Программу ведет Юрий Жигалкин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Ян Рунов.
Юрий Жигалкин: Президентские выборы в Иране, неожиданно превратившиеся, судя по всему, в реальное противостояние кандидатов, вызывают особое внимание в Соединенных Штатах. Слово – Яну Рунову
Ян Рунов: В американских политических кругах считают, что смена иранского президента и правительства поможет вывести Иран из международной изоляции, будет способствовать налаживанию американо-иранских отношений и даст новый стимул для переговоров об иранской ядерной программе.
Однако американский политолог Джеймс Роббинс, редактор он-лайновой версии журнала National Review, считает, что на ключевых вопросах иранской внешней политики победа консервативного Ахмадинеджада или считающегося более умеренным Мусави, мало отразится:
Джеймс Роббинс: Я полагаю, что значительных изменений победа Мир-Хоссейна Мусави не принесёт, а для американской политики в отношении Ирана его победа в какой-то степени даже менее желательна. Потому что в американских политических и дипломатических кругах может возникнуть обманчивое впечатление, будто Мусави постепенно будет выстраивать новую политику, надо лишь дать ему для этого дополнительное время. Но главные пункты иранской политики диктуются высшим иранским духовенством, которое, например, выступает за обладание Ираном ядерного оружия. Если мы в Вашингтоне поверим в иранскую "бархатную революцию", Иран сможет продолжать создание ядерного оружия, уже не опасаясь давления со стороны США, которые решили дать новому президенту время и подождать. Как это ни парадоксально, ситуация яснее при Ахмадинеджаде. Если он проиграет, это может быть ошибочно воспринято в Вашингтоне как поворот Ирана к либерализации. Но некоторая либерализация во внутренней политике вовсе не означает либерализацию в политике внешней и смену курса на создание ядерного оружия.
Ян Рунов: Как смена президента в Иране может отразиться на общей ситуации на Ближнем Востоке и на борьбе с терроризмом?
Джеймс Роббинс: Не думаю, что отразится, потому что внешнеполитические приоритеты Ирана, указанные айатоллой Али Хаменеи, останутся прежними: поддержка проиранских террористических организаций Хезболла и Хамас и разных боевых группировок в Афганистане останется неизменной, кто бы ни стал президентом Ирана.
Ян Рунов: Тем не менее, такие политологи как Клифф Капчен из "Евразийской группы" и Ариель Коен из фонда "Наследие" считают, что в случае победы Мусави американо-иранские отношения улучшатся, потому что политика Мусави может оказаться более гибкой, изменится президентская риторика, могут уйти с первых газетных полос отрицание Холокоста и призывы президента Ирана к уничтожению государства Израиль.
Юрий Жигалкин: Президент США Барак Обама заявил, что надеется начать переговоры с Ираном вскоре после выборов.
Юрий Жигалкин: Президентские выборы в Иране, неожиданно превратившиеся, судя по всему, в реальное противостояние кандидатов, вызывают особое внимание в Соединенных Штатах. Слово – Яну Рунову
Ян Рунов: В американских политических кругах считают, что смена иранского президента и правительства поможет вывести Иран из международной изоляции, будет способствовать налаживанию американо-иранских отношений и даст новый стимул для переговоров об иранской ядерной программе.
Однако американский политолог Джеймс Роббинс, редактор он-лайновой версии журнала National Review, считает, что на ключевых вопросах иранской внешней политики победа консервативного Ахмадинеджада или считающегося более умеренным Мусави, мало отразится:
Джеймс Роббинс: Я полагаю, что значительных изменений победа Мир-Хоссейна Мусави не принесёт, а для американской политики в отношении Ирана его победа в какой-то степени даже менее желательна. Потому что в американских политических и дипломатических кругах может возникнуть обманчивое впечатление, будто Мусави постепенно будет выстраивать новую политику, надо лишь дать ему для этого дополнительное время. Но главные пункты иранской политики диктуются высшим иранским духовенством, которое, например, выступает за обладание Ираном ядерного оружия. Если мы в Вашингтоне поверим в иранскую "бархатную революцию", Иран сможет продолжать создание ядерного оружия, уже не опасаясь давления со стороны США, которые решили дать новому президенту время и подождать. Как это ни парадоксально, ситуация яснее при Ахмадинеджаде. Если он проиграет, это может быть ошибочно воспринято в Вашингтоне как поворот Ирана к либерализации. Но некоторая либерализация во внутренней политике вовсе не означает либерализацию в политике внешней и смену курса на создание ядерного оружия.
Ян Рунов: Как смена президента в Иране может отразиться на общей ситуации на Ближнем Востоке и на борьбе с терроризмом?
Джеймс Роббинс: Не думаю, что отразится, потому что внешнеполитические приоритеты Ирана, указанные айатоллой Али Хаменеи, останутся прежними: поддержка проиранских террористических организаций Хезболла и Хамас и разных боевых группировок в Афганистане останется неизменной, кто бы ни стал президентом Ирана.
Ян Рунов: Тем не менее, такие политологи как Клифф Капчен из "Евразийской группы" и Ариель Коен из фонда "Наследие" считают, что в случае победы Мусави американо-иранские отношения улучшатся, потому что политика Мусави может оказаться более гибкой, изменится президентская риторика, могут уйти с первых газетных полос отрицание Холокоста и призывы президента Ирана к уничтожению государства Израиль.
Юрий Жигалкин: Президент США Барак Обама заявил, что надеется начать переговоры с Ираном вскоре после выборов.
