Конгресс США приступил к обсуждению проекта закона о государственной тайне. Эта тема вызывает повышенный интерес общества. Многие считают, что в последние годы правительство злоупотребляло своим правом на засекречивание информации и что такая практика противоречит основополагающему принципу демократии – открытости и прозрачности власти.
Как и у любого государства, у Америки есть секреты, разглашение которых правительство считает вредным и опасным. Проблема в том, что решения правительства в этой сфере никем не контролируются и фактически не подлежат обжалованию. В стране действует Закон о свободе информации, в соответствии с которым любой гражданин может потребовать рассекречивания каких угодно сведений. В случае отказа можно обратиться в суд, но результат почти наверняка будет отрицательным.
В Конституции какие-либо положения о гостайне отсутствуют. Начало практике засекречивания положил Джордж Вашингтон. В 1794 году он отказался сообщить Конгрессу, какие инструкции он дал американским дипломатам на переговорах с Англией, сославшись на конфиденциальность переговоров. Так называемой "привилегией исполнительной власти" пользовались все президенты, всякий раз ссылаясь на интересы национальной безопасности. Ссылался на них и Ричард Никсон, отказываясь передать Конгрессу магнитофонные записи своих совещаний с советниками, однако суд рассудил иначе: Никсону пришлось отдать пленки, а затем и уйти в отставку под угрозой неминуемого импичмента. Под тем же предлогом пытался уклониться от дачи показаний о своих отношениях с Моникой Левински Билл Клинтон, но и в этом случае суд решил, что внебрачные связи президента не имеют никакого отношения к национальной безопасности.
Администрация Буша пользовалась привилегией на секретность особенно часто. Об опасности злоупотребления секретностью говорил, открывая слушания в нижней палате, конгрессмен-демократ Джеральд Нейдер:
- Опыт показывает, что неумеренное использование привилегии на секретность оказывает разрушительный эффект на государство. Для того, чтобы власть закона хоть что-то значила, необходимо иметь возможность защищать свободы и права личности в суде. Действия исполнительной власти в сфере государственных тайн внушают сильнейшее беспокойство относительно принципа разделения властей.
Мы просто не можем позволить правительству прятаться за голословными утверждениями о необходимости сохранять секретность и оставаться последней инстанцией, принимающей решения относительно своего собственного поведения. Секретность используется для сокрытия информации от Конгресса, хотя его члены имеют соответствующий допуск к государственным тайнам, позволяющий информировать их в специально оборудованных помещениях. Именно это произошло с информацией о применении пыток, о незаконной слежке за американцами и по другим вопросам, имеющим чрезвычайное значение для страны.
Есть древнее изречение, которое гласит: "Нет прав без возможности их защитить". И если правительство нарушает ваши права – похищает вас, пытает, разрушает ваш дом, подслушивает вас без судебного ордера и тому подобное – каким образом вы сможете осуществить ваши права вопреки воле правительства? Жертва незаконных действий может подать в суд на правительство. Но если правительство способно закрыть дело простым произнесением магического заклинания «государственная тайна», тогда наши возможности защищать свои права в суде становятся иллюзорными – следовательно, у нас нет прав.
Второй по рангу член подкомитета по Конституции и гражданским правам и свободам, республиканец Джеймс Сенсенбреннер придерживается ровно противоположного мнения:
- Привилегия на государственную тайну – издавна существующая правовая доктрина, недавно подтвержденная Верховным Судом в решении по делу "Соединенные Штаты против Рейнолдса". Решение однозначно: если суд с должным почтением к исполнительной власти приходит к выводу, что разглашение информации нанесет ущерб национальной безопасности, он обязан либо закрыть дело, либо ограничить возможность огласки. Согласно этой доктрине, люди, предъявляющие правомерные претензии, не лишаются права на рассмотрение дела в суде. Она позволяет судьям изучить материалы лично. Хотя эта доктрина способна подчас поставить истца в невыгодное положение, защитить безопасность всех американцев жизненно важно.
Дело "Соединенные Штаты против Рейнолдса" - последний случай, когда решение по вопросу о секретности выносил Верховный Суд. Это произошло в 1953 году. Вдовы трех гражданских специалистов, работавших по контракту с Пентагоном и погибших в авиакатастрофе, пытались добиться рассекречивания подробностей трагедии, но правительство отказалось сделать это на основании привилегии исполнительной власти.
Дискуссию продолжает Джон Коньерс, глаза юридического комитета нижней палаты:
- Я - за государственную секретность. Есть сведения, которые следует держать втайне от граждан, Конгресса и даже от блогеров. Но какие именно? Для этого мы и собрались здесь – чтобы разобраться. Мы не говорим: "Уничтожьте государственную тайну". Но эта самая государственная тайна так часто использовалась для засекречивания того, что не должно быть секретным! Вот в чем проблема. Давайте посмотрим на заявления, которые сделал на эту тему президент. Он сказал, что упорядочит привилегию на гостайну. Он заявил, что привилегия использовалась слишком расширительно и чрезмерно и что он собирается реформировать эту сферу на основе некоторых принципов. Он согласился с тем, что секретность не должна использоваться для сокрытия сведений о нарушении закона или просто действий, неудобных для правительства.
Одним из экспертов на слушании был известный частнопрактикующий юрист, в недавнем прошлом конгрессмен Эйса Хатчинсон:
- Прежде всего, защита государственной тайны отвечает интересам национальной безопасности. Это не плод чьего-то воображения. Есть вещи, о которых не должна знать широкая публика, а вместе с ней и наши враги. Существует множество методов сбора разведданных и оборонные программы, которые должны оставаться в секрете. Это аксиома, и ее следует выполнять. Вместе с тем важно подчеркнуть, что оценка правомочности применения исполнительной властью привилегии на гостайну не должна пользоваться иммунитетом от проверки в нашей федеральной системе сдержек и противовесов. Насколько я понимаю замысел отцов-основателей, у нас не должно быть ничем не ограниченной исполнительной власти. Все ветви власти равны друг другу.
Эксперт Фонда "Наследие" Эндрю Гроссман полагает, что закон о гостайне не нужен:
- Во-первых, в этом законе нет необходимости, потому что не существует абсолютно никаких свидетельств того, что привилегией на секретность злоупотребляют. Во-вторых, это неконституционный закон, поскольку он игнорирует созданный Верховным Судом прецедент, подтвердивший полномочия президента по охране государственной тайны. А в-третьих, этот закон будет побуждать суды вторгаться в компетенцию Конгресса по осуществлению политики в области национальной безопасности, тем самым нарушая тонкий баланс, который Конгресс поддерживает.
Возражая Эндрю Гроссману, адвокат Американского союза за гражданские свободы Бен Визнер привел конкретные примеры дел, когда секретность была чрезмерной и ущемляла права пострадавших:
- Прошло более 50 лет с тех пор, как Верховный Суд подтвердил правомочность привилегии на секретность своим решением по делу "Соединенные Штаты против Рейнолдса". За этот время Конгресс не принял ни одного закона, который ввел бы разумные ограничения на использование привилегии или определил стандарты, которыми могли бы руководствоваться федеральные суды, пребывающие все в большем замешательстве.
Молчание Конгресса по этому критически важному вопросу еще больше осложнило положение в последние годы, когда мы наблюдали, как эта привилегия трансформировалась из нормы общего права, созданной для защиты действительных секретов национальной безопасности, в запасной иммунитет, который все чаще используется для того, чтобы избавить правительство и его представителей от ответственности за систематические нарушения Конституции и законов этой страны. Американский союз за гражданские свободы участвовал в целом ряде громких судебных исков, в которых правительство прибегало к привилегии на гостайну в ответ на обвинения в вопиющих нарушениях – не просто для того, чтобы закрыть доступ к якобы секретной информации, а для того, чтобы добиться отклонения исков уже на начальной стадии.
Я лично участвовал в нескольких таких делах, включая дело Халида эль-Масри, гражданина Германии, которого ЦРУ продержало около пяти месяцев в афганской тюрьме без всякой связи с внешним миром в результате ошибки опознания. Дело эль-Масри получило такую широкую огласку в Соединенных Штатах и за рубежом, что он превратился поистине в символ тайных тюрем ЦРУ. Тем не менее, иск господина эль Масри был отклонен на основании заявления ЦРУ - то есть, того самого учреждения, которое обвинялось в неправомерных действиях – о том, что все обстоятельства дела эль-Масри составляют государственную тайну. В итоге американский суд оказался единственным местом в мире, где нельзя обсуждать злоключения господина эль-Масри.
Второй иск от имени жертв заключения в тайные тюрьмы мы вчинили дочерней компании корпорации Боинг, Джепсен Дейтаплан, которая предоставляла свои самолеты для скрытой доставки узников в тюрьмы, где их пытали. Этот иск был также отклонен исключительно на основании заявления ЦРУ.
Но, может быть, эти эксцессы в прошлом, и при новой администрации дела обстоят иначе? Конгрессмен-республиканец Трент Фрэнкс утверждает, что при Обаме дела обстоят точно так же, как и при Буше:
- Как пишет в редакционной статье газета The Vashington Post, позиция администрации Обамы в вопросе о государственной тайне такова, что ее трудно отличить от позиции предшественника. В редакционной статье USA Today сказано: "Решение администрации Обамы воспользоваться наследием Буша в области гостайны несет на себе все черты лицемерия". Энтони Ромеро, исполнительный директор Американского союза за гражданские свободы, написал: "Что касается ключевых элементов политики национальной безопасности, то администрация Обамы идет дорогой, протоптанной предыдущей администрацией".
Напомним: на второй день своего пребывания в Овальном кабинете президент Обама объявил, что отныне принципом работы правительства будет открытость и прозрачность:
- Сделать правительство ответственным – это не просто взять на службу ответственных людей или издать законы, которые гарантируют, что они не собьются с пути истинного. Ответственное правительство означает подотчетное правительство. И способ сделать правительство подотчетным состоит в том, чтобы сделать его прозрачным, чтобы американский народ мог точно знать, какие решения принимаются, как они принимаются и служат ли они его интересам. Директивы, которые я даю моему правительству сегодня о том, как следует толковать Закон о свободе информации, служат именно этой цели. Долгое время в этом городе было слишком много секретности. Старое правило гласит: если есть легальная возможность не раскрывать информацию американскому народу, то ее и не следует раскрывать. Эта эпоха теперь кончена.
Однако в ответ на требования правозащитников рассекретить документы, касающиеся жестких методов допроса, он сделал это только частично и сразу же приехал в ЦРУ, чтобы заверить сотрудников управления в том, что он и впредь будет охранять гостайну от разглашения:
- Я боролся, чтобы защитить неприкосновенность секретных данных в прошлом, и я буду делать это и в будущем. И нет ничего более важного, чем защита от огласки имен сотрудников ЦРУ. Я хочу, чтобы все вы знали: мы сохраним в тайне ваши имена и обеспечим вашу безопасность. Я буду защищать вас с той же энергией, с какой вы защищаете американский народ.
Необходимо подчеркнуть, что по американским законам журналист, разгласивший гостайну, никакой ответственности не подлежит. К ней привлекают лишь должностное лицо, допустившее утечку и тем самым нарушившее условия контракта с правительством.
Это отрывок из радиожурнала Ирины Лагуниной "Время и мир" от 12 июня 2009 г.
Полностью его можно прослушать здесь.
Как и у любого государства, у Америки есть секреты, разглашение которых правительство считает вредным и опасным. Проблема в том, что решения правительства в этой сфере никем не контролируются и фактически не подлежат обжалованию. В стране действует Закон о свободе информации, в соответствии с которым любой гражданин может потребовать рассекречивания каких угодно сведений. В случае отказа можно обратиться в суд, но результат почти наверняка будет отрицательным.
В Конституции какие-либо положения о гостайне отсутствуют. Начало практике засекречивания положил Джордж Вашингтон. В 1794 году он отказался сообщить Конгрессу, какие инструкции он дал американским дипломатам на переговорах с Англией, сославшись на конфиденциальность переговоров. Так называемой "привилегией исполнительной власти" пользовались все президенты, всякий раз ссылаясь на интересы национальной безопасности. Ссылался на них и Ричард Никсон, отказываясь передать Конгрессу магнитофонные записи своих совещаний с советниками, однако суд рассудил иначе: Никсону пришлось отдать пленки, а затем и уйти в отставку под угрозой неминуемого импичмента. Под тем же предлогом пытался уклониться от дачи показаний о своих отношениях с Моникой Левински Билл Клинтон, но и в этом случае суд решил, что внебрачные связи президента не имеют никакого отношения к национальной безопасности.
Администрация Буша пользовалась привилегией на секретность особенно часто. Об опасности злоупотребления секретностью говорил, открывая слушания в нижней палате, конгрессмен-демократ Джеральд Нейдер:
- Опыт показывает, что неумеренное использование привилегии на секретность оказывает разрушительный эффект на государство. Для того, чтобы власть закона хоть что-то значила, необходимо иметь возможность защищать свободы и права личности в суде. Действия исполнительной власти в сфере государственных тайн внушают сильнейшее беспокойство относительно принципа разделения властей.
Неумеренное использование привилегии на секретность оказывает разрушительный эффект на государство
Мы просто не можем позволить правительству прятаться за голословными утверждениями о необходимости сохранять секретность и оставаться последней инстанцией, принимающей решения относительно своего собственного поведения. Секретность используется для сокрытия информации от Конгресса, хотя его члены имеют соответствующий допуск к государственным тайнам, позволяющий информировать их в специально оборудованных помещениях. Именно это произошло с информацией о применении пыток, о незаконной слежке за американцами и по другим вопросам, имеющим чрезвычайное значение для страны.
Есть древнее изречение, которое гласит: "Нет прав без возможности их защитить". И если правительство нарушает ваши права – похищает вас, пытает, разрушает ваш дом, подслушивает вас без судебного ордера и тому подобное – каким образом вы сможете осуществить ваши права вопреки воле правительства? Жертва незаконных действий может подать в суд на правительство. Но если правительство способно закрыть дело простым произнесением магического заклинания «государственная тайна», тогда наши возможности защищать свои права в суде становятся иллюзорными – следовательно, у нас нет прав.
Второй по рангу член подкомитета по Конституции и гражданским правам и свободам, республиканец Джеймс Сенсенбреннер придерживается ровно противоположного мнения:
- Привилегия на государственную тайну – издавна существующая правовая доктрина, недавно подтвержденная Верховным Судом в решении по делу "Соединенные Штаты против Рейнолдса". Решение однозначно: если суд с должным почтением к исполнительной власти приходит к выводу, что разглашение информации нанесет ущерб национальной безопасности, он обязан либо закрыть дело, либо ограничить возможность огласки. Согласно этой доктрине, люди, предъявляющие правомерные претензии, не лишаются права на рассмотрение дела в суде. Она позволяет судьям изучить материалы лично. Хотя эта доктрина способна подчас поставить истца в невыгодное положение, защитить безопасность всех американцев жизненно важно.
Дело "Соединенные Штаты против Рейнолдса" - последний случай, когда решение по вопросу о секретности выносил Верховный Суд. Это произошло в 1953 году. Вдовы трех гражданских специалистов, работавших по контракту с Пентагоном и погибших в авиакатастрофе, пытались добиться рассекречивания подробностей трагедии, но правительство отказалось сделать это на основании привилегии исполнительной власти.
Дискуссию продолжает Джон Коньерс, глаза юридического комитета нижней палаты:
Секретность не должна использоваться для сокрытия сведений о нарушении закона или просто действий, неудобных для правительства
- Я - за государственную секретность. Есть сведения, которые следует держать втайне от граждан, Конгресса и даже от блогеров. Но какие именно? Для этого мы и собрались здесь – чтобы разобраться. Мы не говорим: "Уничтожьте государственную тайну". Но эта самая государственная тайна так часто использовалась для засекречивания того, что не должно быть секретным! Вот в чем проблема. Давайте посмотрим на заявления, которые сделал на эту тему президент. Он сказал, что упорядочит привилегию на гостайну. Он заявил, что привилегия использовалась слишком расширительно и чрезмерно и что он собирается реформировать эту сферу на основе некоторых принципов. Он согласился с тем, что секретность не должна использоваться для сокрытия сведений о нарушении закона или просто действий, неудобных для правительства.
Одним из экспертов на слушании был известный частнопрактикующий юрист, в недавнем прошлом конгрессмен Эйса Хатчинсон:
- Прежде всего, защита государственной тайны отвечает интересам национальной безопасности. Это не плод чьего-то воображения. Есть вещи, о которых не должна знать широкая публика, а вместе с ней и наши враги. Существует множество методов сбора разведданных и оборонные программы, которые должны оставаться в секрете. Это аксиома, и ее следует выполнять. Вместе с тем важно подчеркнуть, что оценка правомочности применения исполнительной властью привилегии на гостайну не должна пользоваться иммунитетом от проверки в нашей федеральной системе сдержек и противовесов. Насколько я понимаю замысел отцов-основателей, у нас не должно быть ничем не ограниченной исполнительной власти. Все ветви власти равны друг другу.
Эксперт Фонда "Наследие" Эндрю Гроссман полагает, что закон о гостайне не нужен:
- Во-первых, в этом законе нет необходимости, потому что не существует абсолютно никаких свидетельств того, что привилегией на секретность злоупотребляют. Во-вторых, это неконституционный закон, поскольку он игнорирует созданный Верховным Судом прецедент, подтвердивший полномочия президента по охране государственной тайны. А в-третьих, этот закон будет побуждать суды вторгаться в компетенцию Конгресса по осуществлению политики в области национальной безопасности, тем самым нарушая тонкий баланс, который Конгресс поддерживает.
Возражая Эндрю Гроссману, адвокат Американского союза за гражданские свободы Бен Визнер привел конкретные примеры дел, когда секретность была чрезмерной и ущемляла права пострадавших:
- Прошло более 50 лет с тех пор, как Верховный Суд подтвердил правомочность привилегии на секретность своим решением по делу "Соединенные Штаты против Рейнолдса". За этот время Конгресс не принял ни одного закона, который ввел бы разумные ограничения на использование привилегии или определил стандарты, которыми могли бы руководствоваться федеральные суды, пребывающие все в большем замешательстве.
Молчание Конгресса по этому критически важному вопросу еще больше осложнило положение в последние годы, когда мы наблюдали, как эта привилегия трансформировалась из нормы общего права, созданной для защиты действительных секретов национальной безопасности, в запасной иммунитет, который все чаще используется для того, чтобы избавить правительство и его представителей от ответственности за систематические нарушения Конституции и законов этой страны. Американский союз за гражданские свободы участвовал в целом ряде громких судебных исков, в которых правительство прибегало к привилегии на гостайну в ответ на обвинения в вопиющих нарушениях – не просто для того, чтобы закрыть доступ к якобы секретной информации, а для того, чтобы добиться отклонения исков уже на начальной стадии.
Я лично участвовал в нескольких таких делах, включая дело Халида эль-Масри, гражданина Германии, которого ЦРУ продержало около пяти месяцев в афганской тюрьме без всякой связи с внешним миром в результате ошибки опознания. Дело эль-Масри получило такую широкую огласку в Соединенных Штатах и за рубежом, что он превратился поистине в символ тайных тюрем ЦРУ. Тем не менее, иск господина эль Масри был отклонен на основании заявления ЦРУ - то есть, того самого учреждения, которое обвинялось в неправомерных действиях – о том, что все обстоятельства дела эль-Масри составляют государственную тайну. В итоге американский суд оказался единственным местом в мире, где нельзя обсуждать злоключения господина эль-Масри.
Второй иск от имени жертв заключения в тайные тюрьмы мы вчинили дочерней компании корпорации Боинг, Джепсен Дейтаплан, которая предоставляла свои самолеты для скрытой доставки узников в тюрьмы, где их пытали. Этот иск был также отклонен исключительно на основании заявления ЦРУ.
Но, может быть, эти эксцессы в прошлом, и при новой администрации дела обстоят иначе? Конгрессмен-республиканец Трент Фрэнкс утверждает, что при Обаме дела обстоят точно так же, как и при Буше:
- Как пишет в редакционной статье газета The Vashington Post, позиция администрации Обамы в вопросе о государственной тайне такова, что ее трудно отличить от позиции предшественника. В редакционной статье USA Today сказано: "Решение администрации Обамы воспользоваться наследием Буша в области гостайны несет на себе все черты лицемерия". Энтони Ромеро, исполнительный директор Американского союза за гражданские свободы, написал: "Что касается ключевых элементов политики национальной безопасности, то администрация Обамы идет дорогой, протоптанной предыдущей администрацией".
Напомним: на второй день своего пребывания в Овальном кабинете президент Обама объявил, что отныне принципом работы правительства будет открытость и прозрачность:
Cпособ сделать правительство подотчетным состоит в том, чтобы сделать его прозрачным, чтобы американский народ мог точно знать, какие решения принимаются, как они принимаются, и служат ли они его интересам
- Сделать правительство ответственным – это не просто взять на службу ответственных людей или издать законы, которые гарантируют, что они не собьются с пути истинного. Ответственное правительство означает подотчетное правительство. И способ сделать правительство подотчетным состоит в том, чтобы сделать его прозрачным, чтобы американский народ мог точно знать, какие решения принимаются, как они принимаются и служат ли они его интересам. Директивы, которые я даю моему правительству сегодня о том, как следует толковать Закон о свободе информации, служат именно этой цели. Долгое время в этом городе было слишком много секретности. Старое правило гласит: если есть легальная возможность не раскрывать информацию американскому народу, то ее и не следует раскрывать. Эта эпоха теперь кончена.
Однако в ответ на требования правозащитников рассекретить документы, касающиеся жестких методов допроса, он сделал это только частично и сразу же приехал в ЦРУ, чтобы заверить сотрудников управления в том, что он и впредь будет охранять гостайну от разглашения:
- Я боролся, чтобы защитить неприкосновенность секретных данных в прошлом, и я буду делать это и в будущем. И нет ничего более важного, чем защита от огласки имен сотрудников ЦРУ. Я хочу, чтобы все вы знали: мы сохраним в тайне ваши имена и обеспечим вашу безопасность. Я буду защищать вас с той же энергией, с какой вы защищаете американский народ.
Необходимо подчеркнуть, что по американским законам журналист, разгласивший гостайну, никакой ответственности не подлежит. К ней привлекают лишь должностное лицо, допустившее утечку и тем самым нарушившее условия контракта с правительством.
Это отрывок из радиожурнала Ирины Лагуниной "Время и мир" от 12 июня 2009 г.
Полностью его можно прослушать здесь.
