Андрей Шарый: А сейчас я представлю вам заключительную рубрику программы - "Сегодняшний факт".
Накануне открытия Московского Международного кинофестиваля состоялся пресс-показ фильма режиссера Павла Лунгина "Царь", одной из самых громких российских кинопремьер года.
Рассказывает обозреватель Радио Свобода Елена Фанайлова.
Елена Фанайлова: "Царь" Павла Лунгина открывает Московский международный кинофестиваль, а его режиссер утвержден Никитой Михалковым на должность главы фестивального жюри. В этом выборе, безусловно, содержится некое послание городу и миру: каково ныне Московское царство? Мы знаем Ивана Грозного как мрачного гения Эйзенштейна и комического персонажа Гайдая. Новый Иван в исполнении Петра Мамонова совмещает оба качества - это находящийся в иррациональном состоянии сознания клоун-убийца. Его злой воле противостоит митрополит Филипп (это последняя роль Олега Янковского, и в экранном образе воплощена вся харизма актера). Филипп не только духовен, он рационален, у него ясный ум, он занимается инженерным делом. "Лучше строить мельницы, чем виселицы", - отвечает он на первую просьбу царя стать митрополитом.
По версии Павла Лунгина и автора сценария, одновременно автора псевдоисторических саг "Сердце Пармы" и "Золото бунта" Алексея Иванова, страна погружена в пучину зла и беззакония, простой народ - агрессивное быдло, пытки и кровавые казни - обычное дело. Опричнина и молодая царица - настоящие животные. Иван Грозный замаливает свои и общие грехи и обращается к Господу чаще, чем занимается государственными делами. Допросы у Малюты Скуратова и площадные казни сняты с чудовищным натурализмом, логика палачей напоминает сталинские застенки. Тиран - это болезнь, утверждают авторы фильма. Патологии, звериного начала вообще много в этом фильме, до карикатуры. Есть почти прямая цитата из фильма польского режиссера Ежи Кавалеровича "Камо грядеши": убийство мучеников на арене - метафора языческого Рима и Третьего Рима, Московского царства. Автора можно было бы обвинить в русофобии, если бы не торжество православия в лице митрополита Филиппа, который сначала пытается спасти опальных князей от царской расправы, за строптивость становится жертвой немилости Грозного, заточается в монастырь, где обретает несомненные признаки святости (с него падают оковы, он исцеляет слепого и в подробностях предсказывает собственную смерть). Церковь, где монахи укрывают тело митрополита, подожжена опричниками. В финальной сцене царь Иван сидит в одиночестве и спрашивает: "Где мой народ?" Народ безмолвствует, он не вышел на царский праздник в знак протеста против убийства Филиппа.
Если коротко сказать о морали фильма "Царь", то она такова: мы, русские, признаем свои исторические ошибки, мы осуждаем тиранию, и у нас есть выход - светская власть должна быть подчинена власти духовной. Трижды повторяющийся в фильме диалог царя и митрополита: чья власть важнее - Божия или царская? Фильм в Каннах был принят вяло: что тирания плоха - это ясно всем. Но что победа религиозного сознания есть единственный выход в борьбе с тиранией и любым злом - это российский эксклюзив, предложенный Лунгиным еще в кинофильме "Остров".
Андрей Шарый: А сейчас в эфире Радио Свобода - председатель Российской гильдии кинокритиков Виктор Матизен.
Виктор Матизен: Вечно актуальный конфликт между деспотизмом и человеком, который находит в себе силы, мужество противостоять деспоту. Всегда были люди, которые говорили императорам, что власть не может быть абсолютной, и пытались каким-то образом ее сдерживать. То же самое, видимо, здесь. Мы видим и здесь противостояние полу-юродивого, полусумасшедшего, полусадиста, но и властелина, и человека, в котором есть вера. Он исходит из веры, но, в принципе, это не обязательно. Для того чтобы противостоять попыткам удушения свободы, у человека есть и другие силы, которые способы подвигнуть его на это. Понятно, что сейчас это все принимает скорее фарсовый характер, да, все формы этого садистического зверства. Я бы не сказал все-таки, что фильм на меня произвел какое-то сильное эмоциональное впечатление, но, в общем, он мне просто понравился. Дело в том, что этот фильм все-таки относится к истории XVI века, а в XVI веке единственная сила, которая могла противостоять деспотизму, действительно, я думаю, была все-таки православная церковь. Потому что самосознания у других людей просто не было. Они, по крайней мере, основывались на какой-то достаточно древней, уже, может быть, тысячелетней традиции. Все-таки они знали Христа, они знали, на что можно опереться. А на что мог опереться человек неверующий, на что? Откуда он мог вообще там возникнуть? Поэтому это естественно. Я просто не переносил бы это на сейчас. Сейчас, помимо Православной церкви, имеются институты, которые способы этому противостоять. Ввиду очевидной разницы между тем и этим временем это так не звучит и не может так восприниматься. Несомненно, что роль церкви должна быть именно в этом. Не в том, чтобы благословлять военные парады, как делает наш патриарх, а одергивать властителей. Уж коли они считают необходимым заигрывать с церковью, а они с ней заигрывают, то церковь должна их одергивать. Потому что они зарывают очень часто. Да, собственно, и не могут не зарываться, потому что власть безгранична и в чем-то безответственна.
Андрей Шарый: Гостями рубрики "Сегодняшний факт" были кинокритик Виктор Матизен и моя коллега Елена Фанайлова. В Москве состоялась премьера фильма Павла Лунгина "Царь". А завтра в российской столице открывается очередной Международный Московский кинофестиваль.
