Великий артист балета говорит о великом оперном режиссере...
Владимир Васильев: И сейчас рассказывать о том, что сделано Борисом Александровичем… я более плодовитого режиссера в своей жизни не встречал в музыкальном театре. Борис Александрович неоднократно говорил: "Я всегда пытался звук сделать зримым", и он в этом преуспел. Это поразительный совершенно художник, который изо дня в день на протяжении многих десятилетий... занимаются своим видом творчества, без которого они не могут, который и есть, собственно, их жизнь. Первый раз меня поражали его глаза и искорки в этих глазах, он все время думал о том, что он еще что-то сделает дальше. Ведь он же Большому театру отдал 65, 67, не знаю, сколько лет. А до этого он работал уже и в Ленинграде. Это человек, который имеет, пожалуй, самое большое количество, как мне кажется, своих последователей и учеников, человек, неразрывно связанный с классикой, человек, неразрывно связанный с традициями русского оперного музыкального искусства. Это не потому, что он просто ставил все время только классику, он же первый поставил "Войну и мир" Сергея Сергеевича Прокофьева, первый, по-моему, поставил "Игрока". Это человек, которому в равной степени были всегда близки все абсолютно направления в его жизни, которую он отдал на служение искусству оперной сцены.
Марина Тимашева: Только что это было. И вот Бориса Александровича уже нет. О нем - руководитель "Геликон-оперы", его ученик Дмитрий Бертман...
Дмитрий Бертман: Борис Александрович - это, действительно, из той компании, где Станиславский, где Немирович, где Шаляпин, он патриарх музыкального театра. Но я думаю, что Борис Александрович - это такая совесть профессиональная была еще театра вообще. И когда он был с нами, все чувствовали какой-то моральный контроль. Про Бориса Александровича очень сложно говорить - это такая глыба, уникально-положительный человек, который излучал любовь к опере, он, как ребенок и как патриарх, верил в том, что опера спасет мир, что опера - гордость российской культуры. Борис Александрович написал очень много книг, наверное, нет ни одного режиссера в России, который бы прошел мимо Бориса Александровича, все были в его стране, стране Покровского, все жили в его стране. Это такой мир, это такая галактика. И то, что он был с нами, это была гарантия такая как бы правильности в театре. Он всегда говорил про то, что спектакль, помимо всего, помимо фантазии, помимо придумок, должен быть правильный, и вот эта правильность, которая сейчас уходит из искусства вообще, когда был Покровский, он как бы защищал это искусство.
Марина Тимашева: А послушаем самого Бориса Александровича Покровского. Он был уже тяжко болен, трудно ходил, носил очки с толстенными стеклами, внешне был немощен, но до последнего дня сохранился в нем глубокий и мощный ум, дивная русская речь, высокое благородство.
Борис Покровский: Я считаю, что оперные театры обязаны все время стремиться к новаторству в смысле репертуара, не в смысле показа режиссером, какой он гений, а показа режиссером композитора - какой гений создатель. Если попросту, есть искусство первичное и есть искусство вторичное. Соната Бетховена - кто написал? Бетховен. Первичное искусство. Кто исполняет? Пианист такой-то. Замечательный пианист, гениальный пианист, бежим на него и слушаем его, благодарим его. Но это вторичное искусство, он исполнитель созданного. Также и режиссер. Но режиссер должен быть исполнитель. Для этого он должен познать, что создано. Это основная задача, и эту задачу можно исполнять очень многими способами, но не надо гадить, не надо вредить, не надо противопоставлять, не надо искажать. В "Аиде" есть такой кусочек, извините, я отвлекаюсь, когда Аида, девчонка-рабыня умирают от удушья, они закрыты камнями, дышать нечем, мы знаем, что они погибают от удушья, а композитор Верди говорит в это время: не это главное, а главное, что они прощаются радостным образом с ушедшим прошлым. И кому это поручается? Соло скрипки в оркестре где-то: тари-тари-тари... (напевает) Прости земля, прости приют всех страданий.
Андрей Шароградский: Сегодняшний день принес очень печальное известие - в Москве на 98-м году жизни скончался художественный руководитель и главный режиссер Московского академического камерного музыкального театра Борис Покровский.
Марина Тимашева: Умер Борис Александрович Покровский - новатор, поклонявшийся традиции, режиссер, всю жизнь прослуживший музыке, защитник композиторов, создатель психологического ансамблевого оперного театра, личность во всех отношениях исполинская. Кажется, только что - Пушкинский музей, вручение премии "Триумф", награду Бориса Покровского получает его супруга, оперная певица Ирина Масленникова, речь держит Владимир Васильев. Великий артист балета говорит о великом оперном режиссере...
Владимир Васильев: И сейчас рассказывать о том, что сделано Борисом Александровичем… я более плодовитого режиссера в своей жизни не встречал в музыкальном театре. Борис Александрович неоднократно говорил: "Я всегда пытался звук сделать зримым", и он в этом преуспел. Это поразительный совершенно художник, который изо дня в день на протяжении многих десятилетий... занимаются своим видом творчества, без которого они не могут, который и есть, собственно, их жизнь. Первый раз меня поражали его глаза и искорки в этих глазах, он все время думал о том, что он еще что-то сделает дальше. Ведь он же Большому театру отдал 65, 67, не знаю, сколько лет. А до этого он работал уже и в Ленинграде. Это человек, который имеет, пожалуй, самое большое количество, как мне кажется, своих последователей и учеников, человек, неразрывно связанный с классикой, человек, неразрывно связанный с традициями русского оперного музыкального искусства. Это не потому, что он просто ставил все время только классику, он же первый поставил "Войну и мир" Сергея Сергеевича Прокофьева, первый, по-моему, поставил "Игрока". Это человек, которому в равной степени были всегда близки все абсолютно направления в его жизни, которую он отдал на служение искусству оперной сцены.
Марина Тимашева: Только что это было. И вот Бориса Александровича уже нет. О нем - руководитель "Геликон-оперы", его ученик Дмитрий Бертман...
Дмитрий Бертман: Борис Александрович - это, действительно, из той компании, где Станиславский, где Немирович, где Шаляпин, он патриарх музыкального театра. Но я думаю, что Борис Александрович - это такая совесть профессиональная была еще театра вообще. И когда он был с нами, все чувствовали какой-то моральный контроль. Про Бориса Александровича очень сложно говорить - это такая глыба, уникально-положительный человек, который излучал любовь к опере, он, как ребенок и как патриарх, верил в том, что опера спасет мир, что опера - гордость российской культуры. Борис Александрович написал очень много книг, наверное, нет ни одного режиссера в России, который бы прошел мимо Бориса Александровича, все были в его стране, стране Покровского, все жили в его стране. Это такой мир, это такая галактика. И то, что он был с нами, это была гарантия такая как бы правильности в театре. Он всегда говорил про то, что спектакль, помимо всего, помимо фантазии, помимо придумок, должен быть правильный, и вот эта правильность, которая сейчас уходит из искусства вообще, когда был Покровский, он как бы защищал это искусство.
Марина Тимашева: А послушаем самого Бориса Александровича Покровского. Он был уже тяжко болен, трудно ходил, носил очки с толстенными стеклами, внешне был немощен, но до последнего дня сохранился в нем глубокий и мощный ум, дивная русская речь, высокое благородство.
Борис Покровский: Я считаю, что оперные театры обязаны все время стремиться к новаторству в смысле репертуара, не в смысле показа режиссером, какой он гений, а показа режиссером композитора - какой гений создатель. Если попросту, есть искусство первичное и есть искусство вторичное. Соната Бетховена - кто написал? Бетховен. Первичное искусство. Кто исполняет? Пианист такой-то. Замечательный пианист, гениальный пианист, бежим на него и слушаем его, благодарим его. Но это вторичное искусство, он исполнитель созданного. Также и режиссер. Но режиссер должен быть исполнитель. Для этого он должен познать, что создано. Это основная задача, и эту задачу можно исполнять очень многими способами, но не надо гадить, не надо вредить, не надо противопоставлять, не надо искажать. В "Аиде" есть такой кусочек, извините, я отвлекаюсь, когда Аида, девчонка-рабыня умирают от удушья, они закрыты камнями, дышать нечем, мы знаем, что они погибают от удушья, а композитор Верди говорит в это время: не это главное, а главное, что они прощаются радостным образом с ушедшим прошлым. И кому это поручается? Соло скрипки в оркестре где-то: тари-тари-тари... (напевает) Прости земля, прости приют всех страданий.
